Если у тебя нет врагов - значит, счастье отвернулось от тебя. (c) Т. Фуллер
7-8 июля в Питере прошёл СтарКон. Поскольку я всё равно утянул из вконтактной группы некоторое количество фоток, то решил и тут осчастливить тех, кто с Вконтактом не контачит или далёк от северной столицы
Ну вот, автор докатился до НЦы. Этот ваш БиДжей делает меня извращенкой Автор: wolstroh Вселенная: Comics!verse, AU-шный таймлайн комикса "End Game", а также B:AA & B:AC Персонажи: Бэтмен/Джокер Рейтинг: NC-17 Жанры: Слэш, ангст, даркфик, майндфак. Размер: мини, ~2025 слов Предупреждение: Смерть персонажа Саммари: Есть раны, которые никогда полностью не заживают. Есть воспоминания, которые никогда полностью не забываются. Примечания: Фик по комиксу "Batman Arkham City: End Game" (comicsgeek.ru/publ/27-1-0-1035). Настоятельная просьба прочитать комикс, если не читали, дабы вкуритьпонять, что вообще в фике происходит. Безусловно, присутствует AU по отношению к некоторым сценам комикса/игры. Но на то воля фикрайтера. Аминь. Первая НЦ. Критика приветствуется весело и отчаянно.
«…Ты и подумать не мог, что увидишь меня так скоро, правда?..»
Бэтмен включил видеозапись с начала. Безвольно. Неосознанно. Рука сама тянулась к пульту, к большой зеленой кнопке с надписью "Play". Как будто кто-то – нельзя называть его имя, нельзя, мертвые так прочно, до изнеможения цепляются за жизнь, поэтому молчи, господи, сплавь себе рот паяльником – жестко, с неисчерпаемым детским любопытством дергал за прочные острые нити, гадая, выдержат или нет? Порвет-- сможет или оставит так, как есть?
Ведь это… просто больно. Вместе с мясом выдергивать нити из собственного тела-- хотя даже и не столько их. Воспоминания, привычки, желания. Выдавливать из себя по капле свою болезнь, свой вирус. А может, безумие действительно заразно, и все попытки были бесполезны с самого начала. И даже теперь, когда он не только мертв, когда он, наконец, ушел (а иногда можно умереть, но не уйти, ведь это такие разные и не зависящие друг от друга вещи; он показал, насколько разные), легче не стало. Нити не провисли. Наоборот, ушли вглубь, укрепились внутри морскими узлами, а их напряжение выросло вдважды. Как будто до этого им было мало.
Бэтмен с силой сжал пульт в руке. Пластик жалобно скрипнул.
Стоп.
Удивительно, как статичную картинку он умудрялся, несмотря ни на что, наполнять действием. Бэтмен вглядывался в его замершее на половине фразы лицо, и наваждение было таким… тяжелым; казалось, вот-вот подмигнет нездорово блестящий зеленый глаз, а тонкие губы скривятся в приступе скрипучего, болезненного смеха. Казалось, что сейчас он протянет вперед свою тощую бледную руку, а она пройдет сквозь мониторы и шутливо дернет уши на маске. И вернется обратно, будто поддразнивая, заставляя самому хотеть прикоснуться к экрану.
Глупо. Боже, как глупо. Смеяться хочется.
А Бэтмен все равно сдался. Пусть уже просто видеозаписи. Нажал на кнопку, и картинка продолжила свой ход, как будто секунду назад ее никто и не пытался остановить.
Джокер улыбнулся.
«Как можно забыть…
○●○●○●○
…наш День независимости?»
Этот день Бэтмен помнил одновременно до ужаса отчетливо и совершенно смутно. Как будто некоторые его части просто выбивались из строя четких, правильных образов. Хотя разве оставалось тогда что-то правильное?
Самое яркое, что он запомнил, были фейерверки. Спонтанные, блестящие, они вспарывали темноту внезапно лишившегося электричества города и ослепляли до боли тех, кто ими любовался. Они рисовали на лицах людей улыбки. Страшные улыбки. Неправильные. Последние.
Бэтмен помнил, как тогда улыбался Джокер. Счастливо и безмятежно, как маленький ребенок, выпросивший у родителей подарок. Эту улыбку хотелось стереть, разорвать, просто спрятать туда, где ее никто никогда не найдет.
Привстав с земли, Бэтмен стиснул в кулаках лацканы фиолетового пиджака и прошипел Джокеру прямо в лицо: «Ты сумасшедший».
Джокер рассмеялся и, обхватив его руки своими, прислонился лбом к жесткой черной маске. Ничего не сказал, просто хищно осклабился, смотря так по-сумасшедше пронзительно и обжигающе.
А Бэтмен был так до одури зол, что думать совершенно не получалось.
Получалось только прокусывать вечно улыбающиеся губы до крови и с силой оттягивать едко-зеленые волосы, проглатывая каждую порцию дикого смеха вместе с ядом, который взрывался вверху в фейерверках.
○●○●○●○
В Аркхэме стало только хуже.
Бэтмен помнил все, что случилось после того, как они прошли ржавые кованые ворота. Успокоительное действовало, и Джокер висел на плече Бэтмена тряпичной куклой. Поразительно легкий, но, несмотря на свою видимую, ложную гуттаперчивость, очень жесткий. Ломкий. Даже сквозь мышцы и кожу, сквозь многочисленные слои маскарадного костюма его кости упирались Бэтмену в спину, как будто вместо ножей. И – когда Бэтмен медленно спускался по лестнице – каждый раз, с каждой новой ступенью вниз, в темноту, они впивались немного сильнее.
Спускался.
Тонул…
Он с пренебрежением бросил Джокера в угол камеры. Было так темно, – и это цепко въелось в память – что внутри искривились и скукожились в безмолвии все гласные и негласные табу. Как будто в воздухе кто-то разлил опиумный дым, так что стало абсолютно плевать на все свои оторванные от жизни правила.
Джокер все еще не шевелился и размеренно дышал, поэтому Бэтмен присел рядом на корточки и грубо схватил пропитавшееся ядом тряпье. Руки отчего-то похолодели, и стягивать одежду было непривычно и трудно. Словно Бэтмен делал что-то, что никогда не должен был; обнажал выбеленную кожу, изучая ее взглядом, надеясь прочесть по ней секреты, которые скрыты не на, а под.
Джокер скривился, сдвинув брови, неторопливо открыл глаза и огляделся. На его губах растянулась удивленная усмешка, когда он попытался в густой темноте рассмотреть свою новую камеру, пахнущую плесенью и холодом. На его коже быстро проступали мурашки.
Бэтмен скомкал разноцветные тряпки и бросил в сторону. Потом резко поднялся и, не сводя глаз с Джокера, взял с бетонного пола шланг.
– Доброе утро, солнышко, – хихикнув, с фамильярной насмешкой протянул Джокер, обхватывая себя тощими руками.
Его взгляд сочился сарказмом, заинтересованностью и – совсем немного – удивлением. Как будто он не понимал, что происходит.
«Паяц», – с этой мыслью Бэтмен повернул вентиль, и из шланга мощным потоком полилась вода, оглушая громким гулом.
Джокер, до этого вальяжно сидевший, повалился на пол, не в силах выдержать весь этот водяной напор. Его пораженный вскрик потонул где-то среди жидкости и пузырей кислорода; а может, Джокер просто им подавился, как давились от яда и беспомощных и молчаливых криков те люди на улицах.
Нет, Бэтмен не осуждал. Просто громко и напоказ ненавидел. Как ненавидят обычно те, кому не оставляют другого выбора. Кого обычно с маниакальной тщательностью загоняют в угол, при этом все равно надеясь на какое-то мазохистичное, неправильное понимание.
Постепенно вода с плотного потока уменьшалась до тонкой неравномерной струи. А потом и вовсе падала на пол одиночными каплями. Прерывисто. Кап-кап. Кап-кап.
Бэтмен до конца закрутил вентиль и небрежно отложил шланг к двери.
Взгляд Джокера, направленный на него, был уже трезвым, без того жалкого налета успокоительных средств. А еще до смешного злым и абсолютно, полностью невменяемым. И в нем до сих пор сквозило непонимание.
– Зачем ты это сделал?! – голос звонкий, бивший по ушам и отражавшийся от голых, как и сам Джокер, стен.
– Не притворяйся, будто не знаешь.
Бэтмен говорил необычно много, но все это как-то стерлось из его собственной памяти. Только оборванные и смутные отпечатки фраз: душ три раза в день, чтобы смыть ядовитый порошок… одежду пока не получишь… туалет – в этом конце, труба для подачи еды и воды – в другом... не перепутай – когда закроется дверь, света не будет. Зато выражение глаз Джокера, его сжавшееся тело и напряженные кулаки всплывали в голове отчетливыми картинками.
Сквозь небольшую дрожь Джокер вдруг усмехнулся злобно и проговорил:
– Закрыв дверь, ты ничего не решишь, Бэтмен. Неважно, что случится… я никогда не уйду. Ты и я, вместе. Мы просто должны быть.
И тут совершенно все пошло не так.
Бэтмен вновь приблизился к нему и резко дернул за плечи, заставляя встать. Сардоническая ухмылка Джокера расползлась шире, вызывая много морщин на его лице. И единственное, что захотелось сделать, – это навсегда ее стереть. На-все-гда.
Руки Бэтмена сжались на мокрых оголенных плечах до дрожи, пока он пытался себя удержать. Непонятно, зачем. Потому что монстр перед ним заслужил себе не меньше десяти сломанных пар ребер. И даже не так мало. Больше.
Глаза Джокера хитро сверкнули, и он вдруг подался вперед. Его губы были влажными и холодными и чертовски, чертовски… подходящими? Дополняющими? Каждым изгибом и микроскопической трещинкой они вписывались в трещины на губах Бэтмена. А еще, оказывается… они утоляли жажду. Которую сами же и разбудили.
Первая вспышка у Бэтмена в голове – ударить, отцепить, не принять. Но его руки только сильнее обхватили ломко-тощие плечи Джокера, и Бэтмен с непередаваемой и какой-то новой – другой – злостью толкнул его к стене.
Кажется, Джокер усмехнулся, не почувствовав боли. Кажется, хруст его кости на миг оглушил их обоих.
Бэтмен не знал. Не думал. Потому что язык у Джокера оказался таким неожиданно теплым и гибким и скользил по его сухим губам, распаляя и одновременно туша весь этот немыслимый пожар, заглушая эту Потребность, которую Бэтмен всегда старался держать внутри, там, где сам о ней забывал.
Джокер схватил его за руки, и Бэтмен внезапно ощутил вибрацию на своем собственном языке: Джокер стонал от боли, потому что, кажется, Бэтмен чуть не сломал ему еще несколько костей.
