Du bist meine perfekte Droge
Размер главы: 5029 слов
Рейтинг главы: PG (6+)
От автора: глава немного "ванильная" (это предупреждение), но так надо. Щито поделать
Глава вторая. ПоследствияБрюс был ошеломлен. Все, что он желал считать сном, оказалось правдой. Он не хотел принимать это как часть реальности, убеждая себя, что все это просто изысканный бред, вызванный временным помутнением рассудка, — и не более того. И даже если так и было на самом деле, то Брюс мог смело снять с себя ответственность за произошедшее, ведь он тогда совсем не контролировал себя, находясь под эффектом опасного газа, который, помимо вызова белой горячки, собирался убить его. И ему ни в коем случае не нужно принимать всерьез все сказанное Джокером, потому что этот человек — псих. Это подтвердит любая психиатрическая диагностика. Джокер — невменяемый человек, которому самое место в психбольнице, поэтому вслушиваться во весь бред, что он без устали несет, можно при условии, что ты сам такой же. Брюсу нужно просто забыть произошедшие события — они и так смутно припоминаются, — это не должно доставить особых проблем. Но только последние слова Джокера все никак не шли из головы и не давали покоя Бэтмену. Воспоминания об этом спрятались в самой глубине памяти, как гусеницы под корой дерева, — и их оттуда очень непросто достать.
«Почему же нам с тобой не сходить с ума вместе?» — повторялось из раза в раз в голове героя.
Погрузившись в свои мысли, Бэтмен не заметил, как прошел мимо Гордона, который уже давно приехал в Аркхэм и ожидал его у выхода. Джим озадаченно посмотрел на Темного Рыцаря, который, не обратив никакого внимания на комиссара полиции, прошел мимо и не обмолвился с ним ни словом. Гордон пропустил Бэтмена и крикнул ему вслед:
— Ты что-то узнал?
— Бомбы нет, — коротко ответил герой и ускорил шаг: ему было сейчас совсем не до расспросов.
Когда Брюс вышел на улицу и вздохнул, то с порцией свежего воздуха пришел и здравый смысл. Он понимал, что они не смогут быть вместе с Джокером, — и как только он задумался над этим, то тряхнул головой, отгоняя странные мысли. Брюс, дойдя до бэтмобиля, треснул кулаком по капоту, а потом, хлопнув дверью, уехал. Возвращаться в особняк ему совсем не хотелось, хоть и немногословный Альфред предпочел бы не задавать лишних вопросов, увидев своего хозяина в таком состоянии.
Бэтмен выехал на набережную готэмской реки и, выйдя из машины, отправился гулять вдоль берега. Он все это время очень много думал — и его мысли позволили сделать некоторые выводы, о которых близкие для него люди узнают немного позже.
Прошли сутки, прежде чем Брюс смог вернуться домой. Под покровом ночи, никем не замеченный, он пробрался в особняк. У Альфреда хоть и не очень чуткий слух для его почтенного возраста, но грохот, доносившийся с кухни, дошел до спальной комнаты — и ему пришлось отправиться ловить возможных преступников, что, несомненно, было слишком смелым решением. Но преступником оказался всего-навсего его хозяин. Брюс Уэйн рылся в холодильнике и искал что-нибудь съестное, как понял дворецкий. Альфред, успокоившись, спросил:
— Здравствуйте, мастер Брюс. — Тот вздрогнул, услышав голос старика, но продолжил копошиться в холодильнике. — С Вами все в порядке?
— Да, Альфред, все нормально. Я просто голоден.
Брюс нашел пол-литровую бутылку воды со вкусом лимона и залпом осушил ее, а после, глубоко вздохнув, добавил:
— И пить очень хотелось. — Брюс выбросил пустую бутылку в мусорное ведро.
— Где Вы были, сэр? В Аркхэме?
— Я там был вчера. Потом у меня были дела. Извини, что не предупредил.
Альфред понимающе кивнул, хотя заподозрил что-то неладное:
— Мне разогреть ужин Вам на завтрак, сэр?
— Да.
Дни проходили жутко — а ночи были еще страшнее. В дневное время суток Брюса выбивало из раздумий много разных вещей: телевизор, телефонные звонки, Фокс, иногда Альфред — но ночью он оставался один на один со своими мыслями. Сон наотрез отказывался накрывать его с головой, и в его жизни наступил период частых мучительных бессонниц. Мысли были грустными, тяжелыми — и все время об одном и том же. Одной из главных — если не самой главной — фигур на шахматной доске преступного мира был и остается Джокер, и если исчезнет преступность, то исчезнет и он. Исчезнет Джокер — не будет существовать Бэтмен. И эта зависимость друг от друга просто убивала Уэйна. Он понимал, что они не могут существовать друг без друга, — но смириться с этим пока не мог. Днями и ночами Брюс занимался подобного рода рассуждениями, неделями длились эти пытки, месяцами продолжались муки; и он, в конце концов, смог сделать для себя важные выводы.
В одно светлое утро Брюс спустился в столовую на завтрак, который Альфред только что ему приготовил. Уэйн поглощал пищу неохотно: в его голове возникли очередные мысли о Джокере. Его волновало состояние шута — он хотел знать, в хорошем ли состоянии сейчас Джей, зажили ли его раны и многое другой. Он, не стесняясь, задавал себе такие вопросы, хотя пойти в лечебницу и увидеть все собственными глазами не решался. Брюс не мог заставить себя пойти на такое, потому что ему в некотором смысле было неловко. Разумеется, он не говорил Джокеру, что придет, но тот обещал дождаться, — и это расстраивало Брюса. Видимо, Принцу преступного мира придется ждать Бэтмена вечность.
Прошло почти четыре месяца с того злополучного дня в банке. Брюс продолжал заниматься своими профессиональными обязанностями, играя роль борца за справедливость на улицах Готэма. Спокойствие со стороны Джокера вызывало подозрения насчет его возможного выздоровления, потому что раньше он дольше пары месяцев не выдерживал в Аркхэме и сбегал, а сейчас вел себя подозрительно тихо. Брюс усмехнулся от мысли, что это, вероятно, любовь так влияет на психику его врага, — а через секунду осекся, потому что понял, что эта была не слишком веселая шутка и что она работает в двух направлениях.
Бэтмен, пытаясь не задумываться над этим, собрался на ночное патрулирование и вскоре оказался на просторах города Готэм. Он совсем не ожидал увидеть бэтсигнал, загоревшийся над крышей Полицейского Департамента, — но все равно в один момент оказался там. Бэтмен заметил стоявшего на крыше DCPD Гордона и, незаметно возникнув из тьмы, поприветствовал его. Джим удивился, насколько быстро появился Бэтмен, но, как всегда, скрыл это и, собравшись с мыслями, сообщил ему, что из Аркхэма сбежал Джокер. Бэтмен нахмурился: он уж было рассчитывал, что это произойдет совсем нескоро. Джим поведал подробности побега, но не сообщил ничего важного, что могло бы помочь в поисках преступника. Джокер сбежал незаметно, никого не убил — что было весьма странно, — забрал свою одежду и скрылся в неизвестном направлении. Бэтмен, не теряя времени, сразу приступил к его поимке.
Прошел месяц — или полтора — с момента побега, Брюс не знал точно, потому что совсем потерял счет времени, пока был занят бесплодными поисками клоуна. Ни одна его ночная вылазка не давала никаких результатов — с каждым днем все это больше походило на охоту за химерами. Если совершались грабежи или разбойные нападения, то ни в одном из них не участвовал Джокер. И все, кого расспрашивал Бэтмен о местоположении безумного клоуна, убеждали его, что ничего не знают.
— Где Джокер? — грозно прохрипев, спрашивал Бэтмен у бандита, в прошлом напарника клоуна, высоко подняв его над головой.
— Я не знаю, честное слово, — выдавил тот, болтая ногами, пытаясь дотянуться до земли.
— Где он? — вновь спросил Брюс, еще выше поднимая преступника.
— Не знаю, клянусь: я уже давно его не видел. Думал, что он всегда теперь будет сидеть в Аркхэме. Но когда он сбежал, то не пытался связаться ни со мной, ни с остальными… — голос мужчины испуганно дрожал — Брюс верил, что он говорит правду, но ему это ничем не могло помочь.
— Где твои дружки?
— О нет, парень, я тебе больше ничего не скажу, — вдруг посмелев, вымолвил бандит и нервно хохотнул.
Брюс, разозлившись, вырубил его, а после, связав и вызвав полицию, ушел.
Его поиски продолжались. Даже являясь на улицы города в образе Брюса Уэйна, он оглядывался по сторонам, ища знакомую пеструю фигуру, — и начал испытывать нездоровый интерес к личностям, которые ходили в длинных, закрывающих лицо плащах и шляпах. Но каждый раз это оказывался совершенно незнакомый человек, удивленный такой наглостью.
Брюс неосознанно переживал, что с его врагом что-то могло случиться. Перед глазами возникала жуткая картина, как Джокер в каком-то грязном, никому не известном переулке лежит, истекая кровью, шепчет его имя и смеется. Но Брюс был уверен, что такое не может произойти с Джокером. Он не так прост, чтобы по неосторожности погибнуть. Он точно жив — затаился где-то и придумывает очередной план погружения города в хаос. Совершенно точно так оно и есть. Необходимо найти его и остановить, пока никто не пострадал.
После очередной неудачной попытки найти Джокера Бэтмен сидел в бэтпещере, изучал новости и газеты, слушал радиочастоту готэмских полицейских, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Но попытки завершались неудачей. Почти так же, как и весь предыдущий месяц. Брюс отшвырнул последнюю, ничего не давшую ему газету и рухнул в кресло.
— Где же ты?! — сказал он уставшим голосом.
— Может, Вам лучше отдохнуть, мистер Брюс? — Альфред принес уже третью чашку кофе и свежую газету, оставив их на подносе рядом с Бэтменом, и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Я решил, что сегодняшняя будет вам более интересна.
Дворецкий произнес это холодно: видимо, его не менее сильно утомляло исчезновение Джокера, чем Темного Рыцаря.
— Будет, — Брюс ответил в таком же тоне и сделал глоток горячего черного кофе. Устремив взгляд в никуда, Брюс прислушивался к переговорам полицейских. Сейчас они общались между собой в бэтпещере вместо радио и порядком стали раздражать. Альфред вздохнул и сделал это так, чтобы его хозяин обратил на него внимание. Брюс, разумеется, заметил надоевшую заботу Пенниуорта — но продолжил вслушиваться в слова полицейских.
— Мистер Уэйн…
— Альфред, — прервал его Брюс, — я сейчас допью кофе, посмотрю последнюю газету и пойду спать, обещаю. Только не говори ничего, пожалуйста.
Тот молча кивнул в ответ и ушел — ему оставалось только поверить на слово своему хозяину.
На дворе было как минимум шесть часов утра — Брюс это знал потому, что почтальон приносит газету ровно в шесть, — ложиться спать нужно было еще вчера, однако бесконечные поиски преступника лишили его этой радости. Уэйн, не допив кофе, прикрыл веки, решив дать глазам немного отдохнуть, а потом продолжить работать, — но мгновение спустя заснул прямо в кресле. И образы, представившиеся ему во сне, были не самые радужные.
Ему снилось, как он ходит по какому-то переулку, чует запах сырости — и чью-то кровь. Его все это время ни на секунду не отпускало чувство потери. Ему казалось, что он кого-то потерял — кого-то очень важного.
— Мистер Брюс… — услышал он сквозь сон. — Брюс, Вы же обещали!
Уэйн резко проснулся и, немного суетливо оглядевшись, заметил, что он все еще находится у себя в бэтпещере. Рядом с ним стоял Альфред с недовольным выражением лица.
— Который час? — спросил Брюс, пытаясь встать. Почувствовав, как у него ужасно затекла спина, он поклялся сам себе, что больше никогда не будет спать сидя.
— Время близится к восьми, сэр.
Брюса немного удивила эта цифра: прошло всего пару часов — а его спина говорит об обратном.
— Еще целый день впереди, — вздохнув, сказал Уэйн.
— День? — приподнял бровь Альфред. — Сейчас около восьми вечера.
Брюс посмотрел на старика задумчивым взглядом и усмехнулся:
— Теперь понятно, почему у меня так болит спина… Я так и думал.
— Обычно молодые люди, сэр, спят в кровати, — язвительно заметил Альфред.
Брюс недовольно двинул бровями, но не стал возражать и, посмотрев на стол, увидел газету — ту самую, которую принес Альфред сегодня утром. Брюс не решился садиться — просто стоя начал перелистывать страницы. Его главным образом интересовали объявления, потому что когда-то, не так давно, Джокер уже оставлял ему послания подобным образом: назначал встречи или предупреждения о своей следующей безумной шутке — но до сих пор Бэтмену ничего не попадалось.
— Надеюсь, Вы не собираетесь ночью никуда выходить? Я бы Вам настоятельно советовал подняться в особняк, поесть и нормально лечь спать. У вас завтра запланированное совещание, — с заботой в голосе произнес Альфред.
Но Брюс его, видно, не слушал: все его внимание было обращено на какое-то подозрительное объявление, выделяющееся из десятка других, расположенных на странице газеты.
— Это он! — заявил Брюс и побежал быстро одевать свой бэткостюм.
— Вы уверены? — не веря услышанному, спросил Альфред у поднимающегося на борт бэткрыла Брюса. Тот не ответил; двигатели его самолета заревели и подняли машину в воздух. Повернувшись к выходу, самолет с огромной скоростью и грохотом покинул пещеру, распугав абсолютно всех летучих мышей. Сотни рукокрылых испуганно и резко воспарили, с визгом пронеслись над головой Альфреда и улетели вглубь пещеры.
Когда все стихло, дворецкий хотел забрать чашки с подносом и немного прибраться к приходу хозяина. И в процессе уборки его взгляд упал на одно объявление — то самое, которое так заинтересовало Бэтмена. В уголке красовался немного необычный стишок, который не оставлял сомнений в том, кто его автор:
Долго думать не пришлось. Бэтмен сразу догадался, что это был не номер телефона, а радиочастота, по которой можно связаться с автором. Бэткрыло сбросило героя в южной части Готэм-сити. Достав секвинатор, Бэтмен настроил его на нужную частоту. Послышалось шипение — но никто ничего не сказал. Хотя Брюсу на мгновение показалось, что он услышал тихий смешок, и он прищурился. Неужели ошибся? Мужчина ждал, пока человек, настроенный на эту же частоту, начнет говорить, смеяться, угрожать или еще что-нибудь в этом духе. Но тот молчал. Слышались странные звуки, как будто кто-то ерзает на стуле. Никто не решался начать разговор первым. Бэтмен не мог себя заставить сказать хоть слово — он мог лишь молча ждать. Тот, кто был сейчас на связи, хихикнул — и ничего больше не сказал. Этот немой диалог длился минуты две, пока соединение не прервалось, — похоже, его отключили.
Брюс ругался про себя, начиная думать, что он, вероятно, ошибся. Молча посмотрев на свой гаджет, Бэтмен мысленно проклинал всю сложившуюся ситуацию, но потом, взяв себя в руки, обратно настроился на частоту. Снова послышалось тихое шипение. Бэтмен помедлил секунду и сказал низким голосом:
— Где ты?
Ответом было длинное приглушенное хихиканье, переходящее в более звонкий смех. Это был Джокер — теперь сомнений не оставалось никаких.
— Бэ-э-тс, — протянул знакомый голос, — скучал по мне?
— Где ты? — повторил Бэтмен. Джокер пропустил мимо ушей надоевший вопрос и обиженным тоном продолжал:
— Знаешь, я так разочарован, что ты меня не навестил. Я бы даже сказал, что я очень зол! Но, как ты смог заметить, ради наших с тобой светлых, возвышенных отношений я не стал никого убивать — и я, кстати, злюсь из-за этого не меньше, — ну, ладно, так и быть, я безумно щедрый и добрый, аж самому страшно. Ха-ха…
— Джокер, — начал Бэтмен, но тот его перебил:
— О, стой! Ничего не говори, я же еще не закончил. Надеюсь, в следующий раз ты будешь более заботливым к своему врагу и не бросишь меня помирать со скуки в Аркхэме, иначе это закончится чьей-нибудь смертью, а мы ведь оба этого не хотим, правда?
Бэтмен выдавил и себя звук наподобие рыка, и Джокер отреагировал на этот элемент раздражения:
— Ну, не зли-ись, Бэтси, я же любя. При встрече ты мне все-е в подробностях расскажешь: и как скучал, и как не спал ночами, думая обо мне, ха-ха… Заброшенная часовня. Ты знаешь, где она находится. Я — на чердаке-е… — протянул последнее слово клоун — и отключился.
Поиски с успехом завершились — теперь Джокеру не сбежать. Осталось только схватить его и отправить обратно в Аркхэм. Бэтмен попытался вдохновить себя этими фактами, но, вспомнив последнюю их с Джокером встречу, которая оставила после себя множество недоговоренностей, он вздрогнул: ему стало немного не по себе.
***
Через полчаса Бэтмен был на месте. Пройдя холл, минуя пару лестничных пролетов и несколько поворотов, он оказался перед дверью, ведущей прямо на чердак. Весь путь из пещеры и до двери Темный Рыцарь преодолел с завидной скоростью и решимостью. Но, престав перед дверью и осознав, что за ней сидит Джокер, психопат и маньяк, Бэтмен, сосредоточившись, приготовил себя к предстоящей с ним встрече. Он еще по дороге решил, что не будет разговаривать с Джокером об их с ним взаимоотношениях, а просто молча схватит его и отвезет в лечебницу. Но это не так просто, как кажется на первый взгляд. Клоун знает, на какие рычаги давить, — он умеет заговаривать зубы. Это у него проходит со всеми жертвами — исключение составлял только он, Бэтмен, однако в последнее время и у него появились некоторые проблемы. Он не знал, как ему с ними справиться. Для начала Брюс строго запретил себе вслушиваться в слова своего врага и поменьше вспоминать все прошлые неловкие моменты; нужно быть холодным и нерушимым, забыв о том, что между ними происходило. Через мгновение Бэтмен опомнился и открыл дверь.
