Оптимист верит, что мы живем в лучшем из возможных миров. Пессимист боится, что это именно так.
Следуя примеру Crow, нашишу: "Пока еще совсем не конец"
читать дальшеЧерное
Осенью Альфреда всегда начинали мучить боли в суставах, особенно в правом колене, которое он повредил еще в молодости, работая на королеву. По этой причине он знал о грядущем ненастье куда раньше, чем о нем заявил готэмский метеоцентр.
Но на этом приятные вести заканчивались.
Скверное самочувствие мало кого делает добрым, и старый дворецкий исключением не являлся. Он был слишком англичанином для того, чтобы позволить своему внутреннему неудовольствию просочиться в голос, но Люциус, несомненно, уловил его холодность. Впрочем, его это не остановило. Альфред не знал, как именно жизнь била Фокса… точнее – об этом не знал даже Альфред, по старой привычке собиравший информацию про всех важных людей в окружении Брюса Уэйна. Но ясно, что она его поносила достаточно для накопления опыта, а потому, услышав по телефону вежливое: «Мистер Уэйн сегодня не принимает», он лично приехал в пентхауз.
На часах была четверть седьмого – слишком раннее время для Бэтмена, так что Альфреду пришлось рассказать Фоксу, куда Брюс поехал. Выслушать небольшую словесную бурю. И постараться сохранить на лице безупречную мину. В душе он был солидарен с Люциусом, но предпочел бы не обсуждать Уэйна даже с таким человеком. Фокс это знал, но все же Фокс был совсем другим человеком. Он кричал тогда, когда молчал даже Пенневорт, и возражал, когда все остальные теряли дар речи. А еще он часто делал для Бэтмена практически невозможное.
- Мне кажется, что он изменился, Альфред, – серьезно сказал гость, сверля дворецкого непроницаемо-черными глазами.
Прежде чем ответить, дворецкий разлил чай по чашкам. Это действие, привычное и размеренное, всегда позволяло восстановить спокойствие духа.
- Мистер Уэйн возвращается к жизни. Так и должно быть, мистер Фокс.
Вежливость, вежливость, вежливость. Вот безупречный шит от всего. Но не от Люциуса: тот лишь скривил губы в усмешке:
- Возвращается? Как бы не так. Он одержим этим клоуном. Не притворяйтесь, что сами вы этого не заметили. Все это… и даже та доктор из Аркхэма выглядят как ступеньки на его пути к Джокеру. Интересно, что там в конце? Альфред, вам интересно?
- Не слишком.
- Но вы помогаете ему в поиске информации.
- Я делаю то, что умею. И надеюсь, что мастер Брюс сможет…
- Вылечиться? – Фокс закончил фразу не так, как сказал бы дворецкий, но все же почти правильно. Да, Альфред думал, что, столкнувшись с ночным кошмаром посреди дня, Уэйн утратит свою одержимость. Главное оружие Джокера было в таинственности и нелогичности. Если лишить его этого преимущества, останется лишь человек, пусть даже уродливый изнутри и снаружи, но все же понятный. Тот, кого можно забыть. Или - хотя бы сразить. Пожалуй, в ситуации Бэтмена сам Пенневорт охотно убил бы его, но для Брюса Уэйна этот рецепт не годился.
Порой Альфред думал, что молодой хозяин слишком хорош для этого неразумного мира.
- И как далеко вы продвинулись в изысканиях? – Люциус всегда был слишком честен, и именно поэтому так долго прозябал в неизвестности. Вот и сейчас он не тратил времени на обходные пути.
- Я не узнал о нем практически ничего, - дворецкий был лаконичен, но даже в такую короткую фразу смогла просочиться толика неудовольствия. Он был очень разочарован отсутствием результата. – У меня есть лишь догадки и домыслы.
- Вы мне расскажите? Возможно, вдвоем мы сможем найти что-нибудь новенькое? – предложил Фокс. И улыбнулся, встретив удивленный взгляд Пенневорта. – Я желаю, чтобы все это закончилось, не меньше чем вы. И мне бы очень хотелось верить в то, что новый роман мистера Уэйна – это просто роман, а сегодняшняя поездка – всего лишь визит вежливости, пусть и неосмотрительный.
- Вам бы хотелось, чтобы он БЫЛ мистером Уэйном? – уточнил старый слуга.