Бэтмен ослабил хватку и, наспех содрав перчатки, позволил себе – сдался, просто позорно и глупо сдался – соскользнуть пальцами ниже, к ключицам. Воздуха не хватало ровно настолько отчаянно, насколько не хватало контакта. Бэтмен прикусил Джокеру нижнюю губу, скользя по ней зубами и отстранился, прихватывая зеленые волосы на затылке. Они были жесткими, как сено, и с них до сих пор капала ледяная вода.
Кап-кап. Кап-кап. Слышишь? Это утекают твои моральные принципы, милый рыцарь.
С изгибающихся губ Джокера сорвался то ли болезненный смех, то ли тщательно замаскированный стон, то ли все вместе, когда Бэтмен, этот сын графа Дракулы, крепко схватил его руки и завел их над головой и жадно вцепился зубами в тонкую кожу на его шее, слизывая уже немного согретые капли воды и оставляя следы своего неуемного собственничества.
Если бы Джокер не потерял рассудок раньше, он бы с удовольствием сделал это прямо сейчас.
Костюм Бэтмена мешал, как никогда, и будто служил очередной преградой для того, что горело внутри и требовало вырваться наружу, разрушая все вокруг на тысячи миль. Бэтмен с неохотой оторвался от шеи Джокера и освободил его мелко подрагивающие руки. Ломкие пальцы спустились к груди Бэтмена, криво очертив летучую мышь на ткани. А потом нетерпеливо попытались найти застежку, или молнию, или еще что-то, что помогло бы избавиться от всех этих ненужных пластов одежды. Бэтмен с легкой усмешкой вновь впился в ненормально притягательные губы, прокусывая их до невозможного металлического привкуса, едва находя в себе силы не рвать костюм на клочья, потому что прикосновения Джокера горели, как одеколон на открытой ране.
Бэтмен еще сильнее прижал Джокера к холодной бетонной стене, проводя ладонями влажные линии по впалому животу и бедрам. Джокер, вздрагивая, выдыхал прерывисто и рвано, потому что ждать от этих рук не только ударов, но и своеобразной, скрытой нежности было ново и… приятно. А ощущать эти губы на своих практически невыносимо.
Вжавшись в тело Джокера, Бэтмен отстранился, хватая ртом воздух. Его член болезненно пульсировал от напряжения, потому что хотелось еще ближе, еще больше, еще сильнее. Хотелось хотя бы в эту непроглядно темную ночь забыть, что рыцари и колдуны должны лишь сражаться друг с другом, – воистину – пока смерть не разлучит их.
Джокер обвил руками его шею, прислоняясь мокрым лбом к щеке Бэтмена, наполовину скрытой под маской. И Бэтмен с каким-то отстраненным удивлением ощутил, как сердце, которого у Джокера по всем определениям быть не должно, лихорадочно билось напротив его собственного, полыхая жаром и ритмом.
– Медлишь… – хрипло начал Джокер, усмехнувшись. – Уже устал, Мышка?
Бэтмен тихо рыкнул и, прижав Джокера плотнее, медленно вошел в него. Внутри было тесно и жарко до умопомрачения, а Джокер искусал себе все губы и шипел что-то нечленораздельное, с силой вдавливая ногти в шею Бэтмена. Вдыхая холодный до боли воздух неглубоко и часто, Бэтмен приподнял его, придерживая за бедра, ощущая, как напряглось сжатое кольцо мышц. Джокер обхватил ногами его талию, откидывая голову назад, упираясь в стену. Боль равномерно расползалась по телу, горела, и было сложно сдержаться от шипения и стонов. Бэтмен провел языком по выпирающему под тонкой бледной кожей кадыку, прижался губами к точке, где сильнее всего бился пульс, и начал осторожно, медленно двигаться.
Так жарко, как будто тебя окатили ледяной водой в пустыне.
Ритм опасливый и неспешный. Отдававшийся в ушах сбивчивым дыханием и обезумевшим вконец пульсом, оставлявший в голове полыхающую тяжесть вперемешку с гудением. Будто бы заботливый.
Джокер прогнулся в спине и издал что-то на грани мычания и смешка. А потом потянулся к лицу Бэтмена и поцеловал, так вакуумно и опустошающе, что на долю секунды стало страшно, чем все это закончится.
○●○●○●○
«…Я могу подождать. Но не слишком задерживайся… Я гнию быстро»
Странно. Было просто странно.
Выносить его тело из театра. Под оглушительную тишину преступников, под аккомпанемент их удивленных, испуганных и неверящих взглядов, косившихся сначала на вывеску «Бессмертный Джокер», а затем на труп человека с застывшей навечно улыбкой.
И не оставалось внутри ничего другого. Только ощущение – едва заметное, почти неосязаемое. Ощущение того, что вокруг – абсурд и нелепость.
Джокер на руках Бэтмена легче раненого полицейского, легче Робина, едва пережившего очередную передрягу. Его тело изломано в неестественно статичной позе, голова запрокинута назад, а лицо обезображено улыбкой, перманентной, которая никогда больше не исчезнет.
Остальной мир, мир за пределами холода и легкости в руках Бэтмена, резко прекратил существовать. Как будто картинку сделали черно-белой, а контрастность снизили до нуля. Сплошная вязкая чернота, обволакивавшая со всех сторон, анестезировавшая и до голого абсолюта пустая.
○●○●○●○
«…Ты и подумать не мог, что увидишь меня так скоро, правда?..»
Видеозапись снова вернулась в начало, оживляя в памяти ворох образов и слов.
Никогда не заживающая до конца рана на предплечье Бэтмена снова открылась. Кровь медленной струей стекала по костюму и падала на пол. Прерывисто.
Название: Встречи в ночи. Фендом: Batman: Arkham City. Автор: Пантера13. Бета: GiSberg Пейринг: Джокер/Бэтмен. Рейтинг: PG-13 Размер: миди. Отказ: Герои, как и сама вселенная мне не принадлежат, прибыли не извлекаю. Статус: в процессе. Саммари: Действие фика происходит после событий игры Batman: Arkham City. Несмотря ни на что, Аркхэм-Сити продолжает работать в том же режиме, и регулярно принимает новых преступников. Бэтмена винят в смерти Джокера. Сам Бэтмен расстроен. А Джокер жив, и уже затеял новую игру со своим “лучшим другом”.
Бэтмен был немного обескуражен происходящим. Джокер жив? Джокер действительно обнимался с ним? Это Джокер сейчас так тесно прижимается к его груди? Он и раньше делал неоднозначные намёки, но чтобы так, в открытую? Такого ещё не случалось. И, конечно, всех больше Бэтмена удивила его собственная реакция. Стоило ему услышать голос клоуна, как его пульс участился, а по спине пробежалась стайка холодных мурашек. Естественно, что сначала он не поверил тому, что видит. Но чисто джокеровскую манеру держаться невозможно не узнать.
“Даже у Глиноликого были некоторые несоответствия, но в пылу битвы и с ядом в крови мне было не до этого. Как оказалось - зря. Ведь я точно слышал смех откуда-то сверху...” Сейчас они парили над ночным городом под восторженный смех Джокера. Пару раз Бэтмен раздражённо рыкнул на клоуна, но это лишь заставляло того рассмеяться ещё громче. С тихим шорохом парочка приземлилась на крышу высотного здания. Как только Бэт отпустил Джокера, то тот, не теряя времени чмокнул своего Мыша в щёку и резко отскочил.
- Джокеррр!
- Не рычи, Бэтс, у меня есть к тебе щедрое предложение! - Джокер широко улыбнулся.
- Что ещё за предложение?
- Руки и сердца! - клоун оглушительно заржал.
- Чего?! - Бэтмен вылупился на него как на умалишённого.
- Да расслабься, я пошутил! Чего ты так напрягся?
Бэтмену захотелось немедленно врезать по этой ухмыляющейся роже.
- Так, послушай, у меня и без тебя дел много, я пока ещё не решил что с тобой делать и...
- Бэтсии! Ну, не злись! Я просто хочу кое-что предложить тебе, и если мои невинные шутки тебе так не нравятся, я...
- К делу, Джокер!
- Ладно, слушай...хмм...ты какой-то нервный стал, действительно, это...
- Джокер!
- Вообщем...Я хочу чтобы мы иногда вместе гуляли, а взамен я не буду никого убивать! - Джокер с ухмылкой уставился на собеседника, но в его глазах читалось напряжённое ожидание.
Бэтмен снова был в крайнем удивлении.
- Что? Что значит “вместе гулять”?
- Я хочу сопровождать тебя иногда на твоих ночных дежурствах. Конечно, без этих надоедливых соп...мальчишек.
- Неприемлимо.
- А ты представь, сколько невинных граждан ты спасёшь своим согласием!
- Лучше я тебя снова засажу в Аркхем.
- Ты ведь знаешь не лучше меня, что я всё равно оттуда убегу.
- Зачем тебе это?
- Считай это моей маааленькой прихотью. - Джокер ухмыльнулся.
Бэтмен задумался. От рук Джокера погибали десятки людей. И если он выполнит своё обещание...
- А ты действительно собираешься сдержать слово?
- Обижаешь, Бэтс! - в зелёных глазах клоуна зажёгся огонёк предвкушения: “Неужели он согласится?”.
- Я подумаю. Старый способ связи ещё работает?
- Конечно, Бэтси. - Джокер усмехнулся.
Бэтмен кинул на него раздражённый взгляд, спрыгнул с крыши, и раскрыв чёрные крылья заскользил во тьму ночи.
Дождавшись когда Бэт скроется из вида, Джокер радостно засмеялся. “Теперь ты у меня на крючке, Бэтси! И только попробуй отказаться!”.
Брюс без промедлений вернулся в логово. Беспокоящие его дела на сегодня были закончены. Было такое чувство, будто огромная тяжесть упала с плеч; он вернулся ко входу в док, спустился на гидравлическом подъемнике вниз и поставил бэт-под на место.
Джокер не покидал своего убежища в маленькой спальне, все еще тревожно прислушиваясь не приближаются ли к двери чьи-нибудь шаги. Его параноидальная часть ожидала, что дворецкий способен выломать дверь и совершить на него еще одно покушение или, по крайней мере, подкинуть поводов для страданий и мрачных мыслей, которых и так уже было предостаточно. Он не может заставить меня уйти. Я не уйду.
Брюс снял большую часть костюма и отложил снаряжение, оглядывая пустую комнату. Он предполагал, что Альфред был скорее всего в пентхаусе, но своего рода сюрпризом было не найти Джокера, приклеившимся к компьютеру. Он был почти уверен, что тот будет хотя бы наблюдать за маячком на экране.
Когда он убрал все вещи и переоделся в обычную одежду, как раз собираясь идти искать Джокера, он заметил свет в одном из коридоров. Альфред его бы выключил, прежде чем уйти..... Охваченный любопытством, Брюс пошел по коридору к небольшой спальне.
Услышав чьё-то приближение, Джокер вцепился в края покрывал. Конечно же ручка двери повернулась, загремев, когда замок удержал дверь на месте. «Отвали, Фредди. Я не хочу больше с тобой разговаривать.» Если дворецкий упорствовал и пришел вслед за ним, переломаны ноги или нет, он получит взбучку.
