Улыбайтесь! Это заставляет людей ломать голову над тем, что же у вас на уме. || And you know the thing about chaos? It's fair.
Перевод: myfairjoker
Бета: Слёзы нежности
Оригинал: into-entropy.livejournal.com
читать дальше
Выбравшись из кресла и потянувшись, Джокер решил, что, раз он остался один, и Брюс не наблюдает за ним, он может неплохо использовать предоставленное ему время. Первым в списке стояло исследование пентхауса и всего его содержимого.
***
Это было большое помещение, достаточно большое, чтобы у Брюса ушло несколько минут на то, чтобы дойти до секретной двери, скрытой в шкафу на другой стороне здания. Там он наткнулся на Альфреда, который нес стопку простыней и вроде бы направлялся к выходу. «Тебе необязательно наблюдать за мной, когда я нахожусь в соседней комнате, Альфред». Брюс засунул руки в карманы и попытался наградить дворецкого пристальным взглядом.
«Я предположил, что вам понадобятся чистые простыни, а потому пришел за ними». Дворецкий вернул пристальный взгляд.
Вздохнув, Брюс шагнул в сторону и увидел стол и компьютер на нем. На монитор были выведены четыре камеры безопасности пентхауса. «Нет, не за ними».
Брюс смотрел сквозь стены, как Джокер продвигается по апартаментам. Альфред лишь пожимал плечами. «Я сегодня закрою доступ к отслеживающему чипу в его шее», медленно начал Брюс. «Я не хочу, чтобы ты снова сделал что-нибудь подобное».
«Вы должны простить мне некоторый скепсис относительно ваших мотивов».
Брюс позволил сумке сползти с плеча и упасть на пол. Ему нужно было сесть, он пододвинул компьютерное кресло и упал в него, глядя на Альфреда и запустив пальцы себе в волосы. Брюс давно уже не выказывал перед старым британцем физического переутомления или недостатка выносливости, и это не прошло незамеченным. Заговорить ему удалось не с первой попытки. «Знаешь, у него была база в Чикаго. Я нашел там… еще много всего».
***
Слоняясь из комнаты в комнату, Джокер детально изучал их содержимое, хватая и разглядывая всё, ощупывая пальцами все поверхности. Он надеялся наткнуться на какие-нибудь скрытые ходы, но ему также было интересно то, что могло быть разбросано по комнатам. Богатые люди часто бывают эксцентричны и любят собирать редкости, и в каждой комнате было множество восхитительных вещей. То, чем человек обладает, иногда может многое о нем рассказать, но с Брюсом это могло быть и не так.
Забредя в боковую столовую, Джокер был восхищен, обнаружив, что она убрана в стиле Барокко, с орнаментом на стенах и оружием и доспехами по всем сторонам зала. Увидев висящие на стенах голодно поблескивающие лезвия, он прыгал, пока наконец не достал один меч. Достигнув первой цели, он встал в позицию, сердито глядя на доспехи. «Думаешь, выиграл, а? Тебе меня не победить!» Вступив в притворный поединок с неодушевленным предметом, он нападал и отступал, делал выпады, выплясывал вокруг железной фигуры, пока безумная игра в сражение не разрослась, включив в себя полную комнату воображаемых врагов. Скоро он уже скакал, перепрыгивая через стол, круша средневековое пиршество в хулиганском упоении, яростно гогоча и свистя клинком в воздухе.
***
В какой-то момент взгляд Альфреда упал на монитор и застыл. Снова упав на Брюса, он принял очень нехорошее выражение. Брюс проследил за его глазами и уставился на игру в рыцарей и драконов, происходившую в его зале. Дворецкий слегка откашлялся. «Что вы сказали, сэр?»
«Он… останется у нас на некоторое время. Извини».
«Кажется, я довольно ясно выразил свои мысли на этот счет».
Брюс смотрел на монитор, но его мысли были далеко. «Альфред… когда мои родители погибли… каким я был?»
