Ни стыда, ни совести...
Поговорим о доминировании?
Название: Мой!
Автор: Mukanshin
Ссылка на источник: http://archiveofourown.org/works/1081990?view_adult=true
Переводчик: mina_tcepesh
Пейринг: Джокер/Бэтмен (Брюс Уэйн)
Предупреждение: 18+, PWP порно, кинк на кровь, кинк на сперму.
Рейтинг: NC-17
Размер: Мини
Статус: Завершен.
Дисклеймер: Все права принадлежат правообладателям, то, что я делаю – от чистого сердца и ради любви!
От переводчицы: «И в его сознании пульсировала только одна мысль. Одна истина. Мой!..»
К вопросу о доминировании, хмм...? Посвящаю свой труд великолепной The Queen of Crime , ее дилогии «Доминирование», поднявшей этот вопрос.
Мой взгляд на вещи очень близок к взгляду автора данного фика. И конечно же, посвящаю его моим любимым Бэтмену и Джокеру!
Надеюсь, вы получите удовольствие от его прочтения.
Ну и в конце – небольшой бонус от переводчицы.
Бэтс, Бэтс, Бэтс, Бэтс….
Дрожь пробежала вверх по позвоночнику Брюса, когда он втиснул в себя еще сильнее бедра прижатого к нему уже невозможно близко тела. Джокер развратно постанывал, захлебывался беззвучным хихиканьем, его тело покрывал пот, который для Брюса был слаще манны небесной. И это имя, ЕГО имя, во веки веков на устах другого – сокровенная истовая молитва, прошепченная отравленными устами – униженная мольба ничтожного раба своему Божеству.
Брюс застонал и припал к шее другого, губы нежно нащупывают пульс Джокера и ощущают, как его сердце стучит невыносимо быстро. Джокер зарывается пальцами правой руки в волосы Брюса, царапает его голову, когда тот грубо вгрызается в горло Джокера и зажмуривает глаза, пытаясь сдержать имя, которое так хочет вырваться с его губ.
Нет, он этого не допустит. Он не будет произносить имя Джокера.
Джокер может принадлежать Бэту. Но Бэт не принадлежит Джокеру.
Никогда.
Карие глаза распахиваются, и лихорадочно горящий взгляд скользит по напряженным мышцам горла Джокера, прослеживает линию его сильной челюсти, на мгновение задерживается на пылающих порочным алым шрамах, а затем впивается в полуоткрытые губы. Губы Джокера слегка дрожат, он продолжает сладострастно стонать, тихие похотливые звуки пронзают позвоночник Брюса и отдаются прямо в его пульсирующем члене.
Блядь. Блядь. Блядь.
Взгляд проскальзывает по закрытым глазам Джокера, отмечая нежный томный трепет темных ресниц на фоне черных кругов теней вокруг глазниц. Брюс притягивает к себе Джокера, словно стараясь сплавиться с ним в одно целое.
Впечатав спину Джокера в свою грудь, Брюс сдвинулся, посасывая свою нижнюю губу, его голова откидывается назад, мышцы горла напрягаются, и он с силой прикусывает ее, чтобы заглушить особо глубокий стон.
Брюс больше всего на свете любит брать Джокера так. Иногда сзади, когда тот на четвереньках, скулит и просит еще, еще, чтобы Брюс имел его жестче, быстрее; иногда, когда тот лежит на спине, расставив бедра как бесстыдная дешевая шлюха, ноги плотно сплетены вокруг талии Брюса, каблуки болезненно зарываются в копчик, длинные обломанные ногти процарапывают кровавые следы на спине.
Или как сейчас. Оба на коленях, спина Джокера крепко прижата к груди Брюса, голова психа откинута назад, баюкается на его левом плече. Правой рукой Джокер ритмично сжимает и разжимает волосы Брюса, левой дрочит свой член, иногда попадая в ритм с толчками Брюса в своем теле, иногда задавая собственный встречный ритм.
Пальцы Брюса отчаянно зарылись в верхнюю часть бедер Джокера, сжали его тазовые кости, ногти впились в плоть так сильно, что потом оставят уродливые синяки. Но это не заботило ни Брюса, ни, как он полагал, Джокера.
Горячим языком Брюс медленно лизнул горло другого, оставив влажный след, наслаждаясь полным контролем, который он имел над ним в такие моменты. Джокер, отдающийся полностью, принимающий любой темп, задаваемый с силой вдалбливающимся в него Брюсом, любую позу, в которую тот скручивает гибкое тело пока имеет его. Быстро. Медленно. Нежно. Жестко. ЖЕСТОКО. И Джокер принимает все это, преклоняясь перед Бэтменом.
И Брюс упивался этой силой, этим контролем. Держать сумасшедший и неукротимый хаос, ставший этим человеком, полностью в своей власти.
Хотя, может власть и не так уж и сильна… Может, это всего лишь хлипкая и ненадежная узда, готовая оборваться в любое мгновение… Но все же – узда. И Брюс не собирается от нее отказываться.
Еще раз вгрызаясь в плечо другого, Брюс закрыл глаза и сосредоточился на ощущении тела Джокера. Как острые лопатки упираются в его грудь, как пальцы, зарывшиеся в его волосы, на мгновение потеряли ритм, как другой рефлекторно сжал его, выдергивая бедра из захвата, чтобы полнее вдавиться в лихорадочно мечущуюся руку.
