Do what thou wilt shall be the whole of the Law!
Перевод: Joygirl
Оригинал: http://into-entropy.livejournal.com/26030.html
Авторы: loony_lucifer & razothredfire
Жанр: слэш, ангст, драма, психология, насилие.
Рейтинг: NC- 17
Глава 50
Глава 50.
Минули месяцы. Казалось, они тянулись целую вечность и одновременно таяли в мгновении ока. Джокер так и не смирился со своим новым положением, вынуждающим его быть неподвижным и бездействующим, но оно было необходимым для восстановления. Однако Брюс сделал всё, что в его силах, чтобы его существование стало настолько сносным, насколько было возможно. Было настоящей удачей, что кости срослись правильно, несмотря на повреждение, которое они невольно им нанесли. Наконец, пришло время удалить все скобки и болты, чтобы снова попытаться встать на ноги.
Необходимость заставила Брюса глубже изучить медицинскую практику, которой он прежде увлекался лишь поверхностно. Они регулярно консультировались с докторами, но, никогда не раскрывая собственного лица и всегда пользуясь анонимностью. Брюс приобретал медикаменты везде, где только мог, но в основном это приходилось делать незаконно. И, исходя из всего этого, он считал, что Джокеру невероятно повезло, хотя он никогда не упоминал об этом вслух, что бы избежать ответной тирады негодования.
Всё это время они в основном проводили в усадьбе, приостановив строительные работы, как только особняк был практически полностью восстановлен. Брюс охотнее предпочёл бы доделать всю оставшуюся работу самостоятельно, чем быть вынужденным постоянно скрывать своего нового подопечного от глаз бригады рабочих.
Здесь они в упоении наслаждались огромными, широко раскинувшимися просторами, проводя большую часть времени на воздухе и находясь в уединении, которое досталось им столь высокой ценой. Брюс Уэйн таинственно исчез из готэмского светского общества, проводя теперь меньше половины своего обычного времени в офисе и, к тому же, практически никогда с тех пор не задерживался надолго на вечеринках. Разумеется, это породило множество слухов, но, казалось, ни один из них не выглядел правдоподобно. Бэтмен, однако, всё также неустанно продолжал охранять Готэм. Комиссар Гордон, как никто другой, непременно заметил бы его отсутствие.
Лето постепенно клонилось к закату. Земли вокруг усадьбы взорвались яркими красками, когда листья повсюду изменили свою привычную окраску и в конце концов увяли. Воздух со временем стал холоднее и земля замёрзла. И вскоре они очутились в снежном царстве.
Изменение погоды было весьма удачным; свежие хлопья снега даже лучше, чем трава, смягчали падение. За эти месяцы Брюс приобрёл для Джокера много тёплой одежды, подходящей для низких температур и активного отдыха, и теперь, когда он уже самостоятельно мог держаться на ногах, она пройдёт своё первое настоящее испытание. Кроме болевых ощущений, возникавших при ходьбе, самой сложной частью задачи было заставить работать мышцы, которые бездействовали так долго.
Джокер не желал держаться за Брюса; когда они покинули особняк, он предпочёл стиснуть зубы и идти самостоятельно, без какой- либо опоры. Он чувствовал себя на грани срыва, испытывая желание бежать тотчас, когда он был, наконец, свободен от всех ограничений, но теперь собственное тело подводило его.
Брюс неизменно шагал рядом, подхватывая его за локоть, когда тот спотыкался, но лишь для того, что бы Джокер снова оттолкнул его. Продвижение было медленным, во всех смыслах, но и это был прогресс, а Брюс всегда был терпеливым. Он знал, что беспокойство и отчаяние переполняли Джокера в те дни, угрожая окончательно свести его с ума, но что касается мыслей тёмного рыцаря,- он порою, тайком, надеялся, что это время продлится.
Безумец зарычал, как только Брюс снова схватил его под локоть, стараясь удержать прямо. "Я не ребёнок!"- прошипел он, рывком отдёргивая руку, приложив гораздо большую силу, чем требовалось. Этот жест тут же заставил его потерять равновесие, которое он попытался сохранить, неуклюжа танцуя, прежде, чем рухнуть в сугроб. Он лежал, наполовину утопая в белых хлопьях, а свирепый блеск его зелёных глаз заставил Бэта немного сострить.
"Не стоит повторять дважды," пробормотал Брюс, стараясь прогнать с лица улыбку. Порою Джокер даже и не догадывался, насколько более забавным он был невольно, чем желая нарочно добиться этого. Брюс дал ему немного времени справиться с бурлящим гневом, затем наклонился и протянул руку. "Не говори мне, что охотнее предпочёл бы себе в компаньоны Альфреда."
"Боже, нет. Что бы он наблюдал за мной, задрав нос и натянув самодовольную ухмылку на лицо, дотрагивался до меня с отвращением, будто я противный и грязный бродяга? Вероятно, я бы покончил с этим, сломав ему ноги." Джокер нехотя принял протянутую к нему руку и выпрямился, прихватив с собой пригоршню снега. Прежде, чем отойти в сторону, он быстро запихнул снежный ком Брюсу за шиворот, всё ещё горя желанием обрести самостоятельность и возможности, которые она сулит.
Высокий мужчина зарычал от досады, подпрыгивая позади Джокера в попытках вытряхнуть снег из- под куртки. "Да, кто бы знал, почему он так относится к тебе, в самом деле, кто бы знал." Снова надев куртку, он догнал Джокера и зашагал с ним рядом. До сих пор он ощущал озноб, пробегающий по спине, но, в целом, всё было в порядке. Брюс бросил на мужчину лукавый взгляд, воображая, что бы такого сделать, что бы отомстить Джокеру, когда он не будет этого ожидать.
"Я понятия не имею, почему. Все мои затеи с использованием его комнаты были безопасными. Они должны были развеселить его. Догадываюсь, что его не волнуют все эти подшипники, хранящиеся в твоём логове. Или конфеты. Или целлофан. Или что- то ещё, кроме собственной равнодушно- горькой мины," посетовал Джокер. Он прошёл ещё несколько метров, устало передвигая ноги, однако без каких- либо особенных затруднений. "Он так реагировал, как будто бы я пытался его убить."
Зажав пальцами переносицу, Брюс старался не вспоминать об этом. "Я уверен, что у тебя были исключительно благие намерения." Сарказм, звучащий в его голосе, не мог остаться незамеченным. С каждым шагом его разбирало всё большее желание слегка подтолкнуть Джокера локтем, что бы тот опрокинулся на землю. Однако, взамен действию Брюс лишь представил себе эту сценку.
"Да ну? Звучит так, будто кое- кому не верится," парировал Джокер, хитро косясь на Брюса. "Если ты способен создавать смертоносные взрывные устройства из всяческих домашних мелочей, но выбираешь не делать этого, то, замечу, в конце концов это будет считаться благим намерением. Или ты хочешь, что бы я послал ему цветы и открытку с признаниями в дружбе?"
"Это непременно застанет нас врасплох. По меньшей мере." Ответил с полуулыбкой Брюс. В самом деле, открытка и цветы от Джокера скорее всего напугают Альфреда до полусмерти. Дворецкий будет настолько озабочен размышлениями,- на что же ещё способен безумец,- что Джокеру вообще больше ничего делать не придётся. Брюс был уже почти благодарен Джокеру за то, что тот ещё не додумался этого.
Стройный мужчина презрительно фыркнул в ответ, снова фокусируя внимание на своих непослушных ногах. Как можно чаще Брюс старался бывать с ним на свежем воздухе; так часто, насколько было возможно в период восстановления. И он считал, что это принесло огромную пользу. Джокер стал угрюмым, замкнутым, временами даже подавленным из- за того, что оказался вдруг таким беспомощным и зависел в значительной степени от Брюса и Альфреда. Он был полон решимости всячески избегать возможности когда- либо снова повредить ноги.
Они шли, не торопясь. Брюс научился распознавать моменты, когда Джокер был чем- то расстроен. Но было ли тому причиной его желание побывать где -нибудь ещё или же это его обычное неизменное разочарование, Брюс не мог сказать наверняка. Поэтому он предоставил Джокеру свободу действий, насколько это было возможным, и позволил ему самому наслаждаться тем, чем он хотел. Толстое покрывало снега сделало мир вокруг них тихим и жутко безмолвным, заглушая звуки леса, ветер, даже их собственные шаги.
Они остановились, поравнявшись с границей лесов, застывших в тишине, если бы не пронзительная перекличка тёмных птиц, словно призраки, в одиночестве населяющих безжизненное время года. Совсем скоро он вновь сможет вернуться в места, где нет никакого присутствия человека, нет его следов- лишь только природа с её безграничными просторами. Джокер глубоко вздохнул от удовольствия, не обращая внимания на ноющую боль в ногах. "Думаю, что ты, наверное, не позволишь мне построить здесь бастион."
Это привлекло внимание Брюса. Он моргнул с изумлением, отразившимся в его глазах и взглянул на Джокера." Собственно, я не думаю, что это такая уж плохая идея." Он был несколько заинтригован этим намерением, даже взволнован. В этом действительно не было ничего особенного, поэтому он не сразу заподозрил какой- либо скрытый мотив в словах Джокера, кроме желания иметь небольшое... убежище.
"У тебя есть твои пещеры, но у меня нет ничего, что принадлежало бы мне. Даже своей собственной комнаты, наконец. Не отрицаю, что твои владения шикарны, но это... твоё семейное гнездо." Джокер сделал паузу, будто желая подчеркнуть свои слова. "Тем более, речь же не идёт о городе, и я сомневаюсь, что ты хочешь, что бы я боролся за возможность иметь достаточно земли и сделать там базу, не говоря уже о её обороне и попыток остаться незамеченным. Я не хочу, что бы это случилось."
Высокий мужчина отодвинулся в сторону, снег захрустел под его ботинками. "Нет, я не думаю, что хотел бы этого." Краем глаза Брюс наблюдал, как угасала маленькая искры надежды в глазах Джокера и он знал, что так и случится. Он ненавидел такие моменты. Но это было правдой и ему больше нечего было сказать. Если Джокер вернётся в город и снова приступит к своему криминальному "бизнесу", он должен будет положить этому конец. Брюс действительно не хотел, что бы это произошло.
"И всё же, ты позволишь мне построить что-нибудь в лесу?" Он просил что-нибудь, даже при постоянных намёках Брюса, что любое его сооружение в городе заставит их снова встать на тропу войны. В отличие от восторга, который Джокер испытывал при мысли иметь что- то личное, построенное своими руками, ему было более, чем унизительно выпрашивать разрешение заниматься этим здесь. В любом случае он был ограничен территориями, принадлежащими Уэйну, и все его сооружения походили бы на собачью будку, построенную на заднем дворе.
"Да. Что угодно." И Брюс мысленно выразил надежду, что они больше не вернутся к этой теме, но, в самом деле, это было меньшим из того, что он мог сказать. Он услышал надежду в голосе Джокера, и почувствовал его скрытое напряжение от осознания невозможности просить большего.
Было удивительно, что практически за всё время пребывания здесь, Джокер не просил большего. Возможно, он инстинктивно понимал, что нуждался в защите Брюса, пока его возможности передвижения были ограничены. И, вероятно, решил не касаться этого момента, зная, что ответит Брюс до того, как будет задан вопрос. Брюс видел, что это причиняет ему боль.
Может быть, у меня получится построить базу и в городе, так, что бы он не заметил. Тем не менее, Джокер знал, что надежда на это была весьма призрачной. Подобная территория должна находиться под регулярной охраной, а всякого рода теневая деятельность или насилие обязательно притянут к ней Бэта, как магнит железные опилки. "...то есть это значит, что ты никогда не позволишь мне, Бэт?" наконец спросил он и горькое смирение прозвучало в его тоне.
