Видала я котов без улыбки, но улыбки без кота!
Перевод: Слёзы нежности
Бета: myfairjoker
Оригинал: into-entropy.livejournal.com
читать дальше
Следуя за ним, Джокер пребывал в лёгком любопытстве по поводу того, чем Брюс мог питаться, когда не был под пристальным вниманием публики. Психопат не мог представить себя придирчивым в еде; бродягам не приходится выбирать, и он большую часть своей жизни, безусловно, был не в том положении, чтобы воротить нос от чего - то съедобно. Брюс, однако, был единственным сыном в семье миллиардера. Он мог воротить нос, как от испорченных продуктов, так и от намёка на испорченность.
Альфред давно покинул кухню, но кофе и апельсиновый сок, которые он приготовил утром, всё ещё ждали их появления. Кофе источал горячий пар, стоя на согревающей подставке. Брюс налил им обоим по чашечке. Однако ж, завтрак не был столь горячим. Дворецкий предусмотрительно поставил тарелку для гостя, но за время, ушедшее на подъем с постели и принятие душа, яйца, тосты и вафли остыли в своих закрытых подносах. Тем не менее, Брюс сел и принялся за еду. «Там еще много чего есть в холодильнике, если ты не любишь яйца».
Джокер скользнул на сиденье и принялся уписывать всё без разбора. «Бэт, если бы тебе пришлось есть то, что приходилось мне, чтобы выжить, тебе бы уже было всё равно. Я не жрал икру всю свою жизнь, как некоторые». По правде говоря, он не хотел снова возвращаться к той дряни, которую был вынужден есть раньше, но большинство съедобных вещей были сейчас намного доступнее и намного вкуснее.
Из уст Брюса вырвался смех. Он тряхнул головой и доел свой тост. Действительно, ему не пришлось пережить то, что возможно пережил Джокер, и действительно, он съел достаточное количество икры за свою жизнь, но он ощутил вкус обоих из миров, во всех смыслах. Обычно, он просто ел то, что оставлял для него Альфред, или то, что утоляло голод. Ему не нужно было тщательно следить за весом, проводя свои ночи, прыгая по крышам и уклоняясь от пуль. Кроме того, после всех этих нагрузок, ему едва ли хотелось икры или сладостей.
Выгнув бровь на насмешку, Джокер пожал плечами. «Смейся, если хочешь, Бэт. Я сомневаюсь, что ты бы съел то, что мне пришлось, когда я впервые сбежал». По правде, он даже не хотел рассказывать об этом человеку напротив. Ему могло бы быть и не слишком противно что-то из того, чем он питался, но от упоминания некоторых вещей он бы точно заработал очередную самоуверенную нотацию, да взгляд полный ужаса.
«Я верю тебе, Джокер, я не поэтому смеюсь». Брюс ел медленнее, чем другой мужчина, но в действительности, спешить было некуда. Очистив тарелку, он просто наслаждался кофе. «Забавно, как ты одновременно сильно уважаешь и не уважаешь меня».
Ухмыльнувшись, худой парень пожал плечами. «Ты бы предпочёл, чтобы я не уважал тебя совсем?» - поддразнил он, приканчивая остатки своего завтрака. «Ты гораздо выше всех этих рабочих крыс, поэтому ты мне и нравишься, но тебе было так много преподнесено на блюдечке с голубой каемочкой, что я не могу не задаться вопросом, почему» .
Брюс пожал плечами. Не было ничего и никого на свете, кто смог бы что-либо в этом изменить. Но это позволяло ему делать то, что он делал. По крайней мере, он желал знать, что не тратился впустую. Он оттолкнул кофе в сторону. «Кстати говоря, мне надо бы встретиться с Люциусом. Должно состояться собрание, которое я уже пропустил или ужасно опаздываю».
У него аж руки зачесались. Он уже подозревал, что их что-то крепко связывало, но… «Что он делает для тебя? Кроме того, что управляет компанией, пока ты валяешь дурака» - добавил Джокер, ухмыляясь. Он начинал подозревать, но хотел, чтобы Брюс подтвердил его подозрения.
Вопрос Джокера был встречен скептическим взглядом. «Он управляет компанией. Хранит мои тайны. Он мой инженер». Он сознавал, что Джокер изображал вводный тон (музыкальный термин, обозначающий ту ноту, которая вызывает в слушателе потребность перевести ее в соседнюю ноту – прим. пер.), но не был точно уверен в его смысле.
«Ах. Так значит, это он создаёт твои игрушки!». Заинтересовавшись, безумец стал похож на ребёнка, которому только что вручили ключи от кондитерской. «Я хочу встретиться с ним. Ты возьмёшь меня с собой».
«Он ничего не станет для тебя делать» - отрезал Брюс. Это было неприемлемо. Он мог сейчас думать о миллионе причин, почему Джокер желал бы навестить Люциуса Фокса и весь его конструкторский отдел, и поэтому Брюс не желал видеть этого человека рядом со своими сотрудниками. После подобной информации, если бы Джокер был волен делать всё, что ему вздумается, Брюс был уверен, что «Wayne Tech» мог бы стать крайне соблазнительной целью.
«… Ну конечно нет!» - весело согласился Джокер совершенно неубедительно, дружелюбно улыбаясь и попивая свой кофе. Только мысль об этом вызывала у него головокружение, представить только – тонны маленьких высокотехнологичных устройств так близко, под рукой, не говоря уже о возможности скопировать их чертежи.
«Нет». Брюсу, напротив, было совсем не смешно. Чары Джокера разбились о невидимую кирпичную стену, которая, казалось, высилась на середине стола, где-то между ними. «Я не хочу видеть тебя рядом c Wayne Tech». С этим он встал, оставляя кофе на столе. «Увидимся позже» - сказал он со взглядом, который говорил, что Джокер пожалеет, если попытается последовать за ним.
Человек напротив поник, надув губы, явно приведённый в замешательство тем, что его невысказанная просьба была так резко отклонена. Наблюдая за тем, как Брюс выходит из комнаты, он сжал челюсти. Если другой человек был так решителен насчёт того, что доступ в “Wayne Tech” был закрыт для него, тогда будь он проклят, если не проникнет туда. Вскакивая с кресла, Джокер зашагал туда, где они разбросали маскировочные принадлежности. Если он сделал это однажды, то сможет и повторить.
***
Когда Брюс сел в автомобиль и направился к Башне Уэйнов, он набрал Люциуса, сообщил тому, что он уже в пути, а также запретил доступ персоналу в Конструкторский отдел на сегодня. Люциуса слегка заинтересовало последнее требование.
Брюс вошёл в середине заседания Совета Директоров, чтобы поприветствовать Люциуса. Как всегда вежливый, Люциус прервал свою презентацию, остановив проектор, и зашел за перегородку побеседовать с Брюсом. «Люциус! Представь, я только что вернулся из Чикаго. Сумасшедший город, а ты думал, что Готэм плох. Ты помнишь тот отслеживающий ошейник? Да, я хотел взглянуть на него. А то в следующий раз придётся выслушивать нытьё о её сбежавшей шавке. Ты ведь знаешь, чё я имею ввиду, так?», - акцентировал он для заседавших. Некоторые из них недовольно зарокотали. «О, и та новая система дельтапланирования…». К тому времени, как он замолчал, никто не сомневался в том, что Брюса Вейна в городе не было. И все страстно желали исчезнуть из его присутствия, вне зависимости от того, были ли у них какие-то предложения для Люциуса или нет.
***
Джокер наложил сносный грим в рекордный срок и нырнул в гардеробную Брюса, чтобы найти что-то эффектное, но в то же время не броское. На этот раз, он был рад тому, что гардероб этого человека, казалось, не содержал ничего особенного, но это-то ему было и нужно. Выбежав за дверь, прежде чем у дворецкого появился бы шанс заметить его, он направил лифт на нижний этаж. Короткая прогулка, угон машины, и затем еще более короткая поездка, и вот он уже прибыл к своей цели.
Поскольку последние события ужесточили охрану здания, приходилось всё ещё работать по-старому. Социальная инженерия была его даром и отточенным до совершенства длительной практикой инструментом. Охранники не слишком стремились пропустить кого-либо внутрь, но после очень настойчивого уверения в том, что он является подрядчиком, помогающим финансовому отделу разобраться в галиматье от предыдущей катастрофы и краткой беседы кое с кем из группы, убедившей их, что он на самом деле обладает фундаментальными знаниями, которые будут только на руку в сложившейся ситуации, ему выдали гостевой бэйдж. Его уверения в том, что его открытия, обнаруживающие дыру в бюджете, предназначались только для ушей Люциуса, вызвала лишь несколько удивленных поднятий бровей, но такие вещи не были неслыханными. Генеральный директор желал непосредственно управлять делами. После того, как он дал ему инструкцию о том, где его можно найти, охранник позвонил Люциусу, сообщая, что Мистер Керр явился с отчётом о финансовых данных.
***
Естественно, это было новостью для Люциуса, который не узнал имени и никого не просил разобраться в бухгалтерии, с тех пор как предыдущие исследования компании завершились несколько дней назад. «Вы кого-нибудь ожидаете?» - спросил он Брюса, когда положил трубку.
Брюс смотрел на улицу, которая была далеко внизу относительно 35 этажа. «Нет». Затем он вздохнул. «…да».
Фиксируя в памяти каждую деталь планировки здания, Джокер криво усмехнулся, явившись в нужный конференц-зал. Он бы не смог выяснить, где находится Конструкторский отдел и просто брёл прямо в том направлении, но… времени было достаточно. Он получил свой шанс. А сейчас главным было произвести впечатление и донести сообщение до Бэта. Он постучал в дверь, а затем скользнул внутрь, не дожидаясь ответа.
«Господин Керр, я полагаю?» - спросил Люциус вежливо, но осторожно. Человек, который присоединился к ним, на первый взгляд казался довольно-таки нормальным, но ему необходимо было хорошенько приглядеться к нему.
«Я думал, что сказал тебе не приходить» - Брюс отвернулся от окна и смерил Джокера испепеляющим взглядом.
«И с каких это пор я слушаюсь?» - спросил молодой человек с улыбкой, широко шагая через комнату и приближаясь к Брюсу и Люциусу. Когда он остановился напротив пожилого мужчины, его улыбка неожиданно пропала, он бегло осмотрел его, выглядя скорее агрессивно, нежели радостно. «Так значит вот он, твой Ку. Создатель моего ошейника, хм? Он даже близко не похож на безумного учёного, как я ожидал…».
Брюс также сделал шаг вперёд, прямо по левое плечо Люциуса. «Люциус, я бы хотел представить тебе Джокера» - сказал он с напряжением. «Джокер, Люциус». Его тон был вежлив, но взгляд говорил, что его это совсем не развлекало.
Главный администратор оглядел человека прежде чем хмыкнуть. «Так значит, - начал он, также как и Джокер, - это ты в ответе за все неприятности, я которые я недавно попал ради Брюса?» Несмотря на предшествующий комментарий, его манера поведения была намного более доступной, чем у его руководителя.
«Какие неприятности?» - бодро спросил Джокер, изображая невинность. «Если ты имеешь ввиду ту тему с финансами, мне всего лишь посчастливилось пройтись по следам двойной бухгалтерии. Брюс надел на меня короткий поводок, отчасти благодаря тебе». Выражение его лица стало слегка кислым, пальцы его подёргивались, когда он сопротивлялся искушению почесать шею. «Не думаю, что смог бы попросить тебя вытащить жучок, хм?».