«Фредди?» Брюс приподнял бровь, когда снова попытался открыть дверь. Голос Джокера звучал приглушенно, но возможно только из-за того, что шел через дверь. «Это Брюс,» откликнулся он.
Джокер заколебался, потом выскользнул из своего укрытия, неуклюже пытаясь возвратиться в кресло. В конце концов попав в него, он тронул колеса и направился к двери. Когда она распахнулась, свет из коридора открыл взору очень безумного клоуна с очень потрепанным гримом.
«Что случилось?» спросил Брюс, обратив внимание на его взъерошенный вид. Он мог только предполагать, что у них с Альфредом опять были какие-то разногласия и, судя по виду Джокера, тот остался при своем мнении.
«Он хочет, чтобы я ушел.» Как только эта мысль снова мелькнула в голове, его лицо исказило страдальческое выражение, прежде чем он наклонился, обхватывая ногу Брюса и прижимаясь лицом к его бедру. «Сначала ему придется убить меня.»
«Я не собираюсь заставлять тебя уходить.» Брюс неловко согнулся, стараясь заглянуть ему в глаза. «И я по-любому не собираюсь позволять ему причинять тебе боль.» Он провел руками по волосам Джокера, надеясь, что тот посмотрит вверх. «Я знаю, что он хочет, чтобы ты ушел. Он просто.... ему пока придется пожить с этим.»
«...это причиняет тебе боль? То, что я здесь.» Это все, наверное, было враньем, но... «...он сказал, что ничто не имеет значения, — что бы я ни сделал, я уничтожу нас обоих. Я бы предпочел, чтобы ты убил меня вместо этого.» Должно быть таблетки развязали ему язык. Его взгляд метался по комнате от глаз Брюса, не в силах долго на него смотреть.
Крепко взяв Джокера за плечи, Брюс поймал его взгляд. Его губы сжались. Проблема была в том, что он действительно не знал, что сказать. Словами Альфреда были его собственные, не такие уж давнишние, но сейчас, исходя от Джокера, когда его мучения были столь явными, они причиняли боль. «Я не мог убить тебя. И я не мог уйти от этого.»
«....просто не заставляй меня уходить. Я ушел один раз, когда ты этого хотел, но я не знаю смогу ли снова.» Он подтянулся ближе, при этом выпав из кресла. По крайней мере что-то из слов дворецкого было правдой; раньше ему нечего было терять. И он не был уверен, что ему нравилось это новое ощущение.
Брюс обхватил его как сумел, обвив руками его торс, и потянул на себя так, что тот неуклюже сел к нему на колени. «Я не хочу. Я не хочу, чтобы ты уходил.» Прошлый раз был сплошной адской нервотрепкой, и он очень о нем жалел.
Брюс легко смог почувствовать панически колотящееся сердце Джокера, когда они прижались друг к другу. Не в пример тому, каким его оставил Брюс, Джокер сейчас, свернувшись калачиком в его объятиях и вдыхая успокаивающий аромат, казался лишенным каких-то игривых или любовных настроений. Через несколько минут пребывания в покое его пульс начал замедляться.
Когда он успокоился, Брюс поднял его и вернул на кровать. Он должно быть лежал тут раньше, потому что покрывала были смяты. Брюс отбросил их и лег рядом с Джокером. Сегодня они прошли через многое. Это становилось обыденным. ......и это его поразило.
Клоун суетился пока Брюс не повернулся на бок и не обнял его; из-за травм или нет, казалось он хотел получить столько успокаивающих прикосновений, сколько мог. «...ты был каким-то не радостным, когда вернулся сегодня. Это значит, у тебя был патруль без происшествий?»
«Я не патрулировал, просто сходил повидать Гордона.» Брюс провел руками вверх-вниз по спине Джокера. Он всегда немного удивлялся тому, как на того действовал очередной вид физического воздействия. «Все прошло хорошо. Даже лучше, чем я мог надеяться.»
«Хммм.» Даже мало что чувствующий из-за обезболивающих, Джокер казалось неосознанно двигался под руками Брюса, слегка выгибаясь по-кошачьи. «Что ты ему сказал? "Извините за кражу вожделенной добычи, в следующий раз повезет больше?"»
«Не совсем. Я сказал ему правду.» Брюс сделал паузу на мгновение. «Я сказал, что это я тебя похитил и объяснил почему.» Он слегка улыбнулся Джокеру. «Он был немного удивлен, но, учитывая обстоятельства, принял все довольно хорошо. Самое главное, он знает, что я по-прежнему на его стороне.»
Джокер моргнул, не поверив услышанному. «...ты ему сказал, что держишь меня как домашнее животное и секс-игрушку, и он хорошо это воспринял?! Мне чутье подсказывает, что в следующий раз, как захочешь его повидать, он будет лежать в засаде с аркэмскими докторами и ружьями со снотворным. Ты только посмотри как Фредди воспринял это — пистолетом в грудь,» он приложил кончики двух пальцев к сердцу Брюса, проиллюстрировав. "Бах!"
Брюс отрицательно покачал головой. «Нет..... Я давно знаю Гордона. Я верю ему. Он верит мне, я знаю.» Он не был уверен, что Джокер, в жизни никому никогда не доверявший, сможет понять. Очень возможно, что он будет считать Брюса абсолютно наивным. Но Брюс рассказал все Гордону, потому что знал его характер, знал на чьей тот был стороне и почему, и во что он верил.
Когда Джокер поднял взгляд, его глаза красноречиво подтвердили — он был полностью скептичен. «Ты лучше надень броню попрочнее, когда пойдешь к нему в следующий раз,» заметил он язвительно, лениво водя пальцами по шрамам на спине и боках Брюса. «Я не в той форме, чтобы прийти и спасти тебя, если тебя поймают.»
«Гордон не собирается меня ловить,» ответил Брюс, снова запуская руку в волосы Джокера, он ничего не мог с собой поделать. «Он предупредил бы меня, если остальные решат меня арестовать. И я бы не сказал, что он взволнован по поводу сложившейся ситуации, но он позволил мне уйти.»
«И что? Иногда позволяешь людям сблизиться с тобой, а на самом деле это все лишь часть плана. Ты позволяешь им думать, что они все видят и понимают, а на самом деле заманиваешь их все дальше в ловушку,» отметил он. «Ты бы лучше меня послушал, Бэт. Я может не мудрее и не старше тебя, но я выжил, выясняя как люди работают, что ими движет.»
«Тогда скажи мне, что движет Гордоном?» спросил в ответ Брюс. «Во что он верит? Я понимаю, что ты пытаешься сказать. Если бы это был кто-то другой, я может и был бы осторожным как ты говоришь. Но он не кто-то. Он человек да, но.... ему бы потребовалось переступить через себя, чтобы сдать меня.»
«Он бредит гуманностью и справедливостью, да. Но не смотря на это, он делает исключения. Он слишком мягкий, если ударить в правильное место, и самое слабое звено — его семья. Я это узнал, когда услышал, что он оставил их в неведении насчет своей мнимой смерти, когда я попал в него, вместо мэра. Все, что нужно — добраться кому-нибудь до его семьи и он расколется.» Даже сейчас, когда он говорил все это, он знал, Брюс наверняка не хотел слышать ничего подобного. Его профилем были игры людей друг с другом и нажимание на все их кнопки, но обнаруженные истины часто были неприятны.
Однако, Брюс выдержал его взгляд. «У всех нас есть слабые стороны. У всех. У каждого. У любого из нас.» Он облизнул высохшие губы, задумавшись на мгновение. «Ты знаешь..... "бред" о гуманности не всегда бесполезен. Поддержание благополучия всей группы людей также выгодно и отдельным личностям. Они получат поддержку группы, когда она им понадобится. Это всё не самопожертвенный бред.»
«Это по моему опыту,» заметил Джокер, с любопытством уставившись на губы Брюса. «И прямо, и косвенно. Люди действуют, исходя из своих собственных интересов.» Проблеск улыбки потянул за неровные края губ; независимо от того, сколько они обсуждали это, Бэт никогда не изменит своего мнения. Он мог с тем же успехом быть мулом, а не летающей крысой.
«Иногда это в интересах человека, для его же собственного блага, заботиться о других людях,» ответил Брюс немного задумчиво. Он провел рукой по груди Джокера, следя за ней глазами и затем вновь поднял взгляд, как будто ставя точку. «Даже ты это делаешь каким-то образом.»
Губы Джокера сошлись в знакомую упрямую линию. «Это другое,» настаивал он, недовольный, что разговор перешел на него. «Я не нормальный человек и ты тоже. Мы отделены от остальных. И связаны.»
«А еще мы делаем те же самые вещи, что и они,» Брюс вздохнул. Он не был уверен, что есть такая вещь, как нормальное человеческое существо. Они лежали лицом к лицу всего в нескольких дюймах друг от друга. Даже со спутанными волосами, с размазанным и стертым ярким гримом, с травмами и металлическими скобами на ногах, с этими разочарованными глазами, он должен был сказать, что Джокер все еще представлял собой человеческое сущ--...... Тут мысль заканчивалась. Он быстро вернул себя в настоящее, чтобы не углубляться в размышления о природе моделей человеческого поведения. Его губы приоткрылись, вздрогнув; не так уж много недель назад, ему никогда не пришло бы в голову рассматривать Джокера как нечто, относящееся к человеческому роду, — едва человека, возможно. Он осознавал, что постепенно приходит к идее, но...... она все еще довольно сильно задевала его.
«Некоторые, возможно, но не все. Я не один из них.» Глаза безумца опасно сверкали, хотя было трудно различить расстроен он или рассержен. «Если бы я был воспитан как и вся остальная тупая масса, я мог бы стать одним из них. Но не стал, поэтому бесполезно останавливаться на этом. Мне говорили, что я дьявол, а потом дьяволом сделали, и нет пути назад из кроличьей норы.» Глядя на губы Брюса, все еще приоткрытые от потрясения, он наклонился и поцеловал его под влиянием момента.
Брюс ответил на поцелуй, решительно отказываясь сдаваться. Вместо этого, он взял голову Джокера в ладони и углубил поцелуй. Он правда ему не верил, да? И наверное никогда не поверит. Он может не быть "нормальным" в любой части этого слова, но...... Поцелуй прервался и Брюс провел большим пальцем по совершенно белой щеке, слегка смазывая грим. Начал просвечивать край рубца и появился намек на розовую кожу. Брюс поднял бровь, прищурившись, чтобы осмотреть ее внимательней. «Ага!» объявил он вдруг, продолжая довольно напыщенным голосом, «Ты отлично со мной поиграл, обманщик. Почти заставил меня поверить, но я вижу сквозь твою хитрую личину.» Уголок его рта приподнялся. «Под ней все-таки есть человек.»