- Я бы хотел, чтобы он перестал строить забор между Брюсом и Бэтменом, - жестко отозвался Фокс. – Иначе он вряд ли когда-нибудь перестанет сражаться с собой. Может быть, это и хорошо, если он встреться с клоуном, как мистер Уэйн, - Люциус Фокс на миг замолчал и потом тихо закончил: - Иногда для того, чтобы заглянуть под чужую маску, нужно сначала снять собственную.
Альфред мог бы на это многое возразить. Но… мир в очках никогда не бывает таким. Какой он есть, и без разницы, черные эти очки или розовые.
Белое
- Мы вместе, Джокер. Приятный сюрприз!
- Не доставай меня, Крейн, - огрызнулся клоун. – Я сегодня не в том настроении.
Джонатан присел рядом с ним на скамейку. Всех оставшихся пациентов Аркхэма, за исключением нетранспортабельных из-за психозов, собрали вместе в огромной столовой. Какому-то умнику из полицейских пришло в голову, что так за ними будет проще присматривать. К тому же, главврач планировал выступление. Об его содержании все догадывались, но пациентов больше интересовала сама возможность встретить других людей. Полицейские стояли на балконе второго этажа, тянущемся вдоль всего зала, и стволы их ружей смотрели вниз. Больных это особо не беспокоило, слишком привыкли. Крейн про себя отметил, что, реши кто-то из них начать драку, копы навряд ли смогут вмешаться. В такой новой для себя ситуации полицейские выглядели столь вопиюще непрофессиональными, что их было жалко. Почти. Собственно, он и подошел к клоуну затем, чтобы прощупать его настроение на предмет «слегка поразвлечься».
Джокер сидел в одиночестве, другие пациенты к его столику не подходили. Репутация – страшная сила. К тому же, он снова был в гриме, так что не опознать первого готэмского террориста мог только слепой. Трое ближайших полицейских тоже были вполне зрячими, а потому – целились непосредственно в Джокера, игнорируя все другие фигуры поблизости. Еще одна оплошность, способная – при минимальном желании – стать для них роковой.
Но, похоже, у клоуна желания не было.
- Скучаешь по доктору Рейн? – решил подколоть его Джонатан. Серьезный Джокер был такой редкостью, что поневоле заставлял нервничать даже его.
- Я слышал, она остается, - клоун кивнул головой в сторону других пациентов, локализуя источник слухов, - так что соскучиться мы не успеем.
- Интересное общество здесь собирается, - Крейн хихикнул. – Мы хорошо проведем время.
- Надеюсь, что так, - Джей по-прежнему не смеялся, и Джонотан потихонечку начинал думать о том, что его это беспокоит куда больше, чем раздражает. К тому, что Джокер всех бесит, в Аркхэме уже как-то привыкли.
- Тебя что, действительно беспокоит сегодняшний ураган? – с удивлением спросил он у своего собеседника.
Джокер поморщился и кивнул на полицейских:
– Меня беспокоит эта куча тупиц, да еще и с оружием…- он посмотрел на собеседника и улыбнулся: - По-моему, здесь слишком многие желают померится крутостью с окружающими.
Крейн и не думал этого отрицать. Ему уже давно было скучно.
- А ты хотел бы в таком поучаствовать? – поинтересовался он.
- Мне нет дела до детского сада, - клоун небрежно смахнул с рукава невидимую пылинку. Три ружейных ствола дрогнули, заставив его алые губы растянуться в ухмылке. Даже Крейн подумал о том, что действия полиции прекрасно подтверждают слова Джокера. Ну, да Джонатан всегда считал его умным.
– Куда больше меня волнует то, что здесь будет, если вдруг непогода затянется. Хуже, чем сидеть в одиночке без права свиданий может быть только одно: быть запертым вместе с людьми, которые сильно тебя раздражают.
Пугало предпочел не понять вполне ясный намек. Он всегда так поступал, говоря с Джокером, иначе их беседы закончились бы после первого раунда. Клоун был разговорчивым, когда было кому пудрить мозги, но вот Крейна он, видимо, подходящей аудиторией не считал. Джонатану было приятно думать о том, что он был непростой жертвой даже для такого виртуозного манипулятора окружающими. Пожалуй, он бы еще что-нибудь произнес, просто из нежелания оставить последнее слово за Джокером. Но в этот момент в зале наступила неожиданная тишина. Обернувшись, Крейн увидел причину.