Первым, кого он увидел, — и что всегда выделялось ярким фиолетовым пятном, словно нелепой кляксой в тетради первоклассника, — оказался Джокер. Он развалился в старом ободранном кресле, закинув одну ногу на подлокотник, медленно покачивая ею. Левая рука подпирала голову, а правая лежала на животе; глаза его были закрыты. Видимо, он дремал. Напротив него, у стены, стоял письменный стол, где расположились компьютер и еще какие-то аппараты, с помощью которых Джокер связался с Бэтменом. Клоун или тот, кто был здесь ранее, завалил весь стол горой каких-то бумаг, а старый, местами заплесневевший пол также усыпал мелким мусором — в основном это были фотографии. Приглядевшись, Брюс увидел, что на них преимущественно изображен Бэтмен. В другом углу валялся пыльный матрас. Из всего увиденного в совокупности можно было сделать нехитрый вывод, что Джокер именно здесь и устроил свое убежище, скрываясь от полиции и, разумеется, Бэтмена в последнее время. Герой вздохнул — но не решился просто подойти к спящему преступнику. Это было неприятное чувство, но, в самом деле, не будить же человека, разбивая ему нос, заковывать в наручники и тащить в тюрьму, как мешок с картошкой. Бэтмен разозлился сам на себя, однако все-таки решил дождаться, пока безумец его заметит.
Он давно его не видел. Обычно разлука не длилась столько времени: всегда были какие-то короткие частые стычки — но сейчас они не виделись почти полгода. Брюс чуть с ума не сошел, пока искал его. И чем дольше он смотрел на этого человека, тем сильнее ненавидел его и себя заодно. Но в каком-то смысле Бэтмен был рад видеть Джокера — живого и здорового.
Герой продолжал молча стоять и всматриваться в черты лица знакомого незнакомца. Странные чувства бушевали у него в груди: с одной стороны, хотелось подойти и размазать это жалкое создание по стене, а с другой — обнять. Он вспомнил последние встречи с ним, свои мысли об этом и полученные выводы. И в эту секунду он был готов сам себя ударить. Брюс мысленно приказывал Джокеру, чтобы тот немедленно открыл глаза и понес очередной бред для того, чтобы Темный Рыцарь со спокойной душой и чувством выполненного долга арестовал его.
Бэтмен поразился своему нетерпению: обычно его хладнокровию могут позавидовать даже питоны, а сейчас он не может противостоять бушующему пожару, разгоревшемуся в груди. Но тем не менее он продолжал стоять, не двигая ни одной мышцей.
— Может, ты прекратишь на меня пялиться? — спросил Джокер, не открывая глаз.
Сердце Бэтмена сильнее забилось. Ему почудилось, будто оно с грохотом бьется о доспехи, — но встряхнувшись, Брюс сохранил спокойный вид.
Джокер открыл глаза и радостно поприветствовал ненаглядного врага:
— Привет, Бэтси!
Он улыбался своей единственной и неповторимой улыбкой, которой часто награждал Темного Рыцаря в их многочисленных драках. Бэтмен решительно направился к Джокеру, а тот, будто предчувствовал это, мигом оказался за креслом; в руках его показался, как и всегда, самодельный детонатор:
— Эй-эй, Бэтс, ну-ка угомонись! Если тронешь меня хоть одним своим кулаком, то мы вместе с тобой научимся летать!
Джокер злобно захихикал. Бэтмену пришлось остановиться. Ему стоило сначала проверить местность на наличие неприятных, но горячо любимых Джокером сюрпризов, а теперь контроль над ситуацией был у этого сумасшедшего.
Он выдохнул и сердито нахмурился, проклиная себя за глупость, а Джокера — за банальность. Тот уже менее безумно скалился и вернулся обратно в кресло.
— Что-то ты долго, Бэтс, — сказал он, посмотрев на свои наручные часы. — Я уже начал бояться, что все просплю.
— Что ты задумал, Джокер? — низким голосом спросил Бэтмен. Он выглядел достаточно грозно, чтобы напугать обычных преступников, но только не Джокера.
— Ничего, — изобразив невинность, ответил тот.
— Что ты делал все это время?
Джокер хитро прищурил глаза и поиграл детонатором в руке:
— Сразу скажу: это не то, что ты думаешь.
Бэтмен фыркнул в ответ. Джокер загадочно посмотрел на Бэтмена, уголки его губ дернулись вверх; какое-то время он вглядывался в глаза Темного Рыцаря, а потом отвернулся и посмотрел в маленькое чердачное окно. На улице было темно, шел легкий снегопад — многим эта картина показалась бы красивой, но не Джокеру.
— Ненавижу зиму, — с легким раздражением в голосе произнес он.
Бэтмен непонимающе посмотрел на мужчину, чьи зеленые волосы приобретали странный оттенок в тусклом свете ламп. Брюс удивился, насколько человечно выглядел в этот момент его враг. Но, придя в себя, Бэтмен решил бросить размышления и, воспользовавшись моментом, отнять у клоуна детонатор.
— Даже не думай, — грозно приказал Джокер, однако потом, сменив тон на более снисходительный, добавил: — Я нажму на кнопочку быстрее, чем ты успеешь добежать.
Бэтмен остался на месте. Он даже шелохнуться не успел, как этот человек одернул его. Он не редко поражался, каким быстрым был Джокер.
— Чего ты хочешь? — выдохнув, спросил Бэтмен.
— Я всего лишь хочу поговорить, Бэтс. О тебе. О нас.
Брюс насторожился. Последняя фраза ему не особо понравилась. А Джокер, будто почувствовав замешательство Темного Рыцаря, подскочил к нему вплотную и, посмотрев прямо в глаза, добавил:
— Нам есть о чем поговорить, милый. И эти темы, ой, какие щекотливые.
Джокер приблизился настолько близко к не скрытой под маской части лица Бэтмена, что осталось буквально несколько миллиметров до того, чтобы прикоснуться. И он застыл, словно ждал, пока тот сам сократит короткое расстояние, разделяющее их, но Бэтмен стоял как вкопанный. Время остановилось. Брюс перестал дышать и молча продолжал смотреть в знакомые зеленые глаза, которые сейчас горели особенно ярко. Горячее дыхание его врага обожгло кожу, и Брюс едва не дернулся от непривычки — слишком близко.
Клоун улыбнулся и вместо того, чтобы завершить задуманное, принялся медленно обходить Бэтмена вокруг; тот смог перевести дух.
— Знаешь, Бэтси, я столько интересного — даже, можно сказать, забавного — узнал за эти деньки. В такие моменты начинаешь понимать, как же жестоко и несправедливо распоряжается судьба. Некоторым она дает все — и в тоже время лишает самого главного и дорогого, — а другим — ничего, но… награждает тем, чего нет у первых. Ха-ха. Ты меня понимаешь? У тебя есть деньги, власть, влияние, так ведь?
Джокер остановился напротив Бэтмена:
— Но тебе этого мало, ты хочешь большего. И для того, чтобы это получить, ты натянул личину летучей мыши, стал Темным Рыцарем Готэма, ночным борцом за справедливость, великим детективом! М-м, — протянул Джокер, облизнувшись. — Мало того, что ты такой сильный, смелый, настоящий герой, спасающий всех несчастных, так еще и красавчик, ха-ха…
Джокер посмеялся и так странно улыбнулся, как будто соблазнял Бэтмена. Тому не понравилось, на что, вероятнее всего, намекает мужчина, — но все же Брюс решил сохранять хладнокровие.
— Интересно, для чего ты совершаешь эти подвиги? — Видимо, Джокер задал вопрос самому себе, так как сам принялся на него отвечать. — Хочешь доказать себе, что ты не пустышка с толстым кошельком? А может, ты решил воплотить свои детские обиды в виде страшной летучей мыши-мутанте? Или у тебя просто комплексы из-за твоей несуразной личности — раздолбая, вечно просыпающего важные собрания, ха? А может, ты хочешь стать неким символом веры, ха-ха, или надежды на то, что этот город не прогнил окончательно и что каждый его житель имеет право на второй шанс? Возможно, ты именно поэтому никак не можешь положить конец нашим с тобой бесконечным дракам. Да, я ведь прав? Мы с тобой — две противоположности, два противоречия, две прямые линии. И мы не пересекаемся — ни в коем случае, — но мы с тобой в одной плоскости и проходим близко друг к другу, так, что вот-вот соприкоснёмся. А пространство вокруг нас постоянно меняется, того гляди, вообще станем перпендикулярными. Хотя, нет, нет, забудь про то, что я тебе только что сказал. Я — прямая. Да, у меня есть цель, от которой я ни на градус не отклоняюсь; я упрямо и неизбежно иду вперед. А ты — кривая линия. То извиваешься змейкой, то превращаешься в зигзаг с неожиданно острыми краями, крутишься, движешься спиралью, пытаешься сбежать от меня. Но я… мы все равно дойдем и соединимся в точке — в той точке, в которой соберутся вся боль и страх, страсть и наслаждение. Эта будет та точка, которая после взрыва станет целой Вселенной. И в ней мы пересчитаем все звезды. Мы станем частью этой Вселенной, будем гулять по Млечному пути, тянутся к раскаленному огненному шару, будем греться друг о друга в холодные дни, например, как этот. Так пусть вся ненависть пройдет — и вместо нее родится радость и счастье!
