Перевод: Слёзы нежности
Бета: myfairjoker
Оригинал: into-entropy.livejournal.com/
ДалееВивиан откровенно рассмеялась над описанием Брюса. Невозмутимый Альфред вернулся с напитками; Брюс немного повертел свой бокал в руках прежде чем поставить на стол и снова облокотился на кресло. «Льюис актер» - объяснил он доброжелательно. «А ты знаешь, какие они…». Он ухмыльнулся и выразительно закатил глаза.
«Не обращай на него внимания. Он такой угрюмый просто потому, что ему не понравился мой последний фокус» - добродушно выпалил Джокер. «Вероятно, также неловко знать шутки, которые заставляют краснеть отъявленного бабника. Нехорошо для репутации, мне говорили, нельзя без разрешения развлекать людей этой частью моего репертуара». Озадаченный, он вернулся к книге с эскизами, перелистывая и отмечая понравившиеся.
«Разве?» - её тон был чересчур заговорщицким, по мнению Брюса, и он кашлянул в стакан, который только что поднёс к губам.
Когда она посмотрела на него, он сложил руки в подобии поражения. «Виноват». Это было в тот момент, когда Альфред вышел из комнаты. Брюс краем глаза смотрел, как он уходит. Он знал, что дворецкий не хочет оставаться и наблюдать это представление, и он не мог винить его за это. Он только надеялся, что дворецкий сможет понять позже. Возвращая своё внимание к дизайнеру, которая изогнула бровь в его адрес, он попытался унять её любопытство. «Очень жаль, что он считает себя забавным».
«Нет, очень жаль, что ты единственный, кто посмел подумать, что я не забавный. Ты и твой ханжа дворецкий» - Джокер слегка рассмеялся, и продолжал ухмыляться, пока отбирал образцы из книги. «Я думаю, ты просто злишься из-за того, что я ломаю твои планы всякий раз, когда мы оказываемся ночью в городе, вместе».
Взмахом руки и согласным кивком головы, Брюс позволил дискуссии продолжаться, не желая обострять её в присутствующей компании.
«Звучит как будто у тебя достаточно времени, не смотря ни на что» - прервала модельер, довольно тактично, осознавала она это или нет, когда она пометила несколько образцов, которые просматривал Джокер. Принимая во внимание его кричащие, необычные вкусы, она пыталась отыскать наиболее интересные фасоны. Всё что можно было носить на сцене и подчёркивать его уникальность.
Всё, что предлагалось ему, было тщательно осмотрено, прежде чем быть одобренным кивком головы. «Да, именно. Всё что у тебя есть в этом стиле. Всё многослойное и со множеством карманов отлично подходит». Он вернул ей другие кусочки, которые выбрал из каталога.
Взгляд Джокера вопросительно мелькнул в сторону Брюса. Что мы собираемся делать, когда она захочет снять мерки? Накладки не предназначены для близкого контакта!
Они смотрели друг на друга некоторое время. Брюс был удивлен кричащими взглядами Джокера, полными опасения. На нём, это выглядело почти комично. Но Брюс не хотел вести эту игру также скверно как Джокер, так что пока она и замаскированный псих заканчивали некоторые наброски одежды, он начал тщательно осматривать её сумку. «Ага». Вынимая мерочную ленту, когда он нашёл её, он встал и обернул её вокруг своей талии.
Она засмеялась, прежде чем вернуться к работе. «Мне она понадобиться чуть позже, не потеряй её».
«Потерять её? Не беспокойся. Так или иначе, что ты с ней делаешь?» - спросил Брюс задумчиво, обматывая её вокруг себя. Он вынул эскиз из папки, куда она положила его и начал изучать, замечая места на теле, где нужно было снять мерки. «Хммм…», - имитируя серьёзный тон, он размотал с себя ленту, свернул её в своей руке. «Боюсь, всё было напрасно. Кое-кто у нас слишком застенчив, чтобы пройти через такое».
Глядя на них обоих робкими глазами, Джокер виновато протянул руки. «Эй, я говорил тебе – на сцене и в образе – одно. Вне сцены и вблизи – другое. Я даже не использую ассистентов, как делают это другие. Я всё это рассказывал тебе прежде, Брюс».
Вивиан подняла бровь, очевидно от удивления, что Брюс шутил. «Ладно… некоторые из них ты сможешь сделать самостоятельно, но, - она вопросительно посмотрела на Брюса, - Будет ли проще если ты…?»
