Перевод: Piper Bernadotte
Бета: Shanne
Оригинал главы: into-entropy.livejournal.com/23584.html#cutid1
Всё целиком на английском в .pdf: www.loonylucifer.spak.org/pdfs/Slipping%20Into%...
45 глава целиком
Альфред шагнул из лифта, когда Брюс заканчивал ставить на место последнюю грудную пластину. Он продолжал прилаживать гаджеты к поясу. Однако, путь пожилому человеку преграждал Джокер, сидящий в кресле с таким видом, будто нет в этом мире для него ничего хорошего. «Полагаю, это для Вас,» сказал Альфред, протягивая одежду, которую просил Брюс, свернутую и вновь аккуратно сложенную в коробку.
Человек в инвалидном кресле только ухмыльнулся презрению и очевидному дискомфорту Альфреда, выхватив коробку из его рук и немедленно начиная скидывать с себя рубашку. «Старый добрый Фредди, всегда такой надежный. У нас тут будет разнос, когда Бэт уйдет, не так ли? Вечерина сорвет аплодисменты.» Джокер еще не знал, что делать с дворецким, поэтому вел себя как обычно - дразня и насмехаясь, чтобы заставить того почувствовать, что он имел заметное преимущество. «Держу пари, ты профессиональный шулер, я прав?»
«Нет. В частности.» Его глаза устремились к Брюсу, который готовил бэт-под, разогревая двигатель и слегка приглушив его звук. «Это все, сэр?» спросил дворецкий, перекрывая шум.
«Да, спасибо, Альфред,» отозвался Брюс, перекатывая мотоцикл на один из гигантских гидравлических подъемников в полу. Глядя на Джокера с мрачной улыбкой, он добавил, «Не дай ему добраться до тебя, пока меня нет.» Брюс натянул темную маску на голову, когда пол под ним начал подниматься.
Игриво похлопав пожилого человека по спине, Джокер сбросил испачканную рубашку на пол, вытягивая замену из коробки на коленях и быстро скользнул в нее. «Итак, что мы должны делать пока Бэта нет, хмм? Ответ "ничего" не подходит, ясное дело.»
Альфред не сразу ответил, наблюдая как Брюс и бэт-под полностью скрываются из виду и подъемник достигает потолка. Пристальный взгляд дворецкого упал на Джокера, застегивающего свежую рубашку, и на ту, что тот только что бросил на пол. .......это было...? Спереди на рубашке виднелось чёткое пятно. Альфред не смог не отшатнуться слегка. «Мне жаль вас разочаровывать, но я вынужден ответить - ничего.»
«Я же сказал, что это не подходит,» отчитал его Джокер дружелюбно, но зеленые глаза опасно сверкали. «Я сомневаюсь, что у нас много общего, или что мы когда-нибудь понравимся друг другу, но Бэт кажется любит тебя, поэтому... мы застряли тут друг с другом на какой-то срок.» Его взгляд выражал нечто отличающееся от его сухого тона - попробуй что-нибудь выкинуть и, в инвалидной я коляске или нет, ты пожалеешь об этом. «...сыграй со мной в карты,» заявил наконец Джокер, извлекая из кармана одну из любимых колод.
Альфред глянул на колоду, но в остальном не шелохнулся. «Почему?» Он мог развернуться и уйти, Джокер мог попробовать остановить его. Пока выпады Джокера не затрагивали его так глубоко, как могли бы, даже под защитой Брюса, и очень вероятно, что Альфред был в состоянии парировать. ....но тогда всегда был бы следующий раз, и следующий, и после него. «С какой целью моё присутствие могло бы представить интерес для Вас?»
«Потому что люди интересны и с ними забавно играть, а быть собой становится реально уныло после многих лет такой игры. Мне нечего делать и я не могу двигаться, так что ты будешь развлекать меня.» Это было настолько просто; Брюс может и запретил ему причинять вред Альфреду, но он еще не нашел все маленькие пунктики дворецкого, все то, что выводило бы его из себя. Люди были интересней любого робота.
Альфред уставился на него. «Одну игру.» Джокера было не избежать. Он знал, что не хочет находиться даже где-то поблизости от безумца. Он знал, что это не предвещало ничего хорошего. И тем не менее, дворецкий вынужден был признать, что он достаточно любопытен, чтобы остаться, по крайней мере ненадолго, тем более после того, как его попросили. Он не мог помочь, но полагал, что эта мизерная йота любопытства была общей у них с Брюсом. В конце концов это Брюс привез сюда Джокера. Трудно было его проигнорировать, даже если бы он захотел, когда человек, на которого он работал изо дня в день, привел Джокера к себе в дом и говорил с ним в отсутствии Альфреда, так или иначе, чудесным образом, приходя к взаимопониманию.
«Так что скажешь,» спросил Джокер с усмешкой, счастливый от того, что удалось уговорить пожилого человека поиграть. Катясь впереди Альфреда и поглядывая через плечо, чтобы убедиться, что тот следует за ним, он подвел их к небольшому лабораторному столику. «Короче, в какие игры наш старпёр знает как играть?»
«Любая подойдет из тех, в какие Вы обычно играете.» Дворецкий последовал за ним, но держался на безопасном расстоянии. Он стоял напротив Джокера и сел за стол только после того, как тот занял свое место. Альфред положил руки перед собой, выжидая.
«Ох, брось, Фредди. Улыбнись. Ты никогда не развлекаешься?» спросил Джокер, умело перетасовывая колоду. «Как насчет Злобы и Ненависти*? Это должно перекликаться с твоим чувством уместности, тебе так не кажется?» Раздавая карты по требуемым стопкам и каждому на руки, клоун убедился, что место для выигрывающей стопки есть на обеих сторонах. Эта игра займет некоторое время.
Альфред ничего не ответил. Он смотрел на Джокера с каменным выражением лица, прежде чем взял свои карты. Глянул на них мельком, затем опять посмотрел на Джокера, выжидая. Дворецкий был уверен, что того не заботит игра в карты, но у него было предчувствие, что независимо от того, что клоун хотел, он никогда прямо не подойдет и не скажет.
Первые несколько ходов прошли в тишине, Джокер наблюдал за Альфредом так же внимательно, как и дворецкий наблюдал за ним. «...чего ты так боишься, Тадеус? Бэт даже не твой ребенок, а если бы и был, что бы это изменило? В любом случае я скорее позволю ему меня убить, чем причиню ему боль,» заметил он, с усмешкой глянув на свои карты, перед тем как их положить. «Твой ход.»
«Как Вы знаете, Брюс заботится о многих людях, не только о себе.» Он ненадолго обратил внимание на игру, но вскоре обнаружил, что вновь вернулся к их разговору. «Я рад, что Вы, похоже, не заинтересованы причинять ему вред. Это большее, чем я когда-либо мог ожидать.» Он вздохнул, немного расслабившись. «Я всегда присматривал за ним.»
«Но почему? Какое значение это имеет для тебя? Ты не получаешь ничего с этого, разве что Бэт взял карту из моей колоды и ничего не помнит. Какого черта тебя это заботит?» Еще момент и Джокер молча положил свои карты, позаимствовав недостающие из стопки. «Я не понимаю, почему он по-любому так сильно обо всем заботится. Я просто делаю, что он хочет, потому что это кажется делает его счастливым.»
«Я получаю многое. Я забочусь о нём.» Альфред вынужден был озвучить это. Если не это, то что же тогда было самым важным, что он хотел сказать Джокеру. Дворецкий изучал его в течении некоторого времени. Слова клоуна казались искренними. Как и прежде. «Я думаю..... Я верю Вам, когда Вы это говорите,» сказал пожилой человек, опуская взгляд на карты в руках Джокера, чтобы получить небольшую передышку. «Но я все же беспокоюсь. Если вы можете признать это, тогда Вы должны знать, что Вы не можете быть хорошим выбором для него.»
«И почему ты так думаешь? Ты предпочитаешь, чтобы он продолжал оставаться как был, одиноким? Бэт может обманывать себя, но мы-то знаем, что он почти доведен до ручки. Ты тоже не до конца видишь кто он и какой. Либо никогда не видел, либо больше не увидишь. Он рассказал мне насколько ты слеп.» Еще один переворот карты, еще одно пополнение из стопки. «Он сейчас улыбается больше, несмотря на то, что рассказал мне. Даже если он избалованный богатый мальчик, я думаю, что он заслуживает немного счастья в жизни, как и я. У меня никогда не было ничего подобного прежде и я не хочу его отдавать. Я уходил однажды по его просьбе, и я не думаю, что он когда-нибудь снова попросит.» Глаза Джокера наконец поднялись от карт, одаривая Альфреда жестким, холодным взглядом.