«Вовсе нет, ты, летучая крыса-переросток,» проворчал Джокер, глядя на него снизу вверх. «Я думаю, ты запутался. Ты просто видишь второй слой. Отогни его и обнаружишь под кожей, что там я тоже маскируюсь. Ничего не осталось от овцы под всей этой шерстью.» В своей собственной манере он пытался предостеречь Брюса от попыток заглянуть внутрь. Если тот считал, что может превратить его в кого-то другого, раскапывая потерянный осколок человечности, он очень ошибался.
Брюс прищурился сильнее, стараясь вообразить, что бы он мог увидеть в душе Джокера. Он представил себе снятые пласты прошедших лет в виде пьющего человека, представил как жидкость течет внутрь через рот и после курсирования по телу, отслаивает ослепительно ярко окрашенные слои, один за другим отлетающие прочь. Он мог вообразить, что Джокер может выглядеть как что-то яркое внутри, крутящееся, хаотических цветов, сливающееся..... петляющее...... сцепляющееся вместе, чтобы формировать что-то новое снова и снова. Брюс откинулся обратно на кровать, чтобы вконец не испугаться. Он понял, что Джокер пытался ему сказать. Тот просто хотел, чтобы он мог видеть его так же хорошо и с другой стороны.
«Только вот то, что там ничего не осталось, не означает, что у меня ничего нет,» добавил Джокер, придвигаясь к Брюсу и кладя голову ему на грудь; было что-то завораживающее в звуках ударов сердца. «Просто не жди от меня, подчинения правилам, если ты думаешь, что все должны. Я их не знаю. Или они меня не волнуют.»
«Разве о них я сейчас толкую?» возразил Брюс. «На самом деле, я не помню, чтобы вообще упоминал правила.» Он копал где не должен был, и сейчас Джокер старался перевести разговор в старое русло, помня, что Брюс сказал тогда в пользу игнорирования того, о чем он сейчас говорил. Он глядел на Джокера..... не в состоянии ясно увидеть ни одну точку зрения, ни другую.
Клоун слабо улыбнулся. «Хорошо. Ты знаешь как сильно я не люблю правила,» прошептал он, проведя резко пальцами по ребрам Брюса, заставляя дернуться. Когда тот отреагировал на щекотку, Джокер наконец выглядел довольным.
Корчась и уворачиваясь от вездесущих рук, Брюс завел их над головой Джокера и крепко держал. «Ты не можешь жить со мной, когда я зову тебя монстром, слишком мерзким, чтобы открыто ходить по улицам, и ты не можешь жить со мной, когда я зову тебя человеком.... кем ты можешь жить со мной?»
«...Джокером. Я действительно не знаю, кто я,» признался он с улыбкой, нисколько не обеспокоенный собственным незнанием. «Может у тебя есть идеи получше как меня называть.» Он проследил глазами куда-то вверх, где руки Брюса держали его, и он засмеялся.
Брюс одарил его полуулыбкой. «Есть несколько,» отметил он, снова расслабляясь и перенося свой вес на локоть, отпустив руки Джокера. Он предполагал, что однажды они могут узнать, кем тот был на самом деле. И он не был слишком уверен, что это будет приятным днем.
«Да? Ну давай говори.» Начали негативно сказываться все трудности и волнения этого дня, а присутствие другого человека рядом наконец позволило его телу отдохнуть и обратить внимание на свои потребности.
«Я бы не хотел,» ответил Брюс устало. Он устроился поудобнее и просто смотрел на Джокера. Через минуту он скользнул рукой под его плечо, просто чтобы почувствовать тепло. Они неизменно оказывались в каких-то странных тупиках. Которые стоит игнорировать.
Джокер посмотрел на него краем глаза, удивленный. «Ты думаешь, я собираюсь так легко сдаться?» Он немного передвинулся, придвигаясь ближе к Брюсу, прежде чем расслабиться снова, закрыв глаза. «Если бы у тебя был выбор, как бы ты назвал меня? Если ты назовешь какое-нибудь другое устаревшее мужское имя, типа Барри или Льюиса, мне скорее всего придется сделать тебе больно.»
Брюс облизнул губы, посмотрел куда-то в сторону, и вообще сделал вид, что мысленно перебирает варианты, прежде чем ответить. «Грязный отвратительный крысёныш. Это, значит, звучит подходяще?» Приподняв бровь, он взглянул на Джокера.
Клоун улыбнулся и хмыкнул, все еще с закрытыми глазами. «Это значит психованного рассерженного эмо-фрика. Вот что это значит.» Джокер зевнул разок и успокоился, его дыхание затихло, замедлившись вместе с пульсом.
Ему фыркнули в ответ, но Брюс не был этим расстроен. Он ожидал большего. И он слишком устал. Действительно устал. Потянувшись к груде одеял, сбитых в ногах, он расправил их и натянул до талии. Когда он закончил, его рука вернулась к поглаживанию спутанных прядей Джокера.
А тот даже не пошевелился, будучи еще под обезболивающими, которые принял перед уходом Брюса. Аккуратный вид покинул его, продлившись недолго, в очередной раз оставив грим и волосы в беспорядке. Только когда он спал или был без сознания и прекращал составлять свои планы, его мощная аура отступала настолько, что становилось видно, насколько маленьким и хрупким он был на самом деле.
Брюс почти с осторожностью касался его после произошедшего изменения. Он не был таким осторожным до того, как недавно узнал, что имел склонность ломать хрупкие вещи, казалось, даже не умышленно. Но хрупкость здесь была несколько иррациональной, поэтому лучшее, что он мог сделать, это выбросить её из головы, держа руку обернутой вокруг теплого тела. Если бы не грим, мужчина бы с легкостью напомнил мальчика, которым Джокер был раньше. Не самим выражением лица, — мальчик ни на одном фото не выглядел довольным, — а более мягкими чертами. Брюс думал об этом некоторое время, пока не утомился настолько, что не смог держать глаза открытыми.
Джокер проснулся первым, приятная боль вывела его из забытья. Издавая стоны на всю тускло-освещенную комнату, — свет еще проникал из коридора, — безумец зашевелился и постарался устроиться поудобнее. Черт возьми, куда делись таблетки?
Брюс по-прежнему крепко спал, отвернувшись во время сна и уткнувшись лицом в подушку. Движение рядом вызвало вздох и он немного отодвинул руку назад от того места, где она лежала на талии Джокера.
Скрипя зубами от досады, он понял, что попытки изменить положение сделали только хуже. Решив воспользоваться тем, что было под рукой, до тех пор, пока он не выяснит, куда исчезли эти чертовы лекарства, Джокер схватил руку Брюса, направляя ее ниже. Потребовались обе руки, чтобы заставить чужие пальцы обхватить его, результатом чего был вздох облегчения, будто утопающий вдруг получил глоток воздуха.
Всё ещё пребывая в полусне, Брюс чувствовал что-то очень странное, на его лице нарисовалось любопытство. Согнув пальцы, он ощутил, что его разум всё ближе к пробуждению. Под чужим руководством его рука совершала медленные поглаживающие движения вверх-вниз, слегка надавливая. Знакомый стон окончательно разбудил Брюса.
Джокер был совершенно бесстыдным и не остановился даже тогда, когда почувствовал, что чужая рука немного согнулась под его пальцами, давая знать, что Брюс уже мог проснуться. Но он не только не хотел останавливаться, он не мог. Его дыхание шипело сквозь сжатые зубы.
Брюс взял инициативу на себя, его рука начала сжиматься и расслабляться, глаза распахнулись, открыв взору вконец отчаявшегося зеленоволосого. Джокер выглядел так, будто страдал от неистовой боли, которую Брюс видел лишь несколько раз, и очень нуждался в избавлении. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что безумец был готов на все, поэтому он скользнул ближе, стараясь не давить на его шрамы и забинтованый бок, и позволил своим пальцам ласкать кругами затвердевшую плоть. Он облизнул высохшие губы, наблюдая за Джокером с любопытством.
Чувствуя как тело рядом с ним придвинулось ближе, Джокер, по сей видимости близкий к обмороку, обратил отчаянный, умоляющий взгляд на Брюса. Болезненные сигналы от его нервной системы, не притупленной обезболивающими, были слишком сильными. Издав приглушенный крик, он обхватил руками Брюса и прильнул к нему, пытаясь удержаться на грани сознания.
Наклонившись и найдя губы Джокера, Брюс поймал их поцелуем, который в сочетании с корчащимся, нуждающимся телом, прижимающимся к нему, вызвал его собственное возбуждение. Его рука сжалась, скользя плотнее. Наслаждаясь звуками, что издавал Джокер, он плотнее прижался к нему бедрами, пытаясь получить часть толчков от своих ласк и для себя.
Джокер судорожно извивался рядом, охваченный чувством облегчения, наполняющим его тело и разум. Один взгляд в его обезумевшие глаза говорил, что его сознание затуманено. Одна часть его считала, что все просто великолепно. Другая часть хотела, чтобы все прекратилось, желая вернуться в блаженное онемевшее забытье. Джокер выл от отчаяния в рот Брюса.
А Брюс....... Брюсу это нравилось. Он впитывал, наслаждаясь этим как конфетой. Все эти дикость, отчаяние, исступленная потеря контроля и невыразимая боль, злостная боль во всем теле Джокера, поднимались ему навстречу. Это было восхитительно. Он не знал, что творилось в голове клоуна; казалось, в настоящем у него едва ли была минута, но Брюс..... Брюс хотел каждую секунду наслаждения, что мог получить.
Джокер, казалось, разрывался между выражениями удовольствия — криками отчаяния и истерическим смехом. Если бы Брюс не ответил взаимностью, может он действительно обезумел бы настолько, что изорвал себя в кровавое месиво. Он был одновременно всеми чувствами в чистом виде, но никак не логикой, поэтому он инстинктивно выбирал знакомые средства, которые точно помогли бы ему преодолеть неприятные ощущения, переполняющие его тело и разум.
Темп постепенно ускорялся и Брюс теперь лежал почти поперек туловища Джокера, двигаясь от его губ к шее, затем к уху и потом повторяя все сначала. Зубы скрежетали то тут, то там. Безумец подался навстречу, их языки боролись друг с другом, движения напоминали что-то среднее между сражением и танцем. У Брюса становился по-настоящему твердым, но его неудовлетворение не могло сравниться с неудовлетворением Джокера. Но все же он мог помочь Джокеру тем, что ласкал его.
Джокер наконец кончил, вскрикнув, выгнувшись дугой на кровати и вместе с собой подняв и Брюса. Он оставался в таком положении несколько секунд прежде чем рухнул обратно на матрас, его сердце бешено колотилось. «......ннгххх... таблетки, где таблетки?...» он тяжело дышал, пот выступил на лбу. О, Боже... я все еще чувствую ноги... Он снова застонал, кусая себя за руку, чтобы подавить стон.