«Видишь это? Это лишь та вещь из множества, которую он будет позже использовать против меня», - прокомментировал Брюс с драматичным видом, но всё ещё держа эскиз в своих руках.
«Если ты снимешь все мерки, отмеченные на этом листе, я обещаю молчать», - ответила она.
«Она не скажет, но ты лучше следи за собой, когда в следующий раз соберёшься выпить, Брюс. Будет стыдно, если отели получат больше пищи для слухов» - Джокер рассмеялся, дразня, но выражая благодарность за помощь в щекотливой ситуации. «Полагаю, мы справимся. Ты извинишь нас, правда?» - он спросил Вивиан, одаривая её кривоватой ухмылкой, когда он слегка подтолкнул Брюса.
«Мы скоро вернёмся» - сказал Брюс, извиняясь. «Если тебе что-нибудь понадобиться, Альфред скрывается за дверью». Он попал в точку. Они прошли мимо него, когда он вёл Джокера через холл в небольшую бильярдную, закрывая за ними дверь. Чувствуя себя не в своей тарелке от ситуации, в которой он находился, Брюс всё ещё рассчитывал на то, что он составит компанию любопытному дизайнеру, и избавит от проблем, пока они оставили её одну.
Вздохнув с облегчением, как только они убрались подальше от женщины, Джокер перестал притворяться, его тело снова становилось странным, сутулым, с шаркающей походкой, которую он демонстрировал всякий раз, когда не был замаскирован. «Во всяком случае, ты нанял профессионала. У неё есть действительно подходящие образцы. Как бы то ни было, я не.., - предостерёг он, его рот изогнулся в отвращении, - одобряю Луиса».
Брюс, чуть менее быстро оставивший притворство, улыбнулся себе. «Тебе понравился Барри, Барри Уайт, так лучше? Ты мог бы быть Льюисом Уайтом? В конце концов, не так бросается в глаза, как Льюис Кэррол». После непродолжительного изучения наброска, он передвинулся за спину Джокера, отводя его плечи, так чтобы он встал прямо и начал измерять его вдоль плеч. «Думал, что она сможет тебе понравиться». Всё шло гладко. Брюс писал цифры, там, где стояли точки на чертеже, и с расслабленным Джокером, ему также не пришлось беспокоиться.
На этот раз Джокер посодействовал, двигаясь и вставая так, как ставил его Брюс. «Мне не нравятся оба» - проворчал он, уставившись на высокого мужчину, который измерял его. «Разве ты не можешь придумать имя, которое бы не звучало, словно оно принадлежит ветхому старикашке, глотающему чай в чьей-то гостиной? Они больше подходят для Фредди». Наблюдая, как он записывает цифры, он почти понятия не имел о том, почему каждая из них была столь важна, он понимал в этом гораздо меньше обычного человека. «Дама довольно милая, до тех пор, пока она не начинает совать нос, куда не надо, и сплетничать».
«Все болтают», - ответил Брюс, двигаясь вдоль Джокеровского тела. «И у каждого есть свои предположения, мнения. Этого не избежать». Руки, торс, талия. Вскоре он стоял на коленях, напротив Джокера. «Ты выберешь имя в следующий раз».
Джокер ухмыльнулся, знакомое выражение и взгляд смотрелось странно на чужом лице. «Выберу. Представь, что она разговаривает с репортёром и репортёр начинает копаться в твоей родословной и не обнаруживает кузена, сколько разных выводов он сможет сделать? Особенно, в контексте того, что ты солгал о том, кто я такой. Просто пища для размышления». Кладя одну руку на шею Брюса, он хихикнул. «Что бы я только не отдал, ради того, чтобы почаще видеть тебя в таком положении».
Мерочная лента поднималась по внутренней части его ноги, пока Джокер гладил Брюса по волосам. «Если она проболтается, тогда они решат, что я скрывал правду. Потому что у меня нет кузена по имени Льюис, и потому что рядом со мной появится незнакомец. И тогда они будут из кожи вон лезть ради того, чтобы разрушить тайну о том, что у меня появился любовник». Глаза Брюса сверкнули в сторону зелёных, уставившихся на него сверху вниз. «И они не будут пытаться найти Бэтмена».
«Умный парень. Тебе и правда пох, на то, как люди видят тебя со стороны, до тех пор, пока не увидят тебя настоящего, не так ли?». Он слегка надавил, когда Брюс закончил измерять, всё ещё притягивая его ближе. «Какой удар для всех девушек, прихорашивающихся и надеющихся быть выбранными для того, чтобы произвести на свет наследника Вейнов и жить в роскоши. Их рыцарь не такой уж сверкающий, и кто-то уже скачет прямо за ним».
