Du bist meine perfekte Droge
Здравствуйте!
Выкладываю продолжение. Надеюсь, кому-нибудь понравится.
Примечания от автораЭту главу (как и предыдущие) я писала почти год назад, а тогда я писала ерунду; сейчас же я их фактически переписывала. Изначальный вариант ужасен, но я хотела создать какую-никакую канонность. Извиняюсь перед теми людьми, которые любят только канон и которые его здесь пока, наверное, не видят. То, что будет происходить дальше, будет гораздо лучше в плане персонажей и сюжета. Обещаю.
Рейтинг главы: R
Размер главы: около 7 200 слов
Глава третья
Между некоторыми людьми складываются очень странные взаимоотношения. Одни все время обнимаются, целуются, говорят друг другу комплименты, клянутся в вечной любви, а кто-то каждый вечер или день устраивает бои без правил, с криками и битьем посуды. При этом — в обоих случаях — эти люди счастливы и искренне любят друг друга. Отношения Бэтмена с Джокером необычное событие — такое, как, например, холодный огонь. Они ходят на грани между абсолютной ненавистью и настоящей любовью. Эти чувства ушли глубоко в кости, в плоть и настолько крепко сплелись со всеми жилами, что никакая смерть не сможет разорвать эту связь. Их ненависть друг к другу ужаснее черной дыры, а любовь ярче вспышки сверхновой. Каждый из них хочет убить другого так же сильно, как и не хочет этого. Они — разные части одного целого. Им тяжело вместе — но еще сложнее порознь. А сейчас их отношения поднялись на новый уровень. Джокеру эта ситуация ужасно нравилась и одновременно пугала. В то же время Бэтмен испытывал похожие чувства. Но все ли так просто?
С того самого — рокового — момента в часовне прошло несколько дней, а может, и недель. Брюс не знал, сколько прошло времени. Совершенно разные мысли и чувства смешались друг с другом в его голове и заставили его уйти в себя и замкнуться. Альфред заметил обеспокоенное состояние своего хозяина сразу, как только Брюс вернулся домой в тот самый день, но он тогда не услышал вразумительного ответа. И до сих пор ничего не изменилось. Брюс ходил по дому вечно задумчивый — еще хуже, чем был до этого. Каждая фраза дворецкого словно выводила Бэтмена из оцепенения.
«С вами все в порядке?!» — подобные вопросы Альфред задавал слишком часто. Он уже начал уставать от этого, а в ответ всегда получал только серьезное: «Все в порядке» — и ему ничего не оставалось, как смириться и ждать. Иногда Брюс, сидя в бэтпещере, просматривал какую-то информацию в компьютере, делал пометки, смотрел фотографии, как показалось Альфреду. А когда к нему подходил дворецкий — быстро все выключал, прятал и делал вид, что ничем не занят. В какой-то момент Альфред решил, что у его хозяина появилась девушка. И тогда он представить себе не мог, что ошибся самую малость. Хотя иногда мудрый старик подозревал, что Бэтмен, возможно, совершает бесчестные поступки под влиянием безумного клоуна, ведь именно после того случая Брюс изменился, к тому же он наотрез отказывался говорить о Джокере.
Что касается Принца преступного мира… Он был взволнован не менее сильно, но справляться с этим ему помогало его собственное безумие. Клоун находил все случившееся весьма забавным — ему без конца хотелось улыбаться и смеяться. Конечно, мало чем отличалось от его прежнего состояния, но теперь это была искренняя радость влюбленного, а не безрассудство клоуна-психопата. Разумеется, видеть и чувствовать своего ушастого друга ему хотелось все чаще. Он решил устроить грандиозное шоу, полное жестокости и похоти, чтобы как следует встряхнуть свою мышку. В его голове так и ютились странные непристойные мыслишки.
Поведение Джокера как главаря банды в обычной преступной жизни никак не изменилось — лишь только говорить о Бэтмене он стал гораздо чаще. Последователи заметили перемену в своем боссе, но сплетничать на эту тему было как-то неудобно. В разговорах это проходило лишь мельком, что-то вроде: «Босс совсем свихнулся из-за этого Бэтмена!» — все прекрасно понимали, что это значит, но на том все и заканчивалось. Их также немного удивил и тот факт, что Мистер Джей наотрез отказался вызволять из Аркхэма свою напарницу, Харли Квин, совсем не объясняя причины. «Малышке Харли нужно немного отдохнуть... хи-хи» — только и произнес он.
При разговорах о предстоящем событии и — само собой — о Бэтмене выражение лица Джокера становилось подозрительно довольным. Но это заметили только некоторые из его союзников, а именно те, кто был поумнее. А так Джокер как был сумасбродом, так им и остался, однако мотивы его будущих преступлений кардинально поменялись, как геомагнитная инверсия. И только один человек в этом виноват — тот, кто был виноват и раньше; тот, кто сможет остановить злодея как настоящий герой. Бэтмен.
***
Сейчас Джокер устроил маленькое, но очень важное собрание. Организовал он его для того, чтобы немного пообщаться со своими приспешниками перед приближающимся важным делом.
Джокер расхаживал по временно оккупированному бару, словно ковбой в салуне, постукивая каблуками и покручивая пистолет на одном пальце. Всех посетителей бара разогнали, как голубей, — остался только бедный бармен, который так перепугался, что инстинктивно спрятался за барной стойкой и лишил себя тем самым возможности незаметно сбежать. Джокер, конечно, знал, что он там, но не торопился его оттуда выманивать. Лицо клоуна, как всегда, озаряла лучезарная улыбка, а глаза хитро блестели:
— Ну что, господа маньяки, — произнес Джокер окружающим его бандитам, — рад вас приветствовать на нашем шабаше. Не потому, что мы ведьмы, а только потому, что собралась здесь одна лишь нечисть. Там всякие, знаете, тролли, вурдалаки, бухгалтеры. Ха-ха! Причина, по которой все мы здесь сегодня собрались, вам, должно быть, известна. Не так ли? Скоро мы с вами устроим такую вечеринку, ха-ха, после которой Готэм назовут самым веселым городом Америки!
Джокер обошел всех слушающих его головорезов, поглаживая ствол пистолета. Все молчали: преступники прекрасно знали, что Джокер хорошо стреляет — и лишний раз в этом убеждаться совсем не собирались.
— Что молчите, джентльмены? — поинтересовался клоун. — Боитесь меня?
Хоть Джокер вел себя немного необычно в последнее время, он все равно оставался таким же безумным и мог пристрелить в любой момент — просто ради забавы.
— А вы знаете, как я в первый раз застрелил? — весело начал он, а потом сменил тон голоса до неузнаваемости, сделал его низким и очень злобным: — Лучше бойтесь моего последнего выстрела! Ведь он может предназначаться именно для кого-то из вас!
Джокер приставил дуло пистолета к щеке какого-то парня, сидевшего ближе всего к нему. На лице того отчетливо читался ужас — он приподнял руки, но не решался схватить руку чокнутого босса. Джокер весело засмеялся и нажал на спусковой крючок. Пистолет щелкнул — но не выстрелил.
— У-у-у, — поразился этому знаку свыше Джокер, — я забыл его взвести, ха-ха!
Он передернул затвор, и пистолет, издав соответствующий звук, дал знать, что готов к бою. Безумец, ухмыляясь, посмотрел на парня, который, глубоко вздохнув, смог временно перевести дух. Пульс подскочил у многих — не только у этого несчастного. Все замерли, ожидая следующей выходки Джокера. Тот огладил взглядом корпус пистолета и нагнулся к выжившей жертве:
— Ай-яй-яй, какой я рассеянный стал в последнее время. А тебе повезло! Госпожа Удача явно тебе благоволит, счастливчик!
Джокер намеревался развернуться и оставить бедолагу в покое, но по каким-то неизвестным даже ему причинам со словами: «А может, и нет» — передумал и застрели его. Джокер дико захохотал, окружающие вздрогнули, а ужас, засевший где-то на задворках их душ, теперь был готов выбежать наружу. Они были обозлены на своего ненормального босса, но при этом никто не решался ни сказать ему об этом, ни просто шелохнуться. Ни один бандит не хотел сдвинуться с места, чтобы не превратить себя в еще одну интересную мишень для сумасшедшего клоуна. Джокер являлся чуть ли не единственным человеком после Бэтмена, разумеется, которого они боялись. В голове каждого звучали изысканные ругательства, касающиеся Джокера. Они проклинали его — но ни у кого не хватало духа, чтобы просто посмотреть ему в глаза.
Что есть в этом человеке такого, что вселяет леденящий душу ужас? В каждом движении, в каждом слове есть что-то необычное, трансцендентальное, выходящее за пределы человеческого познания. Он непредсказуем и жесток, его нельзя понять, с ним нельзя договориться, его невозможно остановить. Но в этом есть что-то прекрасное, своя дьявольская красота, бесконечная мощь, не обрамленная рамками морали и разума. Это восхищает и пугает.
Джокер оглядел всех присутствующих и наградил их тем самым безумным оскалом, от которого по спине бежит холодок. В этот момент он был худшим кошмаром, который когда-либо могли ожидать эти преступники. Их злость сплелась с ужасом, а чувство самосохранения заострилось до боли в груди. Джокер злорадно захихикал:
— Может, кто-то еще желает проверить мою меткость? — Он — в поисках следующей жертвы — направил дуло пистолета на замерших в смертельном страхе головорезов.