Брюс медленно повернулся к Джокеру. Свежий воздух вокруг них стал осязаемым и заметно холоднее, чем был минуту назад. Что Брюс мог ответить ему? Джокер хотел именно того, против чего он боролся всю жизнь, стараясь сохранить порядок на улицах города. Они оба знали об этом, и это снова и снова становилось причиной непримиримого конфликта. Несмотря на вопрос Джокера, Брюс, оказывается, не осознавал, на что он даёт своё разрешение. "Джокер..." Он вздохнул, оборвав фразу. "Ты знаешь меня. Ты знаешь ответ."
"Ты соглашаешься и уступаешь мне в некоторых вещах, но запрещаешь мне другие потому, что думаешь, что я не смогу с ними справиться, одновременно следуя всем твои маленьким правилам. Или же вещи, сами по себе нарушающие правила. Насколько мне позволено жить свободно и насколько я всего лишь привилегированный пленник?" Джокер не поднимал глаз от земли, тщательно её изучая. Он ступал с осторожностью, одновременно стараясь избежать заглянуть Брюсу в глаза. "Понимаешь ли ты до конца, насколько многого от меня хочешь? Что станешь делать, если я встану на твоё место и не позволю тебе выходить на улицу и продолжать твою борьбу за нравственность?"
Сдерживая судорожный вздох, Брюс должен был подавить в себе напряжение и неуверенность. "Ты не обязан быть моим пленником," выдавил он. "Если бы я был на твоём месте, пока ты продолжал терроризировать Готэм, и некому было бы остановить это, потому что полиция слишком коррумпирована и скомпрометирована, предпочитая закрывать на всё глаза," Брюс покачал головой, "тогда бы я сам вступил с тобой в борьбу." Ему было неприятно произнести это вслух, но это было правдой. Брюс слышал самого себя со стороны, провозглашающего эту лицемерную правду, и Джокер знал, что он должен был ответить именно так, и ему не хотелось этого...но чего ещё он мог ожидать?
"Я бы боролся с тобой каждую секунду." Хлопья снега закружились вокруг двух очертаний фигур, стоящих на фоне белого фарфорового покрывала. Небо было серым, но таким прозрачным, что, казалось, могло слиться с землёй, если бы не густой лес, окаймляющий границы угодий.
"Тогда пойми, насколько сильно меня раздражает, что ты подавляешь меня и держишь на коротком поводке, когда ты сам по- прежнему волен быть тем, кто ты есть." При этом Джокер остановился, уставившись в глубину леса, его глаза блуждали среди оцепенелых ветвей, простирающихся к небесам. Казалось, снег поглотил всё вокруг, кроме них, и создавалось впечатление, что они вдвоём были единственными живыми существами в целом мире.
Я не могу сказать ему. Даже спустя месяцы ограничений в движении и лечения, мечты и желания никуда не делись; они только усилились. По- прежнему его душу сжигали дотла воспоминания о прежней жизни, о том, кем он был, и он хватался за эти воспоминания, словно утопающий за воздух.
Некоторое время Брюс наблюдал за своим спутником, разглядывающим деревья, пока его взгляд не стал слишком напряжённым, что вынудило того перевести глаза и дать им отдых на заснеженных ветвях. Он знал и понимал, с каким огнём он пытался играть с того самого момента, когда привёз Джокера в свой дом. Единственным, что изменилось между прошлым и настоящим, были... его чувства к Джокеру. Которые чертовски выводили его из равновесия, преследовали и очаровывали, безраздельно подчиняя его против собственной воли. Пока, наконец, не превратились в то, что он не мог игнорировать. Они породили великое множество иных вопросов, касающихся его собственных действий, не позволявших ему причинять Джокеру большего вреда.
Брюс не знал, считать ли себя сказочно везучим или поистине проклятым из- за того, что он и безумец дошли до этой точки.
Мне нужно спалить что- нибудь. В самом деле, эта мысль не была открытием. Он всегда об этом знал. Бэт и я- оба разрушаем. Просто он очень придирчиво выбирает, что разрушить и как. На мгновение стиснув зубы, Джокер повернулся к Брюсу, его лицо и глаза были абсолютно безучастными. "...вернёмся в дом. Я больше не желаю здесь быть."
"Хорошо." Брюс сунул руки в карманы куртки, подозревая, что Джокер не захочет держаться за его руку на обратном пути в усадьбу. Но он шёл рядом, не отставая ни на шаг. Она часто гуляли так. Как только они переступили порог, их окутал ореол тёплого воздуха. Альфред, ожидающий у двери, поспешно закрыл её за ними и взял куртки.
Казалось, Джокер, наконец, привык к присутствию Альфреда, по крайней мере, отчасти. От него всё ещё ускользало понимание связи между этим человеком и Брюсом, но больше не было той видимой подозрительности и страха, которые он испытывал в присутствии дворецкого. Как только тот взял его пальто, Джокер медленно направился в спальню, на всякий случай опираясь рукой о стену.
"Благодарю, Альфред," пробормотал Брюс, обращаясь к дворецкому, когда тот повесил куртки и протянул Брюсу салфетку, что бы протереть шею от снега. Он растаял и рубашка промокла. После ремонта усадьба всё больше начинала напоминать его старый дом и особенно сейчас, когда здесь снова появилась жизнь.
Брюс возвёл лестницу, отполировал и покрыл лаком полы, а Альфред убрал беспорядок, который Брюс оставлял после себя на каждом шагу. Даже в фойе не осталось каких- либо видимых признаков ремонта. Обычно Брюс с гордостью отмечал это про себя, всякий раз проходя мимо, но сегодня холод всё ещё сковывал его кости. Он последовал за Джокером по коридору.
Джокер свалился на кровать, как только приблизился к ней, всем своим видом демонстрируя явное недовольство и по- детски надув губы. Клоуну частенько казалось, будто бы он был единственным, кто постоянно должен жертвовать чем- то; единственным, кто вынужден всегда контролировать себя. Это утомляло и раздражало его. Когда Брюс вошёл в комнату, зелёные глаза тут же уставились на него, одаривая мужчину испытующим, хищным взглядом. Ты не представляешь, каково это, Бэт. Не только потому, что ты не можешь чувствовать все одолевающие меня желания, но потому, что у тебя есть отдушина.
Импульс враждебности, излучаемый острым взглядом Джокера, подсказывал Брюсу держаться подальше, оставить его в покое. Однако, Брюс знал по опыту, что если он так и поступит, это не изменит агрессивный настрой клоуна по отношению к нему. Обстановка будет только сильнее накалятся. Темноволосый мужчина прислонился к дверной раме. "Я не знаю, что мне сделать, что бы помочь тебе, Джокер."
"Ты можешь прекратить быть лицемерным ублюдком, вот что," пробормотал он, прищурившись." В конце концов, ты ведь отчасти знаешь, кто я. Даже самая выносливая рыба, из тех, что может жить на суше месяцами, должна иногда возвращаться в море, или погибнуть. Ты получаешь свой глоток свободы почти каждую ночь. А я- нет."
"Чего ты от меня хочешь? Разрешения выходить каждую ночь лишь для того, что бы я мог застигнуть тебя за ремеслом, которое я должен искоренять? Ты должен понимать, что это не сработает. Джокер..." Голос Брюса звучал устало, но он почувствовал, как тревожные мысли вдруг начали одолевать его. "Предложи мне альтернативу. Дай мне хоть что-нибудь. Чтобы тебе не нужно было выходить и кромсать людей на части."
Джокер отвернулся от него в молчании, по- прежнему выглядя недовольным. "Например, также как и ты кромсать людей на части и избивать до полусмерти? Чёрт возьми, я бы даже был готов рискнуть пойти с тобой, что бы выпустить пар, если бы ты не был таким твердолобым. Всё равно ты не позволишь мне этого."
Брюс поднял руку, потирая висок. "Я борюсь с теми, кто этого заслуживает." Это могло быть решающим доводом. Но осознав, какое впечатление он мог произвести на Джокера, Брюс изумился. Неужто Джокер убеждён, что Бэтмен служит для него всего- лишь предлогом и возможностью выпустить свой гнев. "Ты насмехаешься над мыслью, что существуют различия между теми, кто причиняет вред окружающим и теми, кто не делает этого, и что для моей борьбы важна эта разница, а для тебя нет." С этими словами Брюс вошёл в комнату, шагая практически бесшумно.
"И с чего ты решил, что они этого заслуживают, хмм? Ты знаешь, как я отношусь к гуманизму." Джокер вздохнул и стиснул зубы, понимая, что снова ввязался в борьбу, из которой не выйдет победителем. И опять будет вынужден отступить и сдаться.
"Да. Я знаю." Джокер никогда не видел большой разницы между людьми. Все они были виноваты, только лишь это волновало его. И именно потому Брюс заострил на этом внимание. Со вздохом он опустился на край кровати. Джокер снова мог ходить, хотя всё ещё неуверенно, но он мог идти туда, куда захочет, и что- то начинало его беспокоить. Брюс мог видеть его стальной взгляд, но он не мог дотянуться до мужчины. "Теперь, когда ты снова можешь ходить, если ты хочешь уйти... если ты хочешь уйти..." Брюс внезапно понял, что не сможет закончить то, что намеревался сказать.
"Я не уйду, пока ты снова не заставишь меня уйти." Ответ был простым, но правдивым. Не то, что бы он не хотел остаться с Брюсом, жить вместе с ним. Это лишь означало, что он не мог выносить все эти ограничения после столь свободной жизни. "Просто я... подавлен. Зол. Я знаю, что ты много обо мне не понимаешь, но осознаёшь ли ты, во что ввязался, Бэт? У тебя не выйдет сделать из волка домашнего питомца, ожидая, что он станет вегетарианцем по твой воле, или принудить его к этому силой. Этого не случится."
Брюс вскинул бровь, услышав ещё одну странную аналогию Джокера. Он хотел, что бы Брюс верил ему. Чёрт возьми, Брюс хотел знать, что может доверять ему. Но позволить Джокеру сеять в городе террор, как он делал раньше... просто не выход. С другой стороны он только что предложил Брюсу альтернативу. В тёмно- карих глазах отразилось, как закрутились механизмы в его голове. Он смотрел на Джокера, не замечая его. "Дай мне немного времени обдумать, если ты хочешь работать со мной." Он не знал, было ли это возможно. Едва ли он мог... вообразить Джокера, сражающегося с ним рука об руку. Однако, Джокер пытался предложить компромисс, и Брюс не мог это проигнорировать.
"Ладно." Как бы не был разочарован, он не станет лишать Брюса шанса всё хорошенько обдумать и взвесить. Он и не ожидал, что мужчина сразу ответит согласием; на самом деле сначала он был уверен, что Бэт откажет ему, не задумываясь.
Брюс кивнул в ответ и забрался к нему на кровать. Не в первый раз Брюс удивлялся перемирию, воцарившемуся между ними. Конфликт разрешился снова. Он мягко провёл рукой по груди Джокера, будто бы извиняясь.
Почувствовав прикосновение, Джокер неожиданно повернулся, бросился навстречу и устало вздохнув, обвил Брюса руками и ногами. Сколько бы баталий он не затевал под любыми предлогами, крупными или незначительными, на самом деле он не желал бороться с Бэтом. Не было и речи о чём- то, не подразумевающим веселья. Протянув руку, он пробежал пальцами по волосам и шее Брюса.
Глазами Брюс последовал за этим движением. Его собственная рука замерла на ключице мужчины напротив. "Я...прошу прощения. За то, что не доверял тебе так, как ты хотел бы на это надеться." Он ощутил, насколько трудно было в этом признаться, Брюс редко произносил подобные вещи вслух, но также он почувствовал, что на душе стало немного легче.
"...чего и следовало ожидать," наконец мягко произнёс Джокер, мысленно возвращаясь к прежней беседе с Альфредом. Ты можешь не понимать некоторых вещей, но какая- то часть тебя всё- равно знает о них. Возможно, на уровне инстинкта." Я не хочу сказать, что мне это нравится, и не желал бы, что бы ты поступил иначе."
Темноволосый мужчина лишь кисло улыбнулся в ответ. " Выходит, я должен понимать, кто ты, видеть в тебе монстра и при этом доверять тебе, хм?"
Плавными движениями его пальцы танцевали по коже Джокера, опустившись чуть ниже его шеи. "Если бы я волновался только о себе, я бы так и поступил," прошептал он мягко и беззлобно. Почувствовал волну расслабления, окутавшую его тело, он опустился на кровать напротив хрупкого мужчины. "Я верю в твои чувства ко мне."
Джокер с трудом сглотнул, наблюдая за движением Брюса. "Внутри тебя живёт точно такой же монстр, однако ты всё же доверяешь себе. Тебе не нужно беспокоиться о том, что бы сломить меня, в самом деле. Но, при этом, ты прекрасно и с жадностью обрушиваешься на город."
"Интересный ход мыслей." Брюс вздохнул. Как бы тщетно он не старался представить себе это возможным, зерно надежды зародилось в его сердце. Между ними было принципиальное отличие...но и столь же принципиальное сходство. Какому из них суждено одержать победу?
"Ты ведь не скажешь, что Бэт не даёт выхода своему внутреннему монстру. Просто ты держишь его на коротком поводке," поддразнил Джокер. А у моего даже ошейника никогда не было. Наклонив голову, хрупкий мужчина хитро вглядывался в Брюса сквозь неряшливую копну спутанных зелёных волос. "Как тебе удаётся так крепко удерживать поводок, хм?"
"Я никогда не стремился причинить вред невинным." Брюс слегка пожал плечами, в большей мере подчёркивая движение взглядом. "Мой гнев никогда не проявлялся в той мере, что бы начать преследовать каждого на своём пути. И я всегда хотел... защищать. Возможно, он и был на поводке, и всё, что мне требовалось- это научиться с ним справляться."
Невинных. Хаха. Джокер не произнёс этого вслух, но несогласие с утверждением Брюса можно было достаточно ясно прочесть в его глазах. "К тому же, начало твоего знакомства с миром было гораздо более нормальным, чем моё," заметил он и взгляд его сделался острым.
Брюс покачал головой. Они оба прошли через многое. "Но основываясь на одном только личном опыте невозможно познать мир целиком," прошептал он в ответ, касаясь пальцами шрама на удивительно гладкой коже. Он положил голову на подушку и наблюдал за огорчённым Джокером.
Джокер улыбнулся. "Стань пятилетним и скажи мне это снова," прошептал он в ответ, закрыв глаза и усаживаясь напротив Брюса. Слишком многое он вспомнил с тех пор, как снова обрёл воспоминания своих ранних лет, столь многое он хотел обдумать и в тоже время не желал. Он знал наверняка лишь одно- Брюс не понимает этого также, как не понимает и всей природы внутреннего демона Джокера.
По лицу Брюса было заметно, что он попал впросак. Тон Джокера, звучащий, словно обвинение ясно давал это понять. Он напряг холодные острые плечи и обнаружил, как похожий холод сковал его душу. " Мне было восемь." Удивительно, насколько быстро ситуация приняла иной оборот, как только Брюс увидел малейшее сходство там, где Джокер не смог.
" Что ж, прекрасно. По- моему, ты упустил самое важное. У тебя было восемь лет нормальной, пожалуй, даже шикарной, жизни. Большая, счастливая семья, которая любила и баловала тебя, заставляя улыбаться, а не страдать. А я даже никогда не видел дневного света, пока не стал такого же роста, как сейчас. Иногда я думал, что ослепну." Джокер замолчал на мгновение. "Я был вынужден разорвать на куски своего отца, что бы получить свободу."
"Выходит, по- твоему мы опять слишком разные, что бы согласиться друг с другом? Или же у нас достаточно сходства, что бы работать вместе? Ты продолжаешь настаивать на том, насколько мы отличаемся и затем меняешь тактику и утверждаешь, что я никогда не смогу понять тебя до конца." Брюс вздохнул. "Это слишком противоречиво."
"По- моему, у тебя есть некое понимание, но понимаешь ты далеко не всё. Ты не испытывал этого и потому не знаешь. Не стоит позволять себе думать, что ты можешь всегда предугадывать мои действия. Но это не значит, что ты не можешь задать вопрос или доверять мне."
"Спасибо тебе," сказал Брюс со вздохом, снова чувствуя небольшое раздражение. "Послушай, я знаю, что не могу предугадать твои действия. Я могу пытаться, но это однозначно никогда не срабатывало. Вот поэтому я допускаю ошибку, всегда находясь наготове." Он снова попытался расслабиться, усилием воли заставляя напряжение покинуть своё тело.
Джокер улыбнулся этому признанию, глядя на него уверенными и озорными глазами. "Отлично. Не нужно осторожности. Она не сработает. Что за жизнь без доли энтропии, придающей вещам пикантности? Твоя жизнь была бы скучной без меня," поддразнил он, начертив пальцем улыбку на губах Брюса.
Брюс не знал насчёт скуки, но иногда он думал, что жизнь могла быть прогулкой в парке, не будь Джокера. Закатив глаза, он лизнул его палец. Он увидел восторг, разливающийся по лицу Джокера. Он наслаждался, дразня Брюса, также как и Брюс наслаждался, дразня его.
"Следи за своим языком. Я ведь могу схватить и найти ему лучшее применение," прорычал Джокер, обиженно размахивая по- звериному изогнутым пальцем перед носом Брюса. Помимо радости от вновь обретённой возможности ( относительно) свободно передвигаться, воодушевление клоуна изрядно возросло, как только он стал достаточно сильным, что бы физически веселиться с Брюсом. Ему потребовалось немного времени, что бы простить человека, который уже ни один раз буквально сковывал его своими ограничениями.
"Давай, попробуй." Брюс оскалил зубы в лёгкой ухмылке, хватая приманку Джокера. Его кровь снова пришла в движение, оттаяв и разливаясь теплом по венам, и напряжение, наконец, оставило его конечности. Он лежал, ожидая от Джокера следующего шага. Дело принимало... довольно захватывающий оборот, когда зеленоволосый проныра допускал оплошность и решал, что непременно должен настоять на своём.
Хихикнув в ответ, Джокер принял вызов, бросившись на грудь Брюса и пытаясь прижать к матрасу его руки. "Ты даже не представляешь, как долго я желал этого," прошептал он в ухо Бэта, прикусив кончик и потираясь о его бёдра. Он не собирался перевернуться и подчиниться, ни в этот раз.
Мужчина под ним слегка вздрагивал. Он с силой упёрся бёдрами в Джокера, на мгновение поражаясь тому, с какой лёгкостью их могут заводить подобные разговоры. Порою они будто подпитывались собственной яростью. Он полагал, что это был своего рода вызов, и ни у него, ни у безумца никогда не было возможности без него обойтись.
Клоун уронил голову и зарычал в рот Брюса, его собственные руки скользнули вниз по его предплечьям, стаскивая и разрывая одежду, отделяющую его от горячей плоти. Брюс постоянно пытался освободить руки или опрокинуть и удержать Джокера, вынуждая того сдаться, но лишь для того, что бы снова оказаться побеждённым и прижатым к матрасу.
Они "боролись" столь долго, сколько и целовались, и со временем Брюс продолжил сопротивление только для того, что бы сильнее раздразнить Джокера. В такие моменты гибкий злодей сладострастно рычал, прижимая его снова, и Брюс обожал это. Осознание того, что он смог обуздать мощное тело, ощущая его под собой в собственной власти, было многим больше, чем обычное возбуждение.
Приложив немалые усилия, стройный мужчина постепенно выиграл сражение, и преграда из одежды, слой за слоем, была беспечно сброшена на пол. Острое ощущение триумфа и страсть овладели им, не столько потому, что он победил, но потому, что он сделал это по- настоящему. Брюсу было непросто притворяться и затем позволить ему добиться своего; он привык контролировать каждый дюйм своего мускулистого тела. По выражению глаз Джокера было очевидно, что они оба осознали - это было более, чем пугающе. Он принадлежит мне.
Мысль о том, что Джокер обладал возможностью психического внушения, пронеслась в голове Брюса. Возможно, его пальцы были волшебными. Или, возможно, Брюс был сейчас слишком далеко отсюда. Эти размышления отдавались острыми покалываниями в его спине, но не вызывали страха, который должен был присутствовать. Его разум поглотили глаза другого человека, сила его гибких кистей, руки и то, как он сжал, обхватив, ноги Брюса своими бёдрами.
"Теперь ты весь мой, Бэт. Ты не сможешь победить меня, и тебе не удастся сбежать, даже если б ты захотел," мурлыкал Джокер, нежно погладив лицо Брюса перед тем, как запустить пальцы в тёмные волосы и потянуть его голову вниз. Не было и тени ребячества сейчас в его глазах, лишь чернильная тьма, которая возникала, когда его чудовищная сторона желала выйти поиграть. Свободная рука Джокера вслепую метнулась к тумбочке, схватив флакон, который они всегда там держали.
Брюс издал стон. События прошлого полностью воскресли в его памяти. То был невероятный контраст с настоящим. Его спина выгнулась, тугие мышцы пресса вытянулись в напряжении. Он снова сжал бёдра, зная, что Джокер почувствует ставшую заметной выпуклость между ними. Голова снова запрокинулась, повинуясь крепкой хватке другого человека; он закрыл глаза.
Дрожь удовольствия пронзила позвоночник стройного мужчины, когда он увидел столь бурную реакцию своего партнёра. Оскалившись в ухмылке, он продолжал возиться свободной рукой с бутылкой и смазал их обоих, сосредоточив внимание на изогнутой и беззащитной шее, распростёртой перед ним. Джокер вздохнул, позволив своему горячему дыханию выплеснуться на смуглую кожу Брюса перед тем, как погрузиться в неё зубами.
В ответ он услышал прерывистый страстный вздох и рычание, вырывавшиеся из горла Брюса, но всё внимание крупного мужчины внезапно и неотрывно сконцентрировалось между их ног. Его больше не заботили оставленные на шее следы, ему не перед кем было за них отчитываться. Вместо этого он с жадностью поглощал абсолютно всё, что делал с ним Джокер.
Джокер усмехнулся, уткнувшись в шею Брюса, скользнув пальцами внутрь и растягивая нежную плоть. Он ласкал дразнящим, лёгким прикосновением тонкую стенку, защищающую его простату, прежде, чем покинуть его тело; затем он обхватил ноги мужчины и двинулся внутрь, пока не коснулся бёдрами его кожи. Зелёные глаза тем временем застыли на лице Брюса, стараясь запомнить каждое подёргивание мускулов и изменение выражения.
Глаза Брюса распахнулись прежде, чем закрыться снова, его бёдра оторвались от матраса, как только он почувствовал в себе Джокера. Он зарычал от внезапного жжения, зная, что Джокер найдёт это восхитительным, но так или иначе позволяя этому происходить. Потребовалось некоторое время, что бы привыкнуть к ощущению, и как только он был близок, он обхватил стройного мужчину ногами.
"Нравится, да?" Отпустив его ноги, Джокер снова прижал руки Брюса к матрасу. Звериная жестокость и любовь смешались на его лице. Первое было для него естественным, но второе? Потребовалась долгая борьба, что бы отыскать в нём и заставить раскрыться столь нормальную человеческую эмоцию.
"Двигайся. Не разговаривай." Брюс сжал кулаки, но не приложил никаких усилий, чтобы освободиться от хватки Джокера. Он двинулся бёдрами навстречу, слегка вздрагивая, но зная, что другой человек ответит взаимностью.
"Терпение." Его чеширская ухмылка стала на мгновение ещё шире и затем Джокер начал старательно двигаться. Зелёные кудри упали на его лицо, покачиваясь, когда они скользили навстречу друг другу. Джокер ещё сильнее обхватил его, зарываясь ногтями в смуглую кожу.
Брюс стонал от каждого толчка, ощущая бёдра Джокера, обхватившие его и пылающую плоть внутри, приносящую столь желанное удовольствие, попадая в такт каждого его движения. Он мог чувствовать ногти на своей коже, но не маленькие ручейки проступавшей крови, когда они царапали слишком глубоко. Солнечный свет пробивался сквозь окна спальни и падал тёплыми лучами позади них. Они не беспокоились о том, услышит ли их Альфред, находись он сейчас где- либо в доме.
Джокер был опьянён этим зрелищем; как бы он не наслаждался, являясь пассивным объектом внимания Брюса, ему очень нравилась возможность поменяться с ним ролями. Они были почти равны физически, и это обстоятельство порождало восхитительную неопределённость баланса их сил. Внезапно зарычав, Джокер послал к чертям последние из сдерживающих его ограничений, неудержимо двигаясь в грубом, гедонистическом темпе, уверенный в том, что Брюс примет и насладится всем, что он желает ему дать.
Альфред, вероятно, был сейчас в другом крыле особняка или в логове. Просто потому, чтобы находиться подальше. Если бы не страстные стоны, со стороны могло показаться, что они рвут друг друга на части. Брюс приподнимался, что бы встретиться взглядом с мужчиной, склонившимся сейчас над ним, и его тело, содрогающееся от толчков, неизменно повергалось с рычанием вниз, но лишь для того, чтобы вновь подняться и испытать Джокера на прочность.
Зеленоглазый мужчина не собирался мириться ни с каким сопротивлением. Он впился пальцами в Брюса, словно когтями, желая удержать его в покорном и беспомощном положении до конца. Во всяком случае, зверская сущность Джокера проявлялась гораздо ярче, когда они впервые встретились и сражались, чем на протяжении последних нескольких месяцев. Его бёдра ещё несколько раз резко подались вперёд перед тем, как дикий стон вырвался из горла; его глаза закрылись, и спина выгнулась в экстазе. Он мечтал победить Бэта с тех пор, как впервые узнал о его существовании; просто он тогда ещё не догадывался, что это произойдёт именно таким способом.
Брюс пытался пошевелиться, что бы помочь себе рукой, но Джокер крепко удерживал его. Выражение лица мужчины, достигшего пика раньше Брюса, почти привело того в исступление. Джокер был очарователен, получив то, чего желал. Ему был присущ особый вид безумия, вопреки здравомыслию делающий его великолепным. В конце концов, оставив попытки освободиться, Брюс сдвинул тело мужчины вниз, получив, таким образом, возможность приподнять бёдра и усилить на миг необходимое трение, чтобы вместе с ним отправиться в мир блаженства.
Это действие вновь заставило Джокера испытать волну чувственного наслаждения; он прерывисто дышал в ухо Брюса, когда они извивались друг против друга на вершине блаженства. Напряжение в мускулах ослабло внезапно, и безумец обмяк на груди Брюса, с обессиленной, но довольной улыбкой на лице. Ощутив лёгкие судороги в пальцах, он заметил, что в какой- то момент они стали кроваво- красными и немного липкими.
Руки Брюса бессильно покоились на спине Джокера, не двигаясь, пока пульсирующая волна не оставила его тело, пока не осталось ничего, кроме непрерывного биения его сердца. Они оба тяжело дышали и не могли двигаться, словно их нервы были обнажены.
Несколько минут спустя их дыхание замедлилось. Скользнув по телу своего любовника, Джокер растянулся на его груди, уткнувшись головой в шею Брюса. Их прежние разногласия были временно забыты, безумец самодовольно упивался своим нынешним состоянием.
Руки Брюса блуждали по его спине, бёдрам, опускаясь ниже, покуда он мог дотянуться, и вновь возвращались назад. Они оба были утомлены и не думали ни о чём. Тёплые лучи солнца приятно согревали, падая на их кожу, отопление дома не давало зимнему холоду проникнуть внутрь. "Ты выглядишь удивительно, когда получаешь то, чего хочешь," тихо заметил Брюс. "Ты знаешь об этом?"
"Значит, ты должен позволять мне чаще делать то, чего я хочу," поддразнил Джокер, его дыхание щекотало кожу Брюса. "Тогда ты сможешь любоваться этим постоянно." Размышление прервалось довольным мурлыканьем, когда Брюс продолжил вверх и вниз поглаживать его спину.
Лежащий под ним мужчина мягко усмехнулся. "Что я буду делать, если ты избалуешься, хм?" поддразнил он в ответ. "Что буду делать, если избалуюсь сам?" Он любил тепло, излучаемое их телами, и, хотя Джокер не двигался, он всё- равно продолжал жадно обнимать мужчину руками.
"Я был бы не против стать слегка избалованным. Положись на меня," Джокер засмеялся, его смех отразился вибрацией в их груди и в самом сердце Брюса. Он испытывал лёгкое головокружение при мысли, что Бэт потакает каждому его капризу.
"Держу пари, что не станешь. Хотя я мог бы." Брюс играл с прядью волос Джокера, накрутив её на пальцы. "Что бы ты сделал, если бы я снова отпустил тебя в город, без всяких условий?"
Джокер напрягся в изумлении, гадая, что же Брюс имел ввиду. Был ли это некий тест, или он в самом деле желает даровать ему свободу? "Я бы... наверное, построил где- нибудь собственное убежище. Вот что, и ещё убедился бы, что все местные маргиналы знают о нём и уважают мою территорию. Они ведь не забыли обо мне."
"Не забыли," честно ответил Брюс. "Я до сих пор встречаю твоих подражателей, когда патрулирую город." Он чувствовал, что Джокеру это не понравится, но всё- равно сказал ему. Он уже знал, что тот произвёл достаточное впечатление на обитателей города.
Ему это не понравилось; глаза безумца опасно сузились, как только Брюс упомянул об этом. "Очевидно, они помнят не достаточно хорошо, если рискуют разгуливать с моим лицом," прошипел он, гневно обнажая пожелтевшие зубы. Полагать, что они могут выдавать себя за него и им это сойдёт с рук было первым признаком неуважения- и будет только хуже, если позволять им и дальше продолжать в том же духе.
Пальцы Брюса напряглись, запутавшись в волосах Джокера. "Это всё, что ты стал бы делать? Бороться за территорию?" Он знал, что Джокер не скажет, сколько народа всё ещё было на его стороне, если таковые имелись, поэтому Брюс не стал углубляться в расспросы. Для Брюса было важным знать, какими средствами и методами Джокер управлял своим "бизнесом", но это было ключевым моментом того, чего так жаждал безумец.
"Если они будут знать, что это действительно я, они не станут сражаться. Они будут настолько напуганы, что либо присоединятся ко мне, либо убегут, поджав хвост. Ты не знаешь и половины того, что я сделал, что бы добиться успеха, впервые оказавшись в Готэме, пока ты не засёк меня." В один прекрасный день, на улицах города стало известно, что Джокер заявил свои права на определённую территорию, и никто не осмеливался их оспаривать, если только не был идиотом, самоубийцей или же обоими сразу.
"И как ты распорядишься этой территорией, когда получишь её?" Руки рыцаря снова мягко поглаживали его кожу, будто неосознанно надеясь повлиять на Джокера с помощью прикосновения и склонить того к ответу.
Клоун молчал, размышляя. "На самом деле... я не думал об этом. У меня действительно нет никакой цели на данный момент." Возможно, всё это, в том числе и бизнес, снова сделает тебя совершенно несчастным. "Несмотря на мои предыдущие попытки раскрыть им глаза, я сомневаюсь, что смогу пошатнуть человеческие убеждения в том, что деньги- это всё. Мафиози не поняли самого главного и решили попытаться наказать учителя."
Услышав последние слова, Брюс фыркнул, но остальные заставили его задуматься, он слегка опустил веки, и его лицо приняло драматическое выражение. "Отлично. Это лучшее, на что я мог надеяться." Он откинул голову назад, едва ощущая хрупкое тело мужчины, лежащего на нём. Маленькая надоедливая мысль скреблась в голове Брюса, пытаясь найти выход, но он не знал, насколько она была правильной, и не имел понятия, понравится ли она ему.
"О чём ты говоришь, Бэт?" Джокер не мог сказать наверняка, прошёл ли он тест или нет, но сейчас он знал точно, чего хотел Брюс- испытать его. "Не говори мне, что уже одно это тебя слишком разочаровало."
"Нет. Вовсе нет." Видя, что пытливые глаза Джокера неумолимо продолжают смотреть на него, он вздохнул и, наконец, решился. "Ты... стал бы работать вместе со мной, если бы имел возможность? Если бы ты удерживал мафию и разношерстных мелких сошек за пределами этой части города..... это помогло бы держать их подальше от жителей."
"...если бы я появился в городе, они бы держались подальше. Они же боятся за свои жизни." Джокер едва мог поверить, что Брюс на самом деле рассматривает такую возможность. "Что ты задумал?"
Темноволосый мужчина одарил его улыбкой, почти не отразившейся в его глазах. Он слегка склонил голову, внимательно разглядывая Джокера, который, в свою очередь, также внимательно разглядывал его. Его руки теперь спокойно лежали на пояснице мужчины. "Отпустить тебя."
Эти два слова произвели невероятный эффект, потрясение, недоверие и страстное желание смешались на лице Джокера, а его руки сплелись вокруг Брюса."...т- ты собираешься отпустить меня в город? Ты действительно позволишь мне это?"
Крупный мужчина сделал глубокий вдох, Джокер почувствовал, как его грудь наполнилась воздухом, будто он готовился шагнуть с моста. "Если это ограничит доступ мафии в город, если это заставит их и всех остальных выбраться из нор, где я смогу их настигнуть...тогда, да. Я позволю."
"О, ясно. Теперь я твоя личная гончая, выгоняющая добычу из логова для лёгкой охоты. А что произойдёт, если ты всех выследишь и арестуешь, и единственный злодей останется лишь на моей территории, хмм?" По правде говоря, он ожидал от Бэта каких- нибудь нелепых ограничений в качестве одного из условий сделки.
"Ну." Брюс улыбнулся. "Тогда бы я поймал тебя, связал," он крепко прижал Джокера к себе, обхватив того за талию, " и преподал бы тебе урок." Он страстно провёл языком по губам, вполне отчётливо себе это представляя. "Но если бы до этого дошло... то, безусловно, было бы просто великолепно."
"... знаешь ли, это звучит не так уж и плохо," прошептал Джокер, снова склоняясь над ним в поцелуе. Свобода делать всё, что он желает, и столь лёгкое "наказание", если Бэт будет не согласен с его действиями? В чём- то должен быть подвох. "...в чём подвох, Бэт?"
В глубине души Брюс задавался вопросом, сделал ли секс его столь сговорчивым, чем обычно, но крупица надежды зародилась в его сердце. "Оставить жителей Готема в покое."
@темы: Бэтмен, перевод, "Скольжение в энтропию", Джокер, NC-17, Слэш
-
-
02.09.2015 в 06:21