- А он смелей, чем я думал, - пробормотал экс-психиатр с оттенком уважения в голосе.
Клоун промолчал, потому, что комиссар Гордон шел к ним.
Черное
А доктор Аркхэм был сильно занят: он пытался отправить домой Брюса Уэйна. Миллиардер хлопал глазами, вставлял в речи доктора исключительно междометия: «О!» и «А-а-а» - и наотрез отказывался понимать доводы разума. Спустя четверть часа Джереми начал думать о том, что Брюс или редкий дебил, или же редкий упрямец. Учитывая то, что на олигофренов психиатр насмотрелся достаточно, врач склонялся ко второму варианту.
- Что вам здесь нужно, мистер Уэйн? – в сотый раз повторял Джереми Аркхэм. – Учтите, что я не приму отговорок. Полагаю, что доктор Рейн тоже не будет в восторге от вашего появления.
Брюс это знал и потому не хотел впутывать в это дело Элизабет. Раньше он редко встречался с работающими женщинами, но за месяц успел понять, что должность психиатра в Аркхэме значит для нее очень многое. Такие амбиции были не чужды и Брюсу Уэйну и он отлично их понимал. Но другие причины приехать сюда по пути не придумались. Не говорить же: «Я – Бэтмен, пришел посмотреть, чтобы у вас тут все было в порядке».
- Я беспокоюсь, - точно так же, в сотый раз, сказал он.
- Она не поедет в Готэм, - устало сказал Джереми.
- Тогда я тоже останусь, - упрямо заявил Брюс. – Это – долг мужчины и джентльмена.
Аркхэм возвел глаза к потолку. Одним из правил, которые Джереми неукоснительно соблюдал, было невмешательство в личную жизнь сотрудников, до тех пор, пока она не выплескивалась на рабочее место. Он пресекал производственные романы, но в остальном оставался лишь наблюдателем. Но вот теперь Аркхэм жалел, что не нарушил этой заповеди еще месяц назад и не намекнул доктору Рейн о том, что спать с владельцем компании, проявляющий к их лечебнице столь повышенный интерес, не очень желательно. Тогда он счел, что Элизабет не очень похожа на страстно влюбленную, а, значит, сама разберется в той ситуации, в которую угодила.
Сейчас, глядя на Уэйна, он думал о том, что нашелся-таки человек, способный достать его даже больше, чем Джокер. Возможно, что доктору Рейн нравилось в нем именно это…
- Здесь вам не гостиница.
- А мэр запретил ездить в Нероуз, - парировал Брюс. – Ветер усиливается, я еле добрался до Аркхэма. И вы хотите отправить меня обратно в такую погоду?
Доктор Аркхэм посмотрел в окно. Несмотря на столь ранний час, на улице уже было темно, а завывания ветра доносились даже сквозь стеклопакет с защитой от шума. Ему не хотелось быть причиной того, что этот глупый мальчишка свалиться в реку вместе с «Феррари». Если Брюс Уэйн желает пожить в камере-одиночке, это его дело.
- Хорошо, оставайтесь до завтра, - вздохнул он. – И надеюсь, что до этого времени вы проясните свои отношения с доктором Рейн. Моя больница – не проходной двор, и это касается и школьников, и миллиардеров.
Брюс шутливо поклонился врачу, хотя сердце заныло в предчувствии неприятностей. Этот Джереми был скользким типом и вне всяких сомнений, мог создать проблемы Элизабет. Попадать в подобные ситуации Уэйну приходилось нечасто, главным образом, потому, что после гибели Рейчал он сделал лозунг: «Не мешать работу и личную жизнь» своим главным правилом.
Белое
Комиссар Гордон не отличался высоким ростом и богатырским сложением, но сейчас он постарался выпрямиться во все свои сантиметры. Офицер хорошо понимал, что рискует, и от этого отчаянно засосало под ложечкой. Но также Джим знал, что с такими людьми, как со злыми собаками, нельзя было показывать страх.
Пугало и Джокер, мирно сидящие за одним столиком, неприятно его поразили. Он всегда считал их одиночками, хотя формально клоун возглавлял банду, а Крейн - работал на Лигу Теней. Но вот мысль то том, что они могут найти общие интересы и донимать Готэм вместе, Гордону не понравилась.