Альфред вздохнул. «Вы меня не так поняли.» Он смотрел на свои карты некоторое время. «Я хочу, чтобы он был счастлив. И я также хочу, чтобы он мог делать то, что хотел делать для мира. Я вижу, что.... он выглядит счастливей в последнее время. И Вы.... Я никак не ожидал, что Вы можете быть искренне счастливы с ним. ....но. Я не знаю как долго это может продлиться.»
Угол рта Джокера дернулся вверх, вздрагивая, человек в инвалидном кресле сопротивлялся непреодолимому желанию засмеяться. Наконец он не выдержал, завалившись на груду карт на своей стороне стола, а его безумный смех эхом отразился от стен логова. «О, Боже, Фредди! Ну ты вообще. Ты об этом волнуешься?»
«У Вас никогда раньше не было что терять, не так ли?» Альфред выровнял свои карты о стол. «Об "этом" я волнуюсь.» Это было непривычно; он знал, что игра в карты была лишь тактическим приемом, чтобы его разговорить. Но этот разговор не так сильно загонял его в угол, как некоторые их предыдущие беседы.
«Нет. Я не особенно забочусь о том, что еще не произошло. Меня не заботит умру я или нет. На свете не так много того, что может быть для меня хуже, чем смерть. Даже целая банда понятия не имела, что со мной делать.» Джокер сделал паузу, тупо уставившись без движения на свою руку, только нервно проведя языком по губам. «Меня это не заботит до тех пор, пока Бэт мой.»
«Именно поэтому я и волнуюсь,» сказал Альфред с полуулыбкой. «Вы не знаете когда нужно остановиться, когда Вы зашли слишком далеко...... как поддерживать его и как делать его счастливым.» Все те вещи, из которых состоят отношения.
Зеленые глаза метнулись вверх, чтобы заглянуть за край карт Альфреда, осторожно, но с любопытством. «...и ты знаешь все эти вещи?» Он сомневался, что дворецкий имел какое-то реальное преимущество; тот пытался его застрелить только, чтобы держать подальше от Брюса. Все, что исходило от старика имело большую вероятность оказаться простой манипуляцией, чтобы попытаться все разрушить и заставить его уйти. «Просвети меня тогда.»
Глаза Альфреда сузились в задумчивости. Он откинулся назад, бессознательно слегка копируя позу Джокера. «Вы кажется живете на ряде максимумов. Независимо от того, что можете получить. Я понимаю..... У Брюса не самая стабильная жизнь, но в том, что он имеет, он действительно нуждается. Вы хотите дарить ему те максимумы, что вы познали, но я не думаю, что он может жить так постоянно, дольше, чем может насладиться ими.»
Безумец наблюдал за ним, держа оборону. «...так что ты тогда предлагаешь, Фредди? Я обещал, что больше не буду пытаться его изменить. Я не убивал никого уже несколько недель, потому что это делает его счастливым. Что еще прикажешь делать, кроме как смастерить себе маску с заостренными ушами и притворяться, что я соглашаюсь с его теориями насчет того, как все это работает?»
Дворецкий вздохнул. Он знал, что единственный ответ, который у него был на это, Джокер не хотел бы слышать. Альфред покачал головой и изменил в уме слова, которые хотел сказать. «Это всё.... больше, чем я всегда думал, что Вы бы сделали. Я надеюсь вы сможете выдержать. ....У меня нет другого ответа для Вас, кроме как оставить его.»
«Я не буду этого делать. Я не могу,» рявкнул он, явно расстроенный этому предложению. Я знал это. Манипулятор ублюдочный. Его сердце и без того начало колотиться, не смотря на обезболивающие, притупившие реакции, его пальцы жаждали своего рода расправы. Обычно что-то или кто-то, кто расстраивал его так сильно, уже бы подписал себе смертный приговор. «Я не могу сделать это и ты не можешь меня заставить.»
Альфред поднял ладони вверх, словно обороняясь, и отталкивая свое кресло немного назад, явно расстроенный гневом Джокера. «Нет. Нет. Я сделал, что могу.» Когда он говорил, его рот был сжат в тонкую линию. «Просто я не хочу собирать то, что останется от вас обоих, когда все закончится.»
Тревожно было наблюдать за тем, как был близок к поверхности психоз Джокера. Стиснув зубы и издав приглушенный крик, он вскинул руку и закрыл лицо, впившись ногтями в кожу до крови. Карты в его левой руке были забыты, сжатые так крепко, что они уже никогда не восстановят форму.
Альфред быстро поднялся, отодвигаясь. «Я сказал Вам, что думаю. Я сказал Вам правду, то, что Вы просили.» На это тяжело было смотреть и еще труднее было узнать, последует ли Джокер за ним.
«Это не правда. Это то, что ты хочешь, чтоб я сделал, и пытаешься убедить меня, что это всё неизбежно,» проворчал Джокер, глядя на Альфреда между пальцами. «Я убью себя прежде, чем сделать что-нибудь, что причинит ему боль еще больше. Ебать мое обещание, я убью любого, кто всерьез пытался навредить ему. Я не собираюсь отдавать его никому, и меньше всего тебе.»
«Это та правда, в которую я верю,» Парировал Альфред с большим убеждением. «Я не могу заставить его уйти от Вас, и также не могу заставить Вас уйти от него.» Он покачал головой, не зная, что еще можно сделать. Он сделал все, что мог..... нет..... ничего не осталось. Ему ничего не оставалось, кроме отставки и крошечного бесполезного огонька надежды.
«Я зову это чушью. Ты хочешь, чтоб он всегда был с тобой и не знаешь, что делать теперь, когда ты не можешь заставить меня уйти, заставить его бросить меня или убить меня.» Его руки наконец разжались и переместились на колеса каталки, собираясь откатиться подальше от стола. У него больше не было никакого желания оставаться рядом с пожилым человеком, из любопытства или нет.
«Вы правы, я не хочу его терять!» прокричал Альфред. «И так же не хочу, чтоб он умер и не хочу, чтобы он ненавидел себя!» Он тяжело дышал, стоя на грани отступления, но все еще настаивал на своем.
Все как будто стало нереальным. Тощий человек в инвалидной коляске вдруг резко остановился и задрожал. Он похоже не знал как реагировать на Альфреда, особенно сознавая, что его убийство из страха или ярости, скорее всего означает, что он потеряет Брюса. «Я тоже не хочу ничего этого, я не хочу этого, я не...» Его челюсти снова сжались, в возбуждении оскалив пожелтевшие клыки, руки вернулись к лицу, запутывая и дергая волосы, пока слезы текли по щекам.
Напряжение Альфреда таяло на глазах. Он остался ни с чем, но в оцепенении. Они были на равных так или иначе, и он это прочувствовал. Его губы приоткрылись, но он не знал, что сказать. Он покачал головой, стараясь в то же время видеть другого человека..... Мог ли кто-нибудь по-настоящему видеть Джокера?
Тишина в убежище была ощутимой, нарушаемой лишь мягкими, сдавленными звуками исходящими от клоуна, который стал намного понятней Альфреду. Он казался не способным или не готовым отпустить себя - каждый раз его рука опускалась, чтобы коснуться серебристого обода колеса, прежде чем мертвой хваткой возвратиться обратно.
Альфред спокойно смотрел, только потому, что он был совершенно уверен, что Джокер не собирается нападать на него. В противном случае на сцену, развернувшуюся перед ним, было бы больно смотреть. Он уж было хотел подойти к человеку, но разум подсказывал, что Джокер никогда бы этого не позволил. «Мне очень жаль.» Это было все, что он мог предложить.
Джокер даже не мог заставить работать сознание так, чтобы ответить что-нибудь вразумительное. Вдруг почувствовав себя уязвимым из-за присутствия дворецкого, он ощутил редкий толчок страха, выведший его из оцепенения. Неловко работая колесами, безумец сбежал в одну из вспомогательных комнат убежища.
Дворецкий с недоверием смотрел ему вслед. Это было странно и нелепо, то, что он почти почувствовал, что узнал что-то новое о безумце именно сейчас. Он никогда не был так...... открыт. Альфред и подумать не мог, что он когда-нибудь увидит такого человека как Джокер в таком состоянии. Он никогда не представлял себе, что Джокер мог бы позволить себе так выглядеть. Когда-либо.
Отступив в небольшую спальню, которую они с Брюсом использовали ранее, Джокер запер дверь, осматривая ее как параноик, будто ждал, что дворецкий вломится и натворит что-нибудь невообразимое. Попятившись от двери, клоун попытался перебраться из кресла на кровать. Все еще находясь во власти припадка, не в силах ничего с этим поделать, он зарылся в темноту под покрывалами как испуганный ребенок.