Джокер смущенно хихикнул; на его щеках можно было разглядеть едва заметный румянец, а его взор, полный надежды и какой-то мольбы, был устремлен на Бэтмена. Брюс ничего не сказал: он не знал, что сказать, — и просто вглядывался в глаза врага.
— Ну, улыбнись мне… — Джокер стоял вплотную к Бэтмену. Волнение, охватившее клоуна, отражалось на его лице чересчур явно. Нервы были натянуты до предела, а кровь бегала по венам так быстро, словно хотела вырваться наружу.
— Я… не понимаю, о чем ты, — выдавил Бэтмен.
— Давай, поддержи мой настрой, ну, пожалуйста, — прерывисто и тихо сказал Джокер, пытаясь обнять Бэтмена за шею и прижать к себе. Но того будто током ударило — и он оттолкнул клоуна от себя, в его ушах завыли сирены. Он почувствовал, что сейчас либо изобьет его, либо просто уйдет и больше никогда не будет с ним видеться.
Джокер явно огорчился из-за поступка Брюса, но это помогло ему вернуться в предшествующее состояние. И он произнес слегка разочарованным тоном:
— Это будет труднее, чем я думал. А я уже решил, что смогу тебя сломать одними лишь разговорами, — он цокнул языком, — но — нет. Нужно время. Время, время. Странная вещь это — время. Один миг может поменять так много, а некоторые вещи не способны изменить и столетия… Но, я надеюсь, мне не придется ждать так долго.
— Что ты хочешь? — наконец, собравшись, спросил Бэтмен.
— Бэтс… или лучше называть тебя Брюс? — загадочно произнес Джокер.
— Как? — Бэтмена почему-то не удивило услышанное.
— Нет, я не стану раскрывать все свои карты. Скажу только, что ты неплохо дурил мне и остальным голову, ха-ха. Хотя рано или поздно это должно было произойти.
Бэтмен немного помолчал, а потом повторил:
— Что ты хочешь?
— Кажется, я тебе недавно все объяснил, Брюси. Или из моего монолога ты ничего не понял? Жаль, я уже не смогу повторить так же хорошо — придется тебе немного напрячь свою мышиную память, хи-хи. Но в следующий раз обещаю записывать.
Джокер слегка пошло улыбнулся и, не отрывая взгляда от Темного Рыцаря, уселся в кресло, закинув ногу на ногу. Бэтмен молчал. Он уже с трудом мог смотреть клоуну в глаза, но, зная, что это — вызов, не мог позволить себе отвернуться. Его мысли опять вернулись к детонатору, который все еще был у Джокера в правой руке. Одним из вариантов было подыграть ему — но Бэтмен не мог заставить себя пойти на это, а других способов он пока не находил. Его врагу, по-видимому, надоела игра в молчанку — его лицо снова приняло внимательное, доброе выражение. Он подошел к Бэтмену, спрятав руки у себя за спиной. Тот рефлекторно напрягся, его сердце снова громко застучало. Оно, словно зверь в клетке, забилось, испугавшись приближающегося истязателя.
— Можешь ответить на один мой вопрос, Бэтси? — Джокер снова приблизился к нему вплотную. Бэтмен начал уставать от этого бесконечно прямого взгляда. Герой едва качнул головой в знак согласия. Глаза Джокера прищурились, а уголки губ потянулись вверх по привычке, и он произнес:
— Что идет после первого поцелуя? — сказал он — и в этот момент его сердце екнуло, словно в предсмертной судороге. У него пересохло во рту, он боялся, что Бэтмен не станет отвечать на вопрос, а решит без лишних разговоров отправить его, Джокера, в Аркхэм. Взгляд клоуна упал на губы Бэтмена, а потом вернулся к его глазам — и обратно; он нервно схватил зубами собственную губу — и сразу отпустил её. Ему, несомненно, не терпелось продемонстрировать Темному Рыцарю свою версию. Взгляд Бэтмена случайно, конечно, скользнул вниз и остановился на ярко-красных губах клоуна. Джокер выдохнул, и Бэтмен смог уловить в его дыхание легкий запах мяты. Тот, сглотнув, еще раз спросил:
— Ну? Как ты думаешь?
Бэтмен, немного придя в себя, сказал тихим голосом — настолько тихим, что сам удивился, но не мог говорить громче:
— У всех по-разному.
— Нет, — так же тихо ответил Джокер. — Нет, у всех одинаково!
— Ты спрашивал мое мнение.
Джокер опустил немного голову, но взгляда не отвел и, шумно выдохнув Бэтмену на грудь, сказал:
— Ты же знаешь, что я хочу услышать. Попробуй еще раз. Что идет после нашего первого поцелуя?
Бэтмен так же громко выдохнул. Он больше не мог смотреть в эти глаза — и отвернулся. Брюс был подавлен и раздражен. Он так сильно устал и вымотался, что ему захотелось вернуться домой и лечь спать, словом — забыться. Только уйти ему не удастся: Джокер взорвет бомбы. Он вспомнил про детонатор. Его враг стоит так близко и все еще держит устройство в руке. Можно отнять его — но снова смотреть на клоуна не было желания. Вдруг Брюс почувствовал руку у себя на подбородке, которая заставила его повернуть голову. Взгляд Джокера был все еще внимателен и как будто печален:
— Ты мне не ответишь? — спросил он. Бэтмен не произнес и звука. Он всматривался в лицо сумасшедшего и неожиданно увидел тоску. Джокер нерадостно усмехнулся. Он отстранился от Бэтмена, посмотрел на детонатор и, бросив на врага раздосадованный взгляд, выкинул самодельное устройство куда-то в сторону:
— Уходи, — без радости в голосе произнес он, — если ты не хочешь со мной говорить. Уходи — и не приходи больше.
Джокер отвернулся от Темного Рыцаря, подошел к маленькому чердачному окошку и стал рассматривать улицу. За окном все также шел снег — он со свистом несся вдоль домов, закручивался в чудном танце, бегал и плясал под неслышимую музыку. Так холодно и так одиноко. Джокер надеялся, что Бэтмен уже ушел и больше никогда не вернется, чтобы он мог взорвать здесь все ко всем чертям, чтобы еще на одного человека, ненавидящего зиму, стало меньше.
Но Брюс не мог просто так уйти, как он себя не заставлял, — не мог. Что-то злило его и печалило. А всего-то нужно было развернуться и исчезнуть из памяти клоуна, а самому забыть обо всем, забыть, как забывают страшный сон, — и больше никогда не вспоминать. А с другой стороны, можно все сделать наоборот. Зачем столько мук? Сердце забилось с новой силой — и уже совсем по-другому. Теперь нет никаких правил, никаких преград и приказов с чужой стороны — только он и его собственные желания. Он свободен — и зверь, что сидит в груди, рвется навстречу этой свободе.
— Ну, что стоишь?! Уходи! — прошипел Джокер, продолжая смотреть на ненавистный пейзаж.
— Джокер… — голос Бэтмена сел от сильных переживаний, и он, прокашлявшись, захотел продолжить. Однако клоун, до сих пор не повернувшийся к Брюсу лицом, внимательно прислушивался к тому, что тот говорит, поэтому, уловив заминку в речи своего визави, он произнес:
— Ну, что? Быстрее!
— Спроси меня еще раз.
— Что? — Джокер наморщился, не понимая, о чем идет речь, — и посмотрел на Темного Рыцаря.
— Про поцелуй.
Джокера охватило искреннее изумление, когда он увидел Бэтмена в таком состоянии. Он продолжал наблюдать за недругом, все еще опасаясь что-то делать. А Брюс просто ждал: он знал, что тот захочет получить ответ на свой вопрос. И через какие-то мгновения неуверенность отпустила Джокера — и он улыбнулся, но совсем не безумно, а дружелюбно. Клоун подошел к Темному Рыцарю и ласково произнес:
— Брюс, что идет после нашего первого поцелуя?
Бэтмен, вздохнув, сказал:
— Возможно, второй.
Джокер улыбнулся самой доброй улыбкой, которой, вероятно, никогда не улыбался раньше, — и бросился в объятья героя.
На улице все еще шел снег… Он собирался в большие пушистые кучи, переливаясь в свете фонарей. Теперь было не холодно — а очень тепло и весело.
Рейтинг главы: PG (6+)
От автора: глава немного "ванильная" (это предупреждение), но так надо. Щито поделать
Глава вторая. ПоследствияБрюс был ошеломлен. Все, что он желал считать сном, оказалось правдой. Он не хотел принимать это как часть реальности, убеждая себя, что все это просто изысканный бред, вызванный временным помутнением рассудка, — и не более того. И даже если так и было на самом деле, то Брюс мог смело снять с себя ответственность за произошедшее, ведь он тогда совсем не контролировал себя, находясь под эффектом опасного газа, который, помимо вызова белой горячки, собирался убить его. И ему ни в коем случае не нужно принимать всерьез все сказанное Джокером, потому что этот человек — псих. Это подтвердит любая психиатрическая диагностика. Джокер — невменяемый человек, которому самое место в психбольнице, поэтому вслушиваться во весь бред, что он без устали несет, можно при условии, что ты сам такой же. Брюсу нужно просто забыть произошедшие события — они и так смутно припоминаются, — это не должно доставить особых проблем. Но только последние слова Джокера все никак не шли из головы и не давали покоя Бэтмену. Воспоминания об этом спрятались в самой глубине памяти, как гусеницы под корой дерева, — и их оттуда очень непросто достать.
«Почему же нам с тобой не сходить с ума вместе?» — повторялось из раза в раз в голове героя.
Погрузившись в свои мысли, Бэтмен не заметил, как прошел мимо Гордона, который уже давно приехал в Аркхэм и ожидал его у выхода. Джим озадаченно посмотрел на Темного Рыцаря, который, не обратив никакого внимания на комиссара полиции, прошел мимо и не обмолвился с ним ни словом. Гордон пропустил Бэтмена и крикнул ему вслед:
— Ты что-то узнал?
— Бомбы нет, — коротко ответил герой и ускорил шаг: ему было сейчас совсем не до расспросов.
Когда Брюс вышел на улицу и вздохнул, то с порцией свежего воздуха пришел и здравый смысл. Он понимал, что они не смогут быть вместе с Джокером, — и как только он задумался над этим, то тряхнул головой, отгоняя странные мысли. Брюс, дойдя до бэтмобиля, треснул кулаком по капоту, а потом, хлопнув дверью, уехал. Возвращаться в особняк ему совсем не хотелось, хоть и немногословный Альфред предпочел бы не задавать лишних вопросов, увидев своего хозяина в таком состоянии.
Бэтмен выехал на набережную готэмской реки и, выйдя из машины, отправился гулять вдоль берега. Он все это время очень много думал — и его мысли позволили сделать некоторые выводы, о которых близкие для него люди узнают немного позже.
Прошли сутки, прежде чем Брюс смог вернуться домой. Под покровом ночи, никем не замеченный, он пробрался в особняк. У Альфреда хоть и не очень чуткий слух для его почтенного возраста, но грохот, доносившийся с кухни, дошел до спальной комнаты — и ему пришлось отправиться ловить возможных преступников, что, несомненно, было слишком смелым решением. Но преступником оказался всего-навсего его хозяин. Брюс Уэйн рылся в холодильнике и искал что-нибудь съестное, как понял дворецкий. Альфред, успокоившись, спросил:
— Здравствуйте, мастер Брюс. — Тот вздрогнул, услышав голос старика, но продолжил копошиться в холодильнике. — С Вами все в порядке?
— Да, Альфред, все нормально. Я просто голоден.
Брюс нашел пол-литровую бутылку воды со вкусом лимона и залпом осушил ее, а после, глубоко вздохнув, добавил:
— И пить очень хотелось. — Брюс выбросил пустую бутылку в мусорное ведро.
— Где Вы были, сэр? В Аркхэме?
— Я там был вчера. Потом у меня были дела. Извини, что не предупредил.
Альфред понимающе кивнул, хотя заподозрил что-то неладное:
— Мне разогреть ужин Вам на завтрак, сэр?
— Да.
***
Дни проходили жутко — а ночи были еще страшнее. В дневное время суток Брюса выбивало из раздумий много разных вещей: телевизор, телефонные звонки, Фокс, иногда Альфред — но ночью он оставался один на один со своими мыслями. Сон наотрез отказывался накрывать его с головой, и в его жизни наступил период частых мучительных бессонниц. Мысли были грустными, тяжелыми — и все время об одном и том же. Одной из главных — если не самой главной — фигур на шахматной доске преступного мира был и остается Джокер, и если исчезнет преступность, то исчезнет и он. Исчезнет Джокер — не будет существовать Бэтмен. И эта зависимость друг от друга просто убивала Уэйна. Он понимал, что они не могут существовать друг без друга, — но смириться с этим пока не мог. Днями и ночами Брюс занимался подобного рода рассуждениями, неделями длились эти пытки, месяцами продолжались муки; и он, в конце концов, смог сделать для себя важные выводы.
В одно светлое утро Брюс спустился в столовую на завтрак, который Альфред только что ему приготовил. Уэйн поглощал пищу неохотно: в его голове возникли очередные мысли о Джокере. Его волновало состояние шута — он хотел знать, в хорошем ли состоянии сейчас Джей, зажили ли его раны и многое другой. Он, не стесняясь, задавал себе такие вопросы, хотя пойти в лечебницу и увидеть все собственными глазами не решался. Брюс не мог заставить себя пойти на такое, потому что ему в некотором смысле было неловко. Разумеется, он не говорил Джокеру, что придет, но тот обещал дождаться, — и это расстраивало Брюса. Видимо, Принцу преступного мира придется ждать Бэтмена вечность.
Прошло почти четыре месяца с того злополучного дня в банке. Брюс продолжал заниматься своими профессиональными обязанностями, играя роль борца за справедливость на улицах Готэма. Спокойствие со стороны Джокера вызывало подозрения насчет его возможного выздоровления, потому что раньше он дольше пары месяцев не выдерживал в Аркхэме и сбегал, а сейчас вел себя подозрительно тихо. Брюс усмехнулся от мысли, что это, вероятно, любовь так влияет на психику его врага, — а через секунду осекся, потому что понял, что эта была не слишком веселая шутка и что она работает в двух направлениях.
Бэтмен, пытаясь не задумываться над этим, собрался на ночное патрулирование и вскоре оказался на просторах города Готэм. Он совсем не ожидал увидеть бэтсигнал, загоревшийся над крышей Полицейского Департамента, — но все равно в один момент оказался там. Бэтмен заметил стоявшего на крыше DCPD Гордона и, незаметно возникнув из тьмы, поприветствовал его. Джим удивился, насколько быстро появился Бэтмен, но, как всегда, скрыл это и, собравшись с мыслями, сообщил ему, что из Аркхэма сбежал Джокер. Бэтмен нахмурился: он уж было рассчитывал, что это произойдет совсем нескоро. Джим поведал подробности побега, но не сообщил ничего важного, что могло бы помочь в поисках преступника. Джокер сбежал незаметно, никого не убил — что было весьма странно, — забрал свою одежду и скрылся в неизвестном направлении. Бэтмен, не теряя времени, сразу приступил к его поимке.
***
Прошел месяц — или полтора — с момента побега, Брюс не знал точно, потому что совсем потерял счет времени, пока был занят бесплодными поисками клоуна. Ни одна его ночная вылазка не давала никаких результатов — с каждым днем все это больше походило на охоту за химерами. Если совершались грабежи или разбойные нападения, то ни в одном из них не участвовал Джокер. И все, кого расспрашивал Бэтмен о местоположении безумного клоуна, убеждали его, что ничего не знают.
— Где Джокер? — грозно прохрипев, спрашивал Бэтмен у бандита, в прошлом напарника клоуна, высоко подняв его над головой.
— Я не знаю, честное слово, — выдавил тот, болтая ногами, пытаясь дотянуться до земли.
— Где он? — вновь спросил Брюс, еще выше поднимая преступника.
— Не знаю, клянусь: я уже давно его не видел. Думал, что он всегда теперь будет сидеть в Аркхэме. Но когда он сбежал, то не пытался связаться ни со мной, ни с остальными… — голос мужчины испуганно дрожал — Брюс верил, что он говорит правду, но ему это ничем не могло помочь.
— Где твои дружки?
— О нет, парень, я тебе больше ничего не скажу, — вдруг посмелев, вымолвил бандит и нервно хохотнул.
Брюс, разозлившись, вырубил его, а после, связав и вызвав полицию, ушел.
Его поиски продолжались. Даже являясь на улицы города в образе Брюса Уэйна, он оглядывался по сторонам, ища знакомую пеструю фигуру, — и начал испытывать нездоровый интерес к личностям, которые ходили в длинных, закрывающих лицо плащах и шляпах. Но каждый раз это оказывался совершенно незнакомый человек, удивленный такой наглостью.
Брюс неосознанно переживал, что с его врагом что-то могло случиться. Перед глазами возникала жуткая картина, как Джокер в каком-то грязном, никому не известном переулке лежит, истекая кровью, шепчет его имя и смеется. Но Брюс был уверен, что такое не может произойти с Джокером. Он не так прост, чтобы по неосторожности погибнуть. Он точно жив — затаился где-то и придумывает очередной план погружения города в хаос. Совершенно точно так оно и есть. Необходимо найти его и остановить, пока никто не пострадал.
После очередной неудачной попытки найти Джокера Бэтмен сидел в бэтпещере, изучал новости и газеты, слушал радиочастоту готэмских полицейских, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Но попытки завершались неудачей. Почти так же, как и весь предыдущий месяц. Брюс отшвырнул последнюю, ничего не давшую ему газету и рухнул в кресло.
— Где же ты?! — сказал он уставшим голосом.
— Может, Вам лучше отдохнуть, мистер Брюс? — Альфред принес уже третью чашку кофе и свежую газету, оставив их на подносе рядом с Бэтменом, и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Я решил, что сегодняшняя будет вам более интересна.
Дворецкий произнес это холодно: видимо, его не менее сильно утомляло исчезновение Джокера, чем Темного Рыцаря.
— Будет, — Брюс ответил в таком же тоне и сделал глоток горячего черного кофе. Устремив взгляд в никуда, Брюс прислушивался к переговорам полицейских. Сейчас они общались между собой в бэтпещере вместо радио и порядком стали раздражать. Альфред вздохнул и сделал это так, чтобы его хозяин обратил на него внимание. Брюс, разумеется, заметил надоевшую заботу Пенниуорта — но продолжил вслушиваться в слова полицейских.
— Мистер Уэйн…
— Альфред, — прервал его Брюс, — я сейчас допью кофе, посмотрю последнюю газету и пойду спать, обещаю. Только не говори ничего, пожалуйста.
Тот молча кивнул в ответ и ушел — ему оставалось только поверить на слово своему хозяину.
На дворе было как минимум шесть часов утра — Брюс это знал потому, что почтальон приносит газету ровно в шесть, — ложиться спать нужно было еще вчера, однако бесконечные поиски преступника лишили его этой радости. Уэйн, не допив кофе, прикрыл веки, решив дать глазам немного отдохнуть, а потом продолжить работать, — но мгновение спустя заснул прямо в кресле. И образы, представившиеся ему во сне, были не самые радужные.
Ему снилось, как он ходит по какому-то переулку, чует запах сырости — и чью-то кровь. Его все это время ни на секунду не отпускало чувство потери. Ему казалось, что он кого-то потерял — кого-то очень важного.
— Мистер Брюс… — услышал он сквозь сон. — Брюс, Вы же обещали!
Уэйн резко проснулся и, немного суетливо оглядевшись, заметил, что он все еще находится у себя в бэтпещере. Рядом с ним стоял Альфред с недовольным выражением лица.
— Который час? — спросил Брюс, пытаясь встать. Почувствовав, как у него ужасно затекла спина, он поклялся сам себе, что больше никогда не будет спать сидя.
— Время близится к восьми, сэр.
Брюса немного удивила эта цифра: прошло всего пару часов — а его спина говорит об обратном.
— Еще целый день впереди, — вздохнув, сказал Уэйн.
— День? — приподнял бровь Альфред. — Сейчас около восьми вечера.
Брюс посмотрел на старика задумчивым взглядом и усмехнулся:
— Теперь понятно, почему у меня так болит спина… Я так и думал.
— Обычно молодые люди, сэр, спят в кровати, — язвительно заметил Альфред.
Брюс недовольно двинул бровями, но не стал возражать и, посмотрев на стол, увидел газету — ту самую, которую принес Альфред сегодня утром. Брюс не решился садиться — просто стоя начал перелистывать страницы. Его главным образом интересовали объявления, потому что когда-то, не так давно, Джокер уже оставлял ему послания подобным образом: назначал встречи или предупреждения о своей следующей безумной шутке — но до сих пор Бэтмену ничего не попадалось.
— Надеюсь, Вы не собираетесь ночью никуда выходить? Я бы Вам настоятельно советовал подняться в особняк, поесть и нормально лечь спать. У вас завтра запланированное совещание, — с заботой в голосе произнес Альфред.
Но Брюс его, видно, не слушал: все его внимание было обращено на какое-то подозрительное объявление, выделяющееся из десятка других, расположенных на странице газеты.
— Это он! — заявил Брюс и побежал быстро одевать свой бэткостюм.
— Вы уверены? — не веря услышанному, спросил Альфред у поднимающегося на борт бэткрыла Брюса. Тот не ответил; двигатели его самолета заревели и подняли машину в воздух. Повернувшись к выходу, самолет с огромной скоростью и грохотом покинул пещеру, распугав абсолютно всех летучих мышей. Сотни рукокрылых испуганно и резко воспарили, с визгом пронеслись над головой Альфреда и улетели вглубь пещеры.
Когда все стихло, дворецкий хотел забрать чашки с подносом и немного прибраться к приходу хозяина. И в процессе уборки его взгляд упал на одно объявление — то самое, которое так заинтересовало Бэтмена. В уголке красовался немного необычный стишок, который не оставлял сомнений в том, кто его автор:
«Грустно тебе стало?
Заскучал, дружок, по мне?
Все хорошее пропало —
И зверье скребется на душе?
Это мы легко исправим,
Как пятью пять, —
И
Зачем же ждать?
Позвони по телефону…
Я не дам тебе скучать!
6-2-1 3-2-2»
Заскучал, дружок, по мне?
Все хорошее пропало —
И зверье скребется на душе?
Это мы легко исправим,
Как пятью пять, —
И
Зачем же ждать?
Позвони по телефону…
Я не дам тебе скучать!
6-2-1 3-2-2»
***
Долго думать не пришлось. Бэтмен сразу догадался, что это был не номер телефона, а радиочастота, по которой можно связаться с автором. Бэткрыло сбросило героя в южной части Готэм-сити. Достав секвинатор, Бэтмен настроил его на нужную частоту. Послышалось шипение — но никто ничего не сказал. Хотя Брюсу на мгновение показалось, что он услышал тихий смешок, и он прищурился. Неужели ошибся? Мужчина ждал, пока человек, настроенный на эту же частоту, начнет говорить, смеяться, угрожать или еще что-нибудь в этом духе. Но тот молчал. Слышались странные звуки, как будто кто-то ерзает на стуле. Никто не решался начать разговор первым. Бэтмен не мог себя заставить сказать хоть слово — он мог лишь молча ждать. Тот, кто был сейчас на связи, хихикнул — и ничего больше не сказал. Этот немой диалог длился минуты две, пока соединение не прервалось, — похоже, его отключили.
Брюс ругался про себя, начиная думать, что он, вероятно, ошибся. Молча посмотрев на свой гаджет, Бэтмен мысленно проклинал всю сложившуюся ситуацию, но потом, взяв себя в руки, обратно настроился на частоту. Снова послышалось тихое шипение. Бэтмен помедлил секунду и сказал низким голосом:
— Где ты?
Ответом было длинное приглушенное хихиканье, переходящее в более звонкий смех. Это был Джокер — теперь сомнений не оставалось никаких.
— Бэ-э-тс, — протянул знакомый голос, — скучал по мне?
— Где ты? — повторил Бэтмен. Джокер пропустил мимо ушей надоевший вопрос и обиженным тоном продолжал:
— Знаешь, я так разочарован, что ты меня не навестил. Я бы даже сказал, что я очень зол! Но, как ты смог заметить, ради наших с тобой светлых, возвышенных отношений я не стал никого убивать — и я, кстати, злюсь из-за этого не меньше, — ну, ладно, так и быть, я безумно щедрый и добрый, аж самому страшно. Ха-ха…
— Джокер, — начал Бэтмен, но тот его перебил:
— О, стой! Ничего не говори, я же еще не закончил. Надеюсь, в следующий раз ты будешь более заботливым к своему врагу и не бросишь меня помирать со скуки в Аркхэме, иначе это закончится чьей-нибудь смертью, а мы ведь оба этого не хотим, правда?
Бэтмен выдавил и себя звук наподобие рыка, и Джокер отреагировал на этот элемент раздражения:
— Ну, не зли-ись, Бэтси, я же любя. При встрече ты мне все-е в подробностях расскажешь: и как скучал, и как не спал ночами, думая обо мне, ха-ха… Заброшенная часовня. Ты знаешь, где она находится. Я — на чердаке-е… — протянул последнее слово клоун — и отключился.
Поиски с успехом завершились — теперь Джокеру не сбежать. Осталось только схватить его и отправить обратно в Аркхэм. Бэтмен попытался вдохновить себя этими фактами, но, вспомнив последнюю их с Джокером встречу, которая оставила после себя множество недоговоренностей, он вздрогнул: ему стало немного не по себе.
***
Через полчаса Бэтмен был на месте. Пройдя холл, минуя пару лестничных пролетов и несколько поворотов, он оказался перед дверью, ведущей прямо на чердак. Весь путь из пещеры и до двери Темный Рыцарь преодолел с завидной скоростью и решимостью. Но, престав перед дверью и осознав, что за ней сидит Джокер, психопат и маньяк, Бэтмен, сосредоточившись, приготовил себя к предстоящей с ним встрече. Он еще по дороге решил, что не будет разговаривать с Джокером об их с ним взаимоотношениях, а просто молча схватит его и отвезет в лечебницу. Но это не так просто, как кажется на первый взгляд. Клоун знает, на какие рычаги давить, — он умеет заговаривать зубы. Это у него проходит со всеми жертвами — исключение составлял только он, Бэтмен, однако в последнее время и у него появились некоторые проблемы. Он не знал, как ему с ними справиться. Для начала Брюс строго запретил себе вслушиваться в слова своего врага и поменьше вспоминать все прошлые неловкие моменты; нужно быть холодным и нерушимым, забыв о том, что между ними происходило. Через мгновение Бэтмен опомнился и открыл дверь.
Первым, кого он увидел, — и что всегда выделялось ярким фиолетовым пятном, словно нелепой кляксой в тетради первоклассника, — оказался Джокер. Он развалился в старом ободранном кресле, закинув одну ногу на подлокотник, медленно покачивая ею. Левая рука подпирала голову, а правая лежала на животе; глаза его были закрыты. Видимо, он дремал. Напротив него, у стены, стоял письменный стол, где расположились компьютер и еще какие-то аппараты, с помощью которых Джокер связался с Бэтменом. Клоун или тот, кто был здесь ранее, завалил весь стол горой каких-то бумаг, а старый, местами заплесневевший пол также усыпал мелким мусором — в основном это были фотографии. Приглядевшись, Брюс увидел, что на них преимущественно изображен Бэтмен. В другом углу валялся пыльный матрас. Из всего увиденного в совокупности можно было сделать нехитрый вывод, что Джокер именно здесь и устроил свое убежище, скрываясь от полиции и, разумеется, Бэтмена в последнее время. Герой вздохнул — но не решился просто подойти к спящему преступнику. Это было неприятное чувство, но, в самом деле, не будить же человека, разбивая ему нос, заковывать в наручники и тащить в тюрьму, как мешок с картошкой. Бэтмен разозлился сам на себя, однако все-таки решил дождаться, пока безумец его заметит.
Он давно его не видел. Обычно разлука не длилась столько времени: всегда были какие-то короткие частые стычки — но сейчас они не виделись почти полгода. Брюс чуть с ума не сошел, пока искал его. И чем дольше он смотрел на этого человека, тем сильнее ненавидел его и себя заодно. Но в каком-то смысле Бэтмен был рад видеть Джокера — живого и здорового.
Герой продолжал молча стоять и всматриваться в черты лица знакомого незнакомца. Странные чувства бушевали у него в груди: с одной стороны, хотелось подойти и размазать это жалкое создание по стене, а с другой — обнять. Он вспомнил последние встречи с ним, свои мысли об этом и полученные выводы. И в эту секунду он был готов сам себя ударить. Брюс мысленно приказывал Джокеру, чтобы тот немедленно открыл глаза и понес очередной бред для того, чтобы Темный Рыцарь со спокойной душой и чувством выполненного долга арестовал его.
Бэтмен поразился своему нетерпению: обычно его хладнокровию могут позавидовать даже питоны, а сейчас он не может противостоять бушующему пожару, разгоревшемуся в груди. Но тем не менее он продолжал стоять, не двигая ни одной мышцей.
— Может, ты прекратишь на меня пялиться? — спросил Джокер, не открывая глаз.
Сердце Бэтмена сильнее забилось. Ему почудилось, будто оно с грохотом бьется о доспехи, — но встряхнувшись, Брюс сохранил спокойный вид.
Джокер открыл глаза и радостно поприветствовал ненаглядного врага:
— Привет, Бэтси!
Он улыбался своей единственной и неповторимой улыбкой, которой часто награждал Темного Рыцаря в их многочисленных драках. Бэтмен решительно направился к Джокеру, а тот, будто предчувствовал это, мигом оказался за креслом; в руках его показался, как и всегда, самодельный детонатор:
— Эй-эй, Бэтс, ну-ка угомонись! Если тронешь меня хоть одним своим кулаком, то мы вместе с тобой научимся летать!
Джокер злобно захихикал. Бэтмену пришлось остановиться. Ему стоило сначала проверить местность на наличие неприятных, но горячо любимых Джокером сюрпризов, а теперь контроль над ситуацией был у этого сумасшедшего.
Он выдохнул и сердито нахмурился, проклиная себя за глупость, а Джокера — за банальность. Тот уже менее безумно скалился и вернулся обратно в кресло.
— Что-то ты долго, Бэтс, — сказал он, посмотрев на свои наручные часы. — Я уже начал бояться, что все просплю.
— Что ты задумал, Джокер? — низким голосом спросил Бэтмен. Он выглядел достаточно грозно, чтобы напугать обычных преступников, но только не Джокера.
— Ничего, — изобразив невинность, ответил тот.
— Что ты делал все это время?
Джокер хитро прищурил глаза и поиграл детонатором в руке:
— Сразу скажу: это не то, что ты думаешь.
Бэтмен фыркнул в ответ. Джокер загадочно посмотрел на Бэтмена, уголки его губ дернулись вверх; какое-то время он вглядывался в глаза Темного Рыцаря, а потом отвернулся и посмотрел в маленькое чердачное окно. На улице было темно, шел легкий снегопад — многим эта картина показалась бы красивой, но не Джокеру.
— Ненавижу зиму, — с легким раздражением в голосе произнес он.
Бэтмен непонимающе посмотрел на мужчину, чьи зеленые волосы приобретали странный оттенок в тусклом свете ламп. Брюс удивился, насколько человечно выглядел в этот момент его враг. Но, придя в себя, Бэтмен решил бросить размышления и, воспользовавшись моментом, отнять у клоуна детонатор.
— Даже не думай, — грозно приказал Джокер, однако потом, сменив тон на более снисходительный, добавил: — Я нажму на кнопочку быстрее, чем ты успеешь добежать.
Бэтмен остался на месте. Он даже шелохнуться не успел, как этот человек одернул его. Он не редко поражался, каким быстрым был Джокер.
— Чего ты хочешь? — выдохнув, спросил Бэтмен.
— Я всего лишь хочу поговорить, Бэтс. О тебе. О нас.
Брюс насторожился. Последняя фраза ему не особо понравилась. А Джокер, будто почувствовав замешательство Темного Рыцаря, подскочил к нему вплотную и, посмотрев прямо в глаза, добавил:
— Нам есть о чем поговорить, милый. И эти темы, ой, какие щекотливые.
Джокер приблизился настолько близко к не скрытой под маской части лица Бэтмена, что осталось буквально несколько миллиметров до того, чтобы прикоснуться. И он застыл, словно ждал, пока тот сам сократит короткое расстояние, разделяющее их, но Бэтмен стоял как вкопанный. Время остановилось. Брюс перестал дышать и молча продолжал смотреть в знакомые зеленые глаза, которые сейчас горели особенно ярко. Горячее дыхание его врага обожгло кожу, и Брюс едва не дернулся от непривычки — слишком близко.
Клоун улыбнулся и вместо того, чтобы завершить задуманное, принялся медленно обходить Бэтмена вокруг; тот смог перевести дух.
— Знаешь, Бэтси, я столько интересного — даже, можно сказать, забавного — узнал за эти деньки. В такие моменты начинаешь понимать, как же жестоко и несправедливо распоряжается судьба. Некоторым она дает все — и в тоже время лишает самого главного и дорогого, — а другим — ничего, но… награждает тем, чего нет у первых. Ха-ха. Ты меня понимаешь? У тебя есть деньги, власть, влияние, так ведь?
Джокер остановился напротив Бэтмена:
— Но тебе этого мало, ты хочешь большего. И для того, чтобы это получить, ты натянул личину летучей мыши, стал Темным Рыцарем Готэма, ночным борцом за справедливость, великим детективом! М-м, — протянул Джокер, облизнувшись. — Мало того, что ты такой сильный, смелый, настоящий герой, спасающий всех несчастных, так еще и красавчик, ха-ха…
Джокер посмеялся и так странно улыбнулся, как будто соблазнял Бэтмена. Тому не понравилось, на что, вероятнее всего, намекает мужчина, — но все же Брюс решил сохранять хладнокровие.
— Интересно, для чего ты совершаешь эти подвиги? — Видимо, Джокер задал вопрос самому себе, так как сам принялся на него отвечать. — Хочешь доказать себе, что ты не пустышка с толстым кошельком? А может, ты решил воплотить свои детские обиды в виде страшной летучей мыши-мутанте? Или у тебя просто комплексы из-за твоей несуразной личности — раздолбая, вечно просыпающего важные собрания, ха? А может, ты хочешь стать неким символом веры, ха-ха, или надежды на то, что этот город не прогнил окончательно и что каждый его житель имеет право на второй шанс? Возможно, ты именно поэтому никак не можешь положить конец нашим с тобой бесконечным дракам. Да, я ведь прав? Мы с тобой — две противоположности, два противоречия, две прямые линии. И мы не пересекаемся — ни в коем случае, — но мы с тобой в одной плоскости и проходим близко друг к другу, так, что вот-вот соприкоснёмся. А пространство вокруг нас постоянно меняется, того гляди, вообще станем перпендикулярными. Хотя, нет, нет, забудь про то, что я тебе только что сказал. Я — прямая. Да, у меня есть цель, от которой я ни на градус не отклоняюсь; я упрямо и неизбежно иду вперед. А ты — кривая линия. То извиваешься змейкой, то превращаешься в зигзаг с неожиданно острыми краями, крутишься, движешься спиралью, пытаешься сбежать от меня. Но я… мы все равно дойдем и соединимся в точке — в той точке, в которой соберутся вся боль и страх, страсть и наслаждение. Эта будет та точка, которая после взрыва станет целой Вселенной. И в ней мы пересчитаем все звезды. Мы станем частью этой Вселенной, будем гулять по Млечному пути, тянутся к раскаленному огненному шару, будем греться друг о друга в холодные дни, например, как этот. Так пусть вся ненависть пройдет — и вместо нее родится радость и счастье!
Джокер смущенно хихикнул; на его щеках можно было разглядеть едва заметный румянец, а его взор, полный надежды и какой-то мольбы, был устремлен на Бэтмена. Брюс ничего не сказал: он не знал, что сказать, — и просто вглядывался в глаза врага.
— Ну, улыбнись мне… — Джокер стоял вплотную к Бэтмену. Волнение, охватившее клоуна, отражалось на его лице чересчур явно. Нервы были натянуты до предела, а кровь бегала по венам так быстро, словно хотела вырваться наружу.
— Я… не понимаю, о чем ты, — выдавил Бэтмен.
— Давай, поддержи мой настрой, ну, пожалуйста, — прерывисто и тихо сказал Джокер, пытаясь обнять Бэтмена за шею и прижать к себе. Но того будто током ударило — и он оттолкнул клоуна от себя, в его ушах завыли сирены. Он почувствовал, что сейчас либо изобьет его, либо просто уйдет и больше никогда не будет с ним видеться.
Джокер явно огорчился из-за поступка Брюса, но это помогло ему вернуться в предшествующее состояние. И он произнес слегка разочарованным тоном:
— Это будет труднее, чем я думал. А я уже решил, что смогу тебя сломать одними лишь разговорами, — он цокнул языком, — но — нет. Нужно время. Время, время. Странная вещь это — время. Один миг может поменять так много, а некоторые вещи не способны изменить и столетия… Но, я надеюсь, мне не придется ждать так долго.
— Что ты хочешь? — наконец, собравшись, спросил Бэтмен.
— Бэтс… или лучше называть тебя Брюс? — загадочно произнес Джокер.
— Как? — Бэтмена почему-то не удивило услышанное.
— Нет, я не стану раскрывать все свои карты. Скажу только, что ты неплохо дурил мне и остальным голову, ха-ха. Хотя рано или поздно это должно было произойти.
Бэтмен немного помолчал, а потом повторил:
— Что ты хочешь?
— Кажется, я тебе недавно все объяснил, Брюси. Или из моего монолога ты ничего не понял? Жаль, я уже не смогу повторить так же хорошо — придется тебе немного напрячь свою мышиную память, хи-хи. Но в следующий раз обещаю записывать.
Джокер слегка пошло улыбнулся и, не отрывая взгляда от Темного Рыцаря, уселся в кресло, закинув ногу на ногу. Бэтмен молчал. Он уже с трудом мог смотреть клоуну в глаза, но, зная, что это — вызов, не мог позволить себе отвернуться. Его мысли опять вернулись к детонатору, который все еще был у Джокера в правой руке. Одним из вариантов было подыграть ему — но Бэтмен не мог заставить себя пойти на это, а других способов он пока не находил. Его врагу, по-видимому, надоела игра в молчанку — его лицо снова приняло внимательное, доброе выражение. Он подошел к Бэтмену, спрятав руки у себя за спиной. Тот рефлекторно напрягся, его сердце снова громко застучало. Оно, словно зверь в клетке, забилось, испугавшись приближающегося истязателя.
— Можешь ответить на один мой вопрос, Бэтси? — Джокер снова приблизился к нему вплотную. Бэтмен начал уставать от этого бесконечно прямого взгляда. Герой едва качнул головой в знак согласия. Глаза Джокера прищурились, а уголки губ потянулись вверх по привычке, и он произнес:
— Что идет после первого поцелуя? — сказал он — и в этот момент его сердце екнуло, словно в предсмертной судороге. У него пересохло во рту, он боялся, что Бэтмен не станет отвечать на вопрос, а решит без лишних разговоров отправить его, Джокера, в Аркхэм. Взгляд клоуна упал на губы Бэтмена, а потом вернулся к его глазам — и обратно; он нервно схватил зубами собственную губу — и сразу отпустил её. Ему, несомненно, не терпелось продемонстрировать Темному Рыцарю свою версию. Взгляд Бэтмена случайно, конечно, скользнул вниз и остановился на ярко-красных губах клоуна. Джокер выдохнул, и Бэтмен смог уловить в его дыхание легкий запах мяты. Тот, сглотнув, еще раз спросил:
— Ну? Как ты думаешь?
Бэтмен, немного придя в себя, сказал тихим голосом — настолько тихим, что сам удивился, но не мог говорить громче:
— У всех по-разному.
— Нет, — так же тихо ответил Джокер. — Нет, у всех одинаково!
— Ты спрашивал мое мнение.
Джокер опустил немного голову, но взгляда не отвел и, шумно выдохнув Бэтмену на грудь, сказал:
— Ты же знаешь, что я хочу услышать. Попробуй еще раз. Что идет после нашего первого поцелуя?
Бэтмен так же громко выдохнул. Он больше не мог смотреть в эти глаза — и отвернулся. Брюс был подавлен и раздражен. Он так сильно устал и вымотался, что ему захотелось вернуться домой и лечь спать, словом — забыться. Только уйти ему не удастся: Джокер взорвет бомбы. Он вспомнил про детонатор. Его враг стоит так близко и все еще держит устройство в руке. Можно отнять его — но снова смотреть на клоуна не было желания. Вдруг Брюс почувствовал руку у себя на подбородке, которая заставила его повернуть голову. Взгляд Джокера был все еще внимателен и как будто печален:
— Ты мне не ответишь? — спросил он. Бэтмен не произнес и звука. Он всматривался в лицо сумасшедшего и неожиданно увидел тоску. Джокер нерадостно усмехнулся. Он отстранился от Бэтмена, посмотрел на детонатор и, бросив на врага раздосадованный взгляд, выкинул самодельное устройство куда-то в сторону:
— Уходи, — без радости в голосе произнес он, — если ты не хочешь со мной говорить. Уходи — и не приходи больше.
Джокер отвернулся от Темного Рыцаря, подошел к маленькому чердачному окошку и стал рассматривать улицу. За окном все также шел снег — он со свистом несся вдоль домов, закручивался в чудном танце, бегал и плясал под неслышимую музыку. Так холодно и так одиноко. Джокер надеялся, что Бэтмен уже ушел и больше никогда не вернется, чтобы он мог взорвать здесь все ко всем чертям, чтобы еще на одного человека, ненавидящего зиму, стало меньше.
Но Брюс не мог просто так уйти, как он себя не заставлял, — не мог. Что-то злило его и печалило. А всего-то нужно было развернуться и исчезнуть из памяти клоуна, а самому забыть обо всем, забыть, как забывают страшный сон, — и больше никогда не вспоминать. А с другой стороны, можно все сделать наоборот. Зачем столько мук? Сердце забилось с новой силой — и уже совсем по-другому. Теперь нет никаких правил, никаких преград и приказов с чужой стороны — только он и его собственные желания. Он свободен — и зверь, что сидит в груди, рвется навстречу этой свободе.
— Ну, что стоишь?! Уходи! — прошипел Джокер, продолжая смотреть на ненавистный пейзаж.
— Джокер… — голос Бэтмена сел от сильных переживаний, и он, прокашлявшись, захотел продолжить. Однако клоун, до сих пор не повернувшийся к Брюсу лицом, внимательно прислушивался к тому, что тот говорит, поэтому, уловив заминку в речи своего визави, он произнес:
— Ну, что? Быстрее!
— Спроси меня еще раз.
— Что? — Джокер наморщился, не понимая, о чем идет речь, — и посмотрел на Темного Рыцаря.
— Про поцелуй.
Джокера охватило искреннее изумление, когда он увидел Бэтмена в таком состоянии. Он продолжал наблюдать за недругом, все еще опасаясь что-то делать. А Брюс просто ждал: он знал, что тот захочет получить ответ на свой вопрос. И через какие-то мгновения неуверенность отпустила Джокера — и он улыбнулся, но совсем не безумно, а дружелюбно. Клоун подошел к Темному Рыцарю и ласково произнес:
— Брюс, что идет после нашего первого поцелуя?
Бэтмен, вздохнув, сказал:
— Возможно, второй.
Джокер улыбнулся самой доброй улыбкой, которой, вероятно, никогда не улыбался раньше, — и бросился в объятья героя.
На улице все еще шел снег… Он собирался в большие пушистые кучи, переливаясь в свете фонарей. Теперь было не холодно — а очень тепло и весело.
-
-
12.07.2015 в 13:03-
-
12.07.2015 в 15:02Я на счет коментов не парюсь как-то. Мне немного все равно, главное, чтобы кто нибудь читал и нравилось, а комменты - это так, потеха для автора (если они хорошие, конечно)) в ином случае - ценная информация)
А на счет "пациента" - уже давно посеял кто-то зерно сомнения
-
-
12.10.2015 в 14:07только, пожалуйста, не бойтесь имён и местоимений. не надо "тёмных рыцарей" и "клоунов", они уместны для а) безымянных рыцарей с хмурым лицом или/и подозрительным прошлым б) цирка. джокера зовут джокер, и он использует мужские местоимения. не надо называть его тем, за что он на месте снёс бы башку лабутеновским каблуком.
рассуждения и язык у вас всё ещё детские, в характеризации — фальшь и наивность, но прогресс действительно есть во всём, и дискомфорта при чтении значительно меньше.
удачи!
-
-
12.10.2015 в 15:35Очень приятно, что Вы заметили прогресс, мне это делает честь, но все же в этой работе он почти не виден, а знаете почему? Потому что этот фанфик я писала больше года назад, а тогда я писала сами знаете что. Да, сентиментальность и наивность со всех сторон вылезает, и нормальному человеку это читать просто невозможно. Но я старалась изо всех сил сгладить этот эффект; а первоначальный вариант вообще никому нельзя видеть, даже мне, может стошнить...
Но я очень люблю этот фанфик, и хочу его закончить. Он со временем изменился и, возможно, стал лучше.
Но, конечно, вряд ли я начну лучше писать, все же я не писатель и скорей всего никогда им не стану.
Благодарю!