Тихо рыча в кожу Джокера, Брюс прищурил глаза и посмотрел вниз на нарушителя. Смотрел, как рука Джокера скользит вверх и вниз, скручивает, сжимает, вытягивает. Смотрел, как большой палец мягко прошелся по головке, смазав бисеринку предэякулята. Смотрел, как мышцы живота Джокера все сильнее напрягались в ожидании расслабления. Он был уже почти готов, Брюс мог чувствовать это всем своим телом, огонь в его нервах, пламя в его крови.
Прежде чем он даже осознал, что творит, Брюс потянулся вперед, схватил запястье Джокера железной хваткой и заломил его, отводя от истекающего члена. Джокер рванулся вперед за своей потерей, и при этом повернул голову, удивленно взглянув на Брюса. Тихо рыкнув ему в горло, Брюс воспользовался возможностью и захватил его рот, проскользнув языком сквозь губы, измазанные помадой, в лихорадочно манящую теплоту. Джокер инстинктивно напрягся, пытаясь сопротивляться, а сейчас млел, постепенно расслабляясь, растворяясь в поцелуе, постанывая прямо в рот Брюсу. Желание бороться вытекало из его тела, сейчас, когда он снова полностью отдался воле другого.
Чуть-чуть отстраняясь, Брюс прикусил нижнюю губу Джокера, прежде чем снова углубился в обжигающий жар его рта. Язык медленно, томно, сладко ощупывал шероховатости и неровности рубцовой ткани шрамов на внутренней части щек Джокера, изучая каждый миллиметр, малейшую выпуклость. Пальцы ослабили хватку на запястье Джокера, как только он почувствовал, что другой вновь расслабился. Брюс медленно, лениво описывал большим пальцем круги на запястье, щекоча нежную кожу на точке пульса, заведя руку Джокера назад и твердо положив ее на собственное бедро, замершее и прекратившее свои бешенные движения в тот момент, когда Брюс не позволил Джокеру кончить.
Крепко держа Джокера за руку, Брюс продолжал медленно исследовать его рот, игнорируя Джокера, когда он слегка повел бедрами, отодвигаясь, подстегивая продолжить движение.
Джокер закусил удила.
И Брюсу это очень не понравилось.
Очень. Не. Понравилось.
С низким разочарованным стоном Джокер отстранился, задыхаясь и шепча в губы Брюса:
«Дразнишься, сволочь?»
Злобно прикусив нижнюю губу Джокера в отместку, Брюс сосредоточил свои усилия на шее. Жадно облизывая, впиваясь, всасывая в себя покрытую сладостным потом кожу, оставляя на ней метки, и пусть эти засосы напоминают Джокеру, что он – его! Джокер стонал от наслаждения, звук трепетал, перекатывался под его кожей, Брюс ощущал вибрирующую дрожь в каждой точке, в которой соприкасались их тела, и эта возбуждающая вибрация уже гудела вдоль позвоночника Брюса, член которого непроизвольно начал с новыми силами дергаться в искушающем тепле тела Джокера.
Блядь… Дрожь усиливалась, и Брюс уже не мог сдерживаться, начав свое движение.
Мучительно-медленные, дразнящие и безжалостно контролируемые толчки, которые, как он уже знал, заставят тело и разум другого полностью потерять любой контакт с реальностью, задыхаться и молить о большем. Взгляд с любопытством опустился вниз, пока он продолжал жадно впиваться губами, зубами в плечо, терзая нежную алебастровую кожу. Брюс завороженно смотрел, как полуопущенный член подпрыгивает в такт каждому жесткому удару бедер.
Джокер выгнулся, прижимаясь к нему, Брюс отпустил запястье, провел пальцами вверх по его руке, огладил плечо, задержался, чтобы нежно пробежаться по острым краям лопатки, скользнул вниз, щекоча ребра Джокера и наконец добрался до бедер, где его пальцы ненадолго отдохнули, а затем снова жестко в них вцепились.
Сильно толкнувшись бедрами в другого, Брюс резко и грубо потянул его на себя, дыхание Джокера перехватило, он удивленно застонал, когда Брюс начал задавать резкий темп, жестко и безжалостно вдалбливаясь в его тело. Скоро Джокер снова в полузабытии потерялся в лихорадочных стонах и неосознанных мольбах, невнятных словах и беззвучном смехе.
И сквозь лихорадочную пелену, которая уже обволокла его сознание, Брюс слышал только одно, бесконечно повторяемое:
Бэтс, Бэтс, Бэтс, Бэтс….
Всегда с благоговением… Всегда с мольбой. Танцевал ли он свой смертельный танец на темных улицах или крышах Готэма, острые клинки обнажены и наготове и без колебания и жалости нанесут удар своему обожаемому повелителю, или как сейчас, в танце другого рода, тела сплетены, и он полностью раскрепощен, Джокер всегда, каждый раз произносил его имя как что-то священное. Сокровенное, то, что может идти только из самой глубины его сердца.