«Да, сомневаюсь, что смог бы» - ответил Люциус. «Полагаю, что в таком случае я должен поблагодарить тебя за проверку наших отчётов. В конце концов, я не могу винить тебя за поддержку наших интересов». Он слегка ссутулился, пока говорил, как будто Джокер был не разыскиваемым преступником, а конкурентом его босса. Он был явно подозрителен, но совершенно не выказывал враждебности. Брюс знал, что в его мозгу вертелся миллион вопросов.
«Мне было пофиг в начале, но…». Зелёные глаза воззрились в сторону Брюса, улыбка вспыхнула на мгновение. «Просто скажем, что я был убеждён в ином. Как бы то ни было, мне не нравится, когда другие навязывают мне свою волю и используют моё тело, чтобы запороть некоторые вещи. Полагаю, что ты мне обязан некоторой компенсацией за уничтожение моего дома в Чикаго, после того, как я был столь любезен, что провел Гранд Тур».
«Ага». Пожилой человек на некоторое время притворился, что обдумывает его слова. «Предположим, компенсация за то, что ты был пленником Брюса, а затем пришел ему на помошь, хммм… Просто что ты предполагаешь, могло бы служить достаточным извинением?»
«Вытащи этот сраный жучок из моей шеи» - он прорычал, впиваясь взглядом в старика для пущей убедительности. «У меня заняло годы построить мои туннели, а теперь я не могу вернуться, из-за того что все кланы мафии попытаются застрелить меня».
«Ну, вообще-то у тебя есть лучший телохранитель в городе, не смотря на то, что он сам иногда та еще головная боль» - сказал он, глядя на Брюса. «Я бы не стал слишком беспокоиться об этом. Кроме того, я не уверен, что ты осознаешь насколько мало это устройство. Он там навсегда, я не могу вытащить его».
Выражение лица человека постепенно приобрело болезненный вид; это был, возможно, один из немногих моментов, когда Брюс по-настоящему видел его таким поражённым, и Джокер прикрыл лицо рукой в отчаянной попытке скрыть эмоции. «… ты делаешь всевозможные устройства для него, но ты не можешь сделать этого». Когда он выпрямился, не осталось никаких следов снятия его маски. « В таком случае, я хочу, что-то, что сможет подавить сигнал».
Брюс не был единственным, кто заметил этот момент слабости. Люциус вздохнул, снизив тон. «Слушай, Брюс теперь единственный, кто имеет доступ к сигналу. По его приказу, я вчера я ушёл в оффлайн. Он здесь, чтобы удостовериться в этом». Он покачал головой. «Ничто кроме электромагнитного импульса не способно полностью вывести его из строя».
Бросив взгляд на Брюса краешком своего глаза, Джокер скривил рот. «Тогда почему бы нам это не сделать?» - раздражённо выпалил он. «Я знаю, что у тебя есть штука для управления, Брюси, но я не желаю быть окольцованным и выслеженным как собака, когда на тебе нет ни одного жучка».
«Он в тебе не просто так» - рыкнул Брюс. На самом деле тут было несколько причин, но даже по отдельности не ни одна из них позволила бы Брюсу так просто сдаться. Если Джокер обратится против него, жучок будет там. Если кто-то… отнимет Джокера у него, жучок будет там. Последнее было также непредсказуемо, как и первое. И Брюс знал, это было не так психологически тяжело для Люциуса, как их эксперимент с сонаром.
«В таком случае, прикрепи себе чип, и посмотрим, как тебе понравится, когда я слежу за тобой во время твоих ночных рейдов» - взбесился сумасшедший. «Я не позволю тебе обращаться со мной как с животным, просто поместив меня в золотую клетку и поглаживая за ушком, когда я остаюсь дома, как хорошая собачка»
Люциус отступил от джокеровой вспышки гнева, и Брюс смотрел на него с настороженностью. Он сделал шаг между инженером и разбушевавшимся Джокером. «Я не допущу этого». Он мог понять его гнев, но он просто не мог заставить себя отступить и отказаться от возможности следить за ним.
Тощий парень подошёл ближе, его подбородок поднялся с вызовом, а рот изогнулся в оскале. «Тогда, дай мне что-нибудь в ответ. Позволь вставить тебе чип. Я не позволю тебе держать себя на поводке, беспомощным, не важно, насколько это тебя возбуждает».
«Это не возбуждение», - выпалил Брюс в ответ. «Я не просил тебя быть «привязанным и беспомощным». Я просил тебя перестать причинять людям боль. Передатчик остаётся». Он не знал что делать. Он не собирался сдаваться. Джокер был взбешён. Он не показывал, насколько был огорчён по поводу устройства с тех пор, как они были в Чикаго, но известия Люциуса просто взорвали его. И весь этот скандал уже начинал трепать нервы и Брюсу.
«На меня не надо давить, чтобы я придерживался нашей сделки, и ты знаешь это». Он нечасто испытывал такой гнев, не имея возможности уничтожить его источник. Мышцы его челюсти дёрнулись, и он замахнулся на Брюса, не осознавая этого, остановившись прямо перед ударом, а затем, крутанувшись, ударил кулаком в стоящий рядом стол. Безумие и жестокость переполняли его эмоции.
Брюс на мгновение обнажил зубы и вслед за ним ударил по столешнице. «Люциус, оставь нас на минуту». Пожилой человек, который наблюдал за этим со смесью тревоги и осторожности, отступил от них и закрыл дверь за собой, вероятно оставаясь в коридоре. Когда он ушёл, Брюс подошёл к Джокеру, руки нерешительно нависли над плечами мужчины, смесь разочарования и гнева промелькнула на его лице. «Ты хоть представляешь сколько людей вокруг хотят, чтобы ты сдох. Копы засадят тебя, если смогут, но сначала они будут стрелять на поражение. И теперь, когда у тебя появились враги в Чикаго…». Их глаза встретились, и Брюс вызывающе глянул в ответ. «Если кто-то из них доберётся до тебя… как, блять, я смогу тебя найти?»
Не способный говорить несколько мгновений, Джокер задыхался от смеха. «… и по этой причине ты не хочешь избавить меня от этого? Почему, тогда, ты отказываешься быть также помеченным? Потому что ты думаешь, что твоя броня защитит тебя?». Он резко ткнул двумя пальцами в Брюсовы рёбра, достаточно, чтобы подчеркнуть свои слова. «Ты и я оба знаем как хорошо предохраняет от ножа, направленного в нужное место, и еще меньше, если они поймают тебя в ловушку, когда ты не сможешь двигаться и достать свои навороченные игрушки».
«И кто же придёт, чтобы спасти меня? Ты?». Брюс вздёрнул голову и усмехнулся в ответ. «У меня есть передатчик, встроенный в боевой пояс, так что Люциус и Альфред смогут найти меня, если понадобится». Он встроил его, после отвратительного воздействия Крейнова яда. Альфред еле доставил его домой. «Это зависит от того, как ты к этому относишься».
«Для меня будет лучше, если его достанут. Или если бы его там вообще никогда не было», возразил он. «Не думай, что ты такая неуязвимая мишень. И не думай, что ты можешь обращаться со мной с таким пренебрежением». Неожиданно он отошёл, отворачиваясь от Брюса и направляясь к окну, гнев и нервная энергетика всё ещё излучалась от него как жар.
«Я не считаю себя неуязвимым». Брюс остался на том же месте, но его глаза следили за Джокером. «Я просто считаю, что если мне понадобится это, не ты будешь тем, кто придёт на помощь». По… любому количеству причин, не последняя из которых заключалась в том, что Джокер мог стать причиной того, что Брюса понадобится спасать.
Джокер ничего не ответил, лишь улыбнулся, и даже не посмотрел на отражение другого человека в стекле. Он затих и ушёл, не посмотрев даже краем глаза, приостановившись лишь для того чтобы взглянуть на Люциуса, ожидающего по ту сторону двери, прежде чем исчезнуть в глубине холла.
Брюс смотрел, пока тот не скрылся за дверью, и только потом почувствовал легкий шок от тихого ухода Джокера. Он пытался отбросить это чувство, говоря себе, что всё не так плохо, как он думает. Отказываться от борьбы было непохоже на Джокера . Люциус вошёл в кабинет, и отвлек Брюса от внутреннего трепета. Он вздохнул и обменялся взглядами с человеком напротив. Он не был совсем уверен, что это означало, но к тому времени он отошёл с того места, где до этого стоял его самозваный сотрудник. Он почувствовал, что Люциус не хотел беспокоить его разговорами об уголовнике, с которым он заключил сделку.
***
Психопат вернулся в квартиру также быстро, как и покинул её, он разрывался между тем, чтобы рассмеяться над всем этим или во вспышках ярости разорвать всё в клочья. Он решил ничему не сопротивляться, поочерёдно хохоча, рыдая, крича, пока он переворачивал все вверх дном в комнатах, оставляя след разрушения за собой. Лезвие само скользнуло в его руку, и он ткнул им в основание шеи, но потом отверг свои попытки, посчитав их безнадежными и оставил окровавленный нож на полке в ванной, там, где он попытался с помощью зеркал разглядеть, что делает. выбравшись из комнаты, он пошёл прямо туда, где насколько он помнил, находился лифт, пытаясь вспомнить, как его вызывать.
***
Оставшиеся в “Wayne Tower”, Брюс и Люциус спустились в Конструкторский отдел, где Брюс испытывал надёжность того тошнотворного устройства, которое Джокер носил в себе. Как пообещал глава компании, он отменил свой доступ. Как и ко множеству систем, которые включали себя в базу данных Wayne Tech, Брюс один имел сейчас доступ к отслеживанию сигнала. Сигнал показывал движение в здании пентхауса. Он закрыл глаза, выдыхая с облегчением. Джокер вернулся. Он мог пережить недовольство парня, он был просто рад, что Джокер вернулся домой.
***
Нажимая на кнопку вызова, тонкий человек ждал, пока откроется лифт, входя в него и опускаясь вниз к логову Брюса. Он не собирался сидеть сложа руки, пока Брюс делал с ним все, что ему было угодно, и он не мог позволить ему держать его помеченным, пока сам был абсолютно чист. Где-то здесь должен был быть какой-то гаджет, который он мог использовать или разобрать на части и использовать по отдельности, а если бы и не смог? Есть и другие способы. Он говорил об электромагнитном импульсе. Заплати хорошенько, и кто угодно в преступном мире сможет достать те6е всё что угодно.
Немного попаяв, разобрав несколько многообещающих гаджетов, Джокер вздохнул и просто начал набивать карманы вещами, которые хотел взять с собой. Запихав скарб в небольшую, компактную сумку, когда его карманы были забиты, он взвалил её на плечо и направился к выходу из пещеры. Он мог бы взять одно из транспортных средств Бэта, но вероятно они также были снабжены жучками. Он не хотел еще одной неоновой вывески, отмечающей его местонахождение.
***
К тому времени как Джокер спустился вниз, Брюс вышел из программы и стер её из компьютера в лаборатории Wayne. Несмотря на скорое возвращение в пентхаус, он и Люциус оставались в блаженном неведении о неистовствах Джокера. Действующий Главный Администратор кратко рассказал ему о положении компании, когда они шли через вестибюль, и Брюс был рад слышать, что дела между Wayne Enterprises и Готэмскими СМИ наконец уладились. Он всего лишь хотел услышать то же самое относительно Бэтмена.
Брюс направился обратно в пентхаус. Блестящий, чёрный Феррари был его дневной машиной, и хотя он ехал так быстро и ровно, словно по маслу, меж улиц делового центра, сигналы и толпы народа делали езду медленной. В такие дни он часто мечтал о широких открытых дорогах или свободе вождения Бэт-пода. Это было пустой тратой прекрасной машины, просто стоять без движения от стоп-сигнала к стоп-сигналу, от квартала к кварталу.