— Ты! — Джокер указал на самого дальнего парня, сидевшего в углу, за столом, пытающегося спрятаться за меню.
— Я-я? — невнятно произнес он.
— Ты, ты. Не бойся, я тебе ничего не сделаю, — ласково заверил его Джокер. — Я просто хочу тебя кое о чем попросить.
Парень с надеждой в глазах глянул на клоуна — тот широко и дружелюбно улыбнулся; его глаза блеснули в свете лампы. Он указал на стол, за которым сидел парень и сказал:
— Возьми этот стакан. Да-да, этот. Такой маленький миленький стаканчик.
Предмет посуды, который имел в виду Джокер, был и вправду небольших размеров, внешне походил на стакан для виски — на краях его горлышка засохла какая-то жидкость, а сам он был мутным и грязным.
— Давай, голубчик, не стесняйся, покажи всем сие творение огня и песка, ха-ха...
Парень приподнял эту стекляшку над собой, на мгновение задумавшись о том, что выглядит сейчас полным идиотом. На самом деле, так и оно было — и все, смотревшие на него, понимали это, включая и самого парня, но он, видя одобрение со стороны босса, немного успокоился.
— А теперь, — начал Джокер, обращаясь к остальным, — будьте внимательны. Показываю один раз — не упустите трогательность момента! Бросай его, малыш, и повыше, а то пулька может попасть кому-нибудь в глазик.
Помещение накрыла гробовая тишина. Джокер, злобно ухмыльнувшись, сделал реверанс и замер. Он закусил губу. Ему совсем не хотелось промахнуться, иначе это будет обидно и совсем невесело. Мгновением позже, описывая дугу, многократно повторяя сальто назад, стакан взмыл в воздух. И — спустя еще один миг — пуля разнесла его на десятки осколков; стеклянные брызги разлетелись во все стороны, задев несколько невинных наблюдателей. После оглушительного хлопка, издаваемого пистолетом, раздался жуткий и радостный смех безумца.
— Черт, какой же я меткий! — хвалил себя Джокер. — Да, я чертовски хорош! Ха-ха.
Он доскакал до ближайшего стула и развалился в нем, словно кукла, продолжая смеяться:
— Нет, я, конечно, не какой-нибудь выскочка Дедшот, но я тоже кое-что умею. Хотя оружие — это, конечно, прекрасно, но нож совсем другое дело. — Джокер подобрался к одному сидевшему неподалеку мужику, который на вид был спокоен и — на удивление — серьезен. — Контакт более близкий с жертвой, и это чувство близости друг с другом такое глубокое, неподдельное, яркое. Все так инти-имно...
Джокер, сказав все это, провел указательным пальцем по виску мужчины, но, как ни странно, выражение лица того не изменилось. Клоун довольно захихикал — так, как умеет это делать только он, — и отправился к своему, грубо говоря, трону. Им оказался вращающийся стул. Его поставили прямо напротив основной публики, которую собрал Джокер для разъяснения своих коварных планов.
— Ну, ладно, повеселились и хватит. С лирическими отступлениями покончили — пора переходить к делу. Итак, преподобные, я собрал вас здесь в охапку, как горстку жухлых листьев, для того, чтобы поведать вам план действий на завтрашний уикенд. Мы, господа, я и вы, завтра грабанем коммерческий банк Готэма, второй по величине во всем городе! Вы, наверное, спросите меня: «Мистер Джей, а почему не первый?» А я вам ласково отвечу: «Не вашего скромного ума дело, голубчики. И лучше помалкиваете! А не то получите свинцовую пульку прямо промеж свинячьих глазок! Ха-ха». Вы, мои маленькие любимые собачки, будете грызть охранников, рычать на заложников, охранять вход в банк и вилять хвостиком, когда я похвалю вас, бросив какую-нибудь вкусняшку. А я — ваш ненаглядный и неповторимый хозяин, начальник, босс и просто хороший человек — буду командовать парадом. Как дирижер в оркестре. Я уже слышу эту потрясающую музыку, смесь Баха и клубного бита. Бум-бум-бум. Эх... я танцевать хочу! Держите меня! Ну, что замерли, дорогие мои? У кого-нибудь имеются какие-то вопросы или, может, претензии? Все они будут рассматриваться до... — Джокер глянул на часы. — До полуночи, а дальше пеняйте на себя.
Никто из присутствующих не решился напомнить боссу, что до полуночи осталась пара минут. Но Джокера, по всей видимости, это не волновало. Он крутился на стуле, как на карусели, и совсем не выглядел серьезно в этот момент. Один из наемников отважился задать волнующий многих вопрос:
— А если придет Бэтмен?
— Бэтмен?! — взвизгнул Джокер. Его глаза загорелись, словно огненные, а на лице появилась очень странная довольная ухмылка. — Ох-ху-ху, Бэтмен... Ну да, мышка такая, с крылышками.
Джокер снова закрутился на стуле, запрокинув голову на спинку:
— Что я могу сказать... будет безумно печально, если он не придет.
— Что, если он все испортит и отправит нас обратно в тюрьму? — спросил другой мужик.
— Вот завтра, — загадочно ответил Джокер, — мы и проверим твой постулат.
Принц преступного мира подозрительно жутко рассмеялся. Он быстро вращался на стуле, радостно взвизгивая.
— Эх, ребята, с упоением жду завтрашний денек, точнее — вечерок, ха-ха, — говорил счастливый от чего-то Джокер. — У меня в голове постоянно играет музыка. Мне хочется петь, кричать, смеяться и даже плакать! — он пафосно изобразил рыдание. — Так выпьем, друзья! Мы ж в баре, черт возьми! Эй, бармен, хорош прятаться. Я знаю, что ты здесь, — с самого начала знал!
Несчастный парень едва выглянул из-за стойки.
— Ну, давай-давай, хороший мой, — заулыбался Джокер. — Ты же все-таки на работе. А не то я расскажу твоему начальству о халатном отношении их подчиненных, и тебя лишат премии. Нехорошо как будет.
Парень поднялся в полный рост, на него уставилось столько глаз сразу, что он был готов снова нырнуть под стойку.
— Расслабь ягодицы, пацан! — головорезы Джокера одобрили его шутку дружным смехом, а сам клоун ехидно захихикал, а потом воскликнул:
— Ну что, ребятушки-хохотушки, давайте веселиться, я угощаю! Всем виски, коньяка, водки и так далее — кто что хочет! Ну, а я, пожалуй, выпью коктейль, хи-хи. Бармен, сделай-ка мне... «Секс на пляже». Хочу попробовать, какой он на вкус...
Джокер очень кислотно захихикал. Казалось, что он не смеется, а кашляет. А выбор напитка клоуна немного озадачил некоторых его союзников. Их босс выглядел необычно окрыленным — это заметили все, но не каждый всерьез обращал на это внимание. Только иногда, в разговорах, они упоминали этот факт — и кто-то шутливо предположил, что Джокер, должно быть, влюбился. Они тогда понятия не имели, насколько близко подошли к истине.
Последующую ночь Джокер был подозрительно счастливым на вид, да и его поведение подтверждало это во всех красках. Приподнятое настроение босса удивляло его приспешников, но при этом каждый норовил воспользоваться его веселым расположением духа: кто-то просил отгул, кто-то целый отпуск — а Джокер с радостью их отпускал, но пообещал, что расчленит всех, если кто-то вдруг вздумает шутить с ним. Он заверил своих помощников, что искренне рад их вниманию и уважению, и поднял за это соответствующий тост. После очередного бокала с коктейлем Джокера немного развезло, если можно так выразиться, — он предлагал почти каждому бандиту выпить с ним на брудершафт; никто не смел отказать ему. Он, помимо этого, без конца пританцовывал и напевал странную песенку — по крайней мере, мотив у нее был немного нетипичный:
«Give me love — and you’ll never be sorry,
I’d rather be alone, than lonely...»
Что он имел в виду, повторяя эти строчки, и кому они предназначались — осталось загадкой.
— Чокнулся наш клоун, — сказал один из наемников.
— Второй раз, — ответил ему другой и расхохотался.
И он был прав. Джокер сошел с ума повторно. Его чувства перемешались, словно лианы в тропическом лесу. Ему не терпелось, чтобы как можно скорее наступил следующий день, плавно переходящий в ночь. Он предвкушал эмоции, которые ему подарит его рыцарь. Он жаждал этого огня, этого обжигающего пламени страсти. Он хотел грубости, боли; хотел измываться от желания, изнемогать от нетерпения. Он хотел отдать себя в безграничную власть этому человеку, чувствовать его желанное тело, ощущать, как его прикосновения оставляют ожоги, слышать, как два сердца бьются в унисон. Тук-тук.