Брюс застонал ему в шею. Этот человек чудесен. Это было всё, о чем он мог думать. Эта мысль была как ручей, бегущий сквозь его сознание и вытесняющий всё остальное. Мышцы его плеч напряглись, когда он заставил себя снова взглянуть на Джокера. Он покосился на небольшую тумбочку рядом с кроватью. На ней было пусто. «Всё ещё у компьютера....» Ответил Брюс ворчливо.
«Они мне нужны. Я не могу... Я сойду с ума, если буду чувствовать себя так весь день. Я не смогу остановиться...» К лицу Джокера начала вновь приливать кровь, его выражение было мучительной смесью похотливого блаженства и жуткой боли. «Достань их, они нужны мне...»
«Я.... Я скоро вернусь,» Брюс задохнулся, отрывая себя от Джокера изрядным усилием воли. Он был по-прежнему невыносимо твердым, но тем не менее соскользнул с кровати и поспешно вышел из комнаты, направляясь в зал. Немного поискав, он обнаружил на столе пузырёк с маленькими белыми капсулами и поспешил обратно в спальню, вновь занимая своё место рядом с Джокером и отдавая лекарства.
Быстро проглотив две штуки, Джокер поставил пузырёк на тумбочку, выглядя всё более лихорадочно, так как Брюс собирался вновь выйти из комнаты. Повернувшись, чтобы поймать взгляд героя, его рука метнулась к бедру Брюса, притягивая его ближе. Безумец с трудом сглотнул. «.....помоги мне....»
«Помочь тебе....?» Глаза Брюса вспыхнули из-за осознания своего превосходства и от руки, накрывшей его бедра. Его немного беспокоило, что он не мог определить намерения Джокера. Даже если он хотел почувствовать как мурашки бегут по сливочно-белой, покрытой синяками коже, скрывающейся под яркой цветной одеждой рядом с ним. «Как?»
«Трахай меня пока это не прекратится. Я не могу... не оставляй меня так,» заскулил он, неловко ёрзая в поисках удобной позы. Его нервы продолжали звенеть из-за безнадежно спутанных болевых импульсов. «Или выруби меня, типа того. Это слишком...»
Веки Брюса дрогнули, когда он закатил глаза. Он был не слишком рад последнему предложению, но первое... он был полностью "за"! Потянувшись к прикроватной тумбочке, он порылся в ней в поисках тюбика смазки, который, он знал, должен был быть где-то там. Найдя его, Брюс спустил брюки Джокера вниз настолько, насколько было возможно, выдавил побольше смазки и запустил в него два пальца.
Джокер зашипел, подаваясь бедрами навстречу, в то время как его пальцы нетерпеливо путались в волосах Брюса. Будучи почти на грани обморока он понимал, что ему нравится такой способ избавления от боли; это было как зуд, который нельзя унять, даже если расчесать кожу вкровь. Сумасшедший вздохнул с облегчением, когда пальцы нашли чувствительный узел внутри него и начали его гладить, мягко надавливая.
Он точно знал, что проснувшись в одиночестве и без возможности найти обезболивающие, он бы сам попытался вырубить себя, лишь бы не оставаться в мучительной неопределенности, пока Брюс не вернется.
Брюс заметил вспышку удовольствия, исказившую лицо Джокера, когда он нашел нужную точку и уже не отпускал. Это выглядело так, будто он толкал его все дальше и дальше к краю безумия. Каждое движение или облегчало боль, или делало только хуже, едва ли сам он мог так тонко различать ощущения. Он уделил должное внимание каждому своему движению, прежде чем вынул пальцы. Вряд ли что-то бы получилось, оставь он все как есть, поэтому Брюс осторожно перевернул Джокера на живот, а сам лег сверху, целуя того вдоль шеи и расстегивая на себе брюки, постепенно ослабляя напряжение.
Резкий крик заполнил небольшую спальню, когда Брюс оказался сверху. Казалось Джокер был буквально в исступлении, заведя одну руку назад и схватив бедро Брюса, в то время как тот придвигался ближе. Другой рукой он сжал простыни, будто собирался вонзить ногти в матрас. «Чёрт, Бэт, давай,» прорычал он, стиснув зубы, когда очередная волна боли-удовольствия прошла по его ногам.
Рыча сзади, Брюс резко толкнулся вперед, избегая давления на ноги Джокера. Все его тело было как в раю. Должно быть это так отличалось от ощущений мужчины под ним. Волна за волной удовольствие прокатывалось сквозь него с каждым толчком, настолько глубоким, насколько он мог войти.
Джокер наконец застонал и расслабился, когда противоречивые, подавляющие сигналы наконец попали в нужное русло и приобрели контекст, в конце концов принеся облегчение. Обидно было, что боль все еще чувствовалась, но он понимал эти чувства, был знаком с ними. Рука безумца оставалась на бедре Брюса, ощущая колебания накачанных мышц совпадающие с движениями в нем.
Брюс тоже это почувствовал и сразу же дрожь пробежала по спине, концентрируясь в паху. Он лёг на Джокера всем телом, грудью к спине, раскинув руки поверх рук, сжав пальцами запястья и ладони, зарывшись лицом в зеленые волосы. Он наслаждался ощущением угловатых лопаток под ним и жилистых рук, обвившихся вокруг его собственных, такое восхитительное отличие от блаженства между их бедрами. Недолго думая, он толкнулся сильнее, чтобы вновь услышать те красивые звуки, что издавал Джокер.
Тощий безумец вскрикнул без стыда или стеснения, не скрывая своего наслаждения. По его телу пробежала дрожь от осознания совершеннейшей беспомощности и невозможности пошевелиться. Даже если бы он сейчас захотел остановить Брюса, он бы физически не смог это сделать. «О, Боже, Брюс...» Нерешительное сопротивление только заставляло крепче сжаться его нутро.
Брюс крепче сжал объятья. Сопротивление Джокера говорило одно, но слова и тон — совсем другое. Брюс понимал его уже достаточно хорошо и знал, что нужно слушать. Одной рукой он взял Джокера за волосы и развернул его голову так, чтобы дотянуться до губ, в поисках порочного языка.
Джокер покорно последовал вслед за рукой, изогнув шею под неудобным углом, чтобы облегчить доступ. Этот лихорадочный, обожающий свет снова был в его глазах, как тогда, когда они были скованы наручниками; безумец почти поклонялся ему с какой-то маниакальной преданностью. Он был рад позволить любовнику делать всё, что в голову взбредет.
Это было воистину удивительно — видеть что-то, от чего захватывало дух, и от этого у Брюса перехватило дыхание. Он хотел, чтобы Джокер никогда не переставал так на него смотреть, поэтому сказал себе, что сделает все, чтобы увидеть этот взгляд вновь..... с трудом толкнуться..... и снова, еще один толчок..... и снова..... и снова. Он стонал в этот изуродованный рот, но отказывался отвести взгляд от Джокера, неважно насколько хотелось закрыть глаза и просто наслаждаться ощущениями.
Двигаясь вместе с ним насколько это было возможно, дыхание Джокера перехватывало всякий раз, когда бедра Брюса внезапно резко устремлялись вперед. Когда темп ускорился, глаза безумца закатились, все мышцы напряглись, пронизывая его будто раскаленной добела болью, и он с криком достиг своего пика.
Брюс не мог этого больше выносить; когда Джокер неожиданно дернулся под ним, он бурно кончил. Мышцы сжались вокруг него и дикий крик Джокера отозвался у него внутри. Его рот приоткрылся, чтобы выразить полнейшее блаженство, но все, что он смог сделать, это крепко обнять мужчину под ним, пока они оба были в экстазе.
Джокер затих первым, закрыв глаза и тяжело дыша, расслабившись и провалившись в блаженное забытье. Он мог чувствовать первые признаки обезболивания: едва заметное онемение, притупляющее все неприятные ощущения, что доводили его до бешенства, и оставляющее лишь усталую удовлетворенность. Он завел руку назад и не глядя дотронулся до лица Брюса, погладив.
Тяжело дыша, Брюс не пытался сразу же двинуться. Через мгновение его тело расслабилось, быстро превращаясь в безвольную груду мышц. Он был рад лежать на Джокере, впитывая его тепло и пот, бегущий по задней части шеи и проступивший сквозь одежду. «Добрые утро, кстати,» прошептал Брюс ему на ухо.
Смех сотряс мужчину под Брюсом, его лицо перечеркнула ликующая улыбка, до нелепости широко растянутая шрамами. «Как твоя утренняя разминка? Все коленца сумел выдать?» Джокер снова вздохнул, нежась в тепле.
«Хммммм..... Я думаю да. На самом деле я думаю, что это может стать неплохой заменой моей регулярной утренней рутине.» Брюс наконец перевернулся на бок, чтобы они могли быть лицом к лицу. «Я вижу викодин подействовал,» заметил он с улыбкой. Он вдруг нашел забавным то, что когда-то считал везением застрять с Джокером в таком положении.
«Эй, я не видел, чтоб ты жаловался на оказание помощи,» проворчал Джокер, его улыбка никогда не исчезает, несмотря на тон. «И вообще. Нет ничего необычного в том, чтобы опять возникнуть из небытия и поиграть. Я должен хорошо делать свою работу.» Готов спорить, он никогда так искренне не улыбается никому другому. Эта мысль наполнила его самодовольным ликованием.
Брюс рассмеялся. Он притворно оскалился и, дразня, покусал губы Джокера. В этой холодной бетонной комнате нельзя было определить, что уже утро. Небольшие часы, стоящие на столе, упали ночью, или скорее утром, сбросив настройки — на них мигали двенадцать часов. Но Брюс чувствовал себя замечательно, отдохнувшим, оцепеневшим и в слегка приподнятом настроении.
«Я и не надеюсь, что теперь, когда ты понял, что со мной делать, ты будешь так добр, что позволишь мне позавтракать? Я умираю от голода,» заскулил Джокер, наблюдая за выражением лица Брюса и сохраняя в памяти каждую деталь. «Кроме того, у меня есть планы на сегодня.»
«Планы?» спросил Брюс лениво. «Какие планы?» Обычно в это время завтрак звучал как хороший план. Он потянулся и сел, опять натягивая штаны и не застегивая кнопку.
«Узнаешь за завтраком,» Джокер дразнился, усмехаясь Брюсу в ответ. По правде говоря, ему было любопытно какое-то время, но он не нашел ничего похожего на то, что искал во время своих кратких исследований пентхауса. «Я пока еще не собираюсь сливать игру.»
Брюс подозрительно поднял бровь. Обычно у него было бы плохое предчувствие, но он обнаружил, что сейчас ничего подобного попросту нет и он действительно не знал, что и думать. «Тогда ладно..... Давай позавтракаем.»
Насмешливо взглянув на своего любовника, Джокер перевернулся, пытаясь приладить одежду на место, как вдруг ткань зацепилась за металлический каркас. «Немного поможешь вот тут? Конечно, если ты не наслаждаешься зрелищем, тогда по-любому...»