***
Джокер вышел из лабиринтоподобных пещер к дневному свету, осторожно выскользнув через вход и сворачивая на дорогу, ведущую прямо на центральные улицы города. Он хорошо знал, куда пойти, чтобы скрыться на время, схорониться и продолжить действовать. Он мало в чём нуждался, и то малое обычно было дёшево, ничего такого, чего бы не покрыла мелкая кража.
Опустив голову и распространяя соответствующую энергетику на прохожих, тех нормальных людей, думающих о своём, Джокер быстро передвигался по улицам, срезая путь к трущобам, где жить было одновременно проще и намного сложнее. Отчаянные люди понимали друг друга, и не задавали слишком много вопросов. Несколько человек удивленно вскинули брови при виде его дорогой одежды, но в те дни не было чем-то необычным увидеть члена организованной преступности, переживающего не лучшие времена из-за Бэта. Никто не поскупится на очередной темный угол в очередном ветхом, заброшенном здании для очередного представителя бесчисленных бомжей. Если ты не слишком разборчив в отношении соседей и окружающих, для тебя найдётся местечко, где разместиться.
Безумец знал, что пройдет некоторое время, прежде чем новость дойдёт до какой-нибудь группировки, контролирующей это здание, что внутри появился кто-то новенький, время, прежде чем кто-то придёт, чтобы запугать, попытаться прижать или собрать что-то вроде дани. К тому времени он переберется в новое здание. Пользуясь угасающим дневным светом, что крался меж оконных рам, он тщательно изучал каждую деталь украденного оборудования. Оно бы пригодилось для нескольких дел, для некоторых функций, чтобы заставить все завертеться. Перед ним просто стояла задача двигаться по цепочке, пока он не найдет то, что хочет и не заполучит это в свои руки.
***
Брюс бессознательно проехал мимо него, когда тот шагал по аллеям, продолжая двигаться по улице и сворачивая к частному гаражу, не догадываясь о том, что ожидало его по возвращении в пентхаус, и что не ожидало… Миллиардер прибыл на верхний этаж своего отеля пятью минутами позже, чтобы обнаружить… руины. Пол был усыпан битым стеклом, через которое Брюс осторожно переступал, растения, вырванные из горшков, лампочки выбиты, столы опрокинуты, биллиардные шары валялись по всему дому. Всё, что он смог обнаружить, было разорвано на куски. Осторожно выискивая признаки другого человека, который, он знал, был причиной разрухи, он двигался от одного места к другому. Ванная выглядела, вероятно, хуже всего. Не было ничего, что не было бы перевернуто или сломано. И всё утопало в крови.
Обнаружив, что никто не покидал пентхаус, Брюс проверил следующую локацию, пещеру. Но от того, что он обнаружил там, ему становилось всё более не по себе. Она не была нарочито разрушена, как жилище Брюса, но Джокер вытащил все его проекты один за другим и разломал многие из них. Довольно многое осталось нетронутым, средства передвижения например, но несколько вещей пропало. Брюс двинулся к компьютеру, намереваясь узнать, пытался ли он взломать систему. Но она была нетронута.
Джокер ушёл. Он забрал то, что он думал, пригодится ему, и свалил отсюда. Брюс уронил голову на руки от болезненного чувства выворачивающихся внутренностей, которое рвалось наружу.
Брюс уселся за консоль, для начала попытавшись установить, выплеснул ли Джокер свой гнев на улицы, но быстрое переключение радиостанций, информировало его, что на данный момент, в Готэм Сити всё было спокойно. После этого, всё, о чём он мог думать – это ярость человека и взгляд на его лице, когда он молча ушёл, демонстративно покидая Брюса. Когда он был больше не в состоянии думать об этом, он просто… сидел, уставившись в пространство пустой комнаты, или в компьютер напротив. Он сидел вот так несколько часов, он не смог бы с лёгкостью позабыть о дурном предчувствии, что у Джокера что-то замкнулось в голове.
Это предчувствие лилось по его позвонкам, словно вода, капая в живот, но было так… необычно и неестественно чувствовать такое, что Брюс просто не мог поверить. Когда он почувствовал, что более не в состоянии этого понять, солнце уже склонилось к закату.
Он хотел увидеть, где находится Джокер. Хотел знать, что тот делает. Перед ним была прекрасная возможность, ему просто нужно было запустить нужную программу. Но… он не мог сделать этого. Он мог видеть передвижения Джокера, но не мог увидеть его по настоящему. Знание того, в каком месте в городе он находился, созерцание маленькой точки на карте, очень точно определяющей местонахождение, не смогло бы вернуть его. Это даже не смогло бы облегчить его мысли. Брюс так и не притронулся к клавиатуре.
***
Вздыхая, Джокер думал, что должен что-то предпринять. Разыскать своих старых знакомых и наладить связи с нужными людьми на чёрном рынке, это заняло бы у него некоторое время, но между тем… Немного повеселиться. И мне нужно вернуть свое чертово лицо . Набив свою сумку стыренными игрушками, он отправился на поиски специфического вида веселья, куда-нибудь, где он мог найти всё, что хотел.
Через полчаса полиция Готэма начала прочёсывать улицы в поисках обвиняемого в ограблении самого большого в Готэме магазина игрушек.
***
На протяжении всего времени, что Брюс сидел напротив компьютерной станции, он, по правде, даже не взглянул на то, что было разбросано на его рабочем столе. Естественно, там была клавиатура, и мышь, в которых он уже дыру проглядел, а также здесь была коробка с архивами, которую он вынул раньше, и бумаги, разбросанные повсюду… Но сейчас, его взгляд был устремлен только на один предмет, скрытый под кипой полицейских отчётов о дерзком клоуне. Это был фотоальбом. Переплетённый, толстый и старый, в отличие от всего, что валялось на столе. Он протянул руку и вынул его из-под разбросанных листов бумаги. Вертя его в руках, глядя на обложку, но не на его содержимое, он остро почувствовал мертвый груз внутри себя. А конкретно, что-то вроде утраты.
С тяжким вздохом, он встал, взяв в другую руку коробку с архивами, и пошёл поставить их на место. Запертый на ключ, альбом теперь покоился в самой глубокой части пещеры.
Затем Брюс вернулся в главный пункт управления, компьютер вышел из режима ожидания и отображал сообщение Департамента Полиции Готэма о молниеносном ограблении магазина игрушек. В ту минуту, когда оно достигло его ушей, он уже знал, кто был за всем этим. Ничто не могло лучше выявить подчерк Джокера. Со смесью наэлектризованных нервов и, теперь, постоянного чувства тяжести внутри, Брюс отправился за обмундированием, которое не было похищено, и скоро перевоплотился в самого разыскиваемого в городе блюстителя порядка.
***
Тем, кого разыскивала полиция, безусловно, был грабитель, который направлялся прямо к игровой площадке. Пустив под откос угнанную тачку, Джокер поднял сумку с украденным товаром и побрёл в открытое поле куда-то между бейсбольной и спортивной площадкой. Наломав веток парковых деревьев, он установил ряд импровизированных мини колышков, выкапывая из своей сумки куски одежды и полоски ткани. Вздохнув, остановившись на мгновение, чтобы взглянуть на луну, безумный человек принялся за дело, воздвигая нечто.
Завязав глаза украденным мягким игрушкам и насадив их на колышки, которые он вбил в землю, он натянул игрушечную полицейскую фуражку, отсчитал шаги, взвалил на плечо пейнтбольное ружьё. Все зверушки были специально выбраны за их милый, трогательный внешний вид, черты их мордочек были заботливо переделаны чёрным перманентным маркером в гримасы страха и боли.
Дойдя до обозначенной точки, Джокер резко развернулся на каблуках. «Осужденные, ваше последнее слово, прежде чем приговор будет приведен в исполнение? Какие-нибудь последние просьбы?». Приложив ладонь к уху, остановившись и притворяясь, что слышит мольбы о пощаде из неподвижных, набитых нейлоном ртов, хоботов и морд, он тряхнул головой и цыкнул. «Пффф. Ну как всегда. Неужели нельзя быть хоть чуть более креативными? Отклонено!». С тем, он прицелился и выстрелил первый кроваво-красный шарик из ружья.
***
Он гнал свой Бэт-под, пока не достиг места происшествия – магазина игрушек, и наблюдая из тени за офицерами, которые патрулировали территорию и разговаривали с очень взволнованным человеком, который должно быть был менеджером, Брюс мог с лёгкостью сказать, что Джокер был снова в деле. По рации полиция всё ещё разыскивала подозреваемых. Он поднялся ввысь, взбираясь на одну стену, чтобы добраться до другой, и наблюдал. Самого Джокера видно не было, но он только что мишень не нарисовал вокруг места преступления, что говорило о том, что он хотел, чтобы Бэтмен был здесь. Он не мог уйти далеко. Снова оседлав Бэт-под, Брюс помчался прочь от копов, и не останавливался в поисках места пока не нашёл спортивную площадку. Он проехал прямо через неё, сначала намереваясь просто проверить её и, срезав угол, попытаться попасть на перпендикулярную улицу, но вместо этого обнаружил одну из самых интересных игр воображения, какие он когда-либо видел воплощёнными в жизнь. Здесь стоял его Джокер, выстреливающий очереди пейнтбольных шаров в какую-то тщательно разработанную конструкцию, насколько он мог разобрать с расстояния.
Здесь были тонны маленьких связанных жертв, менеджер магазина не шутил, когда сказал полиции, что грабитель буквально вычистил целые отделы, и, несмотря на это оставил всю выручку в кассах нетронутой. Джокер, казалось, даже пополнил запасы мейкапа во время ограбления, безумными глазами, смотрящими из тёмных впадин, он снова прицеливался из ружья, красный размалёванный рот ухмылялся в диком оскале, когда он стрелял по плюшевым игрушкам, пока те не разрывались и не истекали яркой, фальшивой кровью.
Брюс завел двигатель и понёсся прямо на Джокера, но ударил по тормозам примерно за 20 ярдов до безумца. Сейчас он мог тщательно изучить обстановку. Искалеченные игрушки и вещи валялись на земле, но большинство из них были привязаны к экзекуционной линии. Он даже мог видеть их маленькие изуродованные мордочки.
Взгляд Джокера на мгновение метнулся в сторону, упав на Бэтмена, перед тем как он снова переключил свое внимание на экзекуцию, продолжая стрелять вдоль линии. Несомненно, он отслеживал его всю ночь, желал вернуть домой свою маленькую драгоценную игрушку вместе с остальными украденными игрушками. Только богачам было позволено иметь столь эксцентричные капризы. От этой мысли он снова оскалился, посылая ещё больше пейнтбольных шаров в головы и сердца, упорно целясь и стреляя.
Всё это было крайне… сюрреалистично. Брюсу хотелось закричать на него, спросить, какого чёрта тот делает, но прежде, чем он смог это сделать, он что-то уловил. Ибо как бы странно и нелепо не выглядела данная ситуация… она имела смысл. Вот как Джокер должно быть желал выплеснуть свой гнев на настоящих людей. Но он не делал этого. Заглушив двигатель Бэт-пода, Брюс перекинул ногу через сиденье и встал с мотоцикла.
Ещё несколько очередей, а потом ружьё наставилось прямо на приближающегося рыцаря, ярость и страх переполняли Джокера. «Отвали от меня, Бэт! Я тебе не собачка, чтобы прибегать по твоему свистку и исполнять все твои прихоти». Высыхающая кровь всё ещё сочилась по плечам и спине его заимствованной рубашки, красная полоса бежала от порезанной шеи к талии. «Используй свой маленький трекер, чтобы опять схватить и посадить меня в клетку, и я просто убегу, я буду убегать снова и снова до тех пор, пока не соображу, как его уничтожить».
«Ты привёл меня сюда и ты знаешь это!» - выпалил Брюс в ответ. Джокер устроил грандиозную демонстрацию. Ограбление было крупным и беспорядочным, копы в поисках явились через несколько минут, после того как он убрался оттуда, он даже не далеко ушёл, чтобы установить эту маленькую выставку. Брюс не останавливался, пока не встал прямо напротив разъярённого клоуна. Он становился всё больше и больше похож на себя в этом гриме, одежда его была забрызгана краской, и кровь просачивалась через неё на поверхность.
Даже зная, что “оружие” не поможет ему держать другого человека на расстоянии, его пальцы несмотря ни на что, сжимали пейнбольный ствол. «Ты ничего не понимаешь» - прошипел он, одновременно отступая. «Только попытайся схватить меня, и это будет последней каплей. Я не собираюсь быть очередным экзотическим экспонатом в твоей коллекции. Ты не будешь меня контролировать!» - прокричал он, в припадке ярости стреляя из винтовки в скрытого под капюшоном человека.
Брюс нырнул, неуклюже отбивая в воздух шарики, летящие в его голову. Его голос понизился на октаву. «Ты не мой экспонат. Если бы я хотел, чтобы ты был моим трофеем и ничем больше, ты бы никогда не выбрался из той пещеры!». Он сделал шаг вперед. «Я бы возвращал тебя всякий раз, когда ты убегаешь, и держал бы тебя под наркотой, пока от твоего разума не осталось бы ничего . Но я не сделал этого».
«Но ты всё ещё собираешься держать меня меченным как животное. Если это ты собираешься сделать, то, возможно, тебе стоило прихватить несколько ошейников и наручников моего отца вместе с фотоальбомом. Тогда ты заполучил бы уже испытанный комплект! Или, может, ты питаешь неприязнь к вещам, бывшим в употреблении…»
Брюс изогнул губу, его глаза сверкнули, и он чуть обнажил зубы при последних словах. Ему не нравилось, когда Джокер сравнивал его со своим отцом, как он сделал это только что. Да, в них были сходства, он осознавал это, но он не напрасно тратил свою жизнь, пытаясь контролировать это, пытаясь прекратить это. “Не… сравнивай меня… с ним.”
«О, так это достаёт тебя, Бэт? Это бесит тебя? Позволь я открою тебе маленький секрет». Он облизал губы, яростно взглянув на Брюса в ответ. «Сотрудничество происходит тогда, когда двое или более людей находятся на одном уровне. Одинаковая цель, одинаковая сила во всём. Одинаковая значимость фраз. Так что, если ты неравноправен, и преследуешь иную цель, один из вас имеет большую власть, чем другой, что же это? Существует множество вещей, способных изменить то, чем это является, но, несмотря на это, вы не равноправны. Один хозяин, а другой подчинённый. У одного есть контроль, и он манипулирует другим». Он улыбнулся, его глаза опасно заблестели. «Звучит знакомо, Бэт? Не важно, из каких побуждений ты пытаешься наброситься на меня, ты всё ещё оставляешь уровни власти неравными, ты неизменно сохраняешь за собой жесткий контроль. А я отказываюсь быть под контролем».
Первой реакцией Брюса было – оспорить аргумент Джокера всеми силами, но резко вдохнув и за мгновение успокоившись, он решил, что это будет не лучший ход. «Так ты утверждаешь, что заслуживаешь моего доверия?» - спросил он со всей серьёзностью.
«Я не сделал ничего, чтобы уверить тебя в обратном» - подчеркнул тощий парень, скрежеща зубами. «Я даже не наказал твоего дворецкого или Игрушечных дел мастера за Чикаго, ни физически, ни как-нибудь иначе. Не важно, как сильно я этого хотел» - пробормотал он, сгорбившись, пока ход его мыслей скакал туда-сюда.
Брюс выглядел очень раздосадованным упоминанием Альфреда и Люциуса. «Наказание, это то, что они заслужили? За преследование тебя? Я могу понять, что тебе нужно отмщение, но тебе никогда не приходило в голову, почему они сделали то, что сделали, ведь так?». Его глаза сузились в щели, брови сошлись на переносице. «Всегда виноват кто-то другой, правда? Не думаешь ли ты, что может быть из-за этого, ты никогда не чувствовал сожаления, ни о чём что ты наделал». На самом деле, его действия в последнее время были очень сдержанными, чему Брюс на самом деле поражался. Но его мышление не отличалось от того Джокера, которого он встретил, и с которым боролся за жизни Готэмских жителей за месяцы до этого. Это был решающий аргумент, если бы у него был шанс, он бы убрался отсюда, уничтожая все и всех на своем пути всякий раз, когда у него возникнет такое желание. Только тонкая ниточка удерживала его, и как мог Брюс ей доверять?
«Нет, я так не думаю, Бэт». Он шагнул ближе, подняв глаза, чтобы встретиться взглядом с человеком напротив, и чудовище за этими глазами никогда еще не было столь заметно. Ничто не изменилось в физическом облике Джокера, но абсолютно нечеловеческий холод в его взгляде - устрашал. «Ты всё ещё не понял. Неважно, что от моих или чьих-то еще поступков что-то рушится. «Мне просто похуй. Меня не волнует, что случится с кем-либо, или чем-либо, кроме меня. И, в последнее время, тебя ». В уголках его глаз появились морщинки, и рот его изогнулся с оттенком безумного комизма. «Мне похуй».
Тишина, повисшая между ними после этого, нарушалась только скрипом качелей под лёгким ветерком и непрекращающимся воем полицейский сирен, несколькими улицами ниже. Под маской Брюс нахмурил нос. «Тогда проваливай. Не желаю быть где-то рядом с тобой»
Глаза худого мужчины наполнились болью, но он опустил голову и развернулся, покидая героя под маской в тишине. «Ты не всегда можешь починить, то, что сломано, Бэт». Он наклонился на секунду, чтобы подобрать сумку с наворованным, которую он оставил рядом с линией расстрела.
Неужели Брюс и этого не знал? Он не ожидал, что ранит чувства другого человека, и это задело его гораздо больше, чем следовало. Мелкая дрожь внутри него боролась с медленно закипающим гневом, но у него всё ещё кружилась голова, плащ развивался за его плечами, и он запрыгнул на байк, уносясь, прочь из парка. Сирены всё ещё выли где-то поблизости, и он знал, что не пройдёт много времени, когда они прочешут парк, даже если они уже отказались от парка, предпочтя обыскивать другие места. Он оставил Джокера его воображаемой игре и пытался не думать о том, что эта поражающая своей мощью сцена могла бы быть устроена с ним самим в центре.
Между тем, Джокер быстро убежал, оставив казненные игрушки на пустой площадке, когда он смылся из парка. Несмотря на то, что он спешил скрыться, он чувствовал свинцовую тяжесть внутри, словно на него опустилась какая-то чудовищная тяжесть, и всё, о чём он мог думать, это как вернуться в убежище на ночь и забиться в угол, не шевелясь. Он не лгал, он видел то, что происходит с окружающими, с другими закоренелыми преступниками, они просто корчились на земле, или он заставлял их сомневаться и испытывать жалость, и он чувствовал не больше, чем глядя на булыжник. Это случалось так редко, в том воровском мире, где, как известно, человек человеку волк, но это случилось.
Такого с ним никогда не было. Он видел столько тошнотворных вещей и немало их он совершил сам, и никогда не чувствовал угрызений совести, ни во время, ни после. Здесь просто не было никакой связи, кроме той, что связывала благополучие его и Брюса. По правде говоря, он даже не знал, почему его вообще что-то связывало с Бэтом.
***
Бэт-сигнал светился над головами, в облачном небе, но кроме небольшой Джокеровской эскапады, сегодняшней ночью особо делать было нечего, в конце концов, ничего крупного не предвещалось. На этот раз Брюс пребывал в недоумении от того, что ему ничего не оставалось, кроме как вернуться назад. Бэтмену всегда было чем заняться, в нём всегда кто-то да нуждался, но только… не сегодня. Он не мог найти себе места, он скрывался в затенённых аллеях и переулках, пока не решил вернуться в пещеру, вход в которую находился в доках. Спустившись в её глубины, заглушив двигатель Бэт-пода, он испытывал чувство вины за то, что оставил свой пост этой ночью, даже если на то у него были причины.
***
Его рассеянность дорого ему обошлась. Не удерживая разум в реальности в полной мере, чисто автоматически прокрадываясь по улицам к выбранному для ночлега месту, пока в голове его крутилось случившееся с Тёмный Рыцарем, он был замечен и легко опознан парой головорезов, которые работали на нескольких членов когда-то могущественной Готэмской мафии. Члены банды, которые были здорово взбешены кражей и сожжением их денежных средств, их унижением, и убийством некоторых их товарищей.
Слух быстро прошёл по улицам, и прежде чем он оказался на полпути к цели, он попал в засаду. Атака была столь внезапна, что Джокер даже не смог оказать сопротивления, прежде чем получил удар дубинкой в висок и всё погрузилось во тьму.
***
В глубине пещеры, Брюс снял костюм, часть за частью, сложив его в стальной контейнер вместе с арсеналом оружия и гаджетами, разбросанными на полу. Он вздохнул, глядя на рабочий стол, компьютер, манящий предложением проследить за местонахождением Джокера, но отказался от этой идеи. Насколько он знал, сумасшедший клоун в ближайшее время не был опасен, и даже если копы доберутся до него, довольные, какими бывают в таких случаях, они, по крайней мере, попытаются взять его живьём. Он нашёл некоторую иронию в том, что снова не смог заставить себя следить за Джокером. Он поднялся в пентхаус, который был всё ещё таким же разгромленным, каким он его оставил. Он шёл, пока ноги не привели его в спальню, присел на кровать и взглянул на панораму города. Город выглядел всё так же сверхъестественно, как и прошлой ночью. Отсутствовал лишь передний план картины.
В конце концов, Брюс снял обувь и рубашку и лёг на кровать. Всё в доме одновременно было родным и чужим. Он потратил много времени, пытаясь уснуть, в основном потому, что его разум отказывался прекратить прокручивать событий прошедшего дня. Часы глазения на городской пейзаж, а затем в потолок, в конечном счёте возымели эффект и он погрузился в беспокойный сон.
***
Банда головорезов не разорвала находящегося без сознания худого человека на куски только потому что босс хотел сохранить ему жизнь на некоторое время. Оставить в живых, чтобы немного повеселиться, прежде чем убрать его, сделать то, что они хотели сделать в первый раз, когда он вторгся в их межкартельную встречу. Один из наиболее здоровенных бандюг нес его на плече, когда они вернулись на базу, любой из них мог бы это сделать, нести его, на самом деле - в нём было не много мяса, он был намного легче, чем выглядел.
Джокера доставили в небольшой комплекс, не слишком отличавшийся от того, где он и Готэмская мафия впервые встретились лицом к лицу, и бесцеремонно бросили на бетонный пол. Комната была оборудована по случаю – веревки окручивали его запястья и лодыжки, почти прекратив циркуляцию крови, руки Джокера связали над головой, и подвесили его на крюке под потолком, его ноги были привязаны к металлическому кольцу в земле. Удовлетворённые тем, что он был туго связан и не сможет вырваться, разношёрстная банда выключила свет и оставила его на несколько часов.
Босс хотел, чтобы он был в сознании, когда они приступят.
Альфред давно покинул кухню, но кофе и апельсиновый сок, которые он приготовил утром, всё ещё ждали их появления. Кофе источал горячий пар, стоя на согревающей подставке. Брюс налил им обоим по чашечке. Однако ж, завтрак не был столь горячим. Дворецкий предусмотрительно поставил тарелку для гостя, но за время, ушедшее на подъем с постели и принятие душа, яйца, тосты и вафли остыли в своих закрытых подносах. Тем не менее, Брюс сел и принялся за еду. «Там еще много чего есть в холодильнике, если ты не любишь яйца».
Джокер скользнул на сиденье и принялся уписывать всё без разбора. «Бэт, если бы тебе пришлось есть то, что приходилось мне, чтобы выжить, тебе бы уже было всё равно. Я не жрал икру всю свою жизнь, как некоторые». По правде говоря, он не хотел снова возвращаться к той дряни, которую был вынужден есть раньше, но большинство съедобных вещей были сейчас намного доступнее и намного вкуснее.
Из уст Брюса вырвался смех. Он тряхнул головой и доел свой тост. Действительно, ему не пришлось пережить то, что возможно пережил Джокер, и действительно, он съел достаточное количество икры за свою жизнь, но он ощутил вкус обоих из миров, во всех смыслах. Обычно, он просто ел то, что оставлял для него Альфред, или то, что утоляло голод. Ему не нужно было тщательно следить за весом, проводя свои ночи, прыгая по крышам и уклоняясь от пуль. Кроме того, после всех этих нагрузок, ему едва ли хотелось икры или сладостей.
Выгнув бровь на насмешку, Джокер пожал плечами. «Смейся, если хочешь, Бэт. Я сомневаюсь, что ты бы съел то, что мне пришлось, когда я впервые сбежал». По правде, он даже не хотел рассказывать об этом человеку напротив. Ему могло бы быть и не слишком противно что-то из того, чем он питался, но от упоминания некоторых вещей он бы точно заработал очередную самоуверенную нотацию, да взгляд полный ужаса.
«Я верю тебе, Джокер, я не поэтому смеюсь». Брюс ел медленнее, чем другой мужчина, но в действительности, спешить было некуда. Очистив тарелку, он просто наслаждался кофе. «Забавно, как ты одновременно сильно уважаешь и не уважаешь меня».
Ухмыльнувшись, худой парень пожал плечами. «Ты бы предпочёл, чтобы я не уважал тебя совсем?» - поддразнил он, приканчивая остатки своего завтрака. «Ты гораздо выше всех этих рабочих крыс, поэтому ты мне и нравишься, но тебе было так много преподнесено на блюдечке с голубой каемочкой, что я не могу не задаться вопросом, почему» .
Брюс пожал плечами. Не было ничего и никого на свете, кто смог бы что-либо в этом изменить. Но это позволяло ему делать то, что он делал. По крайней мере, он желал знать, что не тратился впустую. Он оттолкнул кофе в сторону. «Кстати говоря, мне надо бы встретиться с Люциусом. Должно состояться собрание, которое я уже пропустил или ужасно опаздываю».
У него аж руки зачесались. Он уже подозревал, что их что-то крепко связывало, но… «Что он делает для тебя? Кроме того, что управляет компанией, пока ты валяешь дурака» - добавил Джокер, ухмыляясь. Он начинал подозревать, но хотел, чтобы Брюс подтвердил его подозрения.
Вопрос Джокера был встречен скептическим взглядом. «Он управляет компанией. Хранит мои тайны. Он мой инженер». Он сознавал, что Джокер изображал вводный тон (музыкальный термин, обозначающий ту ноту, которая вызывает в слушателе потребность перевести ее в соседнюю ноту – прим. пер.), но не был точно уверен в его смысле.
«Ах. Так значит, это он создаёт твои игрушки!». Заинтересовавшись, безумец стал похож на ребёнка, которому только что вручили ключи от кондитерской. «Я хочу встретиться с ним. Ты возьмёшь меня с собой».
«Он ничего не станет для тебя делать» - отрезал Брюс. Это было неприемлемо. Он мог сейчас думать о миллионе причин, почему Джокер желал бы навестить Люциуса Фокса и весь его конструкторский отдел, и поэтому Брюс не желал видеть этого человека рядом со своими сотрудниками. После подобной информации, если бы Джокер был волен делать всё, что ему вздумается, Брюс был уверен, что «Wayne Tech» мог бы стать крайне соблазнительной целью.
«… Ну конечно нет!» - весело согласился Джокер совершенно неубедительно, дружелюбно улыбаясь и попивая свой кофе. Только мысль об этом вызывала у него головокружение, представить только – тонны маленьких высокотехнологичных устройств так близко, под рукой, не говоря уже о возможности скопировать их чертежи.
«Нет». Брюсу, напротив, было совсем не смешно. Чары Джокера разбились о невидимую кирпичную стену, которая, казалось, высилась на середине стола, где-то между ними. «Я не хочу видеть тебя рядом c Wayne Tech». С этим он встал, оставляя кофе на столе. «Увидимся позже» - сказал он со взглядом, который говорил, что Джокер пожалеет, если попытается последовать за ним.
Человек напротив поник, надув губы, явно приведённый в замешательство тем, что его невысказанная просьба была так резко отклонена. Наблюдая за тем, как Брюс выходит из комнаты, он сжал челюсти. Если другой человек был так решителен насчёт того, что доступ в “Wayne Tech” был закрыт для него, тогда будь он проклят, если не проникнет туда. Вскакивая с кресла, Джокер зашагал туда, где они разбросали маскировочные принадлежности. Если он сделал это однажды, то сможет и повторить.
Когда Брюс сел в автомобиль и направился к Башне Уэйнов, он набрал Люциуса, сообщил тому, что он уже в пути, а также запретил доступ персоналу в Конструкторский отдел на сегодня. Люциуса слегка заинтересовало последнее требование.
Брюс вошёл в середине заседания Совета Директоров, чтобы поприветствовать Люциуса. Как всегда вежливый, Люциус прервал свою презентацию, остановив проектор, и зашел за перегородку побеседовать с Брюсом. «Люциус! Представь, я только что вернулся из Чикаго. Сумасшедший город, а ты думал, что Готэм плох. Ты помнишь тот отслеживающий ошейник? Да, я хотел взглянуть на него. А то в следующий раз придётся выслушивать нытьё о её сбежавшей шавке. Ты ведь знаешь, чё я имею ввиду, так?», - акцентировал он для заседавших. Некоторые из них недовольно зарокотали. «О, и та новая система дельтапланирования…». К тому времени, как он замолчал, никто не сомневался в том, что Брюса Вейна в городе не было. И все страстно желали исчезнуть из его присутствия, вне зависимости от того, были ли у них какие-то предложения для Люциуса или нет.
Джокер наложил сносный грим в рекордный срок и нырнул в гардеробную Брюса, чтобы найти что-то эффектное, но в то же время не броское. На этот раз, он был рад тому, что гардероб этого человека, казалось, не содержал ничего особенного, но это-то ему было и нужно. Выбежав за дверь, прежде чем у дворецкого появился бы шанс заметить его, он направил лифт на нижний этаж. Короткая прогулка, угон машины, и затем еще более короткая поездка, и вот он уже прибыл к своей цели.
Поскольку последние события ужесточили охрану здания, приходилось всё ещё работать по-старому. Социальная инженерия была его даром и отточенным до совершенства длительной практикой инструментом. Охранники не слишком стремились пропустить кого-либо внутрь, но после очень настойчивого уверения в том, что он является подрядчиком, помогающим финансовому отделу разобраться в галиматье от предыдущей катастрофы и краткой беседы кое с кем из группы, убедившей их, что он на самом деле обладает фундаментальными знаниями, которые будут только на руку в сложившейся ситуации, ему выдали гостевой бэйдж. Его уверения в том, что его открытия, обнаруживающие дыру в бюджете, предназначались только для ушей Люциуса, вызвала лишь несколько удивленных поднятий бровей, но такие вещи не были неслыханными. Генеральный директор желал непосредственно управлять делами. После того, как он дал ему инструкцию о том, где его можно найти, охранник позвонил Люциусу, сообщая, что Мистер Керр явился с отчётом о финансовых данных.
Естественно, это было новостью для Люциуса, который не узнал имени и никого не просил разобраться в бухгалтерии, с тех пор как предыдущие исследования компании завершились несколько дней назад. «Вы кого-нибудь ожидаете?» - спросил он Брюса, когда положил трубку.
Брюс смотрел на улицу, которая была далеко внизу относительно 35 этажа. «Нет». Затем он вздохнул. «…да».
Фиксируя в памяти каждую деталь планировки здания, Джокер криво усмехнулся, явившись в нужный конференц-зал. Он бы не смог выяснить, где находится Конструкторский отдел и просто брёл прямо в том направлении, но… времени было достаточно. Он получил свой шанс. А сейчас главным было произвести впечатление и донести сообщение до Бэта. Он постучал в дверь, а затем скользнул внутрь, не дожидаясь ответа.
«Господин Керр, я полагаю?» - спросил Люциус вежливо, но осторожно. Человек, который присоединился к ним, на первый взгляд казался довольно-таки нормальным, но ему необходимо было хорошенько приглядеться к нему.
«Я думал, что сказал тебе не приходить» - Брюс отвернулся от окна и смерил Джокера испепеляющим взглядом.
«И с каких это пор я слушаюсь?» - спросил молодой человек с улыбкой, широко шагая через комнату и приближаясь к Брюсу и Люциусу. Когда он остановился напротив пожилого мужчины, его улыбка неожиданно пропала, он бегло осмотрел его, выглядя скорее агрессивно, нежели радостно. «Так значит вот он, твой Ку. Создатель моего ошейника, хм? Он даже близко не похож на безумного учёного, как я ожидал…».
Брюс также сделал шаг вперёд, прямо по левое плечо Люциуса. «Люциус, я бы хотел представить тебе Джокера» - сказал он с напряжением. «Джокер, Люциус». Его тон был вежлив, но взгляд говорил, что его это совсем не развлекало.
Главный администратор оглядел человека прежде чем хмыкнуть. «Так значит, - начал он, также как и Джокер, - это ты в ответе за все неприятности, я которые я недавно попал ради Брюса?» Несмотря на предшествующий комментарий, его манера поведения была намного более доступной, чем у его руководителя.
«Какие неприятности?» - бодро спросил Джокер, изображая невинность. «Если ты имеешь ввиду ту тему с финансами, мне всего лишь посчастливилось пройтись по следам двойной бухгалтерии. Брюс надел на меня короткий поводок, отчасти благодаря тебе». Выражение его лица стало слегка кислым, пальцы его подёргивались, когда он сопротивлялся искушению почесать шею. «Не думаю, что смог бы попросить тебя вытащить жучок, хм?».
«Да, сомневаюсь, что смог бы» - ответил Люциус. «Полагаю, что в таком случае я должен поблагодарить тебя за проверку наших отчётов. В конце концов, я не могу винить тебя за поддержку наших интересов». Он слегка ссутулился, пока говорил, как будто Джокер был не разыскиваемым преступником, а конкурентом его босса. Он был явно подозрителен, но совершенно не выказывал враждебности. Брюс знал, что в его мозгу вертелся миллион вопросов.
«Мне было пофиг в начале, но…». Зелёные глаза воззрились в сторону Брюса, улыбка вспыхнула на мгновение. «Просто скажем, что я был убеждён в ином. Как бы то ни было, мне не нравится, когда другие навязывают мне свою волю и используют моё тело, чтобы запороть некоторые вещи. Полагаю, что ты мне обязан некоторой компенсацией за уничтожение моего дома в Чикаго, после того, как я был столь любезен, что провел Гранд Тур».