В главной комнате, теперь пугающе тихой, Альфреду понадобилось несколько мгновений, чтобы прийти в себя и собраться. В конце концов он ушел в пентхаус, пытаясь разложить по полочкам новый опыт, что он получил. Очередной раз когда он видел Джокера..... Он еще не был уверен, изменилось ли что-нибудь между ними.
_________________________
* Примечания* Злоба и Ненависть (Spite and Malice) - карточная игра для 2 участников. Эту игру называют также Кот и Мышь или Skip-Bo. Цель игры - первым выложить свою стопку карт. Каждый игрок получает по 5 карт на руки, личную стопку карт и вспомогательную стопку. Игрок со старшей картой на своей стопке делает первый ход. Карты нужно выкладывать по возрастанию их достоинства (от туза до дамы) на стопку сброса в середине игрового стола. При этом можно использовать карты на руках, карты личной стопки, а также вспомогательные карты. Короли считаются джокерами и заменяют все прочие карты. Победителем становится участник, который первым выложил личную стопку карт. Когда стопка с оставшимися картами заканчивается, выигрывает игрок, у которого меньше всего карт в личной стопке.
** Святой Иуда Тадеус (Фаддей, Иуда Иаковлев или Леввей) "Чудесный Святой" - в католической церкви покровитель пропащих и отчаявшихся. Согласно Библии — один из 12 апостолов, брат Иакова Алфеева, сын Алфея или Клеопы. Упомянут в списках апостолов в Евангелиях от Луки (Лк 6,16) и от Иоанна(14,22); а также в Деяниях Апостолов (1,13). В Евангелии от Иоанна Иуда на Тайной Вечере задаёт вопрос Иисусу о его грядущем воскресении. При этом он назван «Иуда, не Искариот», чтобы отличить его от Иуды-предателя. Согласно преданию, апостол Иуда проповедовал в Палестине, в Аравии, Сирии и Месопотамии, и умер мученической смертью в Армении во второй половине I века н. э. Предполагаемая могила расположена на территории армянского монастыря святого Фаддея на северо-западе Ирана.
Гордон вздохнул, откладывая документы, с которыми возился несколько последних часов, чтобы занять себя. Со времени испытания в больнице, расплывчатых ответов, что он получил от Джокера и последующего побега... он был не в состоянии мыслить ясно. Другие офицеры заметили его рассеянность и оставили его в покое, но чтобы унять гул вопросов в голове и иметь возможность сосредоточиться на работе, ему нужны были ответы.
Отложив ручку, комиссар поднялся со стула. Сейчас отдел был тих и полон людей, которым он доверял. Его люди. Было хорошо как никогда. Взяв с пояса ключ, отпирающий лестницу на крышу, Гордон направился к сигналу, который он использовал для вызова Бэтмена. Он мог только надеяться, что его призыв будет услышан и что они все еще действительно были на одной стороне.
Брюс скользил над улицами к Отделу особо тяжких преступлений так незаметно, как только мог. Он оставил бросающийся в глаза бэт-под подальше от своего маршрута, скрыв его от зевак и прохожих. Брюс надеялся, что ему не придется позднее спасаться бегством. Сигнал уже реял высоко в затянутом облаками небе. Он знал, что это был опасный шаг для комиссара. Вероятно знак не будет светиться долго. Так или иначе, он проделал путь к зданию, заранее тщательно проверяя окрестности. Бэтмен сделал полный круг, выискивая наиболее подходящие места для засады, и не нашел их. Это не казалось подставой, но он должен был убедиться. Конечно, если они действительно хотели заманить его в ловушку, у них в распоряжении было целое здание, полное копов прямо под этой крышей.
Он различил фигуру Гордона, стоящего возле луча света и глядящего во тьму города. Казалось, комиссар нервничал. После одной-двух минут наблюдения, Брюс спланировал снова и опустился на широкое здание, ступая на крышу за его спиной.
Расхаживая взад-вперед и до сих пор не подозревая, что Бэтмен возник прямо за ним, Гордон вздохнул и опустил рубильник, отключая сигнал. Похоже никаких ответов на сегодня. Засунув руки в карманы, чтобы защитить их от ночного холода, комиссар взглянул на огни города. Все выглядело таким мирным с этой высоты. Иногда трудно было поверить, что улицы Готэма по уровню насилия и преступности соперничали с Нью-Йорком или Лос-Анжелесом.
Брюс не мог уловить его настроение с того места, где стоял. Он просто казался..... спокойным. Брюс оставался в стороне от центра крыши, держась ближе к краю и в тени. «Гордон.» Он сказал это спокойно, но твердо.
Вздрогнув, Гордон резко обернулся, вглядываясь в тени, прежде чем увидел смутные очертания фигуры - черной на черном. «Я думал, ты не придешь.» Осторожно приблизившись, Гордон вынул руки из карманов, натягивая пару тонких перчаток. Он не будет нервировать карателя, чтобы не окончить их встречу преждевременно. «Нам нужно поговорить.»
«Да, нужно,» ответил Брюс, стоя неподвижно. Напряжение немного ослабло, когда он осознал, что Гордон был по крайней мере готов к встрече. Это нисколько не упрощало то, что он должен был сказать, но было небольшим облегчением. Несмотря на предостережения Джокера, он доверял Гордону. Всегда, с того самого дня, когда встретил его в первый раз, десятилетия назад.
«Все начинают нервничать. Мои люди не знают можно ли вам доверять. Чёрт, даже я не уверен.» признался Гордон, выглядя немного стесненно, когда высказывал свои сомнения. «Мне нужно знать, что происходит. Вы все еще с нами? Или есть что-то, что влияет на ваши решения?» Голос комиссара был таким же серьезным, как и вопросы, что он задавал: ни намека на гнев или обвинения, просто беспокойство.
«Я с вами.» Брюс не упустил ни единой детали. Он помолчал минуту, чтоб взять себя в руки, только его грудь вздымалась и опадала, выдавая страдание. «Я не покидал вашу сторону и мне нужно, чтобы вы это знали.» После короткой паузы, он вышел из тени, отбрасываемой лестницей.
«Не могли бы вы тогда сказать мне, что происходит?» задал вопрос Гордон, глядя как человек в броне выходит на свет. «Вы имеете какое-то отношение к побегу из больницы? Или погрому в городе и осквернению фамильного участка Уэйнов? Что случилось с Марони и его людьми? Что за "сделку", по словам Джокера, вы заключили?» Он знал, что обилие вопросов скорее угнетало, но ему не хватало стольких кусков общей картины, что вопросы просто продолжали сыпаться, чтобы повиснуть в воздухе между ними.
Брюс прикрыл глаза и кивнул, соглашаясь с поспешностью и необходимостью комиссара получить все ответы сразу. «Больница, да. Участок Уэйнов, нет.» Было так легко солгать, Гордон поверил бы ему, но..... он не мог. Столь же трудно, сколь и признаться, что это он отбил Джокера у полиции, — он не мог лгать Гордону. Поэтому тот ему и доверял. «Гордон....... Я взял Джокера к себе.» Он стиснул зубы; было нелегко сказать это. «Он хочет быть рядом со мной так долго, как сможет, он не будет ставить город под удар. .......это было..... непросто.»
Гордон секунду переваривал информацию, пытаясь все это осмыслить. «....вы были врачом из Аркэма тогда.» Он нахмурился задумчиво. «Но зачем идти на такие ухищрения, чтобы вызволить его из-под стражи? Зачем брать его к себе? Я понимаю, что Джокер был сильно накачан лекарствами, когда я допрашивал его, но...... он сказал мне, что достиг своего рода соглашения с вами, чего-то, что отныне удерживает его от убийств. Он отказался сказать мне, что получил взамен.» Серьезные карие глаза впились в Бэтмена, пытаясь прочувствовать его настроение. «Что вы даете ему, что держит его в узде?»
«Ничего. Никаких лекарств, во всяком случае.» Брюс прилагал все усилия, чтобы не проявить никаких признаков неловкости, но это было трудно. «Как я и сказал, он хочет быть здесь. Он может сбежать почти отовсюду.» Брюс отвел глаза, посмотрев на тень Гордона. У них никогда еще не было такого разговора. «.....Я пытался запереть его после того, как он сбежал из Аркэма. Ему это не понравилось; он угнал одну из моих машин, когда освободился. Но он..... не захотел бежать куда-то еще. Через некоторое время...... я узнал о нем больше.» Брюс сделал паузу, чтобы покачать головой. «Марони и его люди схватили его. Они его пытали. Переломали ему ноги. ......Я должен был отвезти его в больницу.»