Отдавшись полностью движениям, жару, желанию, наслаждаясь бессвязными звуками, пронзающими воздух и отзывающимися дрожью в терзаемом теле, Брюс почти не заметил, как пальцы левой руки Джокера слегка прошлись по его бедрам. Выброшенный из транса Брюс сам поразился звериному рыку, который вырвался у него из горла.
Еще больнее зарывшись пальцами в бедра Джокера, так, что лунки под ногтями начали заполняться кровью, Брюс наклонился и злобно, повелительно, жестко прошипел:
«Не. Вздумай. Двигаться»
Джокер что-то невнятно рыкнул ему в ответ, но тем не менее безумец снова переместил руку на бедро Брюса. Его неровные обломанные ногти больно царапнули, когда пальцы судорожно вжались в плоть в такт резкому движению Брюса.
Застонав от неожиданного резкого укола боли, Брюс вцепился в мочку уха Джокера, сжав ее между зубами и потянув. Джокер затаил дыхание, а затем снова начал стонать, еще слаще и похотливее. Брюс отпустил мочку и вернулся к его горлу, покрытому засосами, вгрызаясь в податливое и нежное тело.
Закрыв глаза, он вспомнил, как Джокер отстранился от него, сломав ритм, который задал Брюс, желая получить удовлетворение. Почему вдруг это его так задело? Ведь уже не в первый раз Джокер мастурбировал и кончал, пока Брюс его брал. А сейчас почему-то это показалось неправильным. Неясное чувство грызло Брюса изнутри, и он не мог для себя объяснить причину. Только четко осознавал, что не хочет, чтобы Джокер прикасался к себе, не хочет, чтобы он кончал от собственных рук, пусть даже это происходит в то время, пока Брюс движется в нем.
Брюс приоткрыл глаза и опустил взгляд вниз, на вновь налившуюся эрекцию Джокера, маленькая бисеринка предэякулята опять показалась на его щели. Нет. Он хотел, чтобы Джокер осознал, что он и только он тот, кто воистину дополняет его. Однажды Джокер сказал Бэтмену, что тот его дополняет, а теперь Брюс хотел показать ему, доказать ему, что это так во ВСЕХ смыслах. Что Джокер НУЖДАЕТСЯ в нем. Что он ЕГО.
Стоны и крики Джокера становились все более и более истеричными, отчаянными. Его обломанные ногти зарывались все глубже и глубже в бедро и скальп Брюса. Брюс чувствовал, как изысканное и безумное напряжение в теле другого сейчас заводит его собственную плоть. Тянущие, экстатические электрические разряды начали пронзать его позвоночник снизу-вверх, отзываясь в каждой клеточке тела, взрываясь в голове и вырываясь из темени.
Его застывшие глаза не мигая сосредоточились на члене Джокера, вздыбившемся над животом, на игре мускулов, сжимающихся и разжимающихся под все возрастающим напряжением.
Быстрее. Жестче. Он и вправду был готов порвать другого на части, остановиться было невозможно, его грызла изнутри потребность, жесточайшая нужда, сносящая все преграды на своем пути. Он боролся с желанием закрыть глаза и дать наслаждению, несущемуся сквозь него, унести себя за край. Брюс сжал пальцы на бедрах Джокера так, что из ранок под ногтями снова потекла кровь, штурмуя порог между болью и удовольствием.
Джокер, Джокер, Джокер, ДЖОКЕР…
Имя Джокера, запретное на его устах, заполнило разум, звуча торжественно, как мантра, тело становилось все более неистовым, в глазах поплыло. Все, кроме него и Джокера, их движений, их дыхания, жадных стонов Джокера, его собственных отчаянных воплей, запертых наглухо в горле - все остальное на время исчезло. Единственно важное было – они и этот драгоценный момент.
С резким криком Джокер кончил. Его пальцы неожиданно и болезненно вцепляются в Брюса. Глаза Брюса, все еще застывшие и завороженные, восхищенно смотрели, как теплая сперма выстреливает из трепещущего члена Джокера, размазывается по его грудной клетке и животу, когда он выгнулся, вжимаясь сильнее в Брюса. Стеная, выкрикивая имя Джокера в чужую плоть, Брюс кусает ее, и когда теплый медный вкус крови наполнил рот, каждый нерв его тела пылает, и он кончает.
Наслаждаясь всполохами наслаждения, холодным огнем пробегающими по венам, Брюс сжимает другого еще крепче, зарываясь зубами и языком в разорванную плоть плеча Джокера, пока наконец его бешено колотящееся сердце не начинает сбавлять ритм, сбитое дыхание - успокаиваться, чувства – приходить в норму, а окружающее - постепенно возвращаться в фокус.
Джокер безвольно откинулся, обмякнув, на грудь Брюса, его тело слегка дрожит, он продолжает вдыхать воздух жадными короткими вздохами. Его пальцы медленно, завораживающе перебирают волосы Брюса, это нежное и успокаивающее ощущение пробивается через дымку, все еще обволакивающую его разум. Брюс застонал, проведя окрашенными кровью губами по горлу Джокера, оставляя красные следы, лаская его. Горло Джокера гудит, когда он начинает говорить своим хриплым, словно сорванным голосом, в котором явственно слышится улыбка:
«Бэтмен, мы, охх…, мы действительно должны поработать, хммм…… над твоим контролем….»