«Ага». Пожилой человек на некоторое время притворился, что обдумывает его слова. «Предположим, компенсация за то, что ты был пленником Брюса, а затем пришел ему на помошь, хммм… Просто что ты предполагаешь, могло бы служить достаточным извинением?»
«Вытащи этот сраный жучок из моей шеи» - он прорычал, впиваясь взглядом в старика для пущей убедительности. «У меня заняло годы построить мои туннели, а теперь я не могу вернуться, из-за того что все кланы мафии попытаются застрелить меня».
«Ну, вообще-то у тебя есть лучший телохранитель в городе, не смотря на то, что он сам иногда та еще головная боль» - сказал он, глядя на Брюса. «Я бы не стал слишком беспокоиться об этом. Кроме того, я не уверен, что ты осознаешь насколько мало это устройство. Он там навсегда, я не могу вытащить его».
Выражение лица человека постепенно приобрело болезненный вид; это был, возможно, один из немногих моментов, когда Брюс по-настоящему видел его таким поражённым, и Джокер прикрыл лицо рукой в отчаянной попытке скрыть эмоции. «… ты делаешь всевозможные устройства для него, но ты не можешь сделать этого». Когда он выпрямился, не осталось никаких следов снятия его маски. « В таком случае, я хочу, что-то, что сможет подавить сигнал».
Брюс не был единственным, кто заметил этот момент слабости. Люциус вздохнул, снизив тон. «Слушай, Брюс теперь единственный, кто имеет доступ к сигналу. По его приказу, я вчера я ушёл в оффлайн. Он здесь, чтобы удостовериться в этом». Он покачал головой. «Ничто кроме электромагнитного импульса не способно полностью вывести его из строя».
Бросив взгляд на Брюса краешком своего глаза, Джокер скривил рот. «Тогда почему бы нам это не сделать?» - раздражённо выпалил он. «Я знаю, что у тебя есть штука для управления, Брюси, но я не желаю быть окольцованным и выслеженным как собака, когда на тебе нет ни одного жучка».
«Он в тебе не просто так» - рыкнул Брюс. На самом деле тут было несколько причин, но даже по отдельности не ни одна из них позволила бы Брюсу так просто сдаться. Если Джокер обратится против него, жучок будет там. Если кто-то… отнимет Джокера у него, жучок будет там. Последнее было также непредсказуемо, как и первое. И Брюс знал, это было не так психологически тяжело для Люциуса, как их эксперимент с сонаром.
«В таком случае, прикрепи себе чип, и посмотрим, как тебе понравится, когда я слежу за тобой во время твоих ночных рейдов» - взбесился сумасшедший. «Я не позволю тебе обращаться со мной как с животным, просто поместив меня в золотую клетку и поглаживая за ушком, когда я остаюсь дома, как хорошая собачка»
Люциус отступил от джокеровой вспышки гнева, и Брюс смотрел на него с настороженностью. Он сделал шаг между инженером и разбушевавшимся Джокером. «Я не допущу этого». Он мог понять его гнев, но он просто не мог заставить себя отступить и отказаться от возможности следить за ним.
Тощий парень подошёл ближе, его подбородок поднялся с вызовом, а рот изогнулся в оскале. «Тогда, дай мне что-нибудь в ответ. Позволь вставить тебе чип. Я не позволю тебе держать себя на поводке, беспомощным, не важно, насколько это тебя возбуждает».
«Это не возбуждение», - выпалил Брюс в ответ. «Я не просил тебя быть «привязанным и беспомощным». Я просил тебя перестать причинять людям боль. Передатчик остаётся». Он не знал что делать. Он не собирался сдаваться. Джокер был взбешён. Он не показывал, насколько был огорчён по поводу устройства с тех пор, как они были в Чикаго, но известия Люциуса просто взорвали его. И весь этот скандал уже начинал трепать нервы и Брюсу.
«На меня не надо давить, чтобы я придерживался нашей сделки, и ты знаешь это». Он нечасто испытывал такой гнев, не имея возможности уничтожить его источник. Мышцы его челюсти дёрнулись, и он замахнулся на Брюса, не осознавая этого, остановившись прямо перед ударом, а затем, крутанувшись, ударил кулаком в стоящий рядом стол. Безумие и жестокость переполняли его эмоции.
Брюс на мгновение обнажил зубы и вслед за ним ударил по столешнице. «Люциус, оставь нас на минуту». Пожилой человек, который наблюдал за этим со смесью тревоги и осторожности, отступил от них и закрыл дверь за собой, вероятно оставаясь в коридоре. Когда он ушёл, Брюс подошёл к Джокеру, руки нерешительно нависли над плечами мужчины, смесь разочарования и гнева промелькнула на его лице. «Ты хоть представляешь сколько людей вокруг хотят, чтобы ты сдох. Копы засадят тебя, если смогут, но сначала они будут стрелять на поражение. И теперь, когда у тебя появились враги в Чикаго…». Их глаза встретились, и Брюс вызывающе глянул в ответ. «Если кто-то из них доберётся до тебя… как, блять, я смогу тебя найти?»
Не способный говорить несколько мгновений, Джокер задыхался от смеха. «… и по этой причине ты не хочешь избавить меня от этого? Почему, тогда, ты отказываешься быть также помеченным? Потому что ты думаешь, что твоя броня защитит тебя?». Он резко ткнул двумя пальцами в Брюсовы рёбра, достаточно, чтобы подчеркнуть свои слова. «Ты и я оба знаем как хорошо предохраняет от ножа, направленного в нужное место, и еще меньше, если они поймают тебя в ловушку, когда ты не сможешь двигаться и достать свои навороченные игрушки».
«И кто же придёт, чтобы спасти меня? Ты?». Брюс вздёрнул голову и усмехнулся в ответ. «У меня есть передатчик, встроенный в боевой пояс, так что Люциус и Альфред смогут найти меня, если понадобится». Он встроил его, после отвратительного воздействия Крейнова яда. Альфред еле доставил его домой. «Это зависит от того, как ты к этому относишься».
«Для меня будет лучше, если его достанут. Или если бы его там вообще никогда не было», возразил он. «Не думай, что ты такая неуязвимая мишень. И не думай, что ты можешь обращаться со мной с таким пренебрежением». Неожиданно он отошёл, отворачиваясь от Брюса и направляясь к окну, гнев и нервная энергетика всё ещё излучалась от него как жар.
«Я не считаю себя неуязвимым». Брюс остался на том же месте, но его глаза следили за Джокером. «Я просто считаю, что если мне понадобится это, не ты будешь тем, кто придёт на помощь». По… любому количеству причин, не последняя из которых заключалась в том, что Джокер мог стать причиной того, что Брюса понадобится спасать.
Джокер ничего не ответил, лишь улыбнулся, и даже не посмотрел на отражение другого человека в стекле. Он затих и ушёл, не посмотрев даже краем глаза, приостановившись лишь для того чтобы взглянуть на Люциуса, ожидающего по ту сторону двери, прежде чем исчезнуть в глубине холла.
Брюс смотрел, пока тот не скрылся за дверью, и только потом почувствовал легкий шок от тихого ухода Джокера. Он пытался отбросить это чувство, говоря себе, что всё не так плохо, как он думает. Отказываться от борьбы было непохоже на Джокера . Люциус вошёл в кабинет, и отвлек Брюса от внутреннего трепета. Он вздохнул и обменялся взглядами с человеком напротив. Он не был совсем уверен, что это означало, но к тому времени он отошёл с того места, где до этого стоял его самозваный сотрудник. Он почувствовал, что Люциус не хотел беспокоить его разговорами об уголовнике, с которым он заключил сделку.
Психопат вернулся в квартиру также быстро, как и покинул её, он разрывался между тем, чтобы рассмеяться над всем этим или во вспышках ярости разорвать всё в клочья. Он решил ничему не сопротивляться, поочерёдно хохоча, рыдая, крича, пока он переворачивал все вверх дном в комнатах, оставляя след разрушения за собой. Лезвие само скользнуло в его руку, и он ткнул им в основание шеи, но потом отверг свои попытки, посчитав их безнадежными и оставил окровавленный нож на полке в ванной, там, где он попытался с помощью зеркал разглядеть, что делает. выбравшись из комнаты, он пошёл прямо туда, где насколько он помнил, находился лифт, пытаясь вспомнить, как его вызывать.
Оставшиеся в “Wayne Tower”, Брюс и Люциус спустились в Конструкторский отдел, где Брюс испытывал надёжность того тошнотворного устройства, которое Джокер носил в себе. Как пообещал глава компании, он отменил свой доступ. Как и ко множеству систем, которые включали себя в базу данных Wayne Tech, Брюс один имел сейчас доступ к отслеживанию сигнала. Сигнал показывал движение в здании пентхауса. Он закрыл глаза, выдыхая с облегчением. Джокер вернулся. Он мог пережить недовольство парня, он был просто рад, что Джокер вернулся домой.
Нажимая на кнопку вызова, тонкий человек ждал, пока откроется лифт, входя в него и опускаясь вниз к логову Брюса. Он не собирался сидеть сложа руки, пока Брюс делал с ним все, что ему было угодно, и он не мог позволить ему держать его помеченным, пока сам был абсолютно чист. Где-то здесь должен был быть какой-то гаджет, который он мог использовать или разобрать на части и использовать по отдельности, а если бы и не смог? Есть и другие способы. Он говорил об электромагнитном импульсе. Заплати хорошенько, и кто угодно в преступном мире сможет достать те6е всё что угодно.
Немного попаяв, разобрав несколько многообещающих гаджетов, Джокер вздохнул и просто начал набивать карманы вещами, которые хотел взять с собой. Запихав скарб в небольшую, компактную сумку, когда его карманы были забиты, он взвалил её на плечо и направился к выходу из пещеры. Он мог бы взять одно из транспортных средств Бэта, но вероятно они также были снабжены жучками. Он не хотел еще одной неоновой вывески, отмечающей его местонахождение.
К тому времени как Джокер спустился вниз, Брюс вышел из программы и стер её из компьютера в лаборатории Wayne. Несмотря на скорое возвращение в пентхаус, он и Люциус оставались в блаженном неведении о неистовствах Джокера. Действующий Главный Администратор кратко рассказал ему о положении компании, когда они шли через вестибюль, и Брюс был рад слышать, что дела между Wayne Enterprises и Готэмскими СМИ наконец уладились. Он всего лишь хотел услышать то же самое относительно Бэтмена.
Брюс направился обратно в пентхаус. Блестящий, чёрный Феррари был его дневной машиной, и хотя он ехал так быстро и ровно, словно по маслу, меж улиц делового центра, сигналы и толпы народа делали езду медленной. В такие дни он часто мечтал о широких открытых дорогах или свободе вождения Бэт-пода. Это было пустой тратой прекрасной машины, просто стоять без движения от стоп-сигнала к стоп-сигналу, от квартала к кварталу.
Джокер вышел из лабиринтоподобных пещер к дневному свету, осторожно выскользнув через вход и сворачивая на дорогу, ведущую прямо на центральные улицы города. Он хорошо знал, куда пойти, чтобы скрыться на время, схорониться и продолжить действовать. Он мало в чём нуждался, и то малое обычно было дёшево, ничего такого, чего бы не покрыла мелкая кража.
Опустив голову и распространяя соответствующую энергетику на прохожих, тех нормальных людей, думающих о своём, Джокер быстро передвигался по улицам, срезая путь к трущобам, где жить было одновременно проще и намного сложнее. Отчаянные люди понимали друг друга, и не задавали слишком много вопросов. Несколько человек удивленно вскинули брови при виде его дорогой одежды, но в те дни не было чем-то необычным увидеть члена организованной преступности, переживающего не лучшие времена из-за Бэта. Никто не поскупится на очередной темный угол в очередном ветхом, заброшенном здании для очередного представителя бесчисленных бомжей. Если ты не слишком разборчив в отношении соседей и окружающих, для тебя найдётся местечко, где разместиться.