«Есть что-то, чего вы не договариваете. Я не думаю, что Джокер тот тип, что может стать тихим домоседом, если не получает что-то очень ценное взамен.» Оказывается Бэтмен был тем, кто нашел его там. «Тот склад был разворочен, когда мы его нашли. Вы...» Боже, хочу ли я знать? «Вы имели какое-либо отношение к смерти Марони?»
Глаза Брюса встретились с глазами комиссара. В его взгляде не было ничего радостного, это было видно. «Гордон.....» Из его позы ушло напряжение, голова наклонилась вперед, будто желая уменьшить расстояние между ними хотя бы на дюйм. Голос готов был дрогнуть. «Я убил его.» Обычно твердая, прямая линия рта искривилась, выдавая проблеск отчаяния. «Его люди, они стреляли в своих, пытаясь добраться до меня. Но Марони..... Марони.... Они его вздернули. Я даже не знал, был ли он жив. Так что я...... я взял нож Джокера и убил его.» Брюс сделал шаг вперед. Он был по-настоящему сломлен. И Гордон.... Гордон возможно был врагом Джокеру, но он был единственным, кто понимал. Он был.... единственным....... кто был прав насчет Брюса. Он должен был понять.
Гордон шагнул вперед и положил руки на плечи Бэтмена, на его лице было неподдельное беспокойство — не столько из-за нарушения закона, а больше из-за явного смятения, которое, казалось, испытывал каратель. «Я понимаю, это потрясение — увидеть что-то вроде этого, но почему? Почему бы просто не положить их и оставить Марони и его людей нам, как вы всегда делали?» Он мог только предполагать, что происходит то же, что и с одним из его копов, когда вещи внезапно становятся слишком личными — как с семьей или напарником, с которым сдружился за годы работы. Я задался вопросом... «Что он для вас, кроме другого человека, попавшего в беду?»
Брюс практически упал на землю. Он опустился на одно колено, прилагая все усилия, чтобы держать себя в руках перед комиссаром. Он чувствовал себя точно так же, как много лет назад, с Гордоном в полицейском участке.... сразу после смерти родителей. Его утешающие прикосновения и душевные глаза не изменились. И он всегда верил в Брюса. Была причина, по которой Брюс доверял ему. «Я..... он мне нужен. Я не мог позволить ему уйти. Не мог позволить ему вернуться туда.» Оставаясь на земле, тяжело дыша, он окончательно признался. «Это было нашей "сделкой". У меня есть он, пока у него есть я.»
«Полегче, приятель. Дыши.» Гордон не мог поверить в то, что слышал, и еще меньше в то, что видел. Его таинственный партнер всегда казался таким суровым, таким уверенным в себе. Тяжело было видеть его таким разбитым. «Передохни минутку, если нужно.» У него была фляга в кармане, которую он держал под рукой, на случай если работа становилась совсем уж суровой, когда порядочные мужчины и женщины видели и испытывали на себе то, что ни один человек никогда не должен, но он сомневался, что зловещая фигура в броне сделает хотя бы глоток для успокоения нервов. Его руки все еще были на плечах Бэтмена, поддерживая его, Гордон одарил его понимающей улыбкой, которая, как он надеялся, обнадеживала. «Я все еще не уверен, что понимаю. Вам удалось.... подружиться с Джокером? Он делает то, что вы хотите в обмен на вашу с ним дружбу?»
Брюс чуть не засмеялся, что само по себе было бы забавно, учитываю ситуацию. Но он немного успокоился. Хоть и не поддерживая его вес полностью, Гордон по крайней мере держал его в равновесии. Он подсознательно чувствовал, что они были одни, поэтому он смог расслабиться насколько это возможно. «Близость. Это..... это все, чего он хотел.»
У Гордона отвисла челюсть, оставляя Бэтмена наедине с веселым изображением усатой рыбы, ловящей ртом воздух. «...вы спите с ним, чтобы удержать его от убийств?» Гордон должен был добавить, что даже как посвященный в идеалы правосудия, он не был уверен, что смог бы зайти так далеко. Это, однако, объясняло немного странное поведение Джокера и его ответы в больнице. «И вы в порядке?» Он даже не мог себе это представить.
После такого Брюс улыбнулся. Это была слабая, но все же улыбка. «Это было не совсем...... запланировано. Это произошло, но я не ожидал этого. Я не ожидал.... что буду тоже о нем заботиться.» Он сглотнул, обретая голос. Хриплый тембр, которым он говорил с Гордоном, намного смягчился, но все еще был очень далек от его собственного.
Вечер приносил потрясения одно за другим. Даже если Бэтмен не принял бы выпивку, после такого она была нужна уже Гордону. «Это не может..... быть легко.» Преуменьшение года. «Я не мог понять, почему Джокер так себя вел, когда я допрашивал его, но я полагаю.... сейчас это обретает смысл.» Это все усложняло. «Но вы держите его под контролем? Вы думаете он.....» Боже, я не силен в этом. «...испытывает те же.... чувства или пытается использовать их, чтобы управлять вами в своих интересах?» Это касалось обоих, потому что возможность удерживать безумца на данный момент была величайшей надеждой для Готэма и поэтому Гордона действительно беспокоило то, что происходило с человеком в маске.
Покачав головой, Брюс осознал, что сложно будет убедить Гордона в том, что произошло. «Нет. Он должен был убедить меня чувствовать то же в ответ. ....вы помните, что он сказал мне, запертый в той комнате для допросов в ночь смерти Дента....? Он сказал, что я дополняю его. Это то, как он чувствует; я уверен в этом.»
«Просто будьте осторожны,» произнес Гордон, слегка встряхнув его. «Чувства часто могут затуманить наши лучшие суждения, но есть люди, заботящиеся о вас. Мне не все равно, как напарнику и как другу.» Он почувствовал настоящее облегчение от того, что Бэтмен доверял ему настолько, чтобы посвятить во все это. «Мы оба боремся за одно дело. Я не хочу видеть, как вы страдаете от этого. Даже если он чувствует это, он непостоянен.»
Брюс сглотнул; во рту пересохло. «Поверьте мне, я знаю.» Его поза ненамного вернулась к исходной, когда он слегка выпрямился, чтобы сжать предплечье Гордона в ответ. «И спасибо.» У него было ощущение, что Гордон только что сделал для него больше, чем кто-то из них осознавал. Прежде они доверяли друг другу интуитивно, но теперь доверие укрепилось. «Он не будет никуда ходить некоторое время из-за ног. И, я прошу прощения за.....» Он осекся и легонько постучал себя по скуле, обозначая бледный черный круг, который расцвел на коже Гордона с утра, когда Брюс вызволял Джокера.
Гордон улыбнулся с намеком на озорство в глазах. «Принято, хоть я и отплачу вам за этот фокус. Подождите. Вы не единственный, кто может провернуть такую штуку.» Его тон был легким и дразнящим; все было прощено. Они работали вместе слишком долго, чтобы таить обиду из-за разбитой щеки или ущемленного эго. «Это заставляет меня задуматься, как вы выглядите на самом деле. Вы часто ходите, маскируясь под других людей?» комиссар засмеялся, до сих пор пытаясь увязать образы ботаничного помощника из Аркэма с пугающим человеком перед ним.
«Не слишком часто,» ответил Брюс уклончиво. Он мог видеть как вращаются колесики в голове комиссара, все вернулось на свои места. Поднимаясь на ноги при помощи Гордона, он чувствовал себя более благодарным этому человеку, чем кому-либо еще за длительное время. «Что вы будете делать теперь?»
«Сделаю все возможное, чтобы убедить верных мне людей, что вы по-прежнему на нашей стороне,» Гордон ответил просто, его разум еще не оправился от всех полученных сведений. «Это будет нелегко, но они верят мне, а я верю вам. Я ценю, что вы посвятили меня во все это.» Он задержал свою руку на руке Бэтмена дольше, чем требовалось, чтобы помочь тому встать на ноги, не дав пошатнуться. Партнеры. «Вы можете доверять мне. Бог знает сколько чудес вы сотворили для этого города. Если вам что-нибудь понадобится, дайте мне знать. Как комиссару или как другу.»
Брюс одарил его искренней улыбкой. Вероятно под маской это смотрелось по меньшей мере необычно, но Гордону стоило её видеть. «Я знаю, что могу доверять вам. Я всегда верю.» Комиссар просто не знал насколько долгим было это "всегда" для темной фигуры перед ним. Он надеялся, что до полицейского все же дошел смысл его слов. В этот раз он шагнул на край крыши и, пока Гордон наблюдал, обернулся посмотреть на него, прежде, чем спрыгнуть, расправляя плащ и ловя поток теплого воздуха между высокими зданиями.