«Ты так думаешь?». Брюс положил ленту и погладил Джокера вверх по ногам. «Нет, мне не нужно, чтобы они видели меня…». Было много, много поистине клеветнических вещей сказанных о Брюсе Вейне, и большинство из них исходили от самого Брюса. Он не хотел думать о том, насколько он сожалел о Рейчел. «… Только… только те, кто важен».
«И кто же это?» - спросил Джокер, поглаживая волосы Брюса. «Я вижу тебя, но кто кроме меня? Ни твоя компания, ни те, с кем ты общаешься, когда посещаешь светские события. Ни друзья твоих родителей. Даже Пенниворф больше не понимает кто ты?»
Брюс почти улыбнулся, стоя у ног Джокера. «Ахха, ты уловил загвоздку». Он был хорош в этом. Так хорош, что его Рейчел, однажды поверившая в него, теряла эту веру с каждым разом, пока наконец больше не захотела видеть Брюса. Те поступки предназначались всем, кроме неё. Брюс подумал о том, что сказал Джокер днями ранее, об её уходе от него. Настоящая ирония заключалась в том, что он сам вредил себе. И не важно, как сильно он желал её вернуть… даже если бы она была ещё жива, она бы никогда не поверила ему снова. И Альфред… он мог только надеяться, что Альфред видит его. Никогда прежде он не лажал так по отношению к Альфреду. Наконец, он снова встретился взглядом с Джокером. Пристально глядя в его глаза, он осознал, что оказался в положении, в котором никто из них не мог оказаться.
Опускаясь на колени, пока не оказался чуть ниже уровня глаз Брюса, вместо того, чтобы возвышаться над ним, Джокер послал ему невесёлую улыбку. «Да, это загвоздка, не правда ли? Что делать, когда самый главный враг становится самым близким другом, а?». Притягиваясь ближе, пока они не встали почти нос к носу, он сжал рукой шею Брюса. «И все же, ты не обманешь меня, Бэт. Я вижу тебя, в независимости от того, что ты делаешь».
«…хорошо». Даже если это был Джокер, было здорово иметь кого-то осведомлённого, знающего о его сущности… Было что-то, что он бы никогда не подумал, что скажет. «Давай достанем тебе одежду». Мгновение спустя, он поднялся на ноги, понимая, что они задержались немного дольше, чем следовало.
«Забавно, я как раз думал об обратном: давай избавимся от твоей» - поддразнил невысокий человек, уходя из комнаты и возвращаясь в общество портнихи. Джокер не мог полностью скрыть ухмылку на своём лице.
«Touché» - произнес Брюс самому себе, придавая своему лицу невозмутимое выражение, когда он последовал за Джокером.
Вивиан, сидевшая теперь в кресле, беседуя с Альфредом, изогнула бровь, глядя на своего довольного клиента. «Судя по твоему взгляду, всё прошло не так уж плохо, как ты думал».
«Да, ну что ж, у Брюса есть привычка менять настроение при каждом случае и делать вещи более… приятными. Ты должна как-нибудь посетить одну из его известных вечеринок и убедиться сама». Присаживаясь на подлокотник, Джокер чувствовал себя как дома, посылая свою коварную улыбку Альфреду, который казался куда менее довольным.
«Я проверю свой график» - сказала она Брюсу, когда он присоединился к беседе, но по её улыбке и взгляду можно было видеть, что она волнуется.
«Он просто не может дождаться, чтобы сорвать одну из них» - ответил Брюс с заговорщицким тоном.
Это было тогда, когда Альфред решил вступить в общий разговор. «И я не могу дождаться, чтобы привести все в порядок. Поистине, Мистер Вейн, Вам нужно дать возможность хоть одной их них остаться не сорванной. Это было бы чудесно для вашего и моего здоровья».
«Фредди, теперь ты знаешь, что я бы не сделал ничего, что бы чрезмерно нагружало твоё сердце. Мы семья, в конце концов. Семья должна переживать горе и радость, а не сердечные приступы. Или нам нужно о чём-то поговорить? Я уверен, Брюс позволит тебе взять отпуск, если тебе он нужен» - посоветовал Джокер, с трудом сохраняя искреннее выражение лица.
«Я мог бы, если Брюс когда-нибудь позволит это себе», - ответил Альфред со взглядом, указывающим на Брюса, который скорчил безобидную мину в ответ.