Он встретился с хитрым взглядом и усмешкой Брюса. «О, я наслаждаюсь зрелищем. Определенно наслаждаюсь.» Он чуть-чуть наклонил голову набок на мгновение, прежде чем принялся помогать. Он обнял Джокера, неловко сомкнув руки, чтобы тот мог использовать их как рычаг, чтобы поднять бёдра, в то время как Брюс расправит его брюки и натянет их на место. После того как тот привел себя в подобие порядка, Брюс помог ему сойти с кровати и перебраться в кресло. В пентхаусе их будет ждать завтрак, но горячий или остывший, — оставалось только гадать.
Пока они добирались до кухни Джокер молча размышлял как бы заговорить с Брюсом на одну тему. Он не понимал почему это было так важно, но Брюс не всегда действовал в соответствии с тем, что имело смысл для Джокера. Очевидно его любовник чрезвычайно чувствительно относился к своему прошлому и родителям, иначе Брюс не зашел бы так далеко на том же поприще, что и он сам: ещё один псих в костюме.
Ожидая их прихода, на тарелках лежали бельгийские вафли с яичницей, беконом и тостами, все это рядом с дымящимся кофейником. По-видимому, было не так поздно, как предполагал Брюс. Вероятно Альфред был где-то неподалеку — если их еда была еще горячей и дворецкого не было в комнате, то он скорее всего ушел несколько минут назад. И это должно быть означало, что он намеренно избегал Брюса и Джокера. Наследник Уэйнов сел за стол, отодвигая другой стул с дороги своего спутника, чтобы тот мог занять своё место без необходимости вставать.
Джокер с волчьим аппетитом расправлялся с едой на своей тарелке, по привычке торопливо поглощая пищу и одновременно наблюдая за Брюсом через стол. Сегодня тот, казалось, был в хорошем настроении — значит большие перемены могут приняться хорошо. «Итак, Бэт. Когда ты оставил меня одного, я немного поисследовал. У тебя тут все так аккуратно, но я не мог не заметить, что некоторых вещей не хватает.»
«Как то, залежей взрывчатки? .....гранатометов? .....пороха?» Брюс ел в более размеренном ритме, наблюдая, как быстро ест Джокер. Приятно было наконец-то добраться до горячего завтрака. С тех пор как Джокер стал частью пейзажа в пентхаусе Уэйна, завтраки вообще стали редкостью.
«Нет, твоих изображений или кого-то с тобой связанного. Чего-нибудь относящегося к ним,» отметил Джокер, осторожно глянув на своего спутника, выискивая признаки того, что наступил на больную мозоль.
Брюс моргнул. «Ну нет, я думаю нет.» Брюс никогда не был тем, кто светился на многих фото. В поместье Уэйнов точно ничего такого не было. «Большая часть вещей, личных вещей, вернулась в старый дом.» На самом деле многое сгорело, намного больше, чем несколько гигантских семейных портретов.
«Значит у тебя ничего не осталось? Или ты просто не хочешь их видеть и вспоминать?» спросил зеленоволосый перед тем, как откусить еще несколько кусков. «Я любопытен.» Более, чем любопытен; Брюс изрядно порылся в его прошлом. Просто поинтересоваться, поспрашивать, бросить быстрый взгляд на происхождение наследника Уэйнов — это ведь не слишком.
Брюс не думал об этом с.... Он, наверное, вообще не думал об этом с тех пор, как сбежал после неудавшейся мести Джо Чиллу. Когда он вернулся, многое в доме было таким же, каким он оставил его, хотя было уже меньше вещей, многие из которых были просто оставлены здесь на хранение. Он затих, всерьез задумавшись об этом. «Это никогда не было приоритетным. Были картины, масштабные вещицы, которые висели на одной из стен в поместье, но Альфред взял на себя заботу о них. Они в основном были для вида. Давали людям тему для разговоров. Здесь, в центре, они реально неуместны.» Поместье было родовым гнездом, пентхаус Брюса был в основном известной холостяцкой берлогой. Никого, из тех, кто был здесь более двух раз, не посещала мысль о нехватке семейных картин.
«Такие вещи делают тебя несчастным?» Заметив как Брюс нахмурился в раздумьях, Джокер наклонился вперед. «Ты покопался в моем прошлом. Я хочу покопаться в твоём. Все знают известную, доступную часть; я же интересуюсь скрытой, недоступной.»
Наконец поняв куда клонит Джокер, Брюс облизал сироп с губ и откинулся на спинку стула, изучая его. «Нет,» наконец сказал он. «Я не скучаю по фоткам. Я скучаю по ним.» Не нужно было говорить о каких "них" идет речь. Он облизал губы снова и нашел их сухими, давно уже без следов сиропа. «Я держал в поместье одно их маленькое фото в рамке. Оно все еще там.» Обычное фото — они где-то у камина, с одной стороны мать, с другой отец, и это, пожалуй, был единственный портрет, о котором он мог бы думать как о настоящей семейной ценности, небольшой, как и сама фотография.
«То есть у тебя ни одного изображения нет, где ты маленький? Никаких других вещей твоих родителей? Только одна фотка?» Безумцу было немного трудно поверить в то, что семья с таким достатком не баловалась фотографированием или записью на видео вообще всего. Высокомерие показывалось и другими способами, не только роскошью.
Сделав паузу и моргнув раз или два, Брюс просто начал смеяться и не мог с собой ничего поделать. «Ты.... Ты сейчас правда пытаешься спросить, можешь ли увидеть как я выглядел в детстве?» Может ему не следовало смеяться, но это казалось настолько абсурдным на данный момент, что трудно было удержаться. Он достаточно быстро взял себя в руки. «Я могу посмотреть, но я действительно не помню сохранилось ли у нас до сих пор что-то подобное.» Брюс правда не помнил, но скорее всего один или два альбома где-то были, надежно запертые. Они делали много фото до смерти родителей, но потом были только редкие, случайные снимки. Обычно официальные фото далеки от развлечений. Они как правило были для газет и журналов, а не для его личного альбома. Но поначалу он даже устал от фотографирования.
Выглядя смутно оскорбленным, Джокер в самом деле вспыхнул под тем, что осталось от белой краски. «Что-то не так? Ты значит должен копаться в моем прошлом и в моей голове, а сам не позволяешь мне делать то же самое. Та игра с костями не в счет,» отрезал он, зная, что сейчас Брюс скорей всего быстро вспомнит эпизод с кладбищем. «Я хочу больше частей для этого паззла.»
Хорошее настроение медленно блекло, делая лицо Брюса невыразительным как чистый лист. Его приоткрытые губы сжались. Новый приступ боли пробил его ослабшую защиту и остановился слишком близко, напоминая о себе. «Какого паззла?»
«Тебя.» Джокер внимательно следил за ним, допивая сок, что был подан к завтраку. «Тебя ничто не останавливало в отношении меня, потому что тебе нужно было знать. Не говори мне, что теперь, когда мы поменялись ролями, ты не дашь мне на это шанса. Я даже не знаю, почему ты так чертовски привязан к летучим мышам, не говоря уж о других твоих причудах, если они вообще имеют смысл.»
Брюс изменился в лице, лишь самую малость, но этого было достаточно, чтобы увидеть, что он не был готов к такому разговору, и не знал что делать. Кроме этого едва заметного движения, он был совершенно неподвижен. Его прошлое не было совсем уж тайным, никогда не было. Возьмите газету и вы сможете найти немало лакомых кусочков — в прессе есть любой факт, который вы когда-либо хотели знать о семье Уэйнов. Но Брюс не отвечал за их достоверность. И у него было чувство, что этот человек попытается откопать то, о чем он сам не думал уже несколько лет. Но это было справедливо. Он сделал глубокий вдох. «Хорошо. Мыши. .....Летучие мыши пугают меня. ......и используются для устрашения.»
Джокер усмехнулся, когда Брюс уступил. Его улыбка стала еще шире, когда он осознал сказанное. «...ты решил нарядиться своей личной страшилкой, чтобы пугать всех остальных?» спросил он с намеком на смех в голосе. «Если бы ты боялся кошек, ты бы нас порадовал хвостом и ошейником с колокольчиком?»
Брюс едва заметно пожал плечами. Он сомневался, что испугался бы так сильно, будь кошки в той пещере, но так уж получилось, что он никогда раньше так близко не видел летучих мышей. «Люди видят разное, когда смотрят на меня. Каждый связывает что видит с тем, что знает.» И все же символизм пронизывал их мир, в равной степени объединяя всех, даже если мнения о карателе сильно разнились.
«Так что же, это страх перед крошечными летающими пищалками породил в тебе желание одеваться как гигантская крыса, да? Интересно.» Клоун подался вперед; он не мог поверить своей удаче — Брюс рассказывал ему всё, о чем бы он не спросил. «А все же, зачем идти против всех, кто не вписывается в твой моральный кодекс справедливости? Каждая статья говорит, что только один парень прикончил твоих родителей.»
«Один,» ответил Брюс. «Но потом его убили..... и тогда я понял, что это был не один человек.» Надежда Брюса разорвать порочный круг также умерла в тот день, а вместо этого круг только расширился. Совершенно новый род преступлений появился в его жизни. Он покачал головой. Он не был уверен, что решился бы это сделать. Он не говорил людям то, в чем признался Рэйчел, что он хотел убить этого человека. И Альфред.... ему ничего не нужно было говорить Альфреду, он и без того был там. Не нужно было ничего объяснять. А на деле последним человеком, кому он открылся, действительно открылся..... Он заметил в его действиях что-то от себя самого. Он почувствовал, что приблизился к..... нашел кого-то, кто понял бы на что это похоже - быть им. А потом Брюс столкнулся с ним лицом к лицу, обнаружив себя вовлеченным в войну за жизнь Готэма.
«Но мафия не была связана с тем, что он сделал, просто его застрелили за стукачество,» заметил Джокер, наблюдая как Брюс задумчив. «Ты решил вести войну с остальными, потому что тебя лишили удовольствия убить его своми руками? Лишили мести?» Это была интересная мысль. Что если дело в этом? Что если кто-нибудь другой имел бы шанс пустить пулю в негодяя, тогда вообще не было бы никакого Бэтмена? Тогда я не был бы здесь, верно?
Брюс ничего не сказал. Он не был уверен, что у него есть ответ. Но он ужасно хотел его иметь. Настолько хотел, что отдал бы жизнь, если бы мог его найти. Но когда у него отобрали возможность получить ответ, ему открылся совершенно иной мир. В его мир вошел Фалькони со своей организацией. ....и везде были такие же, как Фалькони. Возможно Джо Чилл был тем человеком, кто открыл Брюсу этот мир, но он был далек от серьезных дел и Брюс стал замечать разницу между оступившимися людьми и настоящими преступниками. Они были разными. И речь шла не о навязывании им своей точки зрения. Речь шла о том, чтобы остановить тех, кто навязывает свою точку зрения другим.