Раздражаясь на забавляющийся и дразнящий тон Джокера, Брюс злобно впился ему в плечо, снова смотря вниз. Брюс ощутил легкую самодовольную улыбку на своих губах и слегка наклонил голову. Затем он осторожно разжал сведенные и ноющие пальцы, освобождая бедра Джокера, тихо провел кончиками по внешним краям бедер другого, нежно лаская покрытую испариной алебастровую кожу, а затем двинулся вверх, пробежался ими по груди, внезапно крепко обняв и прижав Джокера к себе.
Джокер не сопротивлялся, только удивленно заломил бровь. Брюс растер еще теплую сперму по тяжело дышащей груди. Большим и указательным пальцем он подцепил жемчужную каплю, слегка улыбнулся. Подняв пальцы ко рту Джокера, он окрасил его алую губу молочно-белым. Не обращая внимание на удивленно выгнутую бровь Джокера, нежно, ласкаясь прошелся костяшками пальцев по линии челюсти Джокера и откинул его голову, потянувшись к нему в поцелуе.
Посмаковав горько-сладкий вкус спермы, Брюс властно прикусил нижнюю губу другого, застонав, когда медный привкус крови заполнил их рты. Сжимая между пальцев пряди волос Джокера, Брюс резко притянул к себе другого, не обращая внимание на то, что неудобно заломил ему шею, все сильнее углубляя поцелуй.
Неожиданно гигантской волной все чувства затопил его вкус. Горький вкус семени, медный вкус крови, соленый вкус пота ввели Брюса в экстаз. А под всем этим был вкус самого Джокера, бензина и пороха, страха и хаоса, язвительного языка и грешных губ.
Его сердце снова бешено забилось, когда он тихо зарычал в эйфории, завладев чужим ртом, кусая и пощипывая губы и язык, скрадывая беззвучные вздохи Джокера, прежде чем они превратились в умоляющий шепот, а в его сознании пульсировала только одна мысль. Одна истина. Мой!
Улыбаясь в губы Брюса, пока тот продолжал терзать его рот с отчаянной целеустремленностью полностью потерявшего разум, Джокер перебирал пальцами его волосы, наслаждаясь нежной шелковистостью покрытых потом прядей, а затем незаметно притянул Брюса ближе к себе.
Бонус от переводчицы
....
Пускай в ночи твой смех звучит
И спелый плод горит.
Дьявольски горит.
Лаская ночь, коснись меня,
Имя тебе — искушение!
Дай мне!
Больше, чем просто любовь.
Дай мне!
Больше, чем страсть,
Что проходит словно боль.
Я сгорю в огне,
Сгорю в тебе, пускай!
Я могу стать пеплом
Лишь познав твой рай…
Название: Мой!
Автор: Mukanshin
Ссылка на источник: http://archiveofourown.org/works/1081990?view_adult=true
Переводчик: mina_tcepesh
Пейринг: Джокер/Бэтмен (Брюс Уэйн)
Предупреждение: 18+, PWP порно, кинк на кровь, кинк на сперму.
Рейтинг: NC-17
Размер: Мини
Статус: Завершен.
Дисклеймер: Все права принадлежат правообладателям, то, что я делаю – от чистого сердца и ради любви!
От переводчицы: «И в его сознании пульсировала только одна мысль. Одна истина. Мой!..»
К вопросу о доминировании, хмм...? Посвящаю свой труд великолепной The Queen of Crime , ее дилогии «Доминирование», поднявшей этот вопрос.
Мой взгляд на вещи очень близок к взгляду автора данного фика. И конечно же, посвящаю его моим любимым Бэтмену и Джокеру!
Надеюсь, вы получите удовольствие от его прочтения.
Ну и в конце – небольшой бонус от переводчицы.
18+
Бэтс, Бэтс, Бэтс, Бэтс….
Дрожь пробежала вверх по позвоночнику Брюса, когда он втиснул в себя еще сильнее бедра прижатого к нему уже невозможно близко тела. Джокер развратно постанывал, захлебывался беззвучным хихиканьем, его тело покрывал пот, который для Брюса был слаще манны небесной. И это имя, ЕГО имя, во веки веков на устах другого – сокровенная истовая молитва, прошепченная отравленными устами – униженная мольба ничтожного раба своему Божеству.
Брюс застонал и припал к шее другого, губы нежно нащупывают пульс Джокера и ощущают, как его сердце стучит невыносимо быстро. Джокер зарывается пальцами правой руки в волосы Брюса, царапает его голову, когда тот грубо вгрызается в горло Джокера и зажмуривает глаза, пытаясь сдержать имя, которое так хочет вырваться с его губ.
Нет, он этого не допустит. Он не будет произносить имя Джокера.
Джокер может принадлежать Бэту. Но Бэт не принадлежит Джокеру.
Никогда.
Карие глаза распахиваются, и лихорадочно горящий взгляд скользит по напряженным мышцам горла Джокера, прослеживает линию его сильной челюсти, на мгновение задерживается на пылающих порочным алым шрамах, а затем впивается в полуоткрытые губы. Губы Джокера слегка дрожат, он продолжает сладострастно стонать, тихие похотливые звуки пронзают позвоночник Брюса и отдаются прямо в его пульсирующем члене.