Прежде чем всё не стало совсем запущено, Брюс поднял несколько завершённых комплектов одежды и засмеялся. «Не важно, куда ты отправляешься, в отпуск, на вечеринку, или даже на шоу, ты это испортишь».
Это вернуло её внимание обратно, к человеку по правую руку. «Не суди меня, в этом он весь. Мне просто иногда удается это исправить».
«О, он знает. Я слишком испорчен для всякого рода искуплений. Он и не пытается больше спорить со мной, в основном. Думаю, он наконец признал, что ничего хорошего из этого не выйдет» - Джокер засмеялся, любопытствуя о том, что Брюс думал на самом деле о ярких нарядах, которые он сложил вместе на листки. «Не важно, если он считает их ужасными. Он всё равно подпишет чек».
«Верно. Говоря о счетах, предъявишь мне их, когда сделаешь оценку». Брюс поднялся на ноги, помогая Вивиан убрать каталоги и бумаги.
«Что ж, премного благодарна Вам, мистер Вейн. Через день или два я предъявлю вам счёт», - ответила она радостно. После огромного количества «спасибо» и «позвоните мне», Альфред сопроводил её обратно в холл.
Джокер выглядел чрезвычайно довольным собой, возбуждённый перспективой снова заиметь свою собственную одежду, и тем, что Брюс сдержал обещание. Отрывая края парика и снимая его, он взъерошил свои волосы, довольный своими действиями на данный момент.
Когда Брюс увидел, что они вышли за дверь, он обратил свой взгляд на Джокера, снимавшего остатки своей маскировки. Было странно почувствовать такое же облегчение от избавления грима, ему также не нравилось, когда Джокер слонялся, прикрываясь им. Он оперся на железную дверную ручку, просто наблюдая. Даже без накладных волос и незначительного изменения в осанке, Джокер был совершенно иным человеком.
Это было, словно Бэтмен на самом деле не лгал молодому дизайнеру; Джокер действительно был человеком сцены, полным надувательства, иллюзии и грандиозной эмоциональной жестикуляции. Однако это была только часть того, что заключал в себе взрывной человек и все его склонности к насилию. Замечая, что Брюс наблюдает за ним, он изогнул бровь. «…безопасно ли сейчас снимать это, или ты планируешь еще что-то, и мне придётся нацепить все это снова?»
«Продолжай» - ответил Брюс, не двигаясь с места. Ему было любопытно, как часто Джокер занимался этим, когда выбирался наружу. Он действительно знал, что делает, но Брюс подозревал, что это случалось с ним не так часто. Это было бы трудно для такого человека, как Джокер, наслаждавшегося тем, что был другим в мире людей, которые, как он полагал, лгали сами себе. Было бы сложно появляться и исчезать из нормальной жизни, даже для небольших приключений. Брюс не мог объяснить самому себе, почему ему не нравилось видеть Джокера преображенным. Он выглядел чище, респектабельней, он выглядел лучше обычного. Он просто не мог объяснить… почему он держал Джокера рядом с собой.
Чуть только слова слетели с губ Брюса, Джокер начал сдирать всю свою ювелирную работу, убирая слой за слоем, чтобы показать, кто он есть на самом деле под всем этим. Ему не нравилось скрываться, вести себя, так, словно ему нужно было за что-то извиняться. Возможно некоторые люди, такие как Бэт, считают, что он должен чувствовать угрызения совести и печаль, и пообещать отныне стать хорошей гёрл-скаутом, но он не чувствовал ничего подобного. Не чувствовал ни малейшего раскаяния или сожаления и возмущался всем, что могло указывать ему на это. Если кому-то не нравилось, то это их проблемы.
Расстёгивая воротничок заимствованной рубашки, он скрёб мейк-ап, скрывающий шрамы по всему его телу, чувствуя небольшой зуд, от всей этой искусственной массы, прилипшей к нему.
Наконец Брюс очнулся. «Тебе нужно сменить повязку». Он исчез в глубине зала на несколько минут, пока Джокер продолжал отчищать себя от брюсова фальшивого кузена и вернулся с небольшой аптечкой и чистыми бинтами.
Снимая рубашку, Джокер продолжал скрести свою кожу, сдирая латекс и замазку и остатки грима пока его кожа не покрылась красными полосками от его ногтей. Ему никогда не приходилось так тщательно маскировать всё тело прежде. Ему хотелось разодрать себя наждачной бумагой.