Двое сидели в тишине, Брюс все еще размышлял, не издавая ни звука. «Бэт, что случилось? Если не хочешь признавать, что хотел убить парня, прибившего твоих предков, не беда. Так и скажи.» Он знал, что Брюса беспокоило то убийство, но он не мог представить себе человека, который не хотел бы хоть чуть-чуть мести после того, как у него отняли что-нибудь дорогое. Тут что-то еще, не иначе. «Почему ты такой сердитый, будто я украл пару танцев с твоей мамой?»
Ответом на последний вопрос был недоверчивый взгляд Брюса. Он обнаружил, что слова готовы сорваться с языка, но он помнил, что знания — это власть, которой лучше не делиться. Но он и раньше ею делился. «Это то, что я говорил Дюкарду. Я рассказал ему почти все. О моих родителях, о том, что у меня отняли шанс убить Чилла. И он научил меня сражаться.»
При этом Джокер поднял бровь. Это было что-то новое. «Кто такой Дюкард? Он учил тебя сражаться, зная, что ты можешь потом начать крошить людей в капусту?» Выходит у Бэта был учитель, но где он теперь?
Брюс поднял глаза, чтобы встретиться взглядом с Джокером. Значит Лига Теней не так уж известна в преступном мире. А может он просто использовал другое имя. «Ра'с аль Гул.» Про себя Брюс все еще звал его Дюкардом. Он иногда забывал, что другие не знали его имени. «И его Лига Теней. Он нашел меня в Китае.»
Джокер рассмеялся, будто треснула сухая кора. «Лига Давайте-Мочить-Всех учила тебя как сражаться? В Китае? О, это круто. Ты можешь ходить по потолку как ниндзя?» Безумец сделал паузу, затем похоже воодушевившись еще больше. «Ты можешь научить меня ходить по потолку?» О, что можно было бы сделать с таким умением...
Вскочив со стула быстрее, чем обычно, Брюс уже через секунду нависал над Джокером. «Я не буду тебя ничему учить.» Он собирался встряхнуть Джокера, но успел себя остановить. Как будто он мог вытрясти из него какой-то здравый смысл или этот дурацкий смех. Он схватил Джокера за руки, но несмотря на гнев, осознал, что делает и заставил себя немного успокоиться. «Нет.»
Джокер сник под сердитым взглядом, заметно поморщившись, когда Брюс вскочил и яростно схватил его за руки. На мгновение показалось, будто клоун проглотил язык, потеряв дар речи. «Я... я ничего такого не имел ввиду, только... ну там, хождение вверх тормашками.... по потолку...» он показал это с помощью жестов, напоминая сурово отчитанного ребенка, все еще слабо защищающегося.
Взгляд Брюса немного смягчился; его хватка на руках Джокера ослабла. Глубоко вздохнув, он отбросил волосы со лба и опустил руки. «Мне очень жаль.» Он не хотел никому позволять подбираться к нему так близко, и он должен быть уверен, что Джокер не смог бы узнать больше, чем любой, интересующийся его персоной.
По всей видимости клоун был более обижен этой вспышкой гнева, чем показывал; Брюс скорее всего ждал, что, как только он узнает что-нибудь новое, он сразу же ринется испытывать это на какой-нибудь случайной жертве. А то и десяти. После всего того, через что они прошли, Брюс все еще хотел сохранить преимущество... Было над чем подумать. Хуже того, было трудно не поддаваться случайным идеям или импульсам и не реализовывать их на ничего не подозревающей публике. Он вынужден был признаться себе, что начал очень сильно скучать по развлечениям определенного рода. Убийства были как наркотик и доставляли наслаждение как ничто другое. Как бы ни вел он себя ради Бэта, пальцы все еще приятно побаливали от ощущения лезвия, скользящего в мягкую плоть чужих рёбер, короткого всхлипа и широко распахнутых после этого глаз.
Отступив в сторону и оперевшись о стол, Брюс не мог собраться, пока его разум был наводнен воспоминаниями о Дюкарде и его методах. Он говорил, что боялся собственного могущества и сейчас был точно мёртв. Совершенно точно. Он не хотел обучать кого-то еще. Иногда Брюс не хотел вспоминать на что он был способен.
До Брюса вечно не удавалось донести, что именно он имел ввиду, так, чтобы не вызвать истерику. Признав, что ему очень не хватает убийств, он мог разрушить хрупкий баланс, что установился между ними и опять подвергнуть себя пристальному наблюдению. «Бэт, я хочу, чтобы ты перестал думать, будто я уничтожаю все, до чего могу дотянуться.»
Брюс окинул Джокера взглядом и чуть качнул головой. «Я не имел ввиду..... Это касается не только тебя. Я учился у них еще до этого, но то, как они боролись.... То, что они делали... Просто это все мне слишком близко. Я не хочу учить кого-либо.»
«Я не спрашивал ни о какой борьбе,» отметил Джокер несколько раздраженно. «Я и так знаю много разных способов убивать людей и как надо драться. Я не знаю ничего из забавных ниндзя-штучек.» Он держит меня в неведении, чтобы надеть на меня ошейник другого рода?
Это прозвучало обидно и рассердило Брюса, но что бы он не думал о Дюкарде, подозрения Джокера не прошли для него даром. «Они не в первый раз напали на Готэм. В первый раз они пытались разрушить городскую экономику. Более тридцати лет назад.» Его голос смягчился, когда он заговорил. «Они были повсюду. И никто не знал, что это они. Они были теми, кто создал Джо Чилла.» Он глубоко вздохнул. «Он мне прямо сказал, что после гибели моей семьи, город стал жить дальше. Пока они не вернулись, чтобы попытаться еще раз. .....всю жизнь я боролся с ним и даже не знал этого, пока он мне не сказал.»
«Даже если он и был в ответе за тот раз, подобные вещи все равно иногда бывают. Такова природа человечества — замечать только то, что хорошо для него, уничтожая все остальное, включая другие части себя же. Особенно в трудные времена. Единственная причина, по которой большинство людей маскируются под "хороших" — это страх. Страх того, что случится, если они нарушат правила или выйдут за рамки своего статуса.»
«Страх и сострадание — это не всегда одно и то же,» мягко сказал Брюс. Слова Джокера звучали пугающе похоже на слова Дюкарда. Это небольшое совпадение заставило Брюса содрогнуться. Это было похоже на барьер, постепенно вырастающий между ними, который он игнорировал последнее время. «Это то, что ты хотел знать обо мне?»
«Нет, не совсем,» пробормотал Джокер. «Всего лишь знать побольше о тебе. Ты такая задница во всем, особенно касательно информации. Ты уже так долго копаешься в моем прошлом, а я редко получаю что-нибудь взамен. Я знаю кто ты, но ты один держишь на руках все карты.»
Брюс думал об этом некоторое время. Когда они были врагами, это было естественно. Когда они стали чем-то "другим", это все еще было естественно. Теперь, когда они становятся чем-то..... "большим", он не был уверен, что делать. «Тогда спрашивай. И я.... сделаю, что смогу.»
«Я хочу узнать о тех же периодах твоей жизни, что ты уже раскопал обо мне,» настаивал Джокер, требовательно глядя на Брюса. «И хочу знать все, что происходило между убитым горем ребёнком и тобой, решившимся вести двойную жизнь. Все факты, которые никто больше не знает, то, что нельзя узнать, почитав новости.»
Взгляд Брюса стал жестче. Как человеку, который не позволял себе ни с кем сближаться, ему невозможно было принять тон Джокера и захотеть открыться. «Я и так уже многое сказал, чего никто не знает.» Он сделал короткий вздох. «Смотри. Это справедливо. Я тебе расскажу. Но я не держу много записей. Так что если ты хочешь что-то узнать, тебе придется вежливо попросить.»
Джокер улыбнулся, наклонив голову. «С каких это пор я вежливый, Бэт?» спросил он насмешливо, позволив сухому смешку проскочить в конце. «Здесь и сейчас, это было бы хорошим жестом с твоей стороны, чтобы сравнять счет между нами. Так как я многого не знаю, я и не знаю какие вопросы тебе задавать, чтобы разговорить. Ты будешь хорошей Мышкой и расскажешь мне сказку?»
Когда летишь с моста, понимаешь, что все твои проблемы решаемы. Кроме одной. Ты уже летишь с моста.
Когда я вижу эти фотки, мне хочется спросить: "ЛЮДИИИИИ! ЗАЧЕМ ВЫ ЭТО ДЕЛАЕТЕ!!!!!? ДЖОКЕРА НА ВАС НЕТ!" Слава Богу, Бэт - выдуманный персонаж, он бы этого не пережил.
Когда летишь с моста, понимаешь, что все твои проблемы решаемы. Кроме одной. Ты уже летишь с моста.
Shit, сижу вот, значится, перевожу 47 главу, никого не трогаю. А тут, БАМ, прям, ёпть, семейная идиллия!!! Бэт решил занять Джэя делом. И вот, сидят они мирно и пистолетики собирают, в детальках колупаются, Бэтси наглядно показывает что куда лепить надо. Блин, картина в голове складывается, аж слезы от ржача наворачиваются! )) И это все, потому что Джэю вновь захотелось мочить всё и вся. Бэт, блин, еще б его на курсы кройки и шитья записал или там выпиливание лобзиком! А-а-а-а! Может это у меня уже истерический ржач от переутомления и все это на самом деле мило и пушисто?
Название: Встречи в ночи. Фендом: Batman: Arkham City. Автор: Пантера13. Бета: GiSberg Пейринг: Джокер/Бэтмен. Рейтинг: PG-13 Размер: миди. Отказ: Герои, как и сама вселенная мне не принадлежат, прибыли не извлекаю. Статус: в процессе. Саммари: Действие фика происходит после событий игры Batman: Arkham City. Несмотря ни на что, Аркхэм-Сити продолжает работать в том же режиме, и регулярно принимает новых преступников. Бэтмена винят в смерти Джокера. Сам Бэтмен расстроен. А Джокер жив, и уже затеял новую игру со своим “лучшим другом”.
Глава 1.
Ты же рад меня видеть? А, Бэтс?
читать дальше “И вот - сумерки! Время для полётов летучих мышек. Мне нужно встретиться с Бэтсом сегодня ночью. Но как? Как привлечь внимание кого-то столь...занятого? Нужно подкинуть ему работку. Но таак...чтобы он не понял кто всё устроил. Нельзя испортить сюрприз раньше времени! И к счастью у меня есть план!” - такого рода мысли витали в голове клоуна-принца преступного мира. Сейчас он занял наблюдательный пункт на крыше высокого здания крупного Готэмского банка. Банально и скучно, но ведь Бэтмен должен думать, что банк грабят обычные бандиты.
“Обдурить всех на счёт своей смерти было не так сложно. Я даже разочарован! Пока Бэтс валялся в отключке из-за мощного взрыва(ну я же не просто так напихал там столько взрывчатки!), я выпил лекарство, и налил в пустой флакончик заготовленную заранее жидкость(цвет узнал от Харли). Трудность была только в том, выпьет ли Бэт лекарство раньше чем потеряет сознание, но всё получилось так, как я и хотел. А признание Мышки о том, что он “всё равно бы меня спас” - приятный бонус. Но не единственный! Он взял меня на руки! И это было...чертовски приятно.” - клоун мечтательно улыбнулся.