***
Эта жажда похоти и разврата не оставляла Джокера, даже когда он со своими головорезами брал банк. Взрывы, выстрелы, крики, ругательства и неудержимый смех лишь едва выводили его из сладкой истомы, растекающейся по всему телу от одной только мысли о Бэтмене. В этом человеке столько мощи, агрессии… Он такой притягательный, желанный, неповторимый. Джокер наслаждался мыслью о том, как защитник города в маске придет и накажет его за плохое поведение. Он представлял это настолько подробно — и в разных позах, — что непроизвольно сладко выдыхал и вытягивался на стуле, на котором сейчас сидел в ожидании Темного Рыцаря. От нахлынувших на него эмоций рука сама собой, почти неконтролируемо, тянулась вниз, но Джокер отдергивал себя с мыслью: «Нет, это сделаешь ты, Брюси, хи-хи...» Он закусил губу и улыбнулся.
— Б-босс... — послышался неуверенный голос.
Джокер подпрыгнул от неожиданности, будто его посадили на раскаленную сковородку или застукали за чем-то постыдным.
— Подсматриваешь, извращенец! — прошипел он не хуже Крока.
— Нет, нет, — запротестовал парень. — Я только хотел сказать, что мы почти закончили и что скоро придут копы.
В данный момент разговор проходил в комнате охраны. Джокер сидел напротив мониторов, на которые выводились изображения с камер слежения, поставленных во всем банке, — на нескольких из них было видно, как преступники опустошают сейф.
— Надо уходить... наверное, — предположил парень, опасаясь разозлить Джокера.
Тот глянул на монитор с изображением толпы жалких идиотов, которые наивно полагают, что их сегодня не арестуют, и засмеялся:
— Нет, еще рано.
— Но, Бэтс... — запротестовал парень.
Джокер взял в руку пистолет и зло произнес, глядя прямо в глаза надоедавшему молодому бандиту:
— Я сказал — еще рано! Уноси-ка поскорее отсюда свою задницу, пока я дыр в ней не наделал!
Тот незамедлительно повиновался и через мгновение исчез из поля зрения вконец обезумевшего клоуна. Вскоре Джокер увидел его на экране монитора. Тот махал руками и что-то говорил остальным. Безумец захихикал: он представил, как Бэтмен раскидывает всех этих тупоголовых в разные стороны, попутно выбивая им мозг.
Приятные и непристойные мысли вернулись обратно к своему хозяину. Сердцебиение снова ускорилось, зрачки расширились, а дыхание стало прерывистым. Он представил те ощущения, которые настигнут его, когда руки рыцаря дотронутся до его кожи; как он прикоснется губами к его губам, обнимет, поцелует. Это было странное, еле знакомое чувство, но оно отдавало теплотой и нежностью. Джокер заулыбался: думы были очень терпкими на вкус, как крепко заваренный кофе. И он незаметно для себя призадумался, испытает ли он нечто подобное, если убьет героя. Но мысль скользнула, словно лучик сквозь листву, — и мгновенно растворилась в небытие. Джокер сейчас хотел совсем не этого. Он желал только одного — Бэтмена.
Приспешники безумного клоуна закончили собирать последние купюры.
— Все, пора валить отсюда! — завопил один из них. Любое занятие может когда-нибудь надоесть, даже если ты собираешь деньги.
— Джокер команды не давал, — ответил другой мужик.
— А что он вообще делает?! Мы тут возимся слишком долго, сейчас копы припрутся, и все. Или еще хуже — Бэтмен.
— Я знаю, но лучше слушать Джокера.
Первый взмахнул руками и раздраженно выдохнул.
— А что он говорит? — спросил светловолосый парень.
— Да ничего он не говорит — все хихикает да хихикает. Блин, надо увольняться!
— Ага, уволишься ты с ним, — вмешался в разговор третий. — Пуля в лоб — и свободен.
— Ну да... — сокрушенно произнес преступник. — С ним по-хорошему не получится.
— Я у него работаю уже не первый год, и он мне уже весь мозг вынес!
— А что не уйдешь? Боишься? — с издевкой в голосе произнес один из преступников.
— Кто? Я? Нет, я не боюсь! Просто стремно как-то...
— Черт бы его побрал! — рявкнул мужик и сплюнул.
Воцарилось минутное молчание. Бандиты с одетыми на лицах масками клоунов без дела шатались по главному залу и, иногда угрожая заложникам автоматами, смеялись над их жалобными вскриками. Спустя какое-то время один из клоунов сказал:
— Джокер такой странный в последнее время. У него совсем крыша поехала... — Он изображал что-то руками, не в силах объяснить мысли словами, и в конце концов произнес: — Все эти его... выкрутасы: пляшет, поет. А вчера что он устроил? Я его таким никогда не видел. Может, он действительно того?
— Чего того?
— Ну, того... влюбился.
На этом заключении все бандиты дружно заржали.
— О да, я представляю эту сумасшедшую, которая ответила взаимностью, — сквозь смех произнес одни из преступников.
— Почему-то представилась еще одна Харли.
— Да, но она в Аркхэме. Видимо, у него появилась другая пассия.
— Откуда он их берет? — поинтересовался самый высокий из преступников.
— Хороший вопрос, — поддержал его другой бандит.
— Ну, может, в нем есть что-то такое, что видят только бабы, а мы нет? — предположил «клоун». — Могу сказать с уверенностью, что он... забыл слово... беспрецедентный, вот!
— Какой?! — чуть ли не хором спросили окружающие.
Тот стал пытаться сложить более понятное определение, только что придуманное им для Джокера, но у него ничего не выходило, — и тогда он просто отмахнулся, сказав, что этого все равно никто из присутствующих не поймет.
— Что это с тобой? — спросил высокий преступник. — Какими-то заумными словечками бросаешься. Ты никак колледж закончил?
— Я не хочу об этом говорить, — шипели ему в ответ.
В стороне от толпы клоунов, сбившись в кучу, сидели заложники: старушки, мужчины, женщины — сотрудники банка и простые посетители. Они были безбожно напуганы. Каждый из них прекрасно знал, что если ты оказался в заложниках у Джокера, то тебе стоит бояться быть подорванным. Люди сидели, сжавшись в комок, надеясь, что так их не заметят, проклиная себя за то, что пришли в банк именно сегодня. Но больше всего они проклинали этих преступников и в особенности — Джокера. Каждый из них свято надеялся, что когда-нибудь придет какой-то неизвестный, не менее сумасшедший, и уничтожит безумца, причем самым жестоким и безжалостным способом. Они и сами, наверное, могли бы это сделать, да только страх смерти — и своей, и чужой — удерживал их в стальной хватке и не отпускал.
А, казалось бы, что сложного в том, чтобы нажать на спусковой крючок?
— Уже копы пришли, черт! — взвыл преступник, услышав рев сирен полицейских автомобилей. — А если еще и Бэтс припрется, то все, пиздец!
— Давайте плюнем на Джокера и свалим нахрен, пока еще не поздно! Лекс, пошли.
— Нет... — замялся тот. — Если Джокер узнает, что мы сбежали, — нам с тобой до завтра не дожить.
— Правильно, — очень тихо произнес молодой парень, которого держали в заложниках, — бойтесь, уроды!
— Тихо, Джон, — также еле слышно произнесла Аманда, его девушка. — Успокойся, они услышат...
Но преступники были слишком увлечены решением возникшей дилеммы и не обратили внимания на шепот.
— Тогда я не знаю... — опустив руки, заключил бандит.
— Вы как хотите, — начал крупный мужчина по имени Стив, — а я пошел отсюда. В тюрьму я не хочу!
— А кто хочет? — это был риторический вопрос, так как никто отвечать на него не собирался.
Стив, махнув рукой, взял мешок с награбленным и решил уйти, как послышался голос Джокера, который, видимо, покинул комнату охраны и сейчас приближался к главному холлу, где собрались все важные личности этого вечера. Преступников охватил панический ужас, а заложников накрыло волной страха, холодной и жуткой. Но напряжение мгновенно ушло, страх сменился удивлением, а все присутствующие с интересом глянули на клоуна.
— Love me tender, love me sweet. Never let me go. You have made my life complete, and I love you so... — пел Джокер, выйдя из-за поворота, а потом улыбнулся. — Господа, вы что, на меня уставились?
Выражения лиц окружающих действительно были слегка ошеломлёнными. Джокер пел неплохо — это признали все, но продолжать глядеть на него они побоялись и отвернулись.
— Э, босс, — неуверенно начал Стив, — копы снаружи столпились... Надо бы убираться отсюда поскорее...
Джокер потер свой ненаглядный пистолет, словно тот был золотым. Он посмотрел на мужчину и блеснул зелеными глазами:
— Я знаю.
И что можно ответить на это? Особенно Джокеру? Мужчины переглянулись. Стив продолжил:
— Ну, как бы... — он постоянно оглядывался на остальных своих «коллег», надеясь на их поддержку, но ничего не получил взамен — только обеспокоенные быстрые взгляды. Участвовать в его убийстве они явно не собирались.
— Пойдем... тогда... что ли?..
— Чтобы пропустить шоу? — взмахнул руками Джокер. — Ни за что! Я скорее застрелюсь или взорву здесь все!
— Но... если придет Бэтмен...
— Бэтмен? — Джокер засмеялся как настоящий дьявол. — Не переживайте, мальчики, я держу Бэтмена за самые яйц... яй...
Джокер, улыбнувшись, замолчал, придумывая более цензурное словечко:
— ...Уши, ха, я держу его за самые уши, ушки, за длинные остренькие ушки. Ха-ха. Так что не переживайте, детки, меня он не тронет.