Пододвинувшись к нему, Брюс разрезал старую повязку напополам и осторожно отодрал её. Большая часть бинтов вокруг раны слиплась с кожей и была пропитана свернувшейся кровью. Он оторвал этот кусок медленнее, чем все остальное, думая о том, каким везунчиком был Джокер, что ни один выстрел не сломал ему ребро или не разорвал лёгкое. Возможно, боль была невыносимой, но как доказал безумный, не смертельной.
Зашипев, когда повязка была оторвана от краёв заживающей раны, Джокер закрыл глаза и выгнулся перед Брюсом. Было действительно странно, как его разум переключался с боли на удовольствие, смешивая и спутывая ощущения. «Ну как там? Должны ли мы позволить Фредди продырявить меня с другой стороны, для симметричности?»
«Валяй, всего дюйм или два ближе к центру твоей груди, и пуля задела бы сердце». В злобном предостережении, глаза Брюса блуждали вниз по позвоночнику безумца, когда он корчился от боли. Смачивая бинт антисептиком, он протёр им рану. Не спеша, другая его рука потянулась к основанию джокерового позвоночника, придерживая его, пока другая медленно описывала круги на бледной коже.
Обжигающая, жалящая жидкость только заставляла сумасшедшего стонать и корчиться от удовольствия, а не от боли, как всех нормальных людей. Он задыхался к тому времени, как Брюс закончил обработку раны и окружающей её кожи, протягивая одну руку, чтобы опереться на бедро высокого мужчины. «…мммм. И тебе не все равно, если я умру, даже если даже если это будет не по твоей вине, и твои руки будут чисты?»
«Нет». Он едва сомневался. «Нет, мне не все равно». После не столь давней беседы о сделках, после вчерашнего, и позавчерашнего, после… После того, как Брюс согласился ещё раз взглянуть на Джокера и на самого себя, он знал, ему было бы не все равно, если бы Джокер умер.
«Ммммм» - послышался бессловесный ответ, Джокер поднял голову вверх, навстречу Брюсовскому взгляду. «В таком случае, наши мысли схожи. Теперь ты видишь, почему я не могу убить тебя, не хочу, и никому не позволю». В полуулыбке человека появился намёк на ненависть. «Я заставлю любого, кто посмеет, очень сильно сожалеть. За то, что они попытались, и за то, что вообще появились на свет».
Брюс прижался к медленно покачивающемуся телу и спокойно заговорил – «Я также не хочу, чтобы еще кто-нибудь умирал». Неожиданно, когда его руки туго стянули новую повязку вокруг торса Джокера и губы прижались к тонкой шее, прямо под ухом, короткий, но подчёркнутый кашель из противоположного конца комнаты прервал слова Брюса, прежде чем у него появился шанс высказать их.
Альфред стоял на пороге комнаты, наблюдая за ними взглядом полным горечи. «Мисс Хёрн говорит, что она была бы счастлива снова на вас поработать, сэр».
«Ах. Как раз вовремя Фредди. Тебя этому учат в школе для дворецких? Или у тебя это было по другому на рубеже века? Было ли это, как получать водительские права, где ты просто посылаешь 10 центов и становишься официальным членом общества дворецких?». Чувствуя, как туже сжимаются руки Брюса, Джокер затих, он слегка кивнул, подаваясь безмолвной просьбе своего любовника.
Благодарный Джокеру за внезапное молчание, Брюс сглотнул в замешательстве и закончил перевязку. «Спасибо, Альфред». Старик кивнул, затем развернулся на каблуках, оставляя этих двоих их прерванным занятиям. Брюс вздохнул и начал снова собирать аптечку, выбрасывая старые бинты. «Мне нужно поговорить с ним. …А также мне нужно выбраться этой ночью. Бэтмену нужно вернуться в Готэм».
«Ты знаешь, я не буду пытаться остановить тебя в обоих случаях. В любом случае, мне бы это не удалось» - пробурчал Джокер, после мучительной паузы. «Иди, делай, что тебе нужно. Я привык сам себя развлекать». Ловя взгляд Брюса, направленный на него, выражение его лица скисло. «… Ладно, ничто из этого ничего не взорвёт и не разрушит. Доволен?».
«Да». Прежде чем Брюс подобрал сумку и покинул комнату, он остановился. «Спасибо тебе». А потом он снова ушёл, обломанный приходом Альфреда, сумка тяжело легла на плечи, словно она весила намного больше, чем на самом деле. Был только вечер, а он уже был изнурен. Или, может быть, всего лишь опасался предстоящего противостояния.