“Немного труднее было незаметно слинять от Гордона и его копов, но невозможных задач нет. А тем более для меня. Задолго до своей “смерти” я нанял девушку, которая должна была изображать Харли. По плану, когда я окажусь под видом трупа в отделе Гордона, она и ещё несколько ребят должны были выкрасть моё “тело”, при этом “Харли” должна была попасться копам на глаза. Всё прошло идеально. То, что “моя подружка” хочет забрать “моё хладное тело” не вызвало подозрений. Почему я не приказал сделать это моей команде и настоящей Харли? Это очень просто. Она помешала бы моей игре! К тому же в последнее время она стала такой навязчивой! Я же не вешаю по всей комнате обцелованные фотографии Бэта! Хм...интересно, а ему это понравится? К тому же у меня тоже есть помада! И даже ярче чем у Харли!” - на этой мысли Джокер не выдержал и громко засмеялся.
А в это же время Бэтмен дрался с бандой заключённых, вооружённых обрезками труб и битами. Ему необходимо было спасти неугодного властям бывшего полицейского, раскопавшего нечто серьёзное в архиве полиции. Бой не занял много времени, через пять минут четверо бандитов были обезврежены, а заложник положения был спасён. Внезапно, в наушниках Бэтмена прозвучало сообщение об очередном ограблении банка.
“Стоит ли мне помочь полицейским, или на этот раз они справятся сами? Хм...вчера тоже было ограбление банка, конечно не такого крупного как этот, но всё же. Я бы доверил сегодняшнее дело полиции, но что-то упорно твердит мне о том, что мне лучше присутствовать там. А своей интуиции я привык доверять” - Бэтмен сорвался с крыши, на которой придавался размышлениям, и полетел в сторону Готем-Сити.
Джокер готов был пуститься в пляс. Пару минут назад он заметил со своего поста быстро летящую по небу чёрную тень. “Мои ребята уже в банке, и действуют по моим инструкциям. Жди, Бэтс! Скоро мой выход!” - Джокер, не сдерживаясь, громко захохотал.
Бэтмен яростно дрался с грабителями. Удар за ударом, бандиты подозрительно мало сопротивлялись, но мститель отметил это лишь краем сознания, его захватила горячка боя. Всё бандиты, кроме одного, были в отключке. Бэтмен нанёс последний удар ногой, и в ту же секунду за спиной раздался хрипловатый голос, голос, который он никогда больше не рассчитывал услышать.
- Здравствуй, Бэтс! Я так сильно скучал! Дни как ночи, совсем я не спал. Как ты, бравый мой рыцарь в ночи? Одинокая Мышка Судьбы. Этот стих сочинял для тебя. Роз я не взял, извини же меня! “Чёрных нет.” - мне сказал продавец. Ты же рад меня видеть? А, Бэтс?
- Джокер?! - Мышь был в полном...офиге, такого удивления он не испытывал оочень давно.
“О, у него такой милый вид! Рот приоткрыт, глаза широко распахнуты...я просто не могу стоять от него так далеко!” - Джокер разбежался и запрыгнул на Бэтса, обхватив его руками и ногами. От неожиданности Бэтмен покачнулся и обхватил клоуна за талию.
Джокер улыбнулся, вздохнул приятный аромат кожи Бэта, и теснее прижался к объекту своей одержимости. Пару секунд они стояли неподвижно. Потом Бэтмен аккуратно отцепил от себя Джокера, и отступил на шаг назад.
- Как ты выжил? - голос Бэта прозвучал...смущённо?
- Ууу! Это долгая история, Бэтс! А сейчас тут будет ооочень много копов. Нам лучше уйти.
И правда, с улицы уже доносился, пусть пока ещё слабый, но отчётливо слышимый звук полицейской сирены.
- За мной! - Бэтмен схватил клоуна за руку, и потащил его к лифту. Джокер не сопротивлялся.
Они поднялись на последний этаж, и выскочили из лифта. Бэтмен распахнул окно, прижал к себе радостного Джокера, и выпрыгнул, распахивая чёрные крылья.
Йууухуууу! - кричал Джокер. В ушах его свистел ветер, под ним проносились дома и дороги, а сверху его прижимал к себе тёплый и такой знакомый Бэтмен.
Последнее время меня привлекает мысль пошиперить эту парочку. Различие между DC и Marvel. Брюс Уэйн: Важно сохранить в тайне свою личность – это защитит тех, кого вы любите. Тони Старк: ЛОЛ Роль денег в становлении супергероизма. Если уже было, то прошу прощения)
[Не нужен мне берег турецкий, и Африка мне не нужна, мне квартирку бы с видом на Тауэр и британского мужика. (с)]
Ребят, я извиняюсь за не информативный пост,но не мог бы поделиться кто-нибудь, у кого есть все 46 глав фика " Скольжение в энтропию" в одном документе, что б не собирать главы по всему сообществу, если такие люди есть,поделитесь пожалуста *__* заранее премного благодарен!!
Название: Встречи в ночи. Фендом: Batman: Arkham City. Автор: Пантера13. Бета: GiSberg Пейринг: Джокер/Бэтмен. Рейтинг: PG-13 Размер: миди. Отказ: Герои, как и сама вселенная мне не принадлежат, прибыли не извлекаю. Статус: в процессе. Саммари: Действие фика происходит после событий игры Batman: Arkham City. Несмотря ни на что, Аркхэм-Сити продолжает работать в том же режиме, и регулярно принимает новых преступников. Бэтмена винят в смерти Джокера. Сам Бэтмен расстроен. А Джокер жив, и уже затеял новую игру со своим “лучшим другом”. Примечание: Автор ждёт тыков в свои ошибки и недочёты, не разочаровывайте Автора.
Странный тип в шляпе и плаще сидел в самом тёмном углу прокуренного бара. Он часто там появлялся, поэтому никого уже не удивлял его очередной визит. Незнакомец неизменно садился за один и тот же столик, заказывал кружку пива и миску солёного арахиса. Он ни с кем не общался, поэтому посетители бара, как и его работники, решили, что этот тип приходит сюда отдохнуть от дел и суеты, поэтому не подсаживались к нему, тем более, что посещаемость бара была небольшой, и свободных столиков было довольно много.
Но, как и везде, в подобных заведениях часто случались пьяные драки. И вот, один подвыпивший бандюган решил, что неплохо бы и врезать неразговорчивому мужику за крайним столиком. Когда же он подошёл к своей цели, шатающийся, и с запахом перегара из жёлтозубого рта, незнакомец уже был на ногах. Пьянчуга замахнулся внушительным кулаком, целя в живот мужчине, но внезапно вскрикнул, отшатнулся и повалился на пол. В баре установилась гробовая тишина, все смотрели на нож, торчащий из предплечья воющего бандита. Незнакомец, как ни в чём не бывало, выдернул свой нож, вытер его об штанину стонущего на полу пьяницы, и вышел из заведения. Позже, раненный бандит клялся, что видел сверкнувшую из-под низко надвинутой шляпы ярко-красную ухмылку.
Это была ещё одна, пожалуй даже основная причина, по которой обитатели бара не трогали странного типа. В тот раз, никто не вызвал полицию, так как основная часть посетителей этого заведения не дружат с законом, и разборки с оружием для них привычное дело.
Вот и сегодня, в баре во всю обсуждалось вчерашнее вооруженное ограбление крупного банка.
- Всё почти выгорело! Если бы не этот Бэтмен! Он успел сцапать почти всех наших, успели слинять только несколько ребят, ну и я, конечно.
Завсегдатели бара были бы изрядно удивлены, если бы заметили, как тип в шляпе, сидящий за соседним столиком слегка вздрогнул, и чуть подался в сторону говорящего, на слове “Бэтмен”.
- Вообще, в последнее время, Мышь стал совсем нервным и злобным. Раньше, если пацан сразу сдавался, то Грызун защёлкивал свои кривые браслеты, и отставал от него. А сейчас, обязательно врежет, может даже пару костей сломать. - осклабился бандит.
- Ему ж на два лагеря разрываться приходится, то в Готэме, то в Аркхем-Сити порядок наводить. Устаёт, бедняга! - заржал другой.
- Неет, мне кажется, дело тут не в этом, ему и раньше приходилось не лучше, тем более, что сейчас самые боссы в Арк-Сити сидят. В городе сейчас больших дел почти не проводят. Вот вчера попытались, рассчитывали что Бэтмен занят в тюряге. А всё равно облом! Как он обо всём узнаёт...
Дальше незнакомец не слушал. Он ухмыльнулся, оплатил заказ, и вышел из бара. “Не волнуйся, Бэт. Я отдохнул, набрался сил, и теперь мы снова можем поиграть!” - Джокер негромко захихикал, поправил выбившуюся из-под шляпы зелёную прядь и двинулся в сторону трущоб.
Название: Он назвал меня в постели "Бэтс"! Автор: Пантера13 Персонажи: Джокер/Бэтмен, Харли/Айви. Рейтинг: PG-13 Размер: Драббл. Саммари: Харли приходит к Айви чтобы пожаловаться на Джокера.
читать дальше - Он назвал меня в постели «Бэтс»! Понимаешь, Рыжик?! Бэтс! - громко возмущалась Харли нарезая круги по комнате. Несколько минут назад Харли ворвалась в убежище Айви, и сразу же принялась ходить по комнате и причитать. Такой расстроенной Плющ её ещё не видела, даже когда Джокер её вышиб, она не была настолько подавлена. - Харли! Сядь, успокойся, и расскажи мне, что же всё-таки произошло! - Айви уже изрядно надоело мельтешение девушки. Квин глубоко вздохнула, села на диван, и принялась рассказывать. - Нуу...понимаешь, когда я делала Пирожку минет (Айви поморщилась на этих словах), он, кончая, простонал : « Даа...Бэээтс!». Понимаешь?! Неужели на месте меня он представлял этого...этого...Мыша-переростка?! - Харли шмыгнула носом, и вытерла выступившие на глазах слёзы. - А что же сделала ты? - Я вскочила, и убежала из комнаты! А ещё, я услышала, когда убегала, его смущённое хихиканье - девушка снова зарыдала. - Ну-ну, не реви, Харли, я же говорила, что от этого клоуна не следует ожидать ничего хорошего. Надеюсь, это послужило тебе уроком? - Да...я, наверное, пойду прогуляюсь, мне хочется побыть одной. - Конечно, иди. Когда Квин ушла, Плющ засмеялась в голос. Кто бы мог подумать? Бэтс! Ну ничего, так даже лучше. Так Квин можно скорее отучить сохнуть по этому Джокеру, а уж она найдёт что предложить Харли, к тому же, недавно у неё появился новый вид особенных лиан. Ядовитый Плющ снова громко рассмеялась. Конец.