— А мы?
— А вы?! Ну, я не знаю, за что вы его там держите. Все зависит от вашей фантазии, ха-ха...
Джокер обошел своих приспешников вокруг, угрожающе размахивая пистолетом. Заложники неосознанно сжались в клубочки, словно котята, надеясь, что клоун не обратит на них внимания:
— Что ж вы не подготовились, друзья мои, я же вам говорил. Теперь большая страшная летучая мышь прилетит на своих черных крыльях, блеснет эмблемой на груди и одним ударом вырубит десятерых, нет, двадцатерых, да что там, сотню! А вы упадете ниц на колени перед ним и будете молить о прощении, а он отмахнется от вас — скажет, что вы недостойны. Один сокрушительный удар, который, казалось бы, может горы разнести на миллиарды камней, и вот — вы уже летите вниз, в Тартар, и грохаетесь прямо в котел с раскаленной мерзкой жидкостью. Чертики бегают вокруг вас и вонзают острые вилы прямо в задницу. А вы с криками и визгами начинаете понимать, что все кончено, что это конец... Конец мучениям, конец всем страхам, конец этой боли, вражде. Земля и небо снова стали единым целым. Воцарились Мир и Гармония. Тебя больше ничего не волнует, ты освобожден от общества, от морали, от самого себя. Только тогда это можно будет назвать свободой, настоящей свободой. Стать ветром, скользить над верхушками деревьев... О-хо-хо, когда я сдохну, я точно стану свободным, а то в этом человеческом теле как-то тесновато.
Джокер поправил пиджак и ухмыльнулся — видимо, ему совсем не надоело говорить. Его улыбка говорила еще ярче, чем он сам. Оскалившийся безумец собирался продолжить свой — непонятно, кому адресованный, — монолог, но тут с отвращением в голосе возник молодой человек:
— Псих! — вскрикнул он. Девушка, сидевшая рядом, схватила его за рубашку. — Отстань, Аманда. Ты — псих, сумасшедший. Ты — убийца и сволочь! И я очень надеюсь, что, когда ты сдохнешь, ты превратишься в кусок вареного мяса в том котле! Тварь!
— Джон, пожалуйста, успокойся, — молила его девушка.
— Да, Джон, успокойся, — подхватил Джокер. — Ты же не хочешь первым там оказаться?
Девушка с трудом смогла усадить импульсивного парня на место и обняла его. Он обнял ее в ответ, но продолжал бросать грозные взгляды в сторону размалёванного шута-маньяка. Джокер звероподобно улыбнулся; его глаза горели чудовищно ядовитым зеленым светом. Как будто все те химикаты, в которые он когда-то упал, захотели продемонстрировать свою мощь и всемогущество, будто и они способны создавать подобно Богу.
Джокер отправился навстречу неразлучной парочке, нарочито громко цокая каблуками, подчеркивая весь ужас, надвигающийся на них. Остальные, сидевшие рядом с молодыми людьми, медленно отползали: они не хотели иметь к этому никакого отношения. Парень еще сильнее разозлился, заметив их уловку. Джокер приставил пистолет к его лбу, из-за чего девушка истерично заскулила, сильнее обнимая любимого. На лице Джона Джокер прочитал знакомые чувства — гнев и отвагу.
— Как же глупо ты себя ведешь, дружочек-пирожочек, хе. Что ты можешь противопоставить оружию и мне?!
Джон не нашел, что ответить. Ситуация складывалась не в его пользу. Джокер заметил тень сомнения и отчаянья в его глазах, скользнувшую где-то в глубине черных зрачков. И по-волчьи оскалившись, псих засмеялся, его палец дернулся, чтобы спустить курок, — но в это же мгновение что-то с сокрушительной силой выбило пистолет из его рук.
Это оказался знакомый Джокеру и все окружающим бэтаранг. Он фыркнул от боли и посмотрел в сторону нежданного сюрприза.
Большинство его помощников с криками разбежались, а тех, кто остались, вывел из строя мощный удар Темного Рыцаря.
— Джокер! — прорычал Бэтмен, решительно направившись к безумцу; освобожденные заложники мигом подскочили с насиженных мест и бросились к выходу. Джокер сиял как никогда. Его глаза были полны таким количеством вожделения, что он сам испугался, насколько сильно его все это возбуждает.
— Ну и идиотов же я набрал, — пробормотал он себе под нос, опуская голову. — А ты как всегда вовремя, Бэтси! И в очередной раз испортил такое представление — прямо на середине прервал, — а финал обещал быть грандиозным! Соскучился...
Договорить он не успел, так как Бэтмен, преодолев небольшое расстояние, разделяющее их, поприветствовал шута исключительно мощным ударом в челюсть. Джокер отлетел на пару метров и с грохотом опустился на пол. Его смех отражался гулким эхом в огромном помещении, где они сейчас находились. Бэтмен накинулся на него и наградил еще парой ударов — но уже более слабыми, словно хотел привести в чувство. Тот стал извиваться на полу, жутко хихикая, как будто его не били, а щекотали.
— Что ты тут устроил? — грозно спросил Темный Рыцарь, приподнимая Джокера за рубашку. Выражение лица паяца сейчас было подозрительным — не таким, как обычно. Когда Бэтмен набрасывался на него с кулаками, тот, конечно, получал своеобразное извращенное удовольствие, но в данный момент он был несколько иным. Смех Джокера срывался, превращаясь в резкое выдыхание, как будто он задыхается; глаза прищурены — а руки без конца скользили по рукам Бэтмена, добираясь до его широкой груди.
— Что я устроил? — сбивчиво начал отвечать Джокер. — Как всегда — анархию и хаос.
— Я же просил тебя! — рычал Бэтмен, встряхнув безумца. Тот засмеялся, запрокинув голову:
— Ох, Бэтс... Какая же ты лапочка наивная моя, хи-хи...
Бэтмен еще раз ударил по улыбающейся физиономии — но это не произвело нужного эффекта. Брюс прекрасно понимал, что он так только усугубляет ситуацию, и, вздохнув, пытаясь взять себя в руки и немного успокоиться, отпустил Джокера. Тот развалился на полу, нервно хихикая и поправляя рубашку.
— Я же просил тебя никого не убивать! — грубо — но с нотками отчаянья в голосе — произнес Брюс.
— А я разве кого-то убил? — сверхневинно спросил Джокер, и тут ему припомнилось, что когда он со своими помощниками ворвался в банк, то на эмоциях — случайно! — выстрелил в нескольких людей, и те, возможно, погибли. — Уп-с... Ну да.
Джокер захихикал — видимо, его совсем это не волновало. Бэтмен, услышав его слова, от злости потерял контроль над своими эмоциями и кинулся на Джокера. Брюс покрывал его тело неисчисляемым количеством ударов. Он проклинал этого безумца за все его ненормальные и жестокие выходки и за то, что тот просто существует на белом свете. Но Джокер находился словно под действием какого-то афродизиака — и каждый удар он принимал за самый нежный поцелуй. Джокер, довольно хихикая, все ближе прижимался к мощной фигуре, избивающей его. Бэтмен, заметив это, оттолкнул его от себя. Дыхание Джокера было слишком быстрым, а взгляд расфокусированным. Было видно, что ему больно, — да только тот совсем не обращал на это внимание.
— Что с тобой? — Брюс отстранился от клоуна и внимательно пригляделся к нему.
— Со мной? — произнес он не своим голосом. — Ничего. Продолжай.
Бэтмен непонимающе сдвинул брови. Джокер закатил глаза и, слизнув с губ кровь, улыбнулся — но ничего не ответил: все еще не в состоянии восстановить дыхание. Он лежал, опираясь локтем об пол и опустив голову, старался хоть самую малость успокоиться. Брюс, не меньше распаленный от всего случившегося, сам пытался сменить гнев на менее травмоопасные чувства. На лице Джокера снова появился безумный оскал — Бэтмен рассердился: ему совсем не понравились возможные причины этой улыбки.
— Ты неисправимая скотина, — заключил Брюс.
В ответ донесся сумасшедший смех:
— Я знаю, Бэтс! Я знаю, что я — скотина. Я знаю, что я — убийца. Я знаю, что меня нужно выпотрошить и сделать чучело. Я знаю, что заслужил быть избитым... — Джокер сглотнул. — Тобой. Бэтс, я очень плохой мальчик, накажи меня.
Брюс ошеломленно посмотрел на мужчину; в его глазах он увидел одно лишь безумие. Джокер распластался на полу, гладил руками грудь и живот, резко выгибаясь от собственных ласк:
— Ну же, малыш, давай, накажи меня!
Бэтмен замер: он не имел понятия, как ему реагировать на извивающегося от сексуальных позывов врага. Каждое движение того отдавалось желанием и страстью. Джокер изнывал от специфических потребностей среднестатистического человека — в данный момент он желал удовлетворить интенцию своей похоти. Первородный грех — такая приторно-сладкая вещь...
— Что? — спросил Темный Рыцарь.
— Трахни меня! — будто приказал Джокер и, дико улыбаясь, внимательно вглядывался в глаза Бэтмена, ожидая ответной реакции.