Чувствуя себя теперь намного лучше, когда он знал, что Бэтмен не сошел с ума или сменил сторону, Гордон остался на крыше чуть дольше, выуживая фляжку из кармана и делая глоток, в то время как смотрел на город. Все не так просто, как кажется. Закупорив серебристую фляжку и возвратив ее в складки плаща, комиссар вернулся внутрь, чтобы согреться и закончить за ночь бумажную работу.
Человек в инвалидном кресле только ухмыльнулся презрению и очевидному дискомфорту Альфреда, выхватив коробку из его рук и немедленно начиная скидывать с себя рубашку. «Старый добрый Фредди, всегда такой надежный. У нас тут будет разнос, когда Бэт уйдет, не так ли? Вечерина сорвет аплодисменты.» Джокер еще не знал, что делать с дворецким, поэтому вел себя как обычно - дразня и насмехаясь, чтобы заставить того почувствовать, что он имел заметное преимущество. «Держу пари, ты профессиональный шулер, я прав?»
«Нет. В частности.» Его глаза устремились к Брюсу, который готовил бэт-под, разогревая двигатель и слегка приглушив его звук. «Это все, сэр?» спросил дворецкий, перекрывая шум.
«Да, спасибо, Альфред,» отозвался Брюс, перекатывая мотоцикл на один из гигантских гидравлических подъемников в полу. Глядя на Джокера с мрачной улыбкой, он добавил, «Не дай ему добраться до тебя, пока меня нет.» Брюс натянул темную маску на голову, когда пол под ним начал подниматься.
Игриво похлопав пожилого человека по спине, Джокер сбросил испачканную рубашку на пол, вытягивая замену из коробки на коленях и быстро скользнул в нее. «Итак, что мы должны делать пока Бэта нет, хмм? Ответ "ничего" не подходит, ясное дело.»
Альфред не сразу ответил, наблюдая как Брюс и бэт-под полностью скрываются из виду и подъемник достигает потолка. Пристальный взгляд дворецкого упал на Джокера, застегивающего свежую рубашку, и на ту, что тот только что бросил на пол. .......это было...? Спереди на рубашке виднелось чёткое пятно. Альфред не смог не отшатнуться слегка. «Мне жаль вас разочаровывать, но я вынужден ответить - ничего.»
«Я же сказал, что это не подходит,» отчитал его Джокер дружелюбно, но зеленые глаза опасно сверкали. «Я сомневаюсь, что у нас много общего, или что мы когда-нибудь понравимся друг другу, но Бэт кажется любит тебя, поэтому... мы застряли тут друг с другом на какой-то срок.» Его взгляд выражал нечто отличающееся от его сухого тона - попробуй что-нибудь выкинуть и, в инвалидной я коляске или нет, ты пожалеешь об этом. «...сыграй со мной в карты,» заявил наконец Джокер, извлекая из кармана одну из любимых колод.
Альфред глянул на колоду, но в остальном не шелохнулся. «Почему?» Он мог развернуться и уйти, Джокер мог попробовать остановить его. Пока выпады Джокера не затрагивали его так глубоко, как могли бы, даже под защитой Брюса, и очень вероятно, что Альфред был в состоянии парировать. ....но тогда всегда был бы следующий раз, и следующий, и после него. «С какой целью моё присутствие могло бы представить интерес для Вас?»
«Потому что люди интересны и с ними забавно играть, а быть собой становится реально уныло после многих лет такой игры. Мне нечего делать и я не могу двигаться, так что ты будешь развлекать меня.» Это было настолько просто; Брюс может и запретил ему причинять вред Альфреду, но он еще не нашел все маленькие пунктики дворецкого, все то, что выводило бы его из себя. Люди были интересней любого робота.
Альфред уставился на него. «Одну игру.» Джокера было не избежать. Он знал, что не хочет находиться даже где-то поблизости от безумца. Он знал, что это не предвещало ничего хорошего. И тем не менее, дворецкий вынужден был признать, что он достаточно любопытен, чтобы остаться, по крайней мере ненадолго, тем более после того, как его попросили. Он не мог помочь, но полагал, что эта мизерная йота любопытства была общей у них с Брюсом. В конце концов это Брюс привез сюда Джокера. Трудно было его проигнорировать, даже если бы он захотел, когда человек, на которого он работал изо дня в день, привел Джокера к себе в дом и говорил с ним в отсутствии Альфреда, так или иначе, чудесным образом, приходя к взаимопониманию.
«Так что скажешь,» спросил Джокер с усмешкой, счастливый от того, что удалось уговорить пожилого человека поиграть. Катясь впереди Альфреда и поглядывая через плечо, чтобы убедиться, что тот следует за ним, он подвел их к небольшому лабораторному столику. «Короче, в какие игры наш старпёр знает как играть?»
«Любая подойдет из тех, в какие Вы обычно играете.» Дворецкий последовал за ним, но держался на безопасном расстоянии. Он стоял напротив Джокера и сел за стол только после того, как тот занял свое место. Альфред положил руки перед собой, выжидая.
«Ох, брось, Фредди. Улыбнись. Ты никогда не развлекаешься?» спросил Джокер, умело перетасовывая колоду. «Как насчет Злобы и Ненависти*? Это должно перекликаться с твоим чувством уместности, тебе так не кажется?» Раздавая карты по требуемым стопкам и каждому на руки, клоун убедился, что место для выигрывающей стопки есть на обеих сторонах. Эта игра займет некоторое время.
Альфред ничего не ответил. Он смотрел на Джокера с каменным выражением лица, прежде чем взял свои карты. Глянул на них мельком, затем опять посмотрел на Джокера, выжидая. Дворецкий был уверен, что того не заботит игра в карты, но у него было предчувствие, что независимо от того, что клоун хотел, он никогда прямо не подойдет и не скажет.
Первые несколько ходов прошли в тишине, Джокер наблюдал за Альфредом так же внимательно, как и дворецкий наблюдал за ним. «...чего ты так боишься, Тадеус? Бэт даже не твой ребенок, а если бы и был, что бы это изменило? В любом случае я скорее позволю ему меня убить, чем причиню ему боль,» заметил он, с усмешкой глянув на свои карты, перед тем как их положить. «Твой ход.»
«Как Вы знаете, Брюс заботится о многих людях, не только о себе.» Он ненадолго обратил внимание на игру, но вскоре обнаружил, что вновь вернулся к их разговору. «Я рад, что Вы, похоже, не заинтересованы причинять ему вред. Это большее, чем я когда-либо мог ожидать.» Он вздохнул, немного расслабившись. «Я всегда присматривал за ним.»
«Но почему? Какое значение это имеет для тебя? Ты не получаешь ничего с этого, разве что Бэт взял карту из моей колоды и ничего не помнит. Какого черта тебя это заботит?» Еще момент и Джокер молча положил свои карты, позаимствовав недостающие из стопки. «Я не понимаю, почему он по-любому так сильно обо всем заботится. Я просто делаю, что он хочет, потому что это кажется делает его счастливым.»
«Я получаю многое. Я забочусь о нём.» Альфред вынужден был озвучить это. Если не это, то что же тогда было самым важным, что он хотел сказать Джокеру. Дворецкий изучал его в течении некоторого времени. Слова клоуна казались искренними. Как и прежде. «Я думаю..... Я верю Вам, когда Вы это говорите,» сказал пожилой человек, опуская взгляд на карты в руках Джокера, чтобы получить небольшую передышку. «Но я все же беспокоюсь. Если вы можете признать это, тогда Вы должны знать, что Вы не можете быть хорошим выбором для него.»
«И почему ты так думаешь? Ты предпочитаешь, чтобы он продолжал оставаться как был, одиноким? Бэт может обманывать себя, но мы-то знаем, что он почти доведен до ручки. Ты тоже не до конца видишь кто он и какой. Либо никогда не видел, либо больше не увидишь. Он рассказал мне насколько ты слеп.» Еще один переворот карты, еще одно пополнение из стопки. «Он сейчас улыбается больше, несмотря на то, что рассказал мне. Даже если он избалованный богатый мальчик, я думаю, что он заслуживает немного счастья в жизни, как и я. У меня никогда не было ничего подобного прежде и я не хочу его отдавать. Я уходил однажды по его просьбе, и я не думаю, что он когда-нибудь снова попросит.» Глаза Джокера наконец поднялись от карт, одаривая Альфреда жестким, холодным взглядом.
Альфред вздохнул. «Вы меня не так поняли.» Он смотрел на свои карты некоторое время. «Я хочу, чтобы он был счастлив. И я также хочу, чтобы он мог делать то, что хотел делать для мира. Я вижу, что.... он выглядит счастливей в последнее время. И Вы.... Я никак не ожидал, что Вы можете быть искренне счастливы с ним. ....но. Я не знаю как долго это может продлиться.»
Угол рта Джокера дернулся вверх, вздрагивая, человек в инвалидном кресле сопротивлялся непреодолимому желанию засмеяться. Наконец он не выдержал, завалившись на груду карт на своей стороне стола, а его безумный смех эхом отразился от стен логова. «О, Боже, Фредди! Ну ты вообще. Ты об этом волнуешься?»
«У Вас никогда раньше не было что терять, не так ли?» Альфред выровнял свои карты о стол. «Об "этом" я волнуюсь.» Это было непривычно; он знал, что игра в карты была лишь тактическим приемом, чтобы его разговорить. Но этот разговор не так сильно загонял его в угол, как некоторые их предыдущие беседы.
«Нет. Я не особенно забочусь о том, что еще не произошло. Меня не заботит умру я или нет. На свете не так много того, что может быть для меня хуже, чем смерть. Даже целая банда понятия не имела, что со мной делать.» Джокер сделал паузу, тупо уставившись без движения на свою руку, только нервно проведя языком по губам. «Меня это не заботит до тех пор, пока Бэт мой.»
«Именно поэтому я и волнуюсь,» сказал Альфред с полуулыбкой. «Вы не знаете когда нужно остановиться, когда Вы зашли слишком далеко...... как поддерживать его и как делать его счастливым.» Все те вещи, из которых состоят отношения.
Зеленые глаза метнулись вверх, чтобы заглянуть за край карт Альфреда, осторожно, но с любопытством. «...и ты знаешь все эти вещи?» Он сомневался, что дворецкий имел какое-то реальное преимущество; тот пытался его застрелить только, чтобы держать подальше от Брюса. Все, что исходило от старика имело большую вероятность оказаться простой манипуляцией, чтобы попытаться все разрушить и заставить его уйти. «Просвети меня тогда.»
Глаза Альфреда сузились в задумчивости. Он откинулся назад, бессознательно слегка копируя позу Джокера. «Вы кажется живете на ряде максимумов. Независимо от того, что можете получить. Я понимаю..... У Брюса не самая стабильная жизнь, но в том, что он имеет, он действительно нуждается. Вы хотите дарить ему те максимумы, что вы познали, но я не думаю, что он может жить так постоянно, дольше, чем может насладиться ими.»
Безумец наблюдал за ним, держа оборону. «...так что ты тогда предлагаешь, Фредди? Я обещал, что больше не буду пытаться его изменить. Я не убивал никого уже несколько недель, потому что это делает его счастливым. Что еще прикажешь делать, кроме как смастерить себе маску с заостренными ушами и притворяться, что я соглашаюсь с его теориями насчет того, как все это работает?»
Дворецкий вздохнул. Он знал, что единственный ответ, который у него был на это, Джокер не хотел бы слышать. Альфред покачал головой и изменил в уме слова, которые хотел сказать. «Это всё.... больше, чем я всегда думал, что Вы бы сделали. Я надеюсь вы сможете выдержать. ....У меня нет другого ответа для Вас, кроме как оставить его.»
«Я не буду этого делать. Я не могу,» рявкнул он, явно расстроенный этому предложению. Я знал это. Манипулятор ублюдочный. Его сердце и без того начало колотиться, не смотря на обезболивающие, притупившие реакции, его пальцы жаждали своего рода расправы. Обычно что-то или кто-то, кто расстраивал его так сильно, уже бы подписал себе смертный приговор. «Я не могу сделать это и ты не можешь меня заставить.»
Альфред поднял ладони вверх, словно обороняясь, и отталкивая свое кресло немного назад, явно расстроенный гневом Джокера. «Нет. Нет. Я сделал, что могу.» Когда он говорил, его рот был сжат в тонкую линию. «Просто я не хочу собирать то, что останется от вас обоих, когда все закончится.»
Тревожно было наблюдать за тем, как был близок к поверхности психоз Джокера. Стиснув зубы и издав приглушенный крик, он вскинул руку и закрыл лицо, впившись ногтями в кожу до крови. Карты в его левой руке были забыты, сжатые так крепко, что они уже никогда не восстановят форму.
Альфред быстро поднялся, отодвигаясь. «Я сказал Вам, что думаю. Я сказал Вам правду, то, что Вы просили.» На это тяжело было смотреть и еще труднее было узнать, последует ли Джокер за ним.
«Это не правда. Это то, что ты хочешь, чтоб я сделал, и пытаешься убедить меня, что это всё неизбежно,» проворчал Джокер, глядя на Альфреда между пальцами. «Я убью себя прежде, чем сделать что-нибудь, что причинит ему боль еще больше. Ебать мое обещание, я убью любого, кто всерьез пытался навредить ему. Я не собираюсь отдавать его никому, и меньше всего тебе.»
«Это та правда, в которую я верю,» Парировал Альфред с большим убеждением. «Я не могу заставить его уйти от Вас, и также не могу заставить Вас уйти от него.» Он покачал головой, не зная, что еще можно сделать. Он сделал все, что мог..... нет..... ничего не осталось. Ему ничего не оставалось, кроме отставки и крошечного бесполезного огонька надежды.
«Я зову это чушью. Ты хочешь, чтоб он всегда был с тобой и не знаешь, что делать теперь, когда ты не можешь заставить меня уйти, заставить его бросить меня или убить меня.» Его руки наконец разжались и переместились на колеса каталки, собираясь откатиться подальше от стола. У него больше не было никакого желания оставаться рядом с пожилым человеком, из любопытства или нет.
«Вы правы, я не хочу его терять!» прокричал Альфред. «И так же не хочу, чтоб он умер и не хочу, чтобы он ненавидел себя!» Он тяжело дышал, стоя на грани отступления, но все еще настаивал на своем.
Все как будто стало нереальным. Тощий человек в инвалидной коляске вдруг резко остановился и задрожал. Он похоже не знал как реагировать на Альфреда, особенно сознавая, что его убийство из страха или ярости, скорее всего означает, что он потеряет Брюса. «Я тоже не хочу ничего этого, я не хочу этого, я не...» Его челюсти снова сжались, в возбуждении оскалив пожелтевшие клыки, руки вернулись к лицу, запутывая и дергая волосы, пока слезы текли по щекам.
Напряжение Альфреда таяло на глазах. Он остался ни с чем, но в оцепенении. Они были на равных так или иначе, и он это прочувствовал. Его губы приоткрылись, но он не знал, что сказать. Он покачал головой, стараясь в то же время видеть другого человека..... Мог ли кто-нибудь по-настоящему видеть Джокера?
Тишина в убежище была ощутимой, нарушаемой лишь мягкими, сдавленными звуками исходящими от клоуна, который стал намного понятней Альфреду. Он казался не способным или не готовым отпустить себя - каждый раз его рука опускалась, чтобы коснуться серебристого обода колеса, прежде чем мертвой хваткой возвратиться обратно.
Альфред спокойно смотрел, только потому, что он был совершенно уверен, что Джокер не собирается нападать на него. В противном случае на сцену, развернувшуюся перед ним, было бы больно смотреть. Он уж было хотел подойти к человеку, но разум подсказывал, что Джокер никогда бы этого не позволил. «Мне очень жаль.» Это было все, что он мог предложить.
Джокер даже не мог заставить работать сознание так, чтобы ответить что-нибудь вразумительное. Вдруг почувствовав себя уязвимым из-за присутствия дворецкого, он ощутил редкий толчок страха, выведший его из оцепенения. Неловко работая колесами, безумец сбежал в одну из вспомогательных комнат убежища.
Дворецкий с недоверием смотрел ему вслед. Это было странно и нелепо, то, что он почти почувствовал, что узнал что-то новое о безумце именно сейчас. Он никогда не был так...... открыт. Альфред и подумать не мог, что он когда-нибудь увидит такого человека как Джокер в таком состоянии. Он никогда не представлял себе, что Джокер мог бы позволить себе так выглядеть. Когда-либо.
Отступив в небольшую спальню, которую они с Брюсом использовали ранее, Джокер запер дверь, осматривая ее как параноик, будто ждал, что дворецкий вломится и натворит что-нибудь невообразимое. Попятившись от двери, клоун попытался перебраться из кресла на кровать. Все еще находясь во власти припадка, не в силах ничего с этим поделать, он зарылся в темноту под покрывалами как испуганный ребенок.
В главной комнате, теперь пугающе тихой, Альфреду понадобилось несколько мгновений, чтобы прийти в себя и собраться. В конце концов он ушел в пентхаус, пытаясь разложить по полочкам новый опыт, что он получил. Очередной раз когда он видел Джокера..... Он еще не был уверен, изменилось ли что-нибудь между ними.