Блядь. Блядь. Блядь.
Взгляд проскальзывает по закрытым глазам Джокера, отмечая нежный томный трепет темных ресниц на фоне черных кругов теней вокруг глазниц. Брюс притягивает к себе Джокера, словно стараясь сплавиться с ним в одно целое.
Впечатав спину Джокера в свою грудь, Брюс сдвинулся, посасывая свою нижнюю губу, его голова откидывается назад, мышцы горла напрягаются, и он с силой прикусывает ее, чтобы заглушить особо глубокий стон.
Брюс больше всего на свете любит брать Джокера так. Иногда сзади, когда тот на четвереньках, скулит и просит еще, еще, чтобы Брюс имел его жестче, быстрее; иногда, когда тот лежит на спине, расставив бедра как бесстыдная дешевая шлюха, ноги плотно сплетены вокруг талии Брюса, каблуки болезненно зарываются в копчик, длинные обломанные ногти процарапывают кровавые следы на спине.
Или как сейчас. Оба на коленях, спина Джокера крепко прижата к груди Брюса, голова психа откинута назад, баюкается на его левом плече. Правой рукой Джокер ритмично сжимает и разжимает волосы Брюса, левой дрочит свой член, иногда попадая в ритм с толчками Брюса в своем теле, иногда задавая собственный встречный ритм.
Пальцы Брюса отчаянно зарылись в верхнюю часть бедер Джокера, сжали его тазовые кости, ногти впились в плоть так сильно, что потом оставят уродливые синяки. Но это не заботило ни Брюса, ни, как он полагал, Джокера.
Горячим языком Брюс медленно лизнул горло другого, оставив влажный след, наслаждаясь полным контролем, который он имел над ним в такие моменты. Джокер, отдающийся полностью, принимающий любой темп, задаваемый с силой вдалбливающимся в него Брюсом, любую позу, в которую тот скручивает гибкое тело пока имеет его. Быстро. Медленно. Нежно. Жестко. ЖЕСТОКО. И Джокер принимает все это, преклоняясь перед Бэтменом.
И Брюс упивался этой силой, этим контролем. Держать сумасшедший и неукротимый хаос, ставший этим человеком, полностью в своей власти.
Хотя, может власть и не так уж и сильна… Может, это всего лишь хлипкая и ненадежная узда, готовая оборваться в любое мгновение… Но все же – узда. И Брюс не собирается от нее отказываться.
Еще раз вгрызаясь в плечо другого, Брюс закрыл глаза и сосредоточился на ощущении тела Джокера. Как острые лопатки упираются в его грудь, как пальцы, зарывшиеся в его волосы, на мгновение потеряли ритм, как другой рефлекторно сжал его, выдергивая бедра из захвата, чтобы полнее вдавиться в лихорадочно мечущуюся руку.
Тихо рыча в кожу Джокера, Брюс прищурил глаза и посмотрел вниз на нарушителя. Смотрел, как рука Джокера скользит вверх и вниз, скручивает, сжимает, вытягивает. Смотрел, как большой палец мягко прошелся по головке, смазав бисеринку предэякулята. Смотрел, как мышцы живота Джокера все сильнее напрягались в ожидании расслабления. Он был уже почти готов, Брюс мог чувствовать это всем своим телом, огонь в его нервах, пламя в его крови.
Прежде чем он даже осознал, что творит, Брюс потянулся вперед, схватил запястье Джокера железной хваткой и заломил его, отводя от истекающего члена. Джокер рванулся вперед за своей потерей, и при этом повернул голову, удивленно взглянув на Брюса. Тихо рыкнув ему в горло, Брюс воспользовался возможностью и захватил его рот, проскользнув языком сквозь губы, измазанные помадой, в лихорадочно манящую теплоту. Джокер инстинктивно напрягся, пытаясь сопротивляться, а сейчас млел, постепенно расслабляясь, растворяясь в поцелуе, постанывая прямо в рот Брюсу. Желание бороться вытекало из его тела, сейчас, когда он снова полностью отдался воле другого.
Чуть-чуть отстраняясь, Брюс прикусил нижнюю губу Джокера, прежде чем снова углубился в обжигающий жар его рта. Язык медленно, томно, сладко ощупывал шероховатости и неровности рубцовой ткани шрамов на внутренней части щек Джокера, изучая каждый миллиметр, малейшую выпуклость. Пальцы ослабили хватку на запястье Джокера, как только он почувствовал, что другой вновь расслабился. Брюс медленно, лениво описывал большим пальцем круги на запястье, щекоча нежную кожу на точке пульса, заведя руку Джокера назад и твердо положив ее на собственное бедро, замершее и прекратившее свои бешенные движения в тот момент, когда Брюс не позволил Джокеру кончить.
Крепко держа Джокера за руку, Брюс продолжал медленно исследовать его рот, игнорируя Джокера, когда он слегка повел бедрами, отодвигаясь, подстегивая продолжить движение.
Джокер закусил удила.
И Брюсу это очень не понравилось.
Очень. Не. Понравилось.
С низким разочарованным стоном Джокер отстранился, задыхаясь и шепча в губы Брюса:
«Дразнишься, сволочь?»
Злобно прикусив нижнюю губу Джокера в отместку, Брюс сосредоточил свои усилия на шее. Жадно облизывая, впиваясь, всасывая в себя покрытую сладостным потом кожу, оставляя на ней метки, и пусть эти засосы напоминают Джокеру, что он – его! Джокер стонал от наслаждения, звук трепетал, перекатывался под его кожей, Брюс ощущал вибрирующую дрожь в каждой точке, в которой соприкасались их тела, и эта возбуждающая вибрация уже гудела вдоль позвоночника Брюса, член которого непроизвольно начал с новыми силами дергаться в искушающем тепле тела Джокера.
Блядь… Дрожь усиливалась, и Брюс уже не мог сдерживаться, начав свое движение.
Мучительно-медленные, дразнящие и безжалостно контролируемые толчки, которые, как он уже знал, заставят тело и разум другого полностью потерять любой контакт с реальностью, задыхаться и молить о большем. Взгляд с любопытством опустился вниз, пока он продолжал жадно впиваться губами, зубами в плечо, терзая нежную алебастровую кожу. Брюс завороженно смотрел, как полуопущенный член подпрыгивает в такт каждому жесткому удару бедер.
Джокер выгнулся, прижимаясь к нему, Брюс отпустил запястье, провел пальцами вверх по его руке, огладил плечо, задержался, чтобы нежно пробежаться по острым краям лопатки, скользнул вниз, щекоча ребра Джокера и наконец добрался до бедер, где его пальцы ненадолго отдохнули, а затем снова жестко в них вцепились.
Сильно толкнувшись бедрами в другого, Брюс резко и грубо потянул его на себя, дыхание Джокера перехватило, он удивленно застонал, когда Брюс начал задавать резкий темп, жестко и безжалостно вдалбливаясь в его тело. Скоро Джокер снова в полузабытии потерялся в лихорадочных стонах и неосознанных мольбах, невнятных словах и беззвучном смехе.
И сквозь лихорадочную пелену, которая уже обволокла его сознание, Брюс слышал только одно, бесконечно повторяемое:
Бэтс, Бэтс, Бэтс, Бэтс….
Всегда с благоговением… Всегда с мольбой. Танцевал ли он свой смертельный танец на темных улицах или крышах Готэма, острые клинки обнажены и наготове и без колебания и жалости нанесут удар своему обожаемому повелителю, или как сейчас, в танце другого рода, тела сплетены, и он полностью раскрепощен, Джокер всегда, каждый раз произносил его имя как что-то священное. Сокровенное, то, что может идти только из самой глубины его сердца.
Отдавшись полностью движениям, жару, желанию, наслаждаясь бессвязными звуками, пронзающими воздух и отзывающимися дрожью в терзаемом теле, Брюс почти не заметил, как пальцы левой руки Джокера слегка прошлись по его бедрам. Выброшенный из транса Брюс сам поразился звериному рыку, который вырвался у него из горла.
Еще больнее зарывшись пальцами в бедра Джокера, так, что лунки под ногтями начали заполняться кровью, Брюс наклонился и злобно, повелительно, жестко прошипел:
«Не. Вздумай. Двигаться»
Джокер что-то невнятно рыкнул ему в ответ, но тем не менее безумец снова переместил руку на бедро Брюса. Его неровные обломанные ногти больно царапнули, когда пальцы судорожно вжались в плоть в такт резкому движению Брюса.
Застонав от неожиданного резкого укола боли, Брюс вцепился в мочку уха Джокера, сжав ее между зубами и потянув. Джокер затаил дыхание, а затем снова начал стонать, еще слаще и похотливее. Брюс отпустил мочку и вернулся к его горлу, покрытому засосами, вгрызаясь в податливое и нежное тело.
Закрыв глаза, он вспомнил, как Джокер отстранился от него, сломав ритм, который задал Брюс, желая получить удовлетворение. Почему вдруг это его так задело? Ведь уже не в первый раз Джокер мастурбировал и кончал, пока Брюс его брал. А сейчас почему-то это показалось неправильным. Неясное чувство грызло Брюса изнутри, и он не мог для себя объяснить причину. Только четко осознавал, что не хочет, чтобы Джокер прикасался к себе, не хочет, чтобы он кончал от собственных рук, пусть даже это происходит в то время, пока Брюс движется в нем.
Брюс приоткрыл глаза и опустил взгляд вниз, на вновь налившуюся эрекцию Джокера, маленькая бисеринка предэякулята опять показалась на его щели. Нет. Он хотел, чтобы Джокер осознал, что он и только он тот, кто воистину дополняет его. Однажды Джокер сказал Бэтмену, что тот его дополняет, а теперь Брюс хотел показать ему, доказать ему, что это так во ВСЕХ смыслах. Что Джокер НУЖДАЕТСЯ в нем. Что он ЕГО.
Стоны и крики Джокера становились все более и более истеричными, отчаянными. Его обломанные ногти зарывались все глубже и глубже в бедро и скальп Брюса. Брюс чувствовал, как изысканное и безумное напряжение в теле другого сейчас заводит его собственную плоть. Тянущие, экстатические электрические разряды начали пронзать его позвоночник снизу-вверх, отзываясь в каждой клеточке тела, взрываясь в голове и вырываясь из темени.