Было очевидно, что старик смущен этим вопросом. «Я полагаю, вы были вполне нормальны для мальчика вашего возраста, застигнутого горем». Он подозрительно смотрел на Брюса, прищурившись, точно пытаясь прочитать его мысли. «Вы редко говорили об этом. Я лишь несколько раз видел, как вы плакали. Но это сказать несложно». Притворяясь, что смотрит в монитор, Брюс уставился в пространство. Ничего необычного. Тогда как он стал… таким? Он понятия не имел. Многое в его жизни можно было объяснить причинно-следственной связью. Потребность в справедливости, стойкости, мести… Но в последнее время он все больше и больше узнавал о себе того, чему не находил объяснений.
***
Повергнув всех врагов, Джокер опрокинул стол, только чтобы съехать по нему на коленях, приземлившись перед сидением во главе стола на манер странствующего рыцаря. Он отвесил поклон, а потом, прикинув, снова выхватил меч и, разрезав в пируэте пустой воздух, устроился в свободном кресле «хозяина замка». Забросив ноги на стол, он, удовлетворенный победой, откинулся назад вместе с деревянным троном.
***
Альфред смотрел в монитор с чем-то средним между восхищением и отвращением. «Простите, что я вам это говорю, но что бы вы ни пытались о себе понять, это может быть не так трудно, как вы думаете», сказал он своему бывшему воспитаннику.
«Думаю, ты прав, Альфред», сказал Брюс со вздохом, придя в себя. Он плюхнулся в кресло и посмотрел в глаза дворецкого, безуспешно пытаясь найти в них улыбку. «У меня есть небольшое оправдание тому, что я есть». Проследив его мысль, дворецкий стал еще серьезнее. «И, если ты еще веришь в меня, ты мне нужен здесь».
«Нет оправданий только отказу от своих принципов».
«Я не делал этого. Только… нашел понимание другой стороны».
***
Соскользнув с кресла на пол, Джокер снова вскочил на ноги, бросив на стол похищенный меч, и отправился исследовать остальные комнаты. Он нашел вазу, удерживаемую равновесием на одном углу подставки и не смог противиться побуждению слегка подтолкнуть ее кончиком пальца и увидеть, как она падает, разбиваясь на мелкие осколки. Перешагнув через кучку мусора, в которую она обратилась, безумец перешел в следующую комнату… и внезапно остановился, осознав, где оказался. Это был рабочий кабинет, заполненный книгами.
***
Легко было заметить, что Альфреду трудно следовать логике Брюса. Печальнее всего было то, что винить его Брюсу было не в чем. «Я все еще верю в вас, мастер Вэйн. Но я бы почаще брал выходной. И можете ругать меня, на чем свет стоит, я буду присматривать за ним, нравится вам это или нет».
Брюс уступил. «Только больше без выходок вроде Чикаго». Дворецкий кивнул. «А теперь мне надо распаковаться и кое-что записать. И… не беспокойся, утром я пошлю за кем-нибудь, чтобы навести порядок в обеденном зале».
«Знаете, вам будет жаль, если он все здесь разнесет к тому времени», начал бормотать Альфред, покидая секретную комнату, предположительно в направлении спальни Брюса с кипой свежих простыней в руках.
***
Проходя по небольшой библиотеке, Джокер просматривал книги со всей скоростью, на которую был способен. Ему всегда было… спокойно среди томов, хранящих информацию, в основном потому, что печатное слово, картинки и записи были источником большей части его знаний, его по кусочкам собранной картины внешнего мира. Его отец научил его кое-чему, но это были не те уроки, которые когда-либо учил нормальный человек, или хотел бы выучить. Единственным способом догнать остальное человечество для него был непосредственный опыт или записи других людей. Сначала он вломился в маленькую городскую библиотеку, чтобы поспать в тепле, не утруждая себя убийством целой семьи и необходимостью бежать на следующее утро. Постепенно ему пришло в голову развить свое посредственное умение читать и использовать книги так же, как в подземелье, где его держали – как что-то, позволяющее провести время и отвлечься.