Брюсу стало совсем неловко. Он почувствовал, как наливается краской:
— Что ты... — начал он, но не успел Брюс опомниться, как обезумевший мужчина кинулся на него. Не дождавшись нужных эмоций, Джокер решил брать крепость штурмом и, обхватив руками и ногами своего героя, невероятно жарко зашептал:
— Давай, мышонок, избей меня, выбей из меня рассудок, искалечь мое тело, отымей, как шлюху, и убей… убей ко всем чертям!
С этими словами он впился в рот любимого истязателя, пачкая его в крови своими раненными губами. Брюс дернулся, пытаясь отстраниться. Он обхватил Джокера за талию, стараясь сбросить его с себя, тянул за руки, только это было непросто: хватка безумца оказалась довольно сильной. Но после нескольких ловких движений Бэтмен смог оторвать от себя неконтролируемого от страсти мужчину. Брюс старался удерживать Джокера на расстоянии вытянутой руки, а тот в свою очередь нервно дышал, стремясь снова слиться в поцелуе.
— Успокойся, — требовал Брюс, но Джокер не слушал его. Это продолжалось неприлично долго, что начало выводить из себя клоуна.
— Бэтс, черт бы тебя побрал... Сделай же что-нибудь! Ударь меня — или поцелуй, ну давай, давай, давай! Ради всего святого, не выводи меня из себя! — рычал от досады Джокер. Он был не в силах добраться до предмета своего обожания. — Чертова мышь, — сквозь зубы шипел он, — разве можно так издеваться над человеком?! Зачем ты меня мучаешь, лучше б сразу пристрелил...
— Джокер! — крикнул Брюс.
Тот злобно глянул на Бэтмена. Он сбивчиво дышал, все его возбуждение перешло в озлобленное раздражение. Джокер невесело усмехнулся и отошел от Темного Рыцаря. Тот смог немного расслабиться, но терять бдительность не собирался. Клоун, обойдя со стороны Бэтмена, вытирающего испачканные кровью губы, задыхался от гнева, а еще — от непрошедшего возбуждения.
— Я его жду, значит, как какая-то первокурсница, места себе не нахожу, рассчитываю на романтичный прием, а он меня отталкивает...
— Ты бредишь, — не удержался Бэтмен. — Мог бы мне просто сказать, что хочешь увидеться, а не устраивать трагикомедию!
— Ох ты, как много слов в одном предложении. Браво, Бэтмен! Ты научился разговаривать! — пафосно похлопал в ладоши Джокер, недовольно глянув на человека в маске, — тот раздраженно выдохнул. — Только я ничего не устраивал.
— Ничего? А это что? — Бэтмен обвел руками помещение банка: большой красивый зал сейчас был завален лежащими без сознания посетителями и преступниками.
— Это не я, — хитро улыбнулся Джокер, словно это была действительно не его вина, — меня подставили... меня подставили собственные эмоции. Я заложник своего тела. Я хочу одного, а делаю совсем другое. Я не виноват.
— Что значит: ты не виноват? — не унимался Бэтмен.
— Бэ-этси, не зли-ись, — замурлыкал Джокер, поглаживая свои волосы. Брюсу снова захотелось врезать по этой наглой самодовольной морде.
— Заканчивая свои игры, Джокер! — потребовал Брюс.
— Какие игры, Бэтс? — вздохнул безумец. — Мы даже не начинали играть, потому что кое-кто не желает общаться со своим любимым врагом, хех...
Брюс сердито глянул на Джокера, тот раздраженно усмехнулся и куда-то пошел. Следя за ним, Брюс краем глаза заметил, как будто один из лежащих без сознания преступников шелохнулся, — и у него сразу сердце упало: об этом разговоре никто не должен знать. Он внимательно изучил всех людей и немного успокоился, когда убедился, что те все еще без сознания.
— Да не переживай ты, — сказал Джокер, поднимая валяющийся стул. — После твоего апперкота они вряд ли придут в себя в ближайший час. Я уже проверял: ничего их не поднимает. Жалкие болваны!
Джокер уселся на стул, отперевшись рукой на одно колено, поддерживая кулаком голову, — он был задумчивым и угрюм. Уставившись куда-то в пространство, Джокер мысленно проклинал Бэтмена за его ненужное малодушие. Брюс вздохнул и подошел ближе к клоуну:
— Джокер, ты понимаешь, что после всего этого мне придется отвести тебя в Аркхэм?
— В Аркхэм? Хм... а еще варианты есть?
— Это не шутка, Джокер, мой долг обязывает меня так поступить.
— Долг?! — вскрикнул безумец. — На эту тему мы с тобой отдельно поговорим, Бэтмен. А сейчас меня больше интересует твое, м-м-м... поведение.
В последующем монологе Джокер заявил, как сильно он иногда ненавидит Бэтмена, и пересказал все, что успел обдумать за это короткое время. Брюс, выслушивая его, раздраженно сморщился. Он прекрасно знал, что Джокер не будет говорить о высоких чувствах или хотя бы о своей симпатии к нему. В какой бы ситуации они вместе не оказались — ему проще осыпать Бэтмена скверной, чем нормально объяснить, в чем дело. Бэтмен понимал, что и сам испытывает взаимные чувства: ему было неловко и трудно говорить со своим врагом после всего с ними произошедшего. И Брюсу, как и Джокеру, гораздо проще общаться на тему их взаимоотношений в пылу битвы, чем в спокойной обстановке.
Выслушав — местами вопиющий бред! — Джокера, Брюс с трудом сдерживал себя от ярости.
— Как же ты меня разочаровал, — произнес Джокер, набирая в легкие воздух для дальнейшей речи. — Я в предвкушении ожидал нашего с тобой соития, слияния души и тела или — как это еще можно назвать — траха. И я все еще этого хочу! Какого черта ты меня этого лишаешь?!
Брюс старался не встречаться взглядом с клоуном, иначе он уже не смог бы позволить себе отвернуться. Он просто молча выслушивал Джокера, при этом оглядываясь на валяющихся людей, чтобы исключить возможность случайного подслушивания. В это время отряд спецназа, стоящий у главного входа в банк, под командованием комиссара Гордона, все еще не входил внутрь без приказа. Бэтмен перед тем, как пробраться в банк, попросил Джима не нападать, пока он не разберется с Джокером лично.
Время тянулось очень медленно. Раздражение, вызванное Принцем преступного мира, усиливалось с каждым новым глаголом и словосочетанием, слетавшим с губ Джокера. Казалось, его речи не будет конца: он все говорил; поливал грязью самого Бэтмена, уверяя его в том, что он трус и ничего не может контролировать; ругал его и бранил, тем самым все сильнее выбешивая Темного Рыцаря. Монолог Джокера ушел слишком далеко в оскорблениях — и Брюс крупно дрожал от возмущения. А клоун все не унимался:
— Я думал, ты мужик, Бэтмен, который может не только врезать, но и взять, как подобает мужчине — жестко, не спрашивая разрешения, — прямо здесь, на полу! Как ты понимаешь, имеются основания так думать, ха-ха. Черт возьми, ты же у нас культурист — чтоб тебя! — настоящий герой! Какие там у тебя еще есть достоинства? Мышиные твои мозги. До тебя плохо доходит, я погляжу. По-моему, я объясняюсь совершенно понятным языком, Бэтс, а ты упорно строишь из себя дурачка и отталкиваешь меня. Выскальзываешь, как рыбка из сети, а перед этим даешь пощечину своим хвостом!
— Заткнись! — грозно прорычал Бэтмен. Джокер замолчал — но на его лице и тени удивления с трепетом не проскользнуло. Он так же злобно смотрел на Ночного мстителя и, подождав три секунды, снова продолжил:
— Какие мы злые. Прямо волки-оборотни. Блохи не слишком сильно мучают?
— Довольно меня раздражать своими бесконечными тирадами!
— Я еще не закончил...
— Помолчи, пока я тебе не врезал.
— Ой, боюсь-боюсь. Не бей меня большой страшный Бэтмен.
— Знаешь, что я с тобой сейчас сделаю, Джокер, — с угрозой в голосе произнес Брюс.
— Поцелуешь?
— Обойдешься. У нас с тобой был уговор: я не сдаю тебя в Аркхэм, а ты никого не убиваешь. Что в этом сложного?!
— Только не говори мне, Бэтс, что тебе настолько просто не отправлять меня в лечебницу, — перебил его Джокер. Брюс промолчал, понимая, что в словах клоуна есть доля правды.
— Ты, небось, еле сдерживаешь себя от желания избить меня и сдать копам, — продолжал тот. — Стоишь сейчас и разрываешься на две половины: думаешь, ударить-не ударить; арестовать-не арестовать. Я же прав?
Бэтмен молча смотрел в глаза Джокеру. Тот встал со стула и отошел в сторону, заискивающе всматриваясь в лицо Темного Рыцаря, пытаясь прочитать его эмоции, что почти невозможно, но для него это не составляло особых проблем.
— Твой долг — или еще что в этом роде, что ты себе там придумал, — вынуждает тебя схватить меня, но твои чувства ко мне заставляют тебя идти против собственных принципов. Это... глупо? Ха! Или полный бред?
— Хватит, — потребовал Бэтмен. Он сжал из-за накапливающейся злости кулаки, что взаимно злило Джокера.
— Что хватит? Говорить? Я не собираюсь молчать!
— Я не хочу с тобой ссориться. Пойми: у нас возникли проблемы — их придется решать, — произнес Брюс, пытаясь смягчить тон.
— А какого черта ты собираешься меня арестовать, если при этом говоришь, что не хочешь этого делать?!
— Я такого не говорил.
— То есть ты действительно хочешь меня отправить в лечебницу? И пытаешься еще убедить, что так будет правильнее?
Бэтмен хотел еще что-то сказать, но Джокер продолжал говорить:
— Неужели ты правда думаешь, что я просто специально это делаю, специально тебя злю? Говорю все это потому, что у меня поехала крыша? — голос Джокера незаметно дрогнул; он чувствовал, как в горле встает ком. — Все так думают, но я не ожидал, что и ты — точно такой же! Хотя... вот что странно, так и есть — удивлен? — да, я сумасшедший! И причиной этого был и остаешься — ты.
— Я всего лишь хочу помочь тебе! — наконец произнес Брюс.
— Не нужна мне твоя помощь! Мне все равно никто не может помочь. Уже слишком поздно...
Вдруг Джокер направился к пистолету, лежащему у стены, который недавно выбил из его рук бэтаранг. Брюс не потерял ни одной лишней секунды — каждая из которых могла стать роковой — и бросился за Джокером. Тот, схватив пистолет, приставил его к своему виску и выстрелил, но Брюс смог вовремя отдернуть руку безумца, предотвратив суицид, — и смертельный полет пули прервался где-то в потолке.
Джокер изо всех сил, которые у него были, пытался вырваться из цепкой хватки Темного Рыцаря. Но руки Бэтмена, словно клеши, крепко сжали его запястья, не позволяя освободиться. Брюс выкрутил кисть Джокера, из-за чего тот сдавленно зашипел и выронил оружие. Металл грустно звякнул, ударившись об пол. Джокер продолжил вырываться, как дикий зверь. Он яростно извивался, с ужасной силой стряхивая ненавистные руки. Высвободиться из этой телесной тюрьмы оказалось слишком сложно — но Джокер все равно продолжал неистово вырываться, будто в паническом ужасе, издавая странные звуки, похожие на рычание.
Борьба продолжалась довольно долго — Бэтмен начинал чувствовать, как силы постепенно уходят из бьющегося в злобной истерике безумца, но при этом Джокер ни на йоту не растерял животную ярость и неисчерпаемый гнев. Брюса все это тоже утомляло — но он не собирался уступать, поэтому, стиснув зубы, стойко терпел происходящее безумие. Спустя несколько мгновений Джокер перестал дергаться и, медленно выкручивая свои руки, посмотрел в глаза Бэтмену:
— Отпусти меня! — прошипел он.
Брюс почти хладнокровно отреагировал на эту просьбу — и через секунду, без особого желания, отпустил Джокера. Тяжело дыша, оба мужчины смотрели друг на друга, прожигая взглядом. Они будто вернулись к началу — и сейчас каждый из них видит перед собой смертельно опасного врага. Джокер в этот момент хотел убить Бэтмена. Его взгляд упал на лежащий у ног пистолет. Брюс понимал это — но не испытывал взаимных чувств. Джокер злобно оскалился и сказал:
— Я тебя ненавижу!
— Взаимно, Джокер, — незамедлительно отозвался Бэтмен, — взаимно.
Ему на мгновение показалось, что в глазах клоуна скользнула боль, но он не смог в этом убедиться, потому что тот дернулся в сторону пистолета, намереваясь пустить пулю в своего врага. Брюс вовремя перехватил руки Джокера и прижал его к стене. Борьба снова возобновилась. Безумец смог вырваться, уворачиваясь от рук Бэтмена, нанося ответные удары и даже пытаясь кусаться. Но броня надежно защищала Брюса от кулаков, а его навыки помогали ему справляться с Джокером. Тот конвульсивно дергался еще недолгое время: желание бороться вместе с гневом медленно проходили, оставляя после себя досаду и отчаянье.
Клоун еще несколько раз дернулся, хрипло заскулив, — и остановился. Брюс смог крепко схватить его руки, всем телом прижимая к стене. Дыхание Джокера резко оборвалось, потому что Бэтмен слишком сильно сдавил ему грудную клетку, из-за чего тому пришлось ослабить давление. Брюс чувствовал, что Джокер не собирался больше вырываться, — но оставаться начеку никогда не было лишним.
Джокер уступил физическому превосходству и, часто выдыхая, опустил голову. Выражение его лица было полно ненависти и усталости. Борьба вымотала обоих. Брюс сам глубоко дышал, пытаясь выровнять дыхание, чувствовал обмякшее, подчинившееся ему тело.
Лицо Бэтмена находилось буквально в нескольких сантиметрах от Джокера — на таком расстоянии ему были хорошо видны все черты лица безумца. Тот не смотрел на Темного Рыцаря: его взгляд был устремлен куда-то вниз, при этом его переполняли раздражение и смирение. Брюс хотел видеть другие эмоции на этом лице и в этих глазах; хотел — но не дождался. Джокер упорно игнорировал его, делая вид, что никого поблизости нет.
Размазанная красная помада, израненные губы, старые синяки и свежие ссадины… Рассматривая их, Брюс — непонятно, по каким причинам, — наклонился к Джокеру и хотел поцеловать. Но тот мотнул головой и попытался оттолкнуть от себя Бэтмена, говоря этим, что не одобряет такого поведения.
Чуть позже, вздохнув, Брюс отпустил Джокера и быстро подобрал с пола злополучный пистолет, чтобы у того не было соблазна им воспользоваться вновь. Но Джокеру, по всей видимости, было все равно — он раздраженно вздохнул, нахмурился и прислонился спиной к стене, сложив руки на груди. Он все еще на что-то смотрел, и — как позже понял Бэтмен — это оказался бэтаранг. Джокер без интереса рассматривал эту блестящую вещицу.
Осмотрев роскошный зал банка и лежащих без сознания бандитов — весь этот погром, Брюс спустя несколько секунд тихо, как будто спрашивая у себя самого, произнес:
— Что мне с тобой делать?
Джокер ничего ему не сказал; отсутствие каких-либо звуков давало понять, что он все также стоит у стены и гневается на Бэтмена. Темный Рыцарь стоял спиной к Принцу преступного мира и обдумывал свои дальнейшие действия. У Брюса было только два варианта решения проблемы: либо арестовать преступника, либо отпустить. В первом случае у них могут возникнуть серьезные проблемы, касающиеся их отношений, а во втором — он, Бэтмен, получается, должен простить Джокеру его страшную выходку. Ни то, ни другое не устраивало обоих — но они не находили лучшей альтернативы.
— Ты убил их, — сказал Брюс, когда услышал приближающиеся шаги Джокера. Тот только хмыкнул на это.
— Что мне с тобой делать? — уже всерьез спросил Бэтмен у своего врага.
— Можешь отшлепать меня на коленках, хи-хи, — предложил Джокер, хитро улыбаясь.
— Ты — псих, — через пару мгновений твердо произнес Брюс. Предложение клоуна нисколько его не порадовало.
Джокер пожал плечами, шутливо похлопал Темного Рыцаря по плечу и куда-то пошел. Он собирался выбраться из здания через пожарный выход. Брюс понял это — но не собирался мешать. Он был зол, а его ненависть закипала внутри — ее было почти невозможно сдерживать.
— Я тебя ненавижу, — достаточно громко произнес Брюс, чтобы тот, кому это откровение предназначалось, услышал его.
— Взаимно, Бэтмен, взаимно, — услышал он голос скрывающегося за поворотом Джокера.
Выкладываю продолжение. Надеюсь, кому-нибудь понравится.
Примечания от автораЭту главу (как и предыдущие) я писала почти год назад, а тогда я писала ерунду; сейчас же я их фактически переписывала. Изначальный вариант ужасен, но я хотела создать какую-никакую канонность. Извиняюсь перед теми людьми, которые любят только канон и которые его здесь пока, наверное, не видят. То, что будет происходить дальше, будет гораздо лучше в плане персонажей и сюжета. Обещаю.
Рейтинг главы: R
Размер главы: около 7 200 слов
Глава третья
Глава третья
СЛОЖНОСТИ
Часть первая. Мечтать не вредно
СЛОЖНОСТИ
Часть первая. Мечтать не вредно
Между некоторыми людьми складываются очень странные взаимоотношения. Одни все время обнимаются, целуются, говорят друг другу комплименты, клянутся в вечной любви, а кто-то каждый вечер или день устраивает бои без правил, с криками и битьем посуды. При этом — в обоих случаях — эти люди счастливы и искренне любят друг друга. Отношения Бэтмена с Джокером необычное событие — такое, как, например, холодный огонь. Они ходят на грани между абсолютной ненавистью и настоящей любовью. Эти чувства ушли глубоко в кости, в плоть и настолько крепко сплелись со всеми жилами, что никакая смерть не сможет разорвать эту связь. Их ненависть друг к другу ужаснее черной дыры, а любовь ярче вспышки сверхновой. Каждый из них хочет убить другого так же сильно, как и не хочет этого. Они — разные части одного целого. Им тяжело вместе — но еще сложнее порознь. А сейчас их отношения поднялись на новый уровень. Джокеру эта ситуация ужасно нравилась и одновременно пугала. В то же время Бэтмен испытывал похожие чувства. Но все ли так просто?
С того самого — рокового — момента в часовне прошло несколько дней, а может, и недель. Брюс не знал, сколько прошло времени. Совершенно разные мысли и чувства смешались друг с другом в его голове и заставили его уйти в себя и замкнуться. Альфред заметил обеспокоенное состояние своего хозяина сразу, как только Брюс вернулся домой в тот самый день, но он тогда не услышал вразумительного ответа. И до сих пор ничего не изменилось. Брюс ходил по дому вечно задумчивый — еще хуже, чем был до этого. Каждая фраза дворецкого словно выводила Бэтмена из оцепенения.
«С вами все в порядке?!» — подобные вопросы Альфред задавал слишком часто. Он уже начал уставать от этого, а в ответ всегда получал только серьезное: «Все в порядке» — и ему ничего не оставалось, как смириться и ждать. Иногда Брюс, сидя в бэтпещере, просматривал какую-то информацию в компьютере, делал пометки, смотрел фотографии, как показалось Альфреду. А когда к нему подходил дворецкий — быстро все выключал, прятал и делал вид, что ничем не занят. В какой-то момент Альфред решил, что у его хозяина появилась девушка. И тогда он представить себе не мог, что ошибся самую малость. Хотя иногда мудрый старик подозревал, что Бэтмен, возможно, совершает бесчестные поступки под влиянием безумного клоуна, ведь именно после того случая Брюс изменился, к тому же он наотрез отказывался говорить о Джокере.
Что касается Принца преступного мира… Он был взволнован не менее сильно, но справляться с этим ему помогало его собственное безумие. Клоун находил все случившееся весьма забавным — ему без конца хотелось улыбаться и смеяться. Конечно, мало чем отличалось от его прежнего состояния, но теперь это была искренняя радость влюбленного, а не безрассудство клоуна-психопата. Разумеется, видеть и чувствовать своего ушастого друга ему хотелось все чаще. Он решил устроить грандиозное шоу, полное жестокости и похоти, чтобы как следует встряхнуть свою мышку. В его голове так и ютились странные непристойные мыслишки.
Поведение Джокера как главаря банды в обычной преступной жизни никак не изменилось — лишь только говорить о Бэтмене он стал гораздо чаще. Последователи заметили перемену в своем боссе, но сплетничать на эту тему было как-то неудобно. В разговорах это проходило лишь мельком, что-то вроде: «Босс совсем свихнулся из-за этого Бэтмена!» — все прекрасно понимали, что это значит, но на том все и заканчивалось. Их также немного удивил и тот факт, что Мистер Джей наотрез отказался вызволять из Аркхэма свою напарницу, Харли Квин, совсем не объясняя причины. «Малышке Харли нужно немного отдохнуть... хи-хи» — только и произнес он.
При разговорах о предстоящем событии и — само собой — о Бэтмене выражение лица Джокера становилось подозрительно довольным. Но это заметили только некоторые из его союзников, а именно те, кто был поумнее. А так Джокер как был сумасбродом, так им и остался, однако мотивы его будущих преступлений кардинально поменялись, как геомагнитная инверсия. И только один человек в этом виноват — тот, кто был виноват и раньше; тот, кто сможет остановить злодея как настоящий герой. Бэтмен.
***
Сейчас Джокер устроил маленькое, но очень важное собрание. Организовал он его для того, чтобы немного пообщаться со своими приспешниками перед приближающимся важным делом.
Джокер расхаживал по временно оккупированному бару, словно ковбой в салуне, постукивая каблуками и покручивая пистолет на одном пальце. Всех посетителей бара разогнали, как голубей, — остался только бедный бармен, который так перепугался, что инстинктивно спрятался за барной стойкой и лишил себя тем самым возможности незаметно сбежать. Джокер, конечно, знал, что он там, но не торопился его оттуда выманивать. Лицо клоуна, как всегда, озаряла лучезарная улыбка, а глаза хитро блестели:
— Ну что, господа маньяки, — произнес Джокер окружающим его бандитам, — рад вас приветствовать на нашем шабаше. Не потому, что мы ведьмы, а только потому, что собралась здесь одна лишь нечисть. Там всякие, знаете, тролли, вурдалаки, бухгалтеры. Ха-ха! Причина, по которой все мы здесь сегодня собрались, вам, должно быть, известна. Не так ли? Скоро мы с вами устроим такую вечеринку, ха-ха, после которой Готэм назовут самым веселым городом Америки!
Джокер обошел всех слушающих его головорезов, поглаживая ствол пистолета. Все молчали: преступники прекрасно знали, что Джокер хорошо стреляет — и лишний раз в этом убеждаться совсем не собирались.
— Что молчите, джентльмены? — поинтересовался клоун. — Боитесь меня?
Хоть Джокер вел себя немного необычно в последнее время, он все равно оставался таким же безумным и мог пристрелить в любой момент — просто ради забавы.
— А вы знаете, как я в первый раз застрелил? — весело начал он, а потом сменил тон голоса до неузнаваемости, сделал его низким и очень злобным: — Лучше бойтесь моего последнего выстрела! Ведь он может предназначаться именно для кого-то из вас!
Джокер приставил дуло пистолета к щеке какого-то парня, сидевшего ближе всего к нему. На лице того отчетливо читался ужас — он приподнял руки, но не решался схватить руку чокнутого босса. Джокер весело засмеялся и нажал на спусковой крючок. Пистолет щелкнул — но не выстрелил.
— У-у-у, — поразился этому знаку свыше Джокер, — я забыл его взвести, ха-ха!
Он передернул затвор, и пистолет, издав соответствующий звук, дал знать, что готов к бою. Безумец, ухмыляясь, посмотрел на парня, который, глубоко вздохнув, смог временно перевести дух. Пульс подскочил у многих — не только у этого несчастного. Все замерли, ожидая следующей выходки Джокера. Тот огладил взглядом корпус пистолета и нагнулся к выжившей жертве:
— Ай-яй-яй, какой я рассеянный стал в последнее время. А тебе повезло! Госпожа Удача явно тебе благоволит, счастливчик!
Джокер намеревался развернуться и оставить бедолагу в покое, но по каким-то неизвестным даже ему причинам со словами: «А может, и нет» — передумал и застрели его. Джокер дико захохотал, окружающие вздрогнули, а ужас, засевший где-то на задворках их душ, теперь был готов выбежать наружу. Они были обозлены на своего ненормального босса, но при этом никто не решался ни сказать ему об этом, ни просто шелохнуться. Ни один бандит не хотел сдвинуться с места, чтобы не превратить себя в еще одну интересную мишень для сумасшедшего клоуна. Джокер являлся чуть ли не единственным человеком после Бэтмена, разумеется, которого они боялись. В голове каждого звучали изысканные ругательства, касающиеся Джокера. Они проклинали его — но ни у кого не хватало духа, чтобы просто посмотреть ему в глаза.
Что есть в этом человеке такого, что вселяет леденящий душу ужас? В каждом движении, в каждом слове есть что-то необычное, трансцендентальное, выходящее за пределы человеческого познания. Он непредсказуем и жесток, его нельзя понять, с ним нельзя договориться, его невозможно остановить. Но в этом есть что-то прекрасное, своя дьявольская красота, бесконечная мощь, не обрамленная рамками морали и разума. Это восхищает и пугает.
Джокер оглядел всех присутствующих и наградил их тем самым безумным оскалом, от которого по спине бежит холодок. В этот момент он был худшим кошмаром, который когда-либо могли ожидать эти преступники. Их злость сплелась с ужасом, а чувство самосохранения заострилось до боли в груди. Джокер злорадно захихикал:
— Может, кто-то еще желает проверить мою меткость? — Он — в поисках следующей жертвы — направил дуло пистолета на замерших в смертельном страхе головорезов.
— Ты! — Джокер указал на самого дальнего парня, сидевшего в углу, за столом, пытающегося спрятаться за меню.
— Я-я? — невнятно произнес он.
— Ты, ты. Не бойся, я тебе ничего не сделаю, — ласково заверил его Джокер. — Я просто хочу тебя кое о чем попросить.
Парень с надеждой в глазах глянул на клоуна — тот широко и дружелюбно улыбнулся; его глаза блеснули в свете лампы. Он указал на стол, за которым сидел парень и сказал:
— Возьми этот стакан. Да-да, этот. Такой маленький миленький стаканчик.
Предмет посуды, который имел в виду Джокер, был и вправду небольших размеров, внешне походил на стакан для виски — на краях его горлышка засохла какая-то жидкость, а сам он был мутным и грязным.
— Давай, голубчик, не стесняйся, покажи всем сие творение огня и песка, ха-ха...
Парень приподнял эту стекляшку над собой, на мгновение задумавшись о том, что выглядит сейчас полным идиотом. На самом деле, так и оно было — и все, смотревшие на него, понимали это, включая и самого парня, но он, видя одобрение со стороны босса, немного успокоился.
— А теперь, — начал Джокер, обращаясь к остальным, — будьте внимательны. Показываю один раз — не упустите трогательность момента! Бросай его, малыш, и повыше, а то пулька может попасть кому-нибудь в глазик.
Помещение накрыла гробовая тишина. Джокер, злобно ухмыльнувшись, сделал реверанс и замер. Он закусил губу. Ему совсем не хотелось промахнуться, иначе это будет обидно и совсем невесело. Мгновением позже, описывая дугу, многократно повторяя сальто назад, стакан взмыл в воздух. И — спустя еще один миг — пуля разнесла его на десятки осколков; стеклянные брызги разлетелись во все стороны, задев несколько невинных наблюдателей. После оглушительного хлопка, издаваемого пистолетом, раздался жуткий и радостный смех безумца.
— Черт, какой же я меткий! — хвалил себя Джокер. — Да, я чертовски хорош! Ха-ха.
Он доскакал до ближайшего стула и развалился в нем, словно кукла, продолжая смеяться:
— Нет, я, конечно, не какой-нибудь выскочка Дедшот, но я тоже кое-что умею. Хотя оружие — это, конечно, прекрасно, но нож совсем другое дело. — Джокер подобрался к одному сидевшему неподалеку мужику, который на вид был спокоен и — на удивление — серьезен. — Контакт более близкий с жертвой, и это чувство близости друг с другом такое глубокое, неподдельное, яркое. Все так инти-имно...
Джокер, сказав все это, провел указательным пальцем по виску мужчины, но, как ни странно, выражение лица того не изменилось. Клоун довольно захихикал — так, как умеет это делать только он, — и отправился к своему, грубо говоря, трону. Им оказался вращающийся стул. Его поставили прямо напротив основной публики, которую собрал Джокер для разъяснения своих коварных планов.
— Ну, ладно, повеселились и хватит. С лирическими отступлениями покончили — пора переходить к делу. Итак, преподобные, я собрал вас здесь в охапку, как горстку жухлых листьев, для того, чтобы поведать вам план действий на завтрашний уикенд. Мы, господа, я и вы, завтра грабанем коммерческий банк Готэма, второй по величине во всем городе! Вы, наверное, спросите меня: «Мистер Джей, а почему не первый?» А я вам ласково отвечу: «Не вашего скромного ума дело, голубчики. И лучше помалкиваете! А не то получите свинцовую пульку прямо промеж свинячьих глазок! Ха-ха». Вы, мои маленькие любимые собачки, будете грызть охранников, рычать на заложников, охранять вход в банк и вилять хвостиком, когда я похвалю вас, бросив какую-нибудь вкусняшку. А я — ваш ненаглядный и неповторимый хозяин, начальник, босс и просто хороший человек — буду командовать парадом. Как дирижер в оркестре. Я уже слышу эту потрясающую музыку, смесь Баха и клубного бита. Бум-бум-бум. Эх... я танцевать хочу! Держите меня! Ну, что замерли, дорогие мои? У кого-нибудь имеются какие-то вопросы или, может, претензии? Все они будут рассматриваться до... — Джокер глянул на часы. — До полуночи, а дальше пеняйте на себя.
Никто из присутствующих не решился напомнить боссу, что до полуночи осталась пара минут. Но Джокера, по всей видимости, это не волновало. Он крутился на стуле, как на карусели, и совсем не выглядел серьезно в этот момент. Один из наемников отважился задать волнующий многих вопрос:
— А если придет Бэтмен?
— Бэтмен?! — взвизгнул Джокер. Его глаза загорелись, словно огненные, а на лице появилась очень странная довольная ухмылка. — Ох-ху-ху, Бэтмен... Ну да, мышка такая, с крылышками.
Джокер снова закрутился на стуле, запрокинув голову на спинку:
— Что я могу сказать... будет безумно печально, если он не придет.
— Что, если он все испортит и отправит нас обратно в тюрьму? — спросил другой мужик.
— Вот завтра, — загадочно ответил Джокер, — мы и проверим твой постулат.
Принц преступного мира подозрительно жутко рассмеялся. Он быстро вращался на стуле, радостно взвизгивая.
— Эх, ребята, с упоением жду завтрашний денек, точнее — вечерок, ха-ха, — говорил счастливый от чего-то Джокер. — У меня в голове постоянно играет музыка. Мне хочется петь, кричать, смеяться и даже плакать! — он пафосно изобразил рыдание. — Так выпьем, друзья! Мы ж в баре, черт возьми! Эй, бармен, хорош прятаться. Я знаю, что ты здесь, — с самого начала знал!
Несчастный парень едва выглянул из-за стойки.
— Ну, давай-давай, хороший мой, — заулыбался Джокер. — Ты же все-таки на работе. А не то я расскажу твоему начальству о халатном отношении их подчиненных, и тебя лишат премии. Нехорошо как будет.
Парень поднялся в полный рост, на него уставилось столько глаз сразу, что он был готов снова нырнуть под стойку.
— Расслабь ягодицы, пацан! — головорезы Джокера одобрили его шутку дружным смехом, а сам клоун ехидно захихикал, а потом воскликнул:
— Ну что, ребятушки-хохотушки, давайте веселиться, я угощаю! Всем виски, коньяка, водки и так далее — кто что хочет! Ну, а я, пожалуй, выпью коктейль, хи-хи. Бармен, сделай-ка мне... «Секс на пляже». Хочу попробовать, какой он на вкус...
Джокер очень кислотно захихикал. Казалось, что он не смеется, а кашляет. А выбор напитка клоуна немного озадачил некоторых его союзников. Их босс выглядел необычно окрыленным — это заметили все, но не каждый всерьез обращал на это внимание. Только иногда, в разговорах, они упоминали этот факт — и кто-то шутливо предположил, что Джокер, должно быть, влюбился. Они тогда понятия не имели, насколько близко подошли к истине.
Последующую ночь Джокер был подозрительно счастливым на вид, да и его поведение подтверждало это во всех красках. Приподнятое настроение босса удивляло его приспешников, но при этом каждый норовил воспользоваться его веселым расположением духа: кто-то просил отгул, кто-то целый отпуск — а Джокер с радостью их отпускал, но пообещал, что расчленит всех, если кто-то вдруг вздумает шутить с ним. Он заверил своих помощников, что искренне рад их вниманию и уважению, и поднял за это соответствующий тост. После очередного бокала с коктейлем Джокера немного развезло, если можно так выразиться, — он предлагал почти каждому бандиту выпить с ним на брудершафт; никто не смел отказать ему. Он, помимо этого, без конца пританцовывал и напевал странную песенку — по крайней мере, мотив у нее был немного нетипичный:
«Give me love — and you’ll never be sorry,
I’d rather be alone, than lonely...»
Что он имел в виду, повторяя эти строчки, и кому они предназначались — осталось загадкой.
— Чокнулся наш клоун, — сказал один из наемников.
— Второй раз, — ответил ему другой и расхохотался.
И он был прав. Джокер сошел с ума повторно. Его чувства перемешались, словно лианы в тропическом лесу. Ему не терпелось, чтобы как можно скорее наступил следующий день, плавно переходящий в ночь. Он предвкушал эмоции, которые ему подарит его рыцарь. Он жаждал этого огня, этого обжигающего пламени страсти. Он хотел грубости, боли; хотел измываться от желания, изнемогать от нетерпения. Он хотел отдать себя в безграничную власть этому человеку, чувствовать его желанное тело, ощущать, как его прикосновения оставляют ожоги, слышать, как два сердца бьются в унисон. Тук-тук.
***
Эта жажда похоти и разврата не оставляла Джокера, даже когда он со своими головорезами брал банк. Взрывы, выстрелы, крики, ругательства и неудержимый смех лишь едва выводили его из сладкой истомы, растекающейся по всему телу от одной только мысли о Бэтмене. В этом человеке столько мощи, агрессии… Он такой притягательный, желанный, неповторимый. Джокер наслаждался мыслью о том, как защитник города в маске придет и накажет его за плохое поведение. Он представлял это настолько подробно — и в разных позах, — что непроизвольно сладко выдыхал и вытягивался на стуле, на котором сейчас сидел в ожидании Темного Рыцаря. От нахлынувших на него эмоций рука сама собой, почти неконтролируемо, тянулась вниз, но Джокер отдергивал себя с мыслью: «Нет, это сделаешь ты, Брюси, хи-хи...» Он закусил губу и улыбнулся.
— Б-босс... — послышался неуверенный голос.
Джокер подпрыгнул от неожиданности, будто его посадили на раскаленную сковородку или застукали за чем-то постыдным.
— Подсматриваешь, извращенец! — прошипел он не хуже Крока.
— Нет, нет, — запротестовал парень. — Я только хотел сказать, что мы почти закончили и что скоро придут копы.
В данный момент разговор проходил в комнате охраны. Джокер сидел напротив мониторов, на которые выводились изображения с камер слежения, поставленных во всем банке, — на нескольких из них было видно, как преступники опустошают сейф.
— Надо уходить... наверное, — предположил парень, опасаясь разозлить Джокера.
Тот глянул на монитор с изображением толпы жалких идиотов, которые наивно полагают, что их сегодня не арестуют, и засмеялся:
— Нет, еще рано.
— Но, Бэтс... — запротестовал парень.
Джокер взял в руку пистолет и зло произнес, глядя прямо в глаза надоедавшему молодому бандиту:
— Я сказал — еще рано! Уноси-ка поскорