Агония. 11 глава.
Название: Agony
Автор: wbss21
Переводчик: mina_tcepesh
Рейтинг: NC-17
Жанр: преслэш, драма, насилие.
Примечание переводчика: Очень большое впечатление на меня произвела эта глава. И, честно скажу, переводить мне ее было эмоционально трудно. И очень стыдно за Бэтса...
Предыдущая 10 глава http://freaklikme.diary.ru/p211009422.htm
Бэтмен вихрем промчался вверх по лестнице, поспешно толкнул дверцу дедушкиных монументальных настенных часов и выскочил в кабинет.
– Альфред! – Позвал он, меряя шагами комнату. – Альфред!
Через несколько секунд дворецкий вошел в кабинет, такой же выдержанный и хладнокровный, как и всегда.
– Что угодно, мастер Брюс?
– Свяжись с Диком и передай ему, чтобы он вышел на патрулирование. И путь еще встретится с комиссаром Гордоном и скажет ему, что я работаю над поисками Джокера. Вот почему я не появлялся последнее время. И вряд ли закончу раньше, чем через пару недель.
Альфред озабоченно посмотрел на Брюса. Тот был крайне взволнован, что вообще-то было ему совсем не свойственно, да и резкий командный тон в его адрес он позволял себе крайне редко.
– Да, конечно, Сэр. Как пожелаете. - Он кивнул, а затем на несколько секунд замолчал.
– Можно мне задать Вам вопрос, Сэр? – Начал он.читать дальше – Вы собираетесь оставаться здесь и следить за нашим злосчастным гостем сами?
– Понимаешь, я не могу… - Брюс замялся, снял с головы шлем. У него уже заметно отросла щетина, волосы взмокли и взлохматились. – Мне нельзя спускать с него глаз. – Он вздохнул и наконец закончил.
– Он слишком опасен. Для всех нас.
– Можно ли мне спросить, что же так кардинально изменилось со вчерашнего дня? - Альфред не унимался и настойчиво продолжал расспрашивать. – Вы же спокойно отправились на патрулирование, правда, при этом приказав мне покинуть усадьбу.
– Ничего не изменилось. – Брюс яростно взлохматил свою шевелюру. – Я просто передумал, вот и все.
Дворецкий недоуменно посмотрел на него.
– Правда, Мастер Брюс?
– Правда!
– Вы уж меня простите, сэр, но мне сложно в это поверить. – И с этими словами Альфред направился к двери.
– Но ведь не скажешь, что у тебя есть выбор, правда? Так что звони Дику и передай ему то, что я сказал. А я спускаюсь в пещеру. – Он повернулся к потайному ходу, собираясь спуститься вниз.
– Мастер Брюс! – Позвал его Альфред.
Он обернулся.
– Пожалуйста, сэр. Будьте осторожней. Хотя бы один единственный раз в жизни, я Вас очень прошу, будьте внимательней.
Брюс мрачно посмотрел на него. Но потом что-то в нем словно переключилось. Он расслабился и улыбнулся, путь даже и только краешками губ.
– Конечно, Альфред. Буду. – Он вздохнул. - Прости меня, пожалуйста. Я просто… немного нервничаю.
– Ничего страшного, сэр. – Альфред понимающе кивнул. – Может, мне стоит взять у Вас это?
Брюс недоуменно посмотрел на него, а потом понял, что все это время держал в руках пустой поднос.
– О. Ну да. Конечно, Альфред. Пожалуйста. – Он передал поднос.
– Отлично, Сэр.
И с этими словами дворецкий повернулся и отправился на кухню.
Учитывая то, что он не снимал костюм уже пару суток как минимум, Брюс решил, что ему просто необходимо принять душ, который находился в дальнем углу пещеры.
Внезапно ему в голову пришла мысль, что ведь Джокер не мылся с того момента, как он посадил его в камеру. И, честно говоря, Бог весть, когда он вообще в последний раз мылся. Мысль о том, чтобы позволить психу воспользоваться душевой в дальней части пещеры его, честно говоря, покоробила, но ведь он не садист и не может его мыть из шланга, как животное.
Подумав, он решил, что даст возможность Джокеру принять душ в конце дня, когда закончит со своими насущными проблемами.
Обычно он упражнялся перед душем. Давал себе неплохую разгонку. Но сейчас он чувствовал, будто покрыт прямо коркой грязи, так что решил наплевать на свои привычки и просто пойти и хорошенько вымыться.
Выйдя из душевой кабинки, он ощущал себя куда лучше, так что решил все же не пренебрегать тренировками и отправился в тренажерный зал с куда большим энтузиазмом. Большинство людей ненавидели тренировки, а вот Брюс наоборот, просто обожал их.
Он перевел сигнал с камеры наблюдения на главный экран, который мог видеть с любой точки тренировочного зала, так что мог с чистой совестью тренироваться, не прекращая наблюдать за своим беспокойным пленником.
Его, честно говоря, грызло любопытство, что же сейчас делал Джокер, спустя двадцать минут после их «разговора по душам».
Запрыгнув на беговую дорожку, он, используя интерфейс голосовых команд, отдал приказ вывести изображение на главный монитор. Так что, параллельно с тренировкой, он сейчас следил за Джокером, слоняющимся по камере из угла в угол. Он включил аудио. Тишина, только шорох одежды. Джокер молчал. И продолжал мерить шагами камеру в полной тишине.
Брюс, честно говоря, был слегка озадачен. Он не ожидал, что Джокер практически не разговаривает сам с собой. Почему-то у него было впечатление, что это как раз одна из вещей, которые ему должны быть свойственны. Бормотать что-то себе под нос, рассуждать вслух, сыпать проклятиями… Он же был психом, в конце то концов. А Джокер был неожиданно тих, ну, кроме тех случаев, разумеется, когда в поле его зрения появлялся Брюс.
А вот тогда-то как раз его было не заткнуть.
Он продолжал поглядывать на экран каждые несколько минут, пока продолжал пробежку, размышляя про себя, что же имел ввиду Джокер, когда говорил, что он «не то, чтобы спит…». Нет, ну должен же он когда-то спать. Но сейчас Брюс подумал, что кроме тех случаев, когда он его вырубал, когда тот отключался под действием психотропных препаратов или падал без сознания от слабости, он видел его только бодрствующим.
Брюс бежал где-то час со скоростью одна миля за пять минут. Хороший ритм. И после этого почувствовал себя куда бодрее.
Джокер все это время продолжал, не останавливаясь, ходить взад-вперед, пока, в конце концов, не сел на лежак.
Промокая лицо полотенцем, Брюс подумал, что, возможно, псих наконец утомился и сейчас соизволит-таки отдохнуть. Так что он был поражен, когда Джокер вместо этого резко оттолкнулся от лежака, встал и снова начал ходить по камере.
А затем, так же внезапно, как начал ходить, он остановился в правом дальнем углу камеры, прислонился спиной к стене, медленно сполз по ней вниз, пока, наконец, не застыл на корточках.
Этот странный маневр привлек внимание Брюса. Он приблизился к экрану, внимательно наблюдая за тем, как Джокер притянул колени к груди, положил на них подбородок, а затем крепко охватил ноги руками.
Псих словно сжался в комок, и это и удивляло, и тревожило Бэтмена, который все никак не мог понять, что же у того на уме.
Он прислушался. Но все было бесполезно. Тишина. Ничего нового.
– Компьютер. Правый дальний угол. Увеличение. – Отдал он команду.
Камера послушно повернулась и увеличила силуэт Джокера. Брюс наклонился к экрану, пытаясь рассмотреть его во всех подробностях.
Его брови удивленно поползли вверх, когда он, пристально вглядевшись в его лицо, обнаружил, что глаза Джокера остекленели, а в горле поднялся горький комок и дыхание перехватило в груди, когда он увидел, как по щекам у Джокера покатились слезы. Сначала показалась одна из левого глаза, потом из правого, они беззвучно скатились по его щекам, прочерчивая блестящие дорожки.
Бэтмен смотрел на это, и просто не мог поверить своим глазам. Джокер не рыдал. Он не издавал ни звука. Он даже не шевелился. Его лицо не было искажено болью, да, честно говоря, оно вообще ничего не выражало. Но он плакал. Плакал. И это было точно.
Внезапно он почувствовал острое желание отвернуться.
И поддался ему.
Это зрелище грызло его, и он не знал, не хотел, не мог думать, почему. Он чувствовал себя ужасно, словно то, что он видел – это было кошмарно, настолько неправильно, что этому даже нельзя было подобрать определения. И ему неловко и стыдно было на это смотреть.
– Компьютер, отключить экран. – Приказал он.
И через мгновение экран погас.
Какого черта Джокер заплакал!? Да Бэтмен даже помыслить не мог, что Джокер в принципе способен на такую вещь. Да даже просто возможность чего-то подобного не приходила ему в голову.
Внезапно Брюс почувствовал, как его замутило, и уронил голову на руки.
Это было неправильно.
Да все происходящее было неправильно!
Он резко поднял голову, потянулся и включил камеру обзора.
И снова увидел изображение Джокера, забившегося в угол, словно пытавшегося вдавиться в стену и схорониться в ней.
И снова он отдал приказ компьютеру увеличить изображение, и снова увидел, как слезы, одна за другой, скатываются по его щекам.
Брюс честно не мог поверить собственным глазам. Он смотрел на это, а в голове все повторялось и повторялось одно: «Ну почему? Почему? Почему?», и снова, и снова, и снова.
Это же чушь, полная бессмыслица. Он не мог усидеть на месте, и через несколько минут уже метался по пещере, нервно шагая то в одну, то в другую сторону. Через его разум проносилось миллион мыслей. Что делать? Идти туда? Снова столкнуться с Джокером? А вдруг это уловка? Его очередной гадкий трюк? Этот псих, он же, в конце то концов, знает, что за ним ведется круглосуточное наблюдение. Вот это уже больше похоже на правду. Но если он сейчас устраивает представление, то есть нестыковочка. Почему его лицо ничего не выражает? Совершенно спокойное, словно мертвое, ни мускул не шевельнется, ни тени эмоций. Если бы он пытался одурачить Брюса, то было бы естественно ну, если не зарыдать, то хотя бы наморщить лоб и скривить губы. И еще. Этот стеклянный взгляд. Такое ощущение, будто он даже не моргает. Именно по глазам Брюс всегда понимал, когда Джокер лжет. Его взгляд – он был мертвенно холоден. А то, что он видел сейчас... Это было совсем другое. То, что он видел сейчас в этих глазах – это боль, такая дикая боль, что она словно уже даже не могла уместиться в этом тщедушном теле, и пыталась вырваться наружу. Боль, которая буквально сжирала его изнутри. И он никогда еще не видел Джокера в таком состоянии. Вообще никогда.
И снова он почувствовал приступ тошноты, и попытался справиться с ним, продолжая шагать из угла в угол, сглатывая, наклонив голову и сжав руки в кулаки.
Что же делать-то, а?
Он поднял голову, посмотрел туда, в темноту, в пещеру, в сторону камеры, и внезапно ощутил желание пойти туда, распахнуть двери, войти, и… Что?!
Он задавил мысль, не допустив ее даже на самый краешек сознания.
Потому что он понял, что испытывает непреодолимое желание войти и избить его. До полусмерти. Нет, даже не так. Избить, чтобы он истекал кровью, чтобы он балансировал на самой грани жизни и смерти. Потому, что он был зол. Да не просто зол. В ярости. В бешенстве. Он просто обезумел.
Но Госсподи Исусе, почему?
Ничего не складывалось.
И тут внезапно он поддался желанию, быстро пошел туда, где оставил костюм, натянул его и пошел к клетке.
Он так хотел попасть внутрь, что его руки тряслись, пока он набирал код, он чуть ли не дергался, и в конце концов так пнул дверь, что она с громким стуком врезалась в стену. Наконец, он вошел.
Джокер явно был ошарашен таким внезапным появлением Бэтмена. И тот, можно сказать, впервые увидел на его лице самый настоящий шок.
А затем он увидел вблизи блестящие дорожки слез на бледных щеках, и эта необъяснимая дикая ярость снова всколыхнулась в нем, и он быстро направился к забившемуся в угол человеку.
Джокер моментально вскочил на ноги, сразу разгадав намеренье Бэтмена.
А Брюс был слишком одержим, его слишком обуревали эмоции, так что он уже был не в состоянии остановиться, и в мгновение ока был уже рядом с психом, схватил его за воротник и подтащил к себе.
– ЭТО ЧТО, ВСЕ ДЛЯ ТЕБЯ ШУТОЧКИ? – Заорал он ему прямо в лицо, усиливая хватку.
Джокер фыркнул, вопросительно приподняв брови.
– Да я понятия не имею, что ты там несешь… – Начал он, но Брюс не дал ему договорить, крутанул его как соломенную куклу и швырнул через всю комнату.
Джокер приземлился на бок, услышал сухой треск, машинально подумав, что его сломанные ребра теперь снова сместились. Боль была ужасная, весь бок словно опалило огнем.
Джокер уже видел Бэтмена в таком состоянии. Совершенно потерявшим голову от ярости, буквально обезумевшим. И знал, что в таком состоянии он способен избить его до полусмерти. И, кто знает, сможет ли вообще остановиться. Все зависит оттого, насколько он на этот раз потеряет голову. Когда Брюс входил в такой раж, то даже если бы он был в своей самой отличной форме, а не в таком плачевном состоянии, то мало что смог бы сделать, чтобы себя защитить. Уж слишком неравны были силы.
Но это, на самом деле, было не важно. Он об этом не жалел.
Единственное, о чем он жалел, так это о том, что не смог предугадать, что Бэтмен так неожиданно ворвется в камеру. Вот если бы он только знал… Он бы успел стереть слезы раньше, чем Бэтмен их увидит.
Он не должен был их увидеть.
Никто не должен был их увидеть.
Он едва успел додумать эту мысль до конца, как почувствовал зверскую хватку на руке, его рывком подняли на ноги, еще раз крутанули, и он опять оказался лицом к лицу с мучителем.
– Ах ты гребаный сукин сын! И что же ты задумал? – Бэтмен чуть ли не харкал ему в лицо.