Большинство книг не содержало в себе ничего, что могло бы его заинтересовать; литература, поэзия, то, что высоко ценится среди людей, но в основном бесполезно. Джокеру пришлось постараться, чтобы найти то, что ему приглянулось, то, что учит кое-чему, если умеешь читать между строк; книги по истории были, в конце концов, лишь записью результатов грандиозных социальных экспериментов, пособием по манипулированию группами и отдельными личностями. Он был уверен, что если как следует поищет, найдет и другое – практические пособия, немного химии и механики и прочие штуки, которые научат как ставить ловушки и собирать бомбы.
***
Когда Альфред ушел, Брюс подхватил сумку и бросился прямо в подземную берлогу. Огни каскадом зажглись на потолке, когда он спустился в бетонное убежище. Когда пространство осветилось, он осмотрел его снова. Бэтпод стоял в углу, компьютер бездельничал в режиме ожидания, кругом стояла зловещая тишина, что не было необычно, но вдруг стало более заметно. Было ощущение, словно он месяцы не видел этого места.
Вернувшись в пентхаус, Альфред начал кружить по хозяйской спальне, убирая постель и наводя порядок для Брюса. Стерильные бинты и небольшой набор медикаментов хранился под кроватью на случай, если он вернется раненым. Дворецкий каждый раз надеялся, что это будут лишь синяки и царапины. Закончив, он помедлил в дверях, обдумывая варианты. Странно, как некоторые неуместные мелочи просто заставляли чувствовать присутствие Джокера в доме. Покидая комнату, Альфред увидел его направляющимся вниз по коридору. Конечно, Брюс сказал им оставить друг друга в покое, но он обнаружил, что ноги сами несут его в библиотеку вслед за безумцем.
Джокер устроился вниз головой в одном из кожаных кресел в кабинете, задрав ноги на стенку. Ему удалось найти кое-что «классическое» среди всегда интриговавшей его коллекции, то, что всегда было приятно просмотреть. Он еще не до конца впитал это, потому что спешил изучить множество иных вещей. Несмотря на то, что это было написано сотни лет назад, люди все еще думали и поступали в том же духе, и те же способы манипулирования ими продолжали работать. Услышав шаги в дверях, безумный человек пристально взглянул на престарелого дворецкого поверх «Искусства войны» Сунь Цзы.
«Использование библиотеки, я вижу, безупречно», прокомментировал Альфред, прочитав название. Он остановился на приличном расстоянии от зеленоволосого, подальше от его личного пространства. Так далеко, что между ними пролегла добрая половина комнаты. «Могу я предложить Фридриха Ницше в дополнение?»
«Можешь предложить, а можешь и не предлагать. Не факт, что я послушаюсь твоего совета, и куда меньше шансов, что послушаюсь приказа», огрызнулся Джокер, гадая, не Брюс ли послал его в библиотеку в качестве «теста» вроде как посмотреть действительно ли он не прикоснется к нему. …не смогу, если он начнет умолять о трёпке, или смогу? «Чего ты хочешь, Фредди? Пришел надеть на меня ошейник и посадить на цепь или прикидываешь, как бы отволочь заблудшую овцу к ветеринару и усыпить, пока твое дитятко не просекло, что ты сделал?»
«Я пришел только чтобы убедиться, как вы распорядитесь своим временем здесь, теперь, кода оно у вас есть». Дворецкий сжал руки и выпрямил спину, подчеркивая разницу между собой и сгорбленной вывернутой фигурой Джокера в кресле. «Я не буду приказывать вам. Если только не увижу, что вы используете мистера Вэйна. Я хочу, чтобы вы знали об этом».