Его застывшие глаза не мигая сосредоточились на члене Джокера, вздыбившемся над животом, на игре мускулов, сжимающихся и разжимающихся под все возрастающим напряжением.
Быстрее. Жестче. Он и вправду был готов порвать другого на части, остановиться было невозможно, его грызла изнутри потребность, жесточайшая нужда, сносящая все преграды на своем пути. Он боролся с желанием закрыть глаза и дать наслаждению, несущемуся сквозь него, унести себя за край. Брюс сжал пальцы на бедрах Джокера так, что из ранок под ногтями снова потекла кровь, штурмуя порог между болью и удовольствием.
Джокер, Джокер, Джокер, ДЖОКЕР…
Имя Джокера, запретное на его устах, заполнило разум, звуча торжественно, как мантра, тело становилось все более неистовым, в глазах поплыло. Все, кроме него и Джокера, их движений, их дыхания, жадных стонов Джокера, его собственных отчаянных воплей, запертых наглухо в горле - все остальное на время исчезло. Единственно важное было – они и этот драгоценный момент.
С резким криком Джокер кончил. Его пальцы неожиданно и болезненно вцепляются в Брюса. Глаза Брюса, все еще застывшие и завороженные, восхищенно смотрели, как теплая сперма выстреливает из трепещущего члена Джокера, размазывается по его грудной клетке и животу, когда он выгнулся, вжимаясь сильнее в Брюса. Стеная, выкрикивая имя Джокера в чужую плоть, Брюс кусает ее, и когда теплый медный вкус крови наполнил рот, каждый нерв его тела пылает, и он кончает.
Наслаждаясь всполохами наслаждения, холодным огнем пробегающими по венам, Брюс сжимает другого еще крепче, зарываясь зубами и языком в разорванную плоть плеча Джокера, пока наконец его бешено колотящееся сердце не начинает сбавлять ритм, сбитое дыхание - успокаиваться, чувства – приходить в норму, а окружающее - постепенно возвращаться в фокус.
Джокер безвольно откинулся, обмякнув, на грудь Брюса, его тело слегка дрожит, он продолжает вдыхать воздух жадными короткими вздохами. Его пальцы медленно, завораживающе перебирают волосы Брюса, это нежное и успокаивающее ощущение пробивается через дымку, все еще обволакивающую его разум. Брюс застонал, проведя окрашенными кровью губами по горлу Джокера, оставляя красные следы, лаская его. Горло Джокера гудит, когда он начинает говорить своим хриплым, словно сорванным голосом, в котором явственно слышится улыбка:
«Бэтмен, мы, охх…, мы действительно должны поработать, хммм…… над твоим контролем….»
Раздражаясь на забавляющийся и дразнящий тон Джокера, Брюс злобно впился ему в плечо, снова смотря вниз. Брюс ощутил легкую самодовольную улыбку на своих губах и слегка наклонил голову. Затем он осторожно разжал сведенные и ноющие пальцы, освобождая бедра Джокера, тихо провел кончиками по внешним краям бедер другого, нежно лаская покрытую испариной алебастровую кожу, а затем двинулся вверх, пробежался ими по груди, внезапно крепко обняв и прижав Джокера к себе.
Джокер не сопротивлялся, только удивленно заломил бровь. Брюс растер еще теплую сперму по тяжело дышащей груди. Большим и указательным пальцем он подцепил жемчужную каплю, слегка улыбнулся. Подняв пальцы ко рту Джокера, он окрасил его алую губу молочно-белым. Не обращая внимание на удивленно выгнутую бровь Джокера, нежно, ласкаясь прошелся костяшками пальцев по линии челюсти Джокера и откинул его голову, потянувшись к нему в поцелуе.
Посмаковав горько-сладкий вкус спермы, Брюс властно прикусил нижнюю губу другого, застонав, когда медный привкус крови заполнил их рты. Сжимая между пальцев пряди волос Джокера, Брюс резко притянул к себе другого, не обращая внимание на то, что неудобно заломил ему шею, все сильнее углубляя поцелуй.
Неожиданно гигантской волной все чувства затопил его вкус. Горький вкус семени, медный вкус крови, соленый вкус пота ввели Брюса в экстаз. А под всем этим был вкус самого Джокера, бензина и пороха, страха и хаоса, язвительного языка и грешных губ.
Его сердце снова бешено забилось, когда он тихо зарычал в эйфории, завладев чужим ртом, кусая и пощипывая губы и язык, скрадывая беззвучные вздохи Джокера, прежде чем они превратились в умоляющий шепот, а в его сознании пульсировала только одна мысль. Одна истина. Мой!
Улыбаясь в губы Брюса, пока тот продолжал терзать его рот с отчаянной целеустремленностью полностью потерявшего разум, Джокер перебирал пальцами его волосы, наслаждаясь нежной шелковистостью покрытых потом прядей, а затем незаметно притянул Брюса ближе к себе.
-МОЙ!
Бонус от переводчицы
Ария. Искушение.
....
Пускай в ночи твой смех звучит
И спелый плод горит.
Дьявольски горит.
Лаская ночь, коснись меня,
Имя тебе — искушение!