Безумец знал, что пройдет некоторое время, прежде чем новость дойдёт до какой-нибудь группировки, контролирующей это здание, что внутри появился кто-то новенький, время, прежде чем кто-то придёт, чтобы запугать, попытаться прижать или собрать что-то вроде дани. К тому времени он переберется в новое здание. Пользуясь угасающим дневным светом, что крался меж оконных рам, он тщательно изучал каждую деталь украденного оборудования. Оно бы пригодилось для нескольких дел, для некоторых функций, чтобы заставить все завертеться. Перед ним просто стояла задача двигаться по цепочке, пока он не найдет то, что хочет и не заполучит это в свои руки.
Брюс бессознательно проехал мимо него, когда тот шагал по аллеям, продолжая двигаться по улице и сворачивая к частному гаражу, не догадываясь о том, что ожидало его по возвращении в пентхаус, и что не ожидало… Миллиардер прибыл на верхний этаж своего отеля пятью минутами позже, чтобы обнаружить… руины. Пол был усыпан битым стеклом, через которое Брюс осторожно переступал, растения, вырванные из горшков, лампочки выбиты, столы опрокинуты, биллиардные шары валялись по всему дому. Всё, что он смог обнаружить, было разорвано на куски. Осторожно выискивая признаки другого человека, который, он знал, был причиной разрухи, он двигался от одного места к другому. Ванная выглядела, вероятно, хуже всего. Не было ничего, что не было бы перевернуто или сломано. И всё утопало в крови.
Обнаружив, что никто не покидал пентхаус, Брюс проверил следующую локацию, пещеру. Но от того, что он обнаружил там, ему становилось всё более не по себе. Она не была нарочито разрушена, как жилище Брюса, но Джокер вытащил все его проекты один за другим и разломал многие из них. Довольно многое осталось нетронутым, средства передвижения например, но несколько вещей пропало. Брюс двинулся к компьютеру, намереваясь узнать, пытался ли он взломать систему. Но она была нетронута.
Джокер ушёл. Он забрал то, что он думал, пригодится ему, и свалил отсюда. Брюс уронил голову на руки от болезненного чувства выворачивающихся внутренностей, которое рвалось наружу.
Брюс уселся за консоль, для начала попытавшись установить, выплеснул ли Джокер свой гнев на улицы, но быстрое переключение радиостанций, информировало его, что на данный момент, в Готэм Сити всё было спокойно. После этого, всё, о чём он мог думать – это ярость человека и взгляд на его лице, когда он молча ушёл, демонстративно покидая Брюса. Когда он был больше не в состоянии думать об этом, он просто… сидел, уставившись в пространство пустой комнаты, или в компьютер напротив. Он сидел вот так несколько часов, он не смог бы с лёгкостью позабыть о дурном предчувствии, что у Джокера что-то замкнулось в голове.
Это предчувствие лилось по его позвонкам, словно вода, капая в живот, но было так… необычно и неестественно чувствовать такое, что Брюс просто не мог поверить. Когда он почувствовал, что более не в состоянии этого понять, солнце уже склонилось к закату.
Он хотел увидеть, где находится Джокер. Хотел знать, что тот делает. Перед ним была прекрасная возможность, ему просто нужно было запустить нужную программу. Но… он не мог сделать этого. Он мог видеть передвижения Джокера, но не мог увидеть его по настоящему. Знание того, в каком месте в городе он находился, созерцание маленькой точки на карте, очень точно определяющей местонахождение, не смогло бы вернуть его. Это даже не смогло бы облегчить его мысли. Брюс так и не притронулся к клавиатуре.
Вздыхая, Джокер думал, что должен что-то предпринять. Разыскать своих старых знакомых и наладить связи с нужными людьми на чёрном рынке, это заняло бы у него некоторое время, но между тем… Немного повеселиться. И мне нужно вернуть свое чертово лицо . Набив свою сумку стыренными игрушками, он отправился на поиски специфического вида веселья, куда-нибудь, где он мог найти всё, что хотел.
Через полчаса полиция Готэма начала прочёсывать улицы в поисках обвиняемого в ограблении самого большого в Готэме магазина игрушек.
На протяжении всего времени, что Брюс сидел напротив компьютерной станции, он, по правде, даже не взглянул на то, что было разбросано на его рабочем столе. Естественно, там была клавиатура, и мышь, в которых он уже дыру проглядел, а также здесь была коробка с архивами, которую он вынул раньше, и бумаги, разбросанные повсюду… Но сейчас, его взгляд был устремлен только на один предмет, скрытый под кипой полицейских отчётов о дерзком клоуне. Это был фотоальбом. Переплетённый, толстый и старый, в отличие от всего, что валялось на столе. Он протянул руку и вынул его из-под разбросанных листов бумаги. Вертя его в руках, глядя на обложку, но не на его содержимое, он остро почувствовал мертвый груз внутри себя. А конкретно, что-то вроде утраты.
С тяжким вздохом, он встал, взяв в другую руку коробку с архивами, и пошёл поставить их на место. Запертый на ключ, альбом теперь покоился в самой глубокой части пещеры.
Затем Брюс вернулся в главный пункт управления, компьютер вышел из режима ожидания и отображал сообщение Департамента Полиции Готэма о молниеносном ограблении магазина игрушек. В ту минуту, когда оно достигло его ушей, он уже знал, кто был за всем этим. Ничто не могло лучше выявить подчерк Джокера. Со смесью наэлектризованных нервов и, теперь, постоянного чувства тяжести внутри, Брюс отправился за обмундированием, которое не было похищено, и скоро перевоплотился в самого разыскиваемого в городе блюстителя порядка.
Тем, кого разыскивала полиция, безусловно, был грабитель, который направлялся прямо к игровой площадке. Пустив под откос угнанную тачку, Джокер поднял сумку с украденным товаром и побрёл в открытое поле куда-то между бейсбольной и спортивной площадкой. Наломав веток парковых деревьев, он установил ряд импровизированных мини колышков, выкапывая из своей сумки куски одежды и полоски ткани. Вздохнув, остановившись на мгновение, чтобы взглянуть на луну, безумный человек принялся за дело, воздвигая нечто.
Завязав глаза украденным мягким игрушкам и насадив их на колышки, которые он вбил в землю, он натянул игрушечную полицейскую фуражку, отсчитал шаги, взвалил на плечо пейнтбольное ружьё. Все зверушки были специально выбраны за их милый, трогательный внешний вид, черты их мордочек были заботливо переделаны чёрным перманентным маркером в гримасы страха и боли.
Дойдя до обозначенной точки, Джокер резко развернулся на каблуках. «Осужденные, ваше последнее слово, прежде чем приговор будет приведен в исполнение? Какие-нибудь последние просьбы?». Приложив ладонь к уху, остановившись и притворяясь, что слышит мольбы о пощаде из неподвижных, набитых нейлоном ртов, хоботов и морд, он тряхнул головой и цыкнул. «Пффф. Ну как всегда. Неужели нельзя быть хоть чуть более креативными? Отклонено!». С тем, он прицелился и выстрелил первый кроваво-красный шарик из ружья.
Он гнал свой Бэт-под, пока не достиг места происшествия – магазина игрушек, и наблюдая из тени за офицерами, которые патрулировали территорию и разговаривали с очень взволнованным человеком, который должно быть был менеджером, Брюс мог с лёгкостью сказать, что Джокер был снова в деле. По рации полиция всё ещё разыскивала подозреваемых. Он поднялся ввысь, взбираясь на одну стену, чтобы добраться до другой, и наблюдал. Самого Джокера видно не было, но он только что мишень не нарисовал вокруг места преступления, что говорило о том, что он хотел, чтобы Бэтмен был здесь. Он не мог уйти далеко. Снова оседлав Бэт-под, Брюс помчался прочь от копов, и не останавливался в поисках места пока не нашёл спортивную площадку. Он проехал прямо через неё, сначала намереваясь просто проверить её и, срезав угол, попытаться попасть на перпендикулярную улицу, но вместо этого обнаружил одну из самых интересных игр воображения, какие он когда-либо видел воплощёнными в жизнь. Здесь стоял его Джокер, выстреливающий очереди пейнтбольных шаров в какую-то тщательно разработанную конструкцию, насколько он мог разобрать с расстояния.
Здесь были тонны маленьких связанных жертв, менеджер магазина не шутил, когда сказал полиции, что грабитель буквально вычистил целые отделы, и, несмотря на это оставил всю выручку в кассах нетронутой. Джокер, казалось, даже пополнил запасы мейкапа во время ограбления, безумными глазами, смотрящими из тёмных впадин, он снова прицеливался из ружья, красный размалёванный рот ухмылялся в диком оскале, когда он стрелял по плюшевым игрушкам, пока те не разрывались и не истекали яркой, фальшивой кровью.
Брюс завел двигатель и понёсся прямо на Джокера, но ударил по тормозам примерно за 20 ярдов до безумца. Сейчас он мог тщательно изучить обстановку. Искалеченные игрушки и вещи валялись на земле, но большинство из них были привязаны к экзекуционной линии. Он даже мог видеть их маленькие изуродованные мордочки.
Взгляд Джокера на мгновение метнулся в сторону, упав на Бэтмена, перед тем как он снова переключил свое внимание на экзекуцию, продолжая стрелять вдоль линии. Несомненно, он отслеживал его всю ночь, желал вернуть домой свою маленькую драгоценную игрушку вместе с остальными украденными игрушками. Только богачам было позволено иметь столь эксцентричные капризы. От этой мысли он снова оскалился, посылая ещё больше пейнтбольных шаров в головы и сердца, упорно целясь и стреляя.
Всё это было крайне… сюрреалистично. Брюсу хотелось закричать на него, спросить, какого чёрта тот делает, но прежде, чем он смог это сделать, он что-то уловил. Ибо как бы странно и нелепо не выглядела данная ситуация… она имела смысл. Вот как Джокер должно быть желал выплеснуть свой гнев на настоящих людей. Но он не делал этого. Заглушив двигатель Бэт-пода, Брюс перекинул ногу через сиденье и встал с мотоцикла.
Ещё несколько очередей, а потом ружьё наставилось прямо на приближающегося рыцаря, ярость и страх переполняли Джокера. «Отвали от меня, Бэт! Я тебе не собачка, чтобы прибегать по твоему свистку и исполнять все твои прихоти». Высыхающая кровь всё ещё сочилась по плечам и спине его заимствованной рубашки, красная полоса бежала от порезанной шеи к талии. «Используй свой маленький трекер, чтобы опять схватить и посадить меня в клетку, и я просто убегу, я буду убегать снова и снова до тех пор, пока не соображу, как его уничтожить».
«Ты привёл меня сюда и ты знаешь это!» - выпалил Брюс в ответ. Джокер устроил грандиозную демонстрацию. Ограбление было крупным и беспорядочным, копы в поисках явились через несколько минут, после того как он убрался оттуда, он даже не далеко ушёл, чтобы установить эту маленькую выставку. Брюс не останавливался, пока не встал прямо напротив разъярённого клоуна. Он становился всё больше и больше похож на себя в этом гриме, одежда его была забрызгана краской, и кровь просачивалась через неё на поверхность.
Даже зная, что “оружие” не поможет ему держать другого человека на расстоянии, его пальцы несмотря ни на что, сжимали пейнбольный ствол. «Ты ничего не понимаешь» - прошипел он, одновременно отступая. «Только попытайся схватить меня, и это будет последней каплей. Я не собираюсь быть очередным экзотическим экспонатом в твоей коллекции. Ты не будешь меня контролировать!» - прокричал он, в припадке ярости стреляя из винтовки в скрытого под капюшоном человека.
Брюс нырнул, неуклюже отбивая в воздух шарики, летящие в его голову. Его голос понизился на октаву. «Ты не мой экспонат. Если бы я хотел, чтобы ты был моим трофеем и ничем больше, ты бы никогда не выбрался из той пещеры!». Он сделал шаг вперед. «Я бы возвращал тебя всякий раз, когда ты убегаешь, и держал бы тебя под наркотой, пока от твоего разума не осталось бы ничего . Но я не сделал этого».
«Но ты всё ещё собираешься держать меня меченным как животное. Если это ты собираешься сделать, то, возможно, тебе стоило прихватить несколько ошейников и наручников моего отца вместе с фотоальбомом. Тогда ты заполучил бы уже испытанный комплект! Или, может, ты питаешь неприязнь к вещам, бывшим в употреблении…»
Брюс изогнул губу, его глаза сверкнули, и он чуть обнажил зубы при последних словах. Ему не нравилось, когда Джокер сравнивал его со своим отцом, как он сделал это только что. Да, в них были сходства, он осознавал это, но он не напрасно тратил свою жизнь, пытаясь контролировать это, пытаясь прекратить это. “Не… сравнивай меня… с ним.”
«О, так это достаёт тебя, Бэт? Это бесит тебя? Позволь я открою тебе маленький секрет». Он облизал губы, яростно взглянув на Брюса в ответ. «Сотрудничество происходит тогда, когда двое или более людей находятся на одном уровне. Одинаковая цель, одинаковая сила во всём. Одинаковая значимость фраз. Так что, если ты неравноправен, и преследуешь иную цель, один из вас имеет большую власть, чем другой, что же это? Существует множество вещей, способных изменить то, чем это является, но, несмотря на это, вы не равноправны. Один хозяин, а другой подчинённый. У одного есть контроль, и он манипулирует другим». Он улыбнулся, его глаза опасно заблестели. «Звучит знакомо, Бэт? Не важно, из каких побуждений ты пытаешься наброситься на меня, ты всё ещё оставляешь уровни власти неравными, ты неизменно сохраняешь за собой жесткий контроль. А я отказываюсь быть под контролем».
Первой реакцией Брюса было – оспорить аргумент Джокера всеми силами, но резко вдохнув и за мгновение успокоившись, он решил, что это будет не лучший ход. «Так ты утверждаешь, что заслуживаешь моего доверия?» - спросил он со всей серьёзностью.
«Я не сделал ничего, чтобы уверить тебя в обратном» - подчеркнул тощий парень, скрежеща зубами. «Я даже не наказал твоего дворецкого или Игрушечных дел мастера за Чикаго, ни физически, ни как-нибудь иначе. Не важно, как сильно я этого хотел» - пробормотал он, сгорбившись, пока ход его мыслей скакал туда-сюда.
Брюс выглядел очень раздосадованным упоминанием Альфреда и Люциуса. «Наказание, это то, что они заслужили? За преследование тебя? Я могу понять, что тебе нужно отмщение, но тебе никогда не приходило в голову, почему они сделали то, что сделали, ведь так?». Его глаза сузились в щели, брови сошлись на переносице. «Всегда виноват кто-то другой, правда? Не думаешь ли ты, что может быть из-за этого, ты никогда не чувствовал сожаления, ни о чём что ты наделал». На самом деле, его действия в последнее время были очень сдержанными, чему Брюс на самом деле поражался. Но его мышление не отличалось от того Джокера, которого он встретил, и с которым боролся за жизни Готэмских жителей за месяцы до этого. Это был решающий аргумент, если бы у него был шанс, он бы убрался отсюда, уничтожая все и всех на своем пути всякий раз, когда у него возникнет такое желание. Только тонкая ниточка удерживала его, и как мог Брюс ей доверять?
«Нет, я так не думаю, Бэт». Он шагнул ближе, подняв глаза, чтобы встретиться взглядом с человеком напротив, и чудовище за этими глазами никогда еще не было столь заметно. Ничто не изменилось в физическом облике Джокера, но абсолютно нечеловеческий холод в его взгляде - устрашал. «Ты всё ещё не понял. Неважно, что от моих или чьих-то еще поступков что-то рушится. «Мне просто похуй. Меня не волнует, что случится с кем-либо, или чем-либо, кроме меня. И, в последнее время, тебя ». В уголках его глаз появились морщинки, и рот его изогнулся с оттенком безумного комизма. «Мне похуй».
Тишина, повисшая между ними после этого, нарушалась только скрипом качелей под лёгким ветерком и непрекращающимся воем полицейский сирен, несколькими улицами ниже. Под маской Брюс нахмурил нос. «Тогда проваливай. Не желаю быть где-то рядом с тобой»
Глаза худого мужчины наполнились болью, но он опустил голову и развернулся, покидая героя под маской в тишине. «Ты не всегда можешь починить, то, что сломано, Бэт». Он наклонился на секунду, чтобы подобрать сумку с наворованным, которую он оставил рядом с линией расстрела.
Неужели Брюс и этого не знал? Он не ожидал, что ранит чувства другого человека, и это задело его гораздо больше, чем следовало. Мелкая дрожь внутри него боролась с медленно закипающим гневом, но у него всё ещё кружилась голова, плащ развивался за его плечами, и он запрыгнул на байк, уносясь, прочь из парка. Сирены всё ещё выли где-то поблизости, и он знал, что не пройдёт много времени, когда они прочешут парк, даже если они уже отказались от парка, предпочтя обыскивать другие места. Он оставил Джокера его воображаемой игре и пытался не думать о том, что эта поражающая своей мощью сцена могла бы быть устроена с ним самим в центре.
Между тем, Джокер быстро убежал, оставив казненные игрушки на пустой площадке, когда он смылся из парка. Несмотря на то, что он спешил скрыться, он чувствовал свинцовую тяжесть внутри, словно на него опустилась какая-то чудовищная тяжесть, и всё, о чём он мог думать, это как вернуться в убежище на ночь и забиться в угол, не шевелясь. Он не лгал, он видел то, что происходит с окружающими, с другими закоренелыми преступниками, они просто корчились на земле, или он заставлял их сомневаться и испытывать жалость, и он чувствовал не больше, чем глядя на булыжник. Это случалось так редко, в том воровском мире, где, как известно, человек человеку волк, но это случилось.
Такого с ним никогда не было. Он видел столько тошнотворных вещей и немало их он совершил сам, и никогда не чувствовал угрызений совести, ни во время, ни после. Здесь просто не было никакой связи, кроме той, что связывала благополучие его и Брюса. По правде говоря, он даже не знал, почему его вообще что-то связывало с Бэтом.
Бэт-сигнал светился над головами, в облачном небе, но кроме небольшой Джокеровской эскапады, сегодняшней ночью особо делать было нечего, в конце концов, ничего крупного не предвещалось. На этот раз Брюс пребывал в недоумении от того, что ему ничего не оставалось, кроме как вернуться назад. Бэтмену всегда было чем заняться, в нём всегда кто-то да нуждался, но только… не сегодня. Он не мог найти себе места, он скрывался в затенённых аллеях и переулках, пока не решил вернуться в пещеру, вход в которую находился в доках. Спустившись в её глубины, заглушив двигатель Бэт-пода, он испытывал чувство вины за то, что оставил свой пост этой ночью, даже если на то у него были причины.
Его рассеянность дорого ему обошлась. Не удерживая разум в реальности в полной мере, чисто автоматически прокрадываясь по улицам к выбранному для ночлега месту, пока в голове его крутилось случившееся с Тёмный Рыцарем, он был замечен и легко опознан парой головорезов, которые работали на нескольких членов когда-то могущественной Готэмской мафии. Члены банды, которые были здорово взбешены кражей и сожжением их денежных средств, их унижением, и убийством некоторых их товарищей.
Слух быстро прошёл по улицам, и прежде чем он оказался на полпути к цели, он попал в засаду. Атака была столь внезапна, что Джокер даже не смог оказать сопротивления, прежде чем получил удар дубинкой в висок и всё погрузилось во тьму.
В глубине пещеры, Брюс снял костюм, часть за частью, сложив его в стальной контейнер вместе с арсеналом оружия и гаджетами, разбросанными на полу. Он вздохнул, глядя на рабочий стол, компьютер, манящий предложением проследить за местонахождением Джокера, но отказался от этой идеи. Насколько он знал, сумасшедший клоун в ближайшее время не был опасен, и даже если копы доберутся до него, довольные, какими бывают в таких случаях, они, по крайней мере, попытаются взять его живьём. Он нашёл некоторую иронию в том, что снова не смог заставить себя следить за Джокером. Он поднялся в пентхаус, который был всё ещё таким же разгромленным, каким он его оставил. Он шёл, пока ноги не привели его в спальню, присел на кровать и взглянул на панораму города. Город выглядел всё так же сверхъестественно, как и прошлой ночью. Отсутствовал лишь передний план картины.
В конце концов, Брюс снял обувь и рубашку и лёг на кровать. Всё в доме одновременно было родным и чужим. Он потратил много времени, пытаясь уснуть, в основном потому, что его разум отказывался прекратить прокручивать событий прошедшего дня. Часы глазения на городской пейзаж, а затем в потолок, в конечном счёте возымели эффект и он погрузился в беспокойный сон.
Банда головорезов не разорвала находящегося без сознания худого человека на куски только потому что босс хотел сохранить ему жизнь на некоторое время. Оставить в живых, чтобы немного повеселиться, прежде чем убрать его, сделать то, что они хотели сделать в первый раз, когда он вторгся в их межкартельную встречу. Один из наиболее здоровенных бандюг нес его на плече, когда они вернулись на базу, любой из них мог бы это сделать, нести его, на самом деле - в нём было не много мяса, он был намного легче, чем выглядел.
Джокера доставили в небольшой комплекс, не слишком отличавшийся от того, где он и Готэмская мафия впервые встретились лицом к лицу, и бесцеремонно бросили на бетонный пол. Комната была оборудована по случаю – веревки окручивали его запястья и лодыжки, почти прекратив циркуляцию крови, руки Джокера связали над головой, и подвесили его на крюке под потолком, его ноги были привязаны к металлическому кольцу в земле. Удовлетворённые тем, что он был туго связан и не сможет вырваться, разношёрстная банда выключила свет и оставила его на несколько часов.
Босс хотел, чтобы он был в сознании, когда они приступят.
@темы: Бэтмен, перевод, "Скольжение в энтропию", Джокер
-
-
13.06.2011 в 23:21-
-
14.06.2011 в 05:12-
-
14.06.2011 в 05:33-
-
14.06.2011 в 06:14-
-
14.06.2011 в 12:31Со своей стороны ничего обещать не буду, но пока перевожу.
-
-
15.06.2011 в 04:21-
-
15.06.2011 в 04:30Хмм... DC-Джокер - да. А вот этот... ?
Вот-вот про обвеску. Кстати, с учетом того, что Джокер - безумец, он вполне может пригнать кран)))))))))))))))))))) Но так как это не мелодрамати, скорей всего не будет. Ни в одном приличном фике)))
-
-
15.06.2011 в 06:06-
-
15.06.2011 в 06:25И... ох. Чем приличный фик отличается от неприличного? Не считая какчества, которое в этой области тоже понятие часто размытое...
-
-
12.12.2011 в 22:25