Джокер ухмыльнулся, выгнув бровь. «Ладно. Скажем, я поверю тебе на минутку. Фредди, я здесь потому, что хочу этого, потому, что я здесь желанен и еще, потому что у меня осталось совсем немного мест, куда пойти, благодаря тебе и Люци. Я не обязан тебе никакими одолжениями, я не собираюсь вплетать в волосы ленточки и изящно попивать чаёк ради тебя, и, разумеется, не буду уважать тебя, если ты будешь продолжать держаться со мной как напыщенное ничтожество».
«Верно. Потому что всё, чего ты когда-либо хотел, это уютный дом, хорошая еда и кто-то, кто понимает, как это, когда весь мир против тебя, потому что ты пытался уничтожить его». Дворецкий пошевелился и сощурил глаза. «Ты всегда точно знал, что делаешь, осознавал каждый свой шаг. Ты играешь в людей, словно это твоя собственная настольная игра. Ты сделал это с Брюсом, только появившись в Готэме, и продолжаешь в том же духе. Не говори мне, что ты изменился».
«Нет, конечно. Бэт все еще, похоже, по непонятной для меня причине, привязан к людям. Просто меня это не колышет. Люди говорят, что чувствуют то и это – скорбь, угрызения совести, жалость. К другим людям. Я этого не понимаю», прошептал Джокер, умиротворенный своим видимым недостатком эмоций, испытываемых прочими человеческими существами.
«Он вызывает у тебя эти чувства? Если его не станет, если однажды ночью он уйдет и не вернется, ты почувствуешь это? А если бы другие люди были больше похожи на тебя, они бы тебя больше интересовали? Он тебе нравится, потому что он так похож на тебя. Он тебе нравится, потому что ты видишь в нем продолжение самого себя». Альфред пристально смотрел сверху вниз на человека на том конце комнаты. «Ты влюблен в себя. Тебя не волнует он».
Джокер непонимающе моргнул. «Да, я бы почувствовал это. Я думал о подобном и чувствовал… что-то иное». Его губы презрительно изогнулись, в то время как он на секунду отвел глаза, и снова вернулся взглядом к престарелому дворецкому. «Тебе хочется думать – наконец-то, да?» прошипел он. «Необязательно принимать то, что ненавидишь, но, похоже, это без разницы. Неважно, насколько я с ним не согласен и как стараюсь заставить увидеть все с другой стороны, Бэт цепляется за свои обывательские взгляды и сохраняет их всеми силами. Я не только не могу его остановить, я не буду больше этого делать, думаю, это бесполезно».
«Поэтому он и стремится спасти мир, знаешь ли», Альфред начал возражать, но в процессе начал прислушиваться к словам ради их собственного смысла, а не ради Джокера. «Не каждый может разделить его веру или его решительность… но потому он и делает то, что делает». Его взгляд и осанка слегка увяли. Он подумал, что потерял Брюса, что что-то сломалось между ними, и в большей степени, чем он мог признаться.
«Тогда ты знаешь, что проще остановить товарный поезд, чем сказать ему «нет» и заставить послушаться», засмеялся Джокер. «Бэт может делать что хочет, пока следует своим обещаниям и не пытается заставить меня составить ему компанию в его убеждениях. Меня не парит спасение мира. Его все равно уже поздно спасать».
«И это действительно все, что ты хочешь?» Голос Альфреда звучал ровно, но подавленно. Он едва ли мог представить это себе, безумец приходит, уходит и остается в доме Брюса Вэйна, как будто нет в мире ничего естественнее. Как может такой человек сочетаться с желаниями Брюса? Как может Брюс сочетаться с этим?