Дай мне!
Больше, чем просто любовь.
Дай мне!
Больше, чем страсть,
Что проходит словно боль.
Я сгорю в огне,
Сгорю в тебе, пускай!
Я могу стать пеплом
Лишь познав твой рай…
@музыка: Ария Искушение
-
-
07.09.2016 в 16:27Во время секса проще понять/показать кто над кем доминирует, но мне в последнее время кажется, что это несовсем правильно. Они же вот так сразу не кидаются друг на друга и не занимаются этим, ведь этому предшествует множество других вещей, а мы получается просто перескакиваем этот важный момент; возникает путаница. Конечно, утверждать мы ничего не можем: черт их знает, как бы они себя вели в постеле...
В общем, спасибо за перевод!
-
-
07.09.2016 в 18:47Что мне понравилось в этом фике и вдохновило его переводить - акцент на силе слабости.
Доминировать - это не всегда значит подчеркивать свою силу, чем, мягко говоря, грешит Брюс.
Мягкость, податливость, желанность... Это не меньшая власть.
И ею здесь виртуозно владеет Джокер.
Ты мой ян, я твой инь...
Здесь каждый играет в свою игру, опутывая другого все более крепкими узами. И впереди у них та грань, где уже не надо бороться, а использовать свою природу, чтобы слиться - для большего...
Тантра, друзья... Тантра...
-
-
10.09.2016 в 13:59Один любопытный момент: сначала резанула фраза "дрочил свой член", потом же повеселила. Я очень иногда удивляюсь авторам...
))Насчёт доминирования- поговорить о нём вообще или же в каком- то контексте? Если вообще, то мне оно кажется несколько пресным без SM- составляющей.
-
-
11.09.2016 в 00:25Все для любимого B&J сообщества).
Истории про них - это как алмаз, который каждый фик поворачивает новой гранью. И пока эта игра красок, оттенков чувств и смыслов меня завораживает...
Я очень уважаю Тему, ее идеологию и эстетику, но эндорфины лично у меня генерируются не от боли. Физиология, тут уж ничего не поделаешь.
Поэтому не особо принимаю откровенно садистские фики из серии: "А давайте сделаем из Джея котлету и детально распишем, как он будет страдать". Хотя и понимаю, что для многих это главный кинк данного слэша.
Посему больше ухожу в психологические, социальные и духовные стороны взаимодействия. А здесь... Ох как много вкусного и интересного... Очень хрупкое и завораживающее у них равновесие, много аспектов, граней, в которых так заманчиво покопаться.
А вообще, если подзадуматься, доминирование все пронизывает. Оттенки только разные. И если оно продолжается хоть как-то долго, это однозначно игра двоих... Так, мысли вслух.
Кстати, очень рекомендую фик данного автора "Сломанная кукла в заколдованном сне ".
Ссылка на перевод: ficbook.net/readfic/3080242
Фик небольшой, но потрясший меня до глубины души, мое личное наваждение.
Однозначно для меня - в десятке лучших по данному пейрингу.
-
-
14.09.2016 в 16:22Это уже закономерность, алмаз- редкий камешек, его нужно постараться отыскать. Сколько уже я всего перечитала- перелистала..! Зато когда находишь то, что нужно- радости нет предела.
Поэтому не особо принимаю откровенно садистские фики из серии: "А давайте сделаем из Джея котлету и детально распишем, как он будет страдать".
))Ыыыы... Котлеты тоже надо с умом делать, и это уже другая крайность. Насилие ради насилия слишком примитивно по своей сути, парочку подобных фиков я как- то пролистала по диагонали и без интереса. Пси- составляющая здесь безусловна, иначе это всего- лишь расчленёнка для узкого круга любителей. Это всё обычно и со смертью персонажа переплетается, не любительница я такого рода произведений. Баланс важен, эмоции, интеллектуальность действий, идея- вот всё это и дополняет друг друга. Это незримая грань между следствием и причиной. Взаимодействие противоположностей, на мой взгляд, не может быть без продолжения на физическом уровне, оно по своей сути не платоническое, оно и есть то самое следствие. Потому доминирование в чистом виде мне кажется чем- то не законченным. Но тут, как говорится, на вкус и цвет- кому какой фломастер нравится.
"Сломанную куклу" уже читала. Неоднозначное впечатление. В эмоциональном плане очень даже неплохо, но... подобные эксперименты на мозге в реальности обычно оканчиваются пресловутой смертью персонажа или же необратимы. Реалистичность- ещё одно из моих условий идеального фика, а здесь с ней автор подкачал несколько.
-
-
14.09.2016 в 16:33Но, с другой стороны... Это же Джокер, черт побери! Он и не такое может вынести.
Я бы и больше перевела, у меня на столе лежит уже пара незаконченных, но увы... время-время-время...
Кроме того, я замахиваюсь сейчас на два крупных проекта по переводу в наше сообщество и сейчас ищу бету.
Мой русский, в смысле правописания, это отдельная пытка, которая заставляет вычитывать фик раза по четыре-пять, прежде чем пускать его в оборот.
Так что, Господа, если есть желание поучаствовать в процессе - велком мне в личку.
Мои предпочтения - PWP и романтика.