_________________________
* Примечания* Злоба и Ненависть (Spite and Malice) - карточная игра для 2 участников. Эту игру называют также Кот и Мышь или Skip-Bo. Цель игры - первым выложить свою стопку карт. Каждый игрок получает по 5 карт на руки, личную стопку карт и вспомогательную стопку. Игрок со старшей картой на своей стопке делает первый ход. Карты нужно выкладывать по возрастанию их достоинства (от туза до дамы) на стопку сброса в середине игрового стола. При этом можно использовать карты на руках, карты личной стопки, а также вспомогательные карты. Короли считаются джокерами и заменяют все прочие карты. Победителем становится участник, который первым выложил личную стопку карт. Когда стопка с оставшимися картами заканчивается, выигрывает игрок, у которого меньше всего карт в личной стопке.
** Святой Иуда Тадеус (Фаддей, Иуда Иаковлев или Леввей) "Чудесный Святой" - в католической церкви покровитель пропащих и отчаявшихся. Согласно Библии — один из 12 апостолов, брат Иакова Алфеева, сын Алфея или Клеопы. Упомянут в списках апостолов в Евангелиях от Луки (Лк 6,16) и от Иоанна(14,22); а также в Деяниях Апостолов (1,13). В Евангелии от Иоанна Иуда на Тайной Вечере задаёт вопрос Иисусу о его грядущем воскресении. При этом он назван «Иуда, не Искариот», чтобы отличить его от Иуды-предателя. Согласно преданию, апостол Иуда проповедовал в Палестине, в Аравии, Сирии и Месопотамии, и умер мученической смертью в Армении во второй половине I века н. э. Предполагаемая могила расположена на территории армянского монастыря святого Фаддея на северо-западе Ирана.
Гордон вздохнул, откладывая документы, с которыми возился несколько последних часов, чтобы занять себя. Со времени испытания в больнице, расплывчатых ответов, что он получил от Джокера и последующего побега... он был не в состоянии мыслить ясно. Другие офицеры заметили его рассеянность и оставили его в покое, но чтобы унять гул вопросов в голове и иметь возможность сосредоточиться на работе, ему нужны были ответы.
Отложив ручку, комиссар поднялся со стула. Сейчас отдел был тих и полон людей, которым он доверял. Его люди. Было хорошо как никогда. Взяв с пояса ключ, отпирающий лестницу на крышу, Гордон направился к сигналу, который он использовал для вызова Бэтмена. Он мог только надеяться, что его призыв будет услышан и что они все еще действительно были на одной стороне.
Брюс скользил над улицами к Отделу особо тяжких преступлений так незаметно, как только мог. Он оставил бросающийся в глаза бэт-под подальше от своего маршрута, скрыв его от зевак и прохожих. Брюс надеялся, что ему не придется позднее спасаться бегством. Сигнал уже реял высоко в затянутом облаками небе. Он знал, что это был опасный шаг для комиссара. Вероятно знак не будет светиться долго. Так или иначе, он проделал путь к зданию, заранее тщательно проверяя окрестности. Бэтмен сделал полный круг, выискивая наиболее подходящие места для засады, и не нашел их. Это не казалось подставой, но он должен был убедиться. Конечно, если они действительно хотели заманить его в ловушку, у них в распоряжении было целое здание, полное копов прямо под этой крышей.
Он различил фигуру Гордона, стоящего возле луча света и глядящего во тьму города. Казалось, комиссар нервничал. После одной-двух минут наблюдения, Брюс спланировал снова и опустился на широкое здание, ступая на крышу за его спиной.
Расхаживая взад-вперед и до сих пор не подозревая, что Бэтмен возник прямо за ним, Гордон вздохнул и опустил рубильник, отключая сигнал. Похоже никаких ответов на сегодня. Засунув руки в карманы, чтобы защитить их от ночного холода, комиссар взглянул на огни города. Все выглядело таким мирным с этой высоты. Иногда трудно было поверить, что улицы Готэма по уровню насилия и преступности соперничали с Нью-Йорком или Лос-Анжелесом.
Брюс не мог уловить его настроение с того места, где стоял. Он просто казался..... спокойным. Брюс оставался в стороне от центра крыши, держась ближе к краю и в тени. «Гордон.» Он сказал это спокойно, но твердо.
Вздрогнув, Гордон резко обернулся, вглядываясь в тени, прежде чем увидел смутные очертания фигуры - черной на черном. «Я думал, ты не придешь.» Осторожно приблизившись, Гордон вынул руки из карманов, натягивая пару тонких перчаток. Он не будет нервировать карателя, чтобы не окончить их встречу преждевременно. «Нам нужно поговорить.»
«Да, нужно,» ответил Брюс, стоя неподвижно. Напряжение немного ослабло, когда он осознал, что Гордон был по крайней мере готов к встрече. Это нисколько не упрощало то, что он должен был сказать, но было небольшим облегчением. Несмотря на предостережения Джокера, он доверял Гордону. Всегда, с того самого дня, когда встретил его в первый раз, десятилетия назад.
«Все начинают нервничать. Мои люди не знают можно ли вам доверять. Чёрт, даже я не уверен.» признался Гордон, выглядя немного стесненно, когда высказывал свои сомнения. «Мне нужно знать, что происходит. Вы все еще с нами? Или есть что-то, что влияет на ваши решения?» Голос комиссара был таким же серьезным, как и вопросы, что он задавал: ни намека на гнев или обвинения, просто беспокойство.
«Я с вами.» Брюс не упустил ни единой детали. Он помолчал минуту, чтоб взять себя в руки, только его грудь вздымалась и опадала, выдавая страдание. «Я не покидал вашу сторону и мне нужно, чтобы вы это знали.» После короткой паузы, он вышел из тени, отбрасываемой лестницей.
«Не могли бы вы тогда сказать мне, что происходит?» задал вопрос Гордон, глядя как человек в броне выходит на свет. «Вы имеете какое-то отношение к побегу из больницы? Или погрому в городе и осквернению фамильного участка Уэйнов? Что случилось с Марони и его людьми? Что за "сделку", по словам Джокера, вы заключили?» Он знал, что обилие вопросов скорее угнетало, но ему не хватало стольких кусков общей картины, что вопросы просто продолжали сыпаться, чтобы повиснуть в воздухе между ними.
Брюс прикрыл глаза и кивнул, соглашаясь с поспешностью и необходимостью комиссара получить все ответы сразу. «Больница, да. Участок Уэйнов, нет.» Было так легко солгать, Гордон поверил бы ему, но..... он не мог. Столь же трудно, сколь и признаться, что это он отбил Джокера у полиции, — он не мог лгать Гордону. Поэтому тот ему и доверял. «Гордон....... Я взял Джокера к себе.» Он стиснул зубы; было нелегко сказать это. «Он хочет быть рядом со мной так долго, как сможет, он не будет ставить город под удар. .......это было..... непросто.»
Гордон секунду переваривал информацию, пытаясь все это осмыслить. «....вы были врачом из Аркэма тогда.» Он нахмурился задумчиво. «Но зачем идти на такие ухищрения, чтобы вызволить его из-под стражи? Зачем брать его к себе? Я понимаю, что Джокер был сильно накачан лекарствами, когда я допрашивал его, но...... он сказал мне, что достиг своего рода соглашения с вами, чего-то, что отныне удерживает его от убийств. Он отказался сказать мне, что получил взамен.» Серьезные карие глаза впились в Бэтмена, пытаясь прочувствовать его настроение. «Что вы даете ему, что держит его в узде?»
«Ничего. Никаких лекарств, во всяком случае.» Брюс прилагал все усилия, чтобы не проявить никаких признаков неловкости, но это было трудно. «Как я и сказал, он хочет быть здесь. Он может сбежать почти отовсюду.» Брюс отвел глаза, посмотрев на тень Гордона. У них никогда еще не было такого разговора. «.....Я пытался запереть его после того, как он сбежал из Аркэма. Ему это не понравилось; он угнал одну из моих машин, когда освободился. Но он..... не захотел бежать куда-то еще. Через некоторое время...... я узнал о нем больше.» Брюс сделал паузу, чтобы покачать головой. «Марони и его люди схватили его. Они его пытали. Переломали ему ноги. ......Я должен был отвезти его в больницу.»
«Есть что-то, чего вы не договариваете. Я не думаю, что Джокер тот тип, что может стать тихим домоседом, если не получает что-то очень ценное взамен.» Оказывается Бэтмен был тем, кто нашел его там. «Тот склад был разворочен, когда мы его нашли. Вы...» Боже, хочу ли я знать? «Вы имели какое-либо отношение к смерти Марони?»
Глаза Брюса встретились с глазами комиссара. В его взгляде не было ничего радостного, это было видно. «Гордон.....» Из его позы ушло напряжение, голова наклонилась вперед, будто желая уменьшить расстояние между ними хотя бы на дюйм. Голос готов был дрогнуть. «Я убил его.» Обычно твердая, прямая линия рта искривилась, выдавая проблеск отчаяния. «Его люди, они стреляли в своих, пытаясь добраться до меня. Но Марони..... Марони.... Они его вздернули. Я даже не знал, был ли он жив. Так что я...... я взял нож Джокера и убил его.» Брюс сделал шаг вперед. Он был по-настоящему сломлен. И Гордон.... Гордон возможно был врагом Джокеру, но он был единственным, кто понимал. Он был.... единственным....... кто был прав насчет Брюса. Он должен был понять.
Гордон шагнул вперед и положил руки на плечи Бэтмена, на его лице было неподдельное беспокойство — не столько из-за нарушения закона, а больше из-за явного смятения, которое, казалось, испытывал каратель. «Я понимаю, это потрясение — увидеть что-то вроде этого, но почему? Почему бы просто не положить их и оставить Марони и его людей нам, как вы всегда делали?» Он мог только предполагать, что происходит то же, что и с одним из его копов, когда вещи внезапно становятся слишком личными — как с семьей или напарником, с которым сдружился за годы работы. Я задался вопросом... «Что он для вас, кроме другого человека, попавшего в беду?»
Брюс практически упал на землю. Он опустился на одно колено, прилагая все усилия, чтобы держать себя в руках перед комиссаром. Он чувствовал себя точно так же, как много лет назад, с Гордоном в полицейском участке.... сразу после смерти родителей. Его утешающие прикосновения и душевные глаза не изменились. И он всегда верил в Брюса. Была причина, по которой Брюс доверял ему. «Я..... он мне нужен. Я не мог позволить ему уйти. Не мог позволить ему вернуться туда.» Оставаясь на земле, тяжело дыша, он окончательно признался. «Это было нашей "сделкой". У меня есть он, пока у него есть я.»
«Полегче, приятель. Дыши.» Гордон не мог поверить в то, что слышал, и еще меньше в то, что видел. Его таинственный партнер всегда казался таким суровым, таким уверенным в себе. Тяжело было видеть его таким разбитым. «Передохни минутку, если нужно.» У него была фляга в кармане, которую он держал под рукой, на случай если работа становилась совсем уж суровой, когда порядочные мужчины и женщины видели и испытывали на себе то, что ни один человек никогда не должен, но он сомневался, что зловещая фигура в броне сделает хотя бы глоток для успокоения нервов. Его руки все еще были на плечах Бэтмена, поддерживая его, Гордон одарил его понимающей улыбкой, которая, как он надеялся, обнадеживала. «Я все еще не уверен, что понимаю. Вам удалось.... подружиться с Джокером? Он делает то, что вы хотите в обмен на вашу с ним дружбу?»
Брюс чуть не засмеялся, что само по себе было бы забавно, учитываю ситуацию. Но он немного успокоился. Хоть и не поддерживая его вес полностью, Гордон по крайней мере держал его в равновесии. Он подсознательно чувствовал, что они были одни, поэтому он смог расслабиться насколько это возможно. «Близость. Это..... это все, чего он хотел.»
У Гордона отвисла челюсть, оставляя Бэтмена наедине с веселым изображением усатой рыбы, ловящей ртом воздух. «...вы спите с ним, чтобы удержать его от убийств?» Гордон должен был добавить, что даже как посвященный в идеалы правосудия, он не был уверен, что смог бы зайти так далеко. Это, однако, объясняло немного странное поведение Джокера и его ответы в больнице. «И вы в порядке?» Он даже не мог себе это представить.
После такого Брюс улыбнулся. Это была слабая, но все же улыбка. «Это было не совсем...... запланировано. Это произошло, но я не ожидал этого. Я не ожидал.... что буду тоже о нем заботиться.» Он сглотнул, обретая голос. Хриплый тембр, которым он говорил с Гордоном, намного смягчился, но все еще был очень далек от его собственного.
Вечер приносил потрясения одно за другим. Даже если Бэтмен не принял бы выпивку, после такого она была нужна уже Гордону. «Это не может..... быть легко.» Преуменьшение года. «Я не мог понять, почему Джокер так себя вел, когда я допрашивал его, но я полагаю.... сейчас это обретает смысл.» Это все усложняло. «Но вы держите его под контролем? Вы думаете он.....» Боже, я не силен в этом. «...испытывает те же.... чувства или пытается использовать их, чтобы управлять вами в своих интересах?» Это касалось обоих, потому что возможность удерживать безумца на данный момент была величайшей надеждой для Готэма и поэтому Гордона действительно беспокоило то, что происходило с человеком в маске.
Покачав головой, Брюс осознал, что сложно будет убедить Гордона в том, что произошло. «Нет. Он должен был убедить меня чувствовать то же в ответ. ....вы помните, что он сказал мне, запертый в той комнате для допросов в ночь смерти Дента....? Он сказал, что я дополняю его. Это то, как он чувствует; я уверен в этом.»
«Просто будьте осторожны,» произнес Гордон, слегка встряхнув его. «Чувства часто могут затуманить наши лучшие суждения, но есть люди, заботящиеся о вас. Мне не все равно, как напарнику и как другу.» Он почувствовал настоящее облегчение от того, что Бэтмен доверял ему настолько, чтобы посвятить во все это. «Мы оба боремся за одно дело. Я не хочу видеть, как вы страдаете от этого. Даже если он чувствует это, он непостоянен.»
Брюс сглотнул; во рту пересохло. «Поверьте мне, я знаю.» Его поза ненамного вернулась к исходной, когда он слегка выпрямился, чтобы сжать предплечье Гордона в ответ. «И спасибо.» У него было ощущение, что Гордон только что сделал для него больше, чем кто-то из них осознавал. Прежде они доверяли друг другу интуитивно, но теперь доверие укрепилось. «Он не будет никуда ходить некоторое время из-за ног. И, я прошу прощения за.....» Он осекся и легонько постучал себя по скуле, обозначая бледный черный круг, который расцвел на коже Гордона с утра, когда Брюс вызволял Джокера.
Гордон улыбнулся с намеком на озорство в глазах. «Принято, хоть я и отплачу вам за этот фокус. Подождите. Вы не единственный, кто может провернуть такую штуку.» Его тон был легким и дразнящим; все было прощено. Они работали вместе слишком долго, чтобы таить обиду из-за разбитой щеки или ущемленного эго. «Это заставляет меня задуматься, как вы выглядите на самом деле. Вы часто ходите, маскируясь под других людей?» комиссар засмеялся, до сих пор пытаясь увязать образы ботаничного помощника из Аркэма с пугающим человеком перед ним.
«Не слишком часто,» ответил Брюс уклончиво. Он мог видеть как вращаются колесики в голове комиссара, все вернулось на свои места. Поднимаясь на ноги при помощи Гордона, он чувствовал себя более благодарным этому человеку, чем кому-либо еще за длительное время. «Что вы будете делать теперь?»
«Сделаю все возможное, чтобы убедить верных мне людей, что вы по-прежнему на нашей стороне,» Гордон ответил просто, его разум еще не оправился от всех полученных сведений. «Это будет нелегко, но они верят мне, а я верю вам. Я ценю, что вы посвятили меня во все это.» Он задержал свою руку на руке Бэтмена дольше, чем требовалось, чтобы помочь тому встать на ноги, не дав пошатнуться. Партнеры. «Вы можете доверять мне. Бог знает сколько чудес вы сотворили для этого города. Если вам что-нибудь понадобится, дайте мне знать. Как комиссару или как другу.»
Брюс одарил его искренней улыбкой. Вероятно под маской это смотрелось по меньшей мере необычно, но Гордону стоило её видеть. «Я знаю, что могу доверять вам. Я всегда верю.» Комиссар просто не знал насколько долгим было это "всегда" для темной фигуры перед ним. Он надеялся, что до полицейского все же дошел смысл его слов. В этот раз он шагнул на край крыши и, пока Гордон наблюдал, обернулся посмотреть на него, прежде, чем спрыгнуть, расправляя плащ и ловя поток теплого воздуха между высокими зданиями.
Чувствуя себя теперь намного лучше, когда он знал, что Бэтмен не сошел с ума или сменил сторону, Гордон остался на крыше чуть дольше, выуживая фляжку из кармана и делая глоток, в то время как смотрел на город. Все не так просто, как кажется. Закупорив серебристую фляжку и возвратив ее в складки плаща, комиссар вернулся внутрь, чтобы согреться и закончить за ночь бумажную работу.
Конец главы.