Метнув в дворецкого острый взгляд, Джокер отложил книгу и выпрямился, змеиным движением преодолев разделявшее их расстояние, проверяя, какой эффект окажет его присутствие о осанка при непосредственном соприкосновении. «Ты ничего не знаешь о нашей сделке. На самом деле очень мало, о великом множестве вещей. Я хочу великого множества вещей, и до сих пор, Бэтс мне их давал. Он это делает, потому что хочет и потому что должен. Взамен этого я – единственный, кто по-настоящему видит его. Он наконец получил товарища по играм своего уровня». Ухмыляясь, с опасным блеском в глазах, безумец устроился у Альфреда на коленях, изящно обвив его шею руками, достаточно близко, чтобы он мог разглядеть все внушающие ужас детали. «Что тебя так беспокоит, Фредди? На твоем месте я бы меньше беспокоился обо мне, и больше о том, что бы могло значить, что он решил взять и оставить себе фотоальбомчик моего папочки, хранящий его бессмертную любовь».
Альфред отшатнулся, скиснув лицом от вторжения в его личное пространство. Дыхание Джокера было зловонно. Конечно, что он был гораздо чище, чем обычно, но его волосы были сальными от засохшего пота и он пах. Его шрамы кричаще расходились по щекам, колючие глаза над ними усиливали тревогу. «Слезь с меня. О чем это ты говоришь?»
«О, Брюсик тебе и не сказал? Он выяснил, кем я был и протащил меня по дорожке воспоминаний, а потом появился айсберг, и все замерзло, закоченело и утонуло. Ему недостаточно было совать везде свой нос и давить на мою память, ему нужен был сувенир на память о славных деньках. Ничто не напомнит о «замечательных каникулах» лучше, чем фотоальбом инцестуозного детского порно с пытками. Или это ты привил ему вкус к этому Дживс?» спросил он серьезно, скривив лицо в гневной гримасе.
Несмотря на все старания, Альфреду не удалось скрыть шок. Глубокие морщины пролегли вокруг глаз дворецкого, он тяжело смотрел на Джокера, будто тот мог объяснить, что он имеет в виду, будто тот одним взглядом в глаза плел паутину лжи и клеветы. Чем они занимались в Чикаго? Брюс не упоминал… ничего. Хотя он только что вернулся… Он вел себя так, словно все вернулось к нормальному положению вещей. Альфред прекратил попытки отодвинуть Джокера от себя и сидел спокойно. «Я не делал ничего подобного. Брюс никогда, никогда…» Старик не знал, с чего начать. Джокер, преступный гений, которого создало из ничего его заключение далеко в прошлом, вдруг обвиняет его в… Он не хотел даже думать об этом. Что делал Джокер? Лгал, чтобы завоевать внимание Брюса? Или чтобы расстроить его наставника? Голос Альфреда наполнился ядом, взгляд стал таким же подозрительным, как у безумца. «Я не знаю, ни что произошло с тобой, ни откуда ты взялся, и, откровенно говоря, мне наплевать. Но я знаю, что, чтобы Брюс ни сделал, у него была причина». Он тяжело уставился в обезображенное лицо Джокера.
Джокер невозмутимо улыбнулся старику. «Тогда валяй, спроси его. А еще лучше, посмотри в чемоданах, чтобы проверить, не вру ли я, а потом спроси». Соскользнув с коленей Альфреда и покинув его личное пространство, Джокер вышел из комнаты, решив прогуляться на кухню, в надежде, что на этот раз его не застукают за кражей еды.
После ухода Джокера, Альфред сидел в библиотеке и пытался осознать, что же это, черт возьми, он только что узнал. У Брюса был альбом… в чемодане. В том, что он таскал с собой всю ночь. Почему Джокер сказал ему об этом? Он хотел размолвки между Брюсом и Альфредом. Он это знал. Джокер просчитался с ним. Но это сработало бы, если бы было правдой.
Старый дворецкий поднялся и отправился в секретный переход, где видел Брюса в последний раз. Ни Брюса, ни сумки там не было. Должно быть, он забрал ее с собой. Несмотря на беспокойство, что Джокер остался в доме без надзора, тревога Альфреда взяла верх над ним. Он спустился в бункер, следуя по пути, которым Брюс прошел меньше пятнадцати минут назад. Если ему повезет, он застанет там ночного мстителя.
Не повезло. Лифт доставил Альфреда в пустую пещеру, освещенную и полную работающей техники, но следить за ней было некому. Костюм пропал. И Бэтпод тоже. На столе стояли ящики с архивными папками, но ни одна не была открыта. После того, как несколько месяцев назад они сожгли большую часть из них, осталось не так много. Сумка лежала на боку рядом со стулом, и Альфред медленно поднял ее. Он хотел поговорить с Брюсом. Он был уверен, что Джокер извратил факты. Но ему надо было увидеть самому. Сев на стул, он расстегнул сумку и запустил туда руку. Он… ничего не нашел. Только набор инструментов, крюки, проволоку и перчатки. Он со вздохом поставил ее на пол. Облегчение пришло легче, чем он надеялся. Он все еще не знал, на что намекал Джокер, но он не нашел… На столе он заметил альбом… толстый и пожелтевший от времени, и его надежды испарились.
***
Курсируя по кухне, Джокер копался в холодильнике и посудных шкафах, пытаясь найти что-нибудь себе по вкусу. Он никогда не учился готовить, на него наводило тоску и разочарование от того, что получалось совсем не то, что он хотел. Вместо этого он поглощал еду, как есть, меньше хлопот, да он и привык к сырой пище и тому, что другие люди нашли бы отвратительным. В конце концов, он не протянул бы так долго, ограничиваясь вырезкой и вишневыми пирожными.
Найдя пластиковую коробочку помидоров, какой-то полуфабрикат из креветок и кусочки сырой курицы, выложенной, кажется, для разморозки, Джокер конфисковал все это.
Оставив коробочку круглых красных шариков на потом, Джокер принялся за креветки, не потрудившись их даже почистить.
Через одну из дверей открывался вид на город, и Джокер пристально смотрел на раскинувшийся внизу город. Он размышлял, чем Бэтмен занят, куда направляется, не нашел ли он, патрулируя улицы, кого-нибудь из его старых подельников или знакомых. Это, пожалуй, единственное, чего он не стал бы делать, даже если бы он попросил его об этом; он всегда был пессимистом с устойчивой тенденцией к выживанию. Если бы тот призвал его сдать весь известный ему преступный Готэм, он не сделал бы этого. Всегда хорошо иметь, куда смыться в трудной ситуации.
***
Взяв в руки альбом, Альфред почувствовал, как его тревога вернулась с новыми силами. Это был обычный фотоальбом, с жесткой задней обложкой, тяжелый и ощутимо потолстевший от своего содержимого. Он задержал дыхание и открыл его. Его едва не стошнило от того, что он обнаружил внутри. После первых страниц он с трудом удержал желудок на месте. Джокер упомянул это, но его описания было недостаточно. Оно не слишком хорошо подготовило дворецкого к… такому шоку. Многие фотографии пожелтели, также как и бумага, на которой они держались. На всех был мальчик, в котором был виден мужчина, с которым он только что говорил. Альфред не мог представить себе Джокера ребенком. Даже видя это, он с трудом мог поверить глазам. И дело не только в этом, то… что делал мальчик на фотографиях… Некоторые были собраны по сериям, как кадры из фильма ужасов. Некоторые были вперемешку. Он обнаружил, что на серийные фото смотреть труднее. В итоге он больше не смог на это смотреть и положил альбом на стол. Между огромными мониторами центрального компьютерного блока и маленькой стопкой архива. Альфред не мог поверить собственным глазам.