Джокер только молча смотрел на него в ответ.
– ЧТО? – Внезапно заорал Бэтмен ему прямо в лицо.
Псих чуть склонил голову, показывая, что ни капельки этим не впечатлился.
– Задумал? – Нагло переспросил он. – Да ничего я не задумывал.
От ярости Бэтмен аж заскрипел зубами, еще крепче сжал тонкую руку Джокера, невыносимо сдавливая ее.
– ЛЖЕЦ! - Продолжал он обвинять, - АХ ТЫ ПАРШИВЫЙ ЛЖИВЫЙ СУКИН СЫН!
И со всей силы ударил своей покрытой шлемом головой голову Джокера.
Комната закружилась пред его глазами плавными размытыми кругами, и клоун тщетно пытался удержать равновесие, ожидая неизбежный следующий удар. Но он все равно так и не успел собраться, кулак Бэтмена сначала врезался ему в лицо, а мгновение спустя ударил в солнечное сплетение, так что колени сами подломились под ним.
Он резко выдохнул, и ощутил, что не может больше вдохнуть, а когда Бэтмен отпустил хватку, бесформенной кучей рухнул на пол. А еще через секунду Брюс снова ударил Джокера в лицо, пнул в спину, перевернул и оседлал его, схватил руки, завел за голову и вжал в пол.
Он наклонился так, что дышал прямо ему в лицо.
– ЧТО ТЫ ЗАДУМАЛ? ЧТО ТЫ ПЫТАЛСЯ ИЗ МЕНЯ ВЫТЯНУТЬ? – Он снова сорвался и кричал. – ДАВАЙ. ОТВЕЧАЙ! - Он сдавил запястья Джокера и со всей силы вдавил их в бетонный пол.
Кровь сейчас текла и из разбитых губ Джокера, и из его носа. Он уставился на Бэтмена, его глаза полыхали от ненависти, и плевать, пусть даже комната и кружилась, а в ушах звенело.
– И это меня ты называешь ненормальным? – Огрызнулся он. – Прости что разочаровываю тебя, любовь моя, но ты даже не объяснил, о чем разговор. Может, будешь так любезен просветить меня хотя бы чуть-чуть?
Зубы Бэтмена стиснулись еще сильнее, а хватка уже была настолько сильной, что чуть ли не перемалывала хрупкие запястья.
– Прекрати лгать. - Зарычал он. – Ты же знаешь, о чем речь!
Джокер попытался вывернуться из мертвой хватки, но сил катастрофически не хватало.
– Да не знаю я! – Ответил он. – Вот ты постоянно обвиняешь меня в том, что все, что я делаю – безумно и бессмысленно. А сейчас ты в этом точно меня обскакал.
Брюс чуть ли не взрывался от ярости.
– ГОВОРИ! – Он проорал это во всю мощь своих легких, выпустил одно из запястий Джокера, отвел кулак назад и со всей силы ударил Джокера в висок.
И все взорвалось белым. Джокер видел только пляшущие под веками яркие вспышки, а уши заполнял мерзкий пронзительный тонкий звон. И не успел он опомниться, как почувствовал еще один удар, еще сильнее, чем прежний.
– А НУ, ГОВОРИ, ЧЕРТ БЫ ТЕБЯ ПОДРАЛ!
Еще один взрыв.
Еще один.
И перед каждым – очередной безумный выкрик, требующий от него объяснить, что он задумал.
Вскоре все лицо Джокера покраснело, глаза заплыли, из носа текла кровь, и с каждым выдохом надувались кровавые пузыри.
Он уже почти ничего не слышал. Шум, все усиливавшийся в его голове с каждым ударом, теперь гремел, заглушая все, он чувствовал, как кружится у него голова, несмотря на то, что сам он сейчас лежал на земле.
Да даже если бы он сейчас и захотел что-то сказать… Бэтмен уже вошел в раж, ударяя его снова, снова, и похоже совсем не обращая внимания на его реакцию. Он просто приказывал ему говорить – и ударял, приказывал – и ударял.
К этому моменту он уже потерял счет ударам, которые получил в лицо и по голове, хотя был уверен, что их было много, и Джокер даже удивлялся, как это он еще не вырубился от такого избиения.
Бэтмен снова отвел кулак, собираясь в очередной раз врезать Джокеру в лицо, как вдруг Джокер с невероятной скоростью поднял свободную руку, засунул пальцы в глазницы шлема и потянул его на себя.
Тут же его отпустили, Бэтмен отпрянул, руки инстинктивно рванулись к голове, пытаясь удержать маску на месте.
Джокер не терял даром ни минуты. Он перекатился набок, с усилием ухитрился-таки подняться на ноги и рвануть к противоположному концу своей камеры. Он выиграл несколько мгновений, пока Бэтмен пытался вернуть сползший шлем на место и начал поворачиваться, собираясь броситься за ним.
Он прислонился к стене, которая была противоположна его лежаку, оперся о нее спиной и ладонями.
– Стой где стоишь! – Он крикнул это Брюсу, и тот мгновенно остановился.
Он застыл. Уставился на психопата.
Глаза Джокера практически заплыли, дыхание вырывалось резкими хриплыми выдохами, из носа текла кровь, и его мутило от собственной крови, которую он проглотил.
– Я даже… не имею… ни малейшего представления… о чем ты говоришь… - Снова повторил он, воспользовавшись мгновением передышки. – Ты меня ставишь в тупик. За что? Я же не сделал ничего… Ничего такого, чтобы ты так озверел.
Брюс застыл на мгновение, словно впервые услышав Джокера. Он смотрел на психа, и думал, что тот действительно выглядит так, словно пытается защититься, а вовсе не спровоцировать его на еще один удар. И таким он его тоже никогда раньше не видел. Обычно все проходило с точностью до наоборот. Джокер всячески провоцировал его на удары, на насилие, и словно расцветал, когда ему удавалось добиться своего.
Он нахмурился, недоумевая.
– Думаешь, можешь играть на моих чувствах? Вызвать у меня жалость к тебе? Заставить сопереживать? – Наконец рявкнул он. – Ой, избавь меня от этих детских уловок. Это своими дебильными врачами в Аркхэме и теми бедными ублюдками, которых ты заманиваешь в свои ловушки, ты можешь вертеть, как хочешь, провоцируя их на жалость и корча из себя всего такого бедненького и несчастненького. О, какой ты очаровательный, какой утонченный, это просто жизнь тебя заставила, да? Думаешь разыграть из себя жертву? Да только со мной это не пройдет! Ты, извращенный ублюдок!
И тут Джокеру сразу стало ясно, что творится в голове Бэтмена. Но стоило ему осознать, что тот имел ввиду, и подумать, что ни за что на свете он не даст выбить из себя ни слова по поводу своих слез, как Бэтмен снова приблизился к нему, вцепился в воротник, крутанул, и со всей силы ударил о фарфоровую раковину в углу камеры. Ее край больно врезался ему в спину, он рухнул на пол, стараясь приземлиться на руки и на колени, чтобы забиться под нее прежде, чем его снова настигнет Бэтмен.
«А ведь этот тупица действительно меня убьёт». - Подумал он про себя, и невольный смешок сорвался с его губ. «Причем ни за что. Я же даже ничего не сделал. Хорошенькое дельце, да…».
В следующее мгновение его подняли с пола, легко, как пушинку, и швырнули через всю камеру.
На этот раз он врезался в металлическую дверь камеры, ребра снова возмущенно заныли, и он машинально отметил, что ему еще очень повезло, что ни одно из них не проткнуло ему легкое. Перед глазами все плыло. Казалось, прошла вечность, пока он смог снова встать на колени, хотя на самом деле едва ли минула секунда, и он поднял голову… И увидел ручку двери.
Он потянулся к ней, почувствовал, как пальцы вцепились в нее, он надавил на дверь, и она даже уже начала приоткрываться…
Разумеется, это было бесполезно, но будь он проклят, если его смерть будет такой жалкой и унизительной! Он всегда думал, что сам будет причиной собственной гибели. И да, в какой-то степени сейчас так и было, но смерть не должна была прийти к нему против его воли. Это должна быть его собственная последняя шутка. Представление, которое он просчитает и разыграет от и до. Вот, чего он хотел. Вот, как это должно произойти.
И он даже слегка удивился, когда понял, что у него действительно есть шанс выбраться из камеры. Он начал втискиваться в узкую щель между дверью и проемом.
И свобода была уже близка… Но Бэтмен, похоже, тоже сообразил, что Джокер сможет пробраться в открывшийся лаз, добрался до него, схватил за волосы и за шкирку, приподнял, качнул вперед, назад, а потом со всей силы запустил через распахнутую дверь, так, что Джокер юзом проехался по холодному каменному полу пещеры, обдирающему в кровь его руки и предплечья.
Он приземлился на предплечья, но все же не смог достаточно смягчить удар, так что голова снова со всей силы врезалась в каменный пол. Темные точки замельтешили перед глазами, которые и так уже превратились в узкие щелочки за отекшими веками, и Джокер искренне удивился своей выносливости и тому, что он даже после этого исхитрился оставаться в сознании.
Он снова дернулся, пытаясь подняться, но резкая боль в ключице и левой руке заставили его рухнуть на землю.
«Ох, надо было все же в восемь лет выбрать для дополнительных занятий секцию Тэк-Ван-До» - пробормотал он себе под нос и нервно захихикал.
Еще секунда, и он снова почувствовал пальцы Бэтмена, вцепившиеся ему в волосы и грубо задирающие вверх голову.
– Прекрати ржать! – Заорал Бэтмен ему прямо в ухо.
Этот абсурдный приказ только вогнал клоуна в еще большую истерику, и он захохотал громче.
– Ты… не можешь не оценить… иронии ситуаци…и…
Бэтмен резко дернул, захватил локтем горло Джокера и откинулся назад, встав на колени и сжимая захват все крепче и крепче.
Все еще крепко вцепившись в волосы сумасшедшего, Бэтмен заставил его еще сильнее откинуть голову навзничь, пока горло полностью не обнажилось, и вжал свой бицепс в открытую мягкую плоть.
Отпустив голову безумца, он вцепился в собственное запястье, сделав замок, а затем начал давить. Со всей силы, он давил, давил, и все, что он хотел – заглушить навсегда этот смех.
Джокер уже не мог издать ни звука, начал давиться и задыхаться, тело пыталось снова засосать кислород в жаждущие легкие. Но он просто сидел, его руки не делали попытки расцепить захват, они даже не двигались. Он не пытался бороться. Он просто – сидел. А Брюс сдавливал все сильнее, сильнее, просто сходя с ума от желания тянуть все туже и туже.
И, как казалось Бэтмену в эти секунды, время остановилось. Все замерло и погрузилось в мертвую тишину. Он даже не слышал затухающий клекот, исходящий от Джокера.
Словно оба они подошли сейчас к некой границе, к точке, от которой больше нет и не будет возврата, и балансировали на ней.
Словно оба они зависли в нигде.
– БЭТМЕН!
И его словно вытолкнул в реальность звук этого голоса, кричащего ему:
– БЭТМЕН!
И настойчивый звук этого громкого голоса прочищал его сознание, возвращал его… оттуда, где он был.
– БЭТМЕН, ПРЕКРАТИ! ТЫ ЖЕ УБИВАЕШЬ ЕГО!
Британский акцент… Альфред!?
АЛЬФРЕД!
Он почти пришел в себя, хватка на горле Джокера ослабла, когда он осознал, ЧТО сейчас творил.
Джокер обессиленно упал вперед, опершись на ладони и колени, начал надрывно кашлять, пытаясь продышаться, рывками заглатывал воздух, о котором умоляли измученные легкие.
Брюс смущенно смотрел на него, словно не мог поверить в то, что видит перед собой, а затем обернулся и увидел Альфреда, который просто стоял, нахмурившись, и казалось еще больше морщин прибавилось на его и так уже отмеченном временем лице.
– Бэтмен! – Начал он, уже куда мягче, чем пару минут тому назад.
Брюс продолжал стоять в какой-то прострации, пока до него постепенно не дошло, что старик стоял от него на таком же расстоянии, что и Джокер, и что стоит только психу повернуть голову, как он сможет увидеть дворецкого.
– Аль… - Он чуть было не позвал его по имени, но вовремя спохватился. – Что ты здесь делаешь!? – Он зашипел это сквозь зубы, пытаясь специально говорить, как можно тише, но из-за шока совладеть с собой было почти невозможно, и он отметил, что говорит почти привычным тоном.
– Я следил за происходящим через камеры системы безопасности в пещере, как вы и просили. – Начал свое объяснение Альфред. – А потом я увидел, что творится. То, что вы… творили… с ним.
Он кивнул в сторону все еще пытавшегося отдышаться Джокера.
– И понял, что мне надо что-то предпринять, чтобы Вас остановить.
Он стоял слишком близко.
– Сэр! О чем вы вообще думали!? – Прошипел он чуть ли не злобным тоном. – Вы вломились туда, словно безумный дикий зверь и начали избивать этого … человека до полусмерти! И причем вообще без причины!
– Да что ты несешь?! – Брюс, защищаясь, начал снова заводиться. – Ты что, не видел!?
– Что не видел, Сэр?! – Спросил Альфред уже чуть ли не разраженным тоном. – Я могу сказать, что Джокер не делал попыток бежать, не пытался Вас как-то спровоцировать собственным нападением, поэтому мне совершенно непонятна такая агрессия с Вашей стороны. Нет, пожалуйста, не поймите меня неправильно, но я спускаюсь сюда, вижу, что вы пытаетесь задушить Джокера до смерти, причем делаете это самозабвенно и не обращая внимания ни на что вокруг, так что не удивительно, что я предпринял все возможное со своей стороны, чтобы Вас остановить.
Брюс изумленно смотрел на своего дворецкого.
– Понимаю, что один вид Джокера вызывает у Вас приступ ярости, но… - Он бросил взгляд в сторону Джокера, который наконец прекратил давиться и кашлять, но все еще никак не мог окончательно прийти в себя и застыл, пошатываясь, на четвереньках.
– Если бы видели себя со стороны, Сэр… Мне кажется, что вряд ли эти негодяи в Аркхэме могли бы причинить Джокеру больше вреда, чем это сделали сейчас Вы. Я не могу поверить, ведь это же Вы говорили буквально пару дней тому назад мне о том, что Джокер – болен, что он несчастный психически больной человек, и поэтому бесчеловечно так варварски жестоко к нему относиться. И надо понимать, что болезнь требует снисхождения к его особенностям, ухода и лечения!? И разве не вы, Сэр, сами говорили мне, что позаботитесь о нем и выходите его!? Я понимаю, что Джокер может быть абсолютно несносным, но я не видел ни малейшей причины, чтобы хоть как-то оправдать такое внезапное и злобное нападение. Мне кажется, он выглядел потерянным, даже подавленным, когда вы вломились в его камеру и начали швырять его из одного угла в другой.
Брюс стоял, словно язык проглотил, с изумлением смотря на Альфреда, и только пару секунд спустя достаточно взял себя в руки, чтобы покачать головой.
– Тебе надо отсюда уйти.
– Сэр? – Сейчас уже Альфред выглядел слегка растерянно.
– Выйди отсюда. Сейчас же! – Приказал он, сделав к нему шаг.
– Со всем моим уважением, нет, Сэр. – Дворецкий стоял на своем. – К тому же, боюсь, мне больше нет смысла скрываться. – Он кивнул в сторону Джокера, и Бэтмен, резко обернувшись, увидел, что тот за ними наблюдает.
А затем услышал тихий сухой смех.
– Простите, что прервал вас, ребятки, – начал псих. – Но тот секретик, который вы тут пытаетесь от меня скрыть… - Он на секунду остановился, закашлявшись. – Я уже годы как знаю.
– Что!? – Бэтмен развернулся к нему всем телом и напрягся, стоя лицом к лицу со своим заклятым врагом.
– А за кого ты меня держишь, Мышатина? – Джокер грациозным плавным движением поднялся на ноги, морщась от боли, пронзившей его ребра. – Я что, идиот? Только идиот сможет купиться на этот дурацкий фарс, который ты разыгрываешь на публику.
Он подошел к Брюсу и Альфреду, не отводя от них взгляда.
– Это ведь только глупая роль… Брюс, милый, …. Та жалкая часть твоей жизни, которая проходит без наших чудесных игр. Без меня. О, я уверен, эти скучные дни и часы… ты просто с ума сходишь, верно? – И вдруг он разразился приступом истеричного смеха, и продолжал смеяться, пусть даже ему и приходилось корчиться от боли, пронзавшей все тело.
Альфред смотрел на психа чуть ли не вытаращенными глазами. Раньше он никогда не сталкивался с ним лицом к лицу. Он только видел фотографии, слушал аудиозаписи, ну и, конечно, то, что доносилось по комму во время очередных вылазок Бэтмена.
И только сейчас, оказавшись с ним лицом к лицу, дворецкий наконец понял, о чем все говорили. Он Джокера исходила аура смертельной угрозы, и даже сейчас, болезненно истощенный и практически искалеченный, Джокер словно возвышался над ними обоими и выглядел не менее внушительно, чем Мастер Брюс. А то, как он смеялся… Захлебывающийся, истеричный, пронзительный и скрежещущий звук, такой неудержимый, словно он только что услышал самую смешную шутку в мире. Это было просто квинтэссенция безумия.
Когда маньяк наконец перестал смеяться, и Альфред, и Брюс смотрели на него, испытывая жгучую неловкость, правда каждый при этом думал о своем.
– И как долго? – В конце концов спросил Брюс.
– Как долго что? – С осуждением посмотрел на него Джокер. – Выражай свои мысли яснее, любимый. У тебя с этим явные проблемы.
– Как долго ты все знаешь? – Выпалил Бэтмен.
Джокер раздраженно махнул рукой.
– Да чуть ли не с самого начала.
Брюс дико на него посмотрел.
– Это не имеет значения. – Продолжил псих. – Если тебя так волнует, почему же я до сих пор не вломился в твой маленький домик и не выпотрошил твоего любимого дворецкого, так это потому, что мне абсолютно плевать, какого петрушку ты разыгрываешь на публику. Хочешь играть в эти игры – пожалуйста, развлекайся по мере своей фантазии, но реальность – это только ты – и я. И то, что между нами.
И с этими словами он положил свои руки на плечи Брюса, словно подчеркивая то, что сказал.
Они замерли. И стояли так какое-то время, не шевелясь. И даже, кажется, не дыша. Просто смотрели друг на друга. Пока, наконец, Альфред не решил нарушить пугающую тишину.
Он смело сделал шаг вперед.
– Вы уж простите, молодой человек, но вы глубоко ошибаетесь.
С этими словами он поймал взгляд Джокера.
– Альфред! – Бэтмен потянулся к его плечу, пытаясь оттащить Альфреда от Джокера.
Джокер смотрел на дворецкого, и в его глазах засветились искорки предвкушения славного развлечения, а затем он снова прыснул.
– О, какой же у тебя бравый лакей! – Выдавил он между смешками. – «Молодой человек!?». Госсподи, да как только меня в моей жизни не называли, но вот «Молодым человеком!» ….
Он продолжал смеяться.
Альфред по-прежнему стоял навытяжку, не обращая внимания на истерический хохот психопата.
Внезапно смех оборвался, и он мрачно на него посмотрел.
– Я - не ошибаюсь. – И вот сейчас он говорил крайне серьезным тоном.
– Нет, как раз ошибаетесь! – Настаивал Альфред. – Мастер Брюс существовал уже задолго до того, как вы запятнали своим присутствием его жизнь. И, судя по тому, с каким пренебрежением вы относитесь к собственной жизни, будет существовать еще долгие годы после того, как вы ее покинете.
Улыбку словно стерло с лица Джокера, а Брюс с изумлением воззрился на своего дворецкого.
– А, знаешь ли, для англичанина… - Начал псих. – Ты уж извини, но у тебя полностью отсутствует представление, как надо себя вести.
Он сделал шаг в его сторону, но Бэтмен, увидев этот маневр, сразу же вклинился между ними.
– Вот только попробуй к нему подойти еще хоть на шаг, Джокер…, и я клянусь, я тебя тут же убью! – Зарычал он.
– О, то есть докончишь то, что начал пару минут тому назад, да? – Джокер всплеснул руками и широко улыбнулся. – А как весело-то было!
Он посмотрел на Альфреда, маячившего за плечом Бэтмена.
– Тебе крупно повезло, что Бэт здесь и готов спасти твою тощую задницу. – Сказал он. – Потому что тот, кто только осмеливается заговорить со мной в таком тоне, обычно не доживает до конца фразы. Надо было бы отрезать твой грязный язык и вырвать тебе веки…
Услышав это, дворецкий слегка дрогнул. И волна какого-то животного ледяного ужаса прокатилась по его спине и отразилась в глазах, поскольку он прямо кожей почувствовал, что Джокер вовсе не шутит и на самом деле вполне способен сделать то, о чем так задумчиво говорил.
– Отвали, Джокер. – Взревел Бэтмен и толкнул его рукой в грудь, прочь от Альфреда, достаточно сильно, чтобы Джокер потерял равновесие и растянулся на земле.
Альфред ошарашенно смотрел, как Джокер, не двигаясь, смотрел на них в ответ странным, хищным, совершенно звериным взглядом.
Он просто сидел там, не шевелясь, несколько секунд, затем нахмурил брови и, с силой оттолкнувшись, снова поднялся на ноги.
– Я пойду лягу. – Сказал он тихим голосом и пошаркал мимо, больше не обращая на них внимание.
Бэтмен подтолкнул Альфреда так, чтобы тот оказался у него за спиной, не спуская глаз с Джокера, пока тот не вошел обратно в камеру и сам не прикрыл за собой дверь.
И тут же повернулся к старику.
– Ты как? Нормально? – Спросил он.
– Со мной все в порядке, Мастер Брюс. – Заверил его Альфред.
Бэтмен тяжело выдохнул и потер виски.
Он ни за что не решился бы произнести это вслух, но, тем не менее, внутри он просто сгорал со стыда.
Что, черт подери, на него нашло? Он же чуть не убил Джокера. Да и убил бы, не вмешайся вовремя Альфред.
И за что?
Он как-то исхитрился сам себя убедить, что Джокер нарочно расплакался у него на глазах, чтобы надавить на жалость.
Но сейчас, оглядываясь назад, он не мог не признать, что смущение и замешательство Джокера было самым настоящим. Он действительно не мог понять, за что на него напал Брюс. А это доказывало, что слезы были подлинными.
А что еще сильнее пугало Брюса, так это осознание, что он сам не желает видеть в Джокере ни малейшей человеческой слабости. Да нет, правильнее сказать, даже малейшей человеческой черточки. И именно поэтому он внушил себе, что слезы не могут быть ничем иным, как мерзкой проделкой клоуна, пытающегося сыграть на его лучших чувствах, а затем надсмеяться над ним.
Он пытался оправдаться перед собой за такую дикую вспышку ярости.
И начинал тревожиться за свой собственный рассудок. А еще никак не мог выкинуть из головы мысль, что вел он себя ничуть не лучше тех садистов, которые хладнокровно пытали Джокера в Аркхэме. Был ли он на самом деле лучше Уордена Шарпа?
И… И почему все же Джокер заплакал?
Что же он такое сделал? На что тот так среагировал?
Он покачал головой.
Весь мир словно перевернулся вверх тормашками.