Поэтому он и направился прямо к ним.
- Комиссар, - Джокер заговорил первым, растянув губы в ухмылке. – Сколько лет.
- Я тоже не рад тебя видеть, - парировал Джим. Клоун хихикнул. В его глазах полицейский увидел довольные искорки, как будто Джокеру только что сделали комплимент. Впрочем, Джим никогда не считал, что способен понять этого человека. Комиссар отвернулся от столика и обвел рукой пациентов, уже отрезавших ему путь к отступлению.
- Доктор Аркхэм сейчас занят, поэтому объявление сделаю я, - сказал он, спокойно глядя в глаза собравшимся. Перед ним стояли насильники и убийцы, но внешне комиссар казался спокойным, как будто он раздавал инструкции на утренней пятиминутке.
- Из-за приближающегося урагана лечебница временно изолирована от Готэма. Удар стихии – лишь вопрос времени, поэтому мы просим всех сохранять спокойствие…
Его прервал смех. Он начался в правом угле зала и, как волна, докатился до противоположного левого. С верхнего яруса раздались щелчки взводимых курков, а Гордон подумал о том, что у него за спиной сидят двое жестоких убийц.
- Он произнес что-то веселое? – прошелестел за спиной голос Джокера. Джим не утерпел, и, повернув голову, увидел, как клоун обводит разом притихшую толпу немигающим взглядом. Похоже, больным пришло в голову, что других шутников кроме себя Джокер может и недолюбливать.
- Спасибо вам, комиссар, - дисциплинированно произнес Джонатан Крейн.
Гордон отвык от звука его голоса, Пугало давно не покидал Аркхэма, а на стандартных допросах в полиции предпочитал молчать, глядя куда-то сквозь собеседника. Это всех жутко нервировало.
– Мы будем очень спокойными, - продолжил экс-психиатр. И усмехнулся.
Джим подумал, что лучше уйти. Обстановка стремительно накалялась.
- Благодарю, что решили проведать нас лично… - Крейн тоже почувствовал настроение пациентов, а потому его речь все больше напоминала утонченное издевательство. Гордон вспомнил про «послужной список» Пугала - и в груди заворочалось отвращение.
- Не смеем задерживать, - перебил его Джокер.
Гордон измерил глазами расстояние до двери, и предпочел не искушать судьбу. Никто и никогда не называл Джима трусом, он у него были дети, и он не хотел умирать глупой смертью.
- Они сделают это, когда полицейские перестанут в нас целиться сверху, - сказал клоун, проводив Гордона взглядом. Тот по-прежнему шел, гордо выпрямив спину, и эта бравада вызывала смех пополам с уважением. – Надеюсь, ты будешь паинькой?
- А что, если нет? – спросил Крейн.
Джокер пожал плечами:
- Я от тебя наконец-то избавлюсь, - и, увидев удивление на лице Джонатана, растолковал: - Нас слишком мало, чтобы всерьез надеяться захватить Аркхэм. Незаметно сбежать с острова не получится. Каков вывод? – он покачал головой: - Эти копы слишком хотят видеть меня мертвым, чтобы им предоставил такую возможность.
- Поэтому ты отпустил комиссара?
- Я отпустил его, потому, что вполне вижу разницу между храбростью и бравадой. К тому же, Джим Гордон слишком забавен, чтобы разделаться с ним так, между делом. Это все равно, что съесть обед для гурмана за пару минут вилочкой из «Макдональдса». У вас еще есть вопросы, доктор? – в голосе клоуна громыхнула надвигающаяся гроза. Он терпеть не мог объяснять собственные поступки, и Крейн знал, что, задавая такие вопросы, но каждый раз ходит по краю обрыва. И хорошо знал, когда следует отступить.
- Мне все ясно, - заверил он Джокера. И получил в ответ столь тяжелый взгляд, что ему захотелось поежиться.
- Я. Очень. На. Это. Надеюсь.
читать дальшеЧерное
Осенью Альфреда всегда начинали мучить боли в суставах, особенно в правом колене, которое он повредил еще в молодости, работая на королеву. По этой причине он знал о грядущем ненастье куда раньше, чем о нем заявил готэмский метеоцентр.
Но на этом приятные вести заканчивались.
Скверное самочувствие мало кого делает добрым, и старый дворецкий исключением не являлся. Он был слишком англичанином для того, чтобы позволить своему внутреннему неудовольствию просочиться в голос, но Люциус, несомненно, уловил его холодность. Впрочем, его это не остановило. Альфред не знал, как именно жизнь била Фокса… точнее – об этом не знал даже Альфред, по старой привычке собиравший информацию про всех важных людей в окружении Брюса Уэйна. Но ясно, что она его поносила достаточно для накопления опыта, а потому, услышав по телефону вежливое: «Мистер Уэйн сегодня не принимает», он лично приехал в пентхауз.
На часах была четверть седьмого – слишком раннее время для Бэтмена, так что Альфреду пришлось рассказать Фоксу, куда Брюс поехал. Выслушать небольшую словесную бурю. И постараться сохранить на лице безупречную мину. В душе он был солидарен с Люциусом, но предпочел бы не обсуждать Уэйна даже с таким человеком. Фокс это знал, но все же Фокс был совсем другим человеком. Он кричал тогда, когда молчал даже Пенневорт, и возражал, когда все остальные теряли дар речи. А еще он часто делал для Бэтмена практически невозможное.
- Мне кажется, что он изменился, Альфред, – серьезно сказал гость, сверля дворецкого непроницаемо-черными глазами.
Прежде чем ответить, дворецкий разлил чай по чашкам. Это действие, привычное и размеренное, всегда позволяло восстановить спокойствие духа.
- Мистер Уэйн возвращается к жизни. Так и должно быть, мистер Фокс.
Вежливость, вежливость, вежливость. Вот безупречный шит от всего. Но не от Люциуса: тот лишь скривил губы в усмешке:
- Возвращается? Как бы не так. Он одержим этим клоуном. Не притворяйтесь, что сами вы этого не заметили. Все это… и даже та доктор из Аркхэма выглядят как ступеньки на его пути к Джокеру. Интересно, что там в конце? Альфред, вам интересно?
- Не слишком.
- Но вы помогаете ему в поиске информации.
- Я делаю то, что умею. И надеюсь, что мастер Брюс сможет…
- Вылечиться? – Фокс закончил фразу не так, как сказал бы дворецкий, но все же почти правильно. Да, Альфред думал, что, столкнувшись с ночным кошмаром посреди дня, Уэйн утратит свою одержимость. Главное оружие Джокера было в таинственности и нелогичности. Если лишить его этого преимущества, останется лишь человек, пусть даже уродливый изнутри и снаружи, но все же понятный. Тот, кого можно забыть. Или - хотя бы сразить. Пожалуй, в ситуации Бэтмена сам Пенневорт охотно убил бы его, но для Брюса Уэйна этот рецепт не годился.
Порой Альфред думал, что молодой хозяин слишком хорош для этого неразумного мира.
- И как далеко вы продвинулись в изысканиях? – Люциус всегда был слишком честен, и именно поэтому так долго прозябал в неизвестности. Вот и сейчас он не тратил времени на обходные пути.
- Я не узнал о нем практически ничего, - дворецкий был лаконичен, но даже в такую короткую фразу смогла просочиться толика неудовольствия. Он был очень разочарован отсутствием результата. – У меня есть лишь догадки и домыслы.
- Вы мне расскажите? Возможно, вдвоем мы сможем найти что-нибудь новенькое? – предложил Фокс. И улыбнулся, встретив удивленный взгляд Пенневорта. – Я желаю, чтобы все это закончилось, не меньше чем вы. И мне бы очень хотелось верить в то, что новый роман мистера Уэйна – это просто роман, а сегодняшняя поездка – всего лишь визит вежливости, пусть и неосмотрительный.
- Вам бы хотелось, чтобы он БЫЛ мистером Уэйном? – уточнил старый слуга.
- Я бы хотел, чтобы он перестал строить забор между Брюсом и Бэтменом, - жестко отозвался Фокс. – Иначе он вряд ли когда-нибудь перестанет сражаться с собой. Может быть, это и хорошо, если он встреться с клоуном, как мистер Уэйн, - Люциус Фокс на миг замолчал и потом тихо закончил: - Иногда для того, чтобы заглянуть под чужую маску, нужно сначала снять собственную.
Альфред мог бы на это многое возразить. Но… мир в очках никогда не бывает таким. Какой он есть, и без разницы, черные эти очки или розовые.
Белое
- Мы вместе, Джокер. Приятный сюрприз!
- Не доставай меня, Крейн, - огрызнулся клоун. – Я сегодня не в том настроении.
Джонатан присел рядом с ним на скамейку. Всех оставшихся пациентов Аркхэма, за исключением нетранспортабельных из-за психозов, собрали вместе в огромной столовой. Какому-то умнику из полицейских пришло в голову, что так за ними будет проще присматривать. К тому же, главврач планировал выступление. Об его содержании все догадывались, но пациентов больше интересовала сама возможность встретить других людей. Полицейские стояли на балконе второго этажа, тянущемся вдоль всего зала, и стволы их ружей смотрели вниз. Больных это особо не беспокоило, слишком привыкли. Крейн про себя отметил, что, реши кто-то из них начать драку, копы навряд ли смогут вмешаться. В такой новой для себя ситуации полицейские выглядели столь вопиюще непрофессиональными, что их было жалко. Почти. Собственно, он и подошел к клоуну затем, чтобы прощупать его настроение на предмет «слегка поразвлечься».
Джокер сидел в одиночестве, другие пациенты к его столику не подходили. Репутация – страшная сила. К тому же, он снова был в гриме, так что не опознать первого готэмского террориста мог только слепой. Трое ближайших полицейских тоже были вполне зрячими, а потому – целились непосредственно в Джокера, игнорируя все другие фигуры поблизости. Еще одна оплошность, способная – при минимальном желании – стать для них роковой.
Но, похоже, у клоуна желания не было.
- Скучаешь по доктору Рейн? – решил подколоть его Джонатан. Серьезный Джокер был такой редкостью, что поневоле заставлял нервничать даже его.
- Я слышал, она остается, - клоун кивнул головой в сторону других пациентов, локализуя источник слухов, - так что соскучиться мы не успеем.
- Интересное общество здесь собирается, - Крейн хихикнул. – Мы хорошо проведем время.
- Надеюсь, что так, - Джей по-прежнему не смеялся, и Джонотан потихонечку начинал думать о том, что его это беспокоит куда больше, чем раздражает. К тому, что Джокер всех бесит, в Аркхэме уже как-то привыкли.
- Тебя что, действительно беспокоит сегодняшний ураган? – с удивлением спросил он у своего собеседника.
Джокер поморщился и кивнул на полицейских:
– Меня беспокоит эта куча тупиц, да еще и с оружием…- он посмотрел на собеседника и улыбнулся: - По-моему, здесь слишком многие желают померится крутостью с окружающими.
Крейн и не думал этого отрицать. Ему уже давно было скучно.
- А ты хотел бы в таком поучаствовать? – поинтересовался он.
- Мне нет дела до детского сада, - клоун небрежно смахнул с рукава невидимую пылинку. Три ружейных ствола дрогнули, заставив его алые губы растянуться в ухмылке. Даже Крейн подумал о том, что действия полиции прекрасно подтверждают слова Джокера. Ну, да Джонатан всегда считал его умным.
– Куда больше меня волнует то, что здесь будет, если вдруг непогода затянется. Хуже, чем сидеть в одиночке без права свиданий может быть только одно: быть запертым вместе с людьми, которые сильно тебя раздражают.
Пугало предпочел не понять вполне ясный намек. Он всегда так поступал, говоря с Джокером, иначе их беседы закончились бы после первого раунда. Клоун был разговорчивым, когда было кому пудрить мозги, но вот Крейна он, видимо, подходящей аудиторией не считал. Джонатану было приятно думать о том, что он был непростой жертвой даже для такого виртуозного манипулятора окружающими. Пожалуй, он бы еще что-нибудь произнес, просто из нежелания оставить последнее слово за Джокером. Но в этот момент в зале наступила неожиданная тишина. Обернувшись, Крейн увидел причину.
- А он смелей, чем я думал, - пробормотал экс-психиатр с оттенком уважения в голосе.
Клоун промолчал, потому, что комиссар Гордон шел к ним.
Черное
А доктор Аркхэм был сильно занят: он пытался отправить домой Брюса Уэйна. Миллиардер хлопал глазами, вставлял в речи доктора исключительно междометия: «О!» и «А-а-а» - и наотрез отказывался понимать доводы разума. Спустя четверть часа Джереми начал думать о том, что Брюс или редкий дебил, или же редкий упрямец. Учитывая то, что на олигофренов психиатр насмотрелся достаточно, врач склонялся ко второму варианту.
- Что вам здесь нужно, мистер Уэйн? – в сотый раз повторял Джереми Аркхэм. – Учтите, что я не приму отговорок. Полагаю, что доктор Рейн тоже не будет в восторге от вашего появления.
Брюс это знал и потому не хотел впутывать в это дело Элизабет. Раньше он редко встречался с работающими женщинами, но за месяц успел понять, что должность психиатра в Аркхэме значит для нее очень многое. Такие амбиции были не чужды и Брюсу Уэйну и он отлично их понимал. Но другие причины приехать сюда по пути не придумались. Не говорить же: «Я – Бэтмен, пришел посмотреть, чтобы у вас тут все было в порядке».
- Я беспокоюсь, - точно так же, в сотый раз, сказал он.
- Она не поедет в Готэм, - устало сказал Джереми.
- Тогда я тоже останусь, - упрямо заявил Брюс. – Это – долг мужчины и джентльмена.
Аркхэм возвел глаза к потолку. Одним из правил, которые Джереми неукоснительно соблюдал, было невмешательство в личную жизнь сотрудников, до тех пор, пока она не выплескивалась на рабочее место. Он пресекал производственные романы, но в остальном оставался лишь наблюдателем. Но вот теперь Аркхэм жалел, что не нарушил этой заповеди еще месяц назад и не намекнул доктору Рейн о том, что спать с владельцем компании, проявляющий к их лечебнице столь повышенный интерес, не очень желательно. Тогда он счел, что Элизабет не очень похожа на страстно влюбленную, а, значит, сама разберется в той ситуации, в которую угодила.
Сейчас, глядя на Уэйна, он думал о том, что нашелся-таки человек, способный достать его даже больше, чем Джокер. Возможно, что доктору Рейн нравилось в нем именно это…
- Здесь вам не гостиница.
- А мэр запретил ездить в Нероуз, - парировал Брюс. – Ветер усиливается, я еле добрался до Аркхэма. И вы хотите отправить меня обратно в такую погоду?
Доктор Аркхэм посмотрел в окно. Несмотря на столь ранний час, на улице уже было темно, а завывания ветра доносились даже сквозь стеклопакет с защитой от шума. Ему не хотелось быть причиной того, что этот глупый мальчишка свалиться в реку вместе с «Феррари». Если Брюс Уэйн желает пожить в камере-одиночке, это его дело.
- Хорошо, оставайтесь до завтра, - вздохнул он. – И надеюсь, что до этого времени вы проясните свои отношения с доктором Рейн. Моя больница – не проходной двор, и это касается и школьников, и миллиардеров.
Брюс шутливо поклонился врачу, хотя сердце заныло в предчувствии неприятностей. Этот Джереми был скользким типом и вне всяких сомнений, мог создать проблемы Элизабет. Попадать в подобные ситуации Уэйну приходилось нечасто, главным образом, потому, что после гибели Рейчал он сделал лозунг: «Не мешать работу и личную жизнь» своим главным правилом.
Белое
Комиссар Гордон не отличался высоким ростом и богатырским сложением, но сейчас он постарался выпрямиться во все свои сантиметры. Офицер хорошо понимал, что рискует, и от этого отчаянно засосало под ложечкой. Но также Джим знал, что с такими людьми, как со злыми собаками, нельзя было показывать страх.
Пугало и Джокер, мирно сидящие за одним столиком, неприятно его поразили. Он всегда считал их одиночками, хотя формально клоун возглавлял банду, а Крейн - работал на Лигу Теней. Но вот мысль то том, что они могут найти общие интересы и донимать Готэм вместе, Гордону не понравилась.
Поэтому он и направился прямо к ним.
- Комиссар, - Джокер заговорил первым, растянув губы в ухмылке. – Сколько лет.
- Я тоже не рад тебя видеть, - парировал Джим. Клоун хихикнул. В его глазах полицейский увидел довольные искорки, как будто Джокеру только что сделали комплимент. Впрочем, Джим никогда не считал, что способен понять этого человека. Комиссар отвернулся от столика и обвел рукой пациентов, уже отрезавших ему путь к отступлению.
- Доктор Аркхэм сейчас занят, поэтому объявление сделаю я, - сказал он, спокойно глядя в глаза собравшимся. Перед ним стояли насильники и убийцы, но внешне комиссар казался спокойным, как будто он раздавал инструкции на утренней пятиминутке.
- Из-за приближающегося урагана лечебница временно изолирована от Готэма. Удар стихии – лишь вопрос времени, поэтому мы просим всех сохранять спокойствие…
Его прервал смех. Он начался в правом угле зала и, как волна, докатился до противоположного левого. С верхнего яруса раздались щелчки взводимых курков, а Гордон подумал о том, что у него за спиной сидят двое жестоких убийц.
- Он произнес что-то веселое? – прошелестел за спиной голос Джокера. Джим не утерпел, и, повернув голову, увидел, как клоун обводит разом притихшую толпу немигающим взглядом. Похоже, больным пришло в голову, что других шутников кроме себя Джокер может и недолюбливать.
- Спасибо вам, комиссар, - дисциплинированно произнес Джонатан Крейн.
Гордон отвык от звука его голоса, Пугало давно не покидал Аркхэма, а на стандартных допросах в полиции предпочитал молчать, глядя куда-то сквозь собеседника. Это всех жутко нервировало.
– Мы будем очень спокойными, - продолжил экс-психиатр. И усмехнулся.
Джим подумал, что лучше уйти. Обстановка стремительно накалялась.
- Благодарю, что решили проведать нас лично… - Крейн тоже почувствовал настроение пациентов, а потому его речь все больше напоминала утонченное издевательство. Гордон вспомнил про «послужной список» Пугала - и в груди заворочалось отвращение.
- Не смеем задерживать, - перебил его Джокер.
Гордон измерил глазами расстояние до двери, и предпочел не искушать судьбу. Никто и никогда не называл Джима трусом, он у него были дети, и он не хотел умирать глупой смертью.
- Они сделают это, когда полицейские перестанут в нас целиться сверху, - сказал клоун, проводив Гордона взглядом. Тот по-прежнему шел, гордо выпрямив спину, и эта бравада вызывала смех пополам с уважением. – Надеюсь, ты будешь паинькой?
- А что, если нет? – спросил Крейн.
Джокер пожал плечами:
- Я от тебя наконец-то избавлюсь, - и, увидев удивление на лице Джонатана, растолковал: - Нас слишком мало, чтобы всерьез надеяться захватить Аркхэм. Незаметно сбежать с острова не получится. Каков вывод? – он покачал головой: - Эти копы слишком хотят видеть меня мертвым, чтобы им предоставил такую возможность.
- Поэтому ты отпустил комиссара?
- Я отпустил его, потому, что вполне вижу разницу между храбростью и бравадой. К тому же, Джим Гордон слишком забавен, чтобы разделаться с ним так, между делом. Это все равно, что съесть обед для гурмана за пару минут вилочкой из «Макдональдса». У вас еще есть вопросы, доктор? – в голосе клоуна громыхнула надвигающаяся гроза. Он терпеть не мог объяснять собственные поступки, и Крейн знал, что, задавая такие вопросы, но каждый раз ходит по краю обрыва. И хорошо знал, когда следует отступить.
- Мне все ясно, - заверил он Джокера. И получил в ответ столь тяжелый взгляд, что ему захотелось поежиться.
- Я. Очень. На. Это. Надеюсь.
-
-
03.10.2010 в 16:06-
-
03.10.2010 в 16:26особенно понравилась эта фраза : "Иногда для того, чтобы заглянуть под чужую маску, нужно сначала снять собственную. "
-
-
03.10.2010 в 17:24Спасибо, что вы читаете.
Moonstorm, благодарю. Хотя - снятие своей маски не всегда помогает в поисках правды. Особенно с Джокером
-
-
04.10.2010 в 11:06-
-
04.10.2010 в 16:39-
-
05.10.2010 в 02:05И еще. Мне страшно нравится Джокер в этом фике. Он разный, собранный по кусочкам и слепленный в одну мозаику. Как картинка, на которую если смотреть под разными углами, увидишь разное.
lissa23 , спасибо за проду и за все, что делает этот фик таким чудесным)
-
-
07.10.2010 в 14:27