***
На другой стороне города, вне его финансового центра, Бэтмен только что закончил беседовать с комиссаром Гордоном. Она была очень, очень короткой по стандартам комиссара, но опозоренный герой многое рассказал ему: Джокер был у него; Брюс Вэйн был его последней мишенью, основной целью, которую тот собирался поразить перед лицом публики; он позаботится об этом; он надеется, что его больше не увидят сеющим разрушение на улицах Готэма. Гордон онемел. Он требовал выдать Джокера полиции. Бэтмен отказался на основании того, что ни ПДГ, ни Аркхэм не смогут его удержать. Это был слабый аргумент, и оба это знали. Если вера Гордона в него пошатнулась, он до последнего времени не знал об этом. Он, правда, надеялся, что это не так. Он надеялся, что это допущение будет воспринято, как акт доверия. С этими мыслями он скользнул с крыши Отдела Тяжких Преступлений, готовый бросить вызов городу преступников, обнадеженных джокеровскими безобразиями и исчезновением Бэтмена.
***
Прикончив креветки и разрывая куски сырой курицы желтыми зубами, Джокер обдумывал свой следующий ход. В конце концов, ему совсем не нравилось все время оставаться здесь на положении комнатной собачки. Он отказался участвовать в крестовом походике Бэта – он не верил в те постулаты, в которые верил Брюс, и вовсе не имел желания себя заставлять. Оказавшись на свободе, он продолжал бы заниматься всем тем, чем обычно, но связанный обещанием не убивать… Безумец вздохнул, размышляя, какую же забаву, не включающую летальные исходы, он мог бы состряпать.
***
Город определенно не испытывал дефицита преступлений с тех пор, как Джокер дал это обещание, и Брюсу не пришлось долго искать, чтобы увидеть это. Улицы кишели наркодилерами, остатки мафии разгуливали открыто и беззаботно, и Бэтмен уже пресек два мелких ограбления. Похоже, темп жизни не собирался снижаться. Обычно такие ночи были адом для него, но сегодня он чувствовал себя иначе. Этой ночью он отлично проводил время, потому что снова был в своей стихии. Он без устали носился по улицам, врывался в переулки и лавировал в уличном движении. Он высоко взбирался, чтобы оглядеться, прослушивая радиоволны, словно тугой комок энергии. Он не ожидал такой атаки на свои изнуренные тело и ум, но он был рад. Хорошо было вернуться. Хорошо снова быть в деле. Каждая драка, каждая стычка смутно напоминала ему о человеке, оставленном в пентхаусе. Он обнаружил, что сравнивает каждого из уличных головорезов с Джокером, отмечая их ошибки, их промахи, их ярость, и думая, насколько иначе действовал бы Джокер, окажись он в положении каждого из них. Сначала он делал это бессознательно, но когда начал отдавать себе отчет, это стало даже увлекательно.
Когда ночь пошла на убыль, Готэм начал вымирать. Полиция была в курсе размолвки с Бэтменом и теперь рассредоточилась по городу, разыскивая исключительно его. Однажды наткнувшись на них и аккуратно сбежав, он понял, что этой ночью его работа подошла к концу.
***
Вернувшись к кухонной стойке, Джокер покопался в поисках письменных принадлежностей, уселся за стол и, жуя, начал делать заметки. Несмотря на то, что он говорил другим, что он не тот, кто планирует, ему все же приходилось делать это время от времени. Хотя многое из того, что он делал, было под влиянием импульса, ситуационными решениями, все его более сложные шедевры были замысловато выстроены заранее, созданные так, чтобы быть всегда на шаг впереди охоты. Если он все еще хотел развлечься и одновременно сдержать обещание, это требовало работы. К сожалению.
Джокер заполнял страницу за страницей неуклюжим детским почерком, записывая все мысли, приходящие в голову, неважно, детализированные, смутные, возможные и невозможные. Если он все правильно спланирует, он сможет смыться, пока Брюс в дозоре, выкинет какую-нибудь шалость или устроит ограбление и вернется, пока его не поймали.
@темы: Бэтмен, перевод, "Скольжение в энтропию", Джокер
-
-
25.05.2011 в 17:05-
-
26.05.2011 в 14:56-
-
26.05.2011 в 18:24Спасибо за перевод!)
-
-
28.05.2011 в 00:31Dante S. Пожалуйста, сам процесс в кайф =)
-
-
04.06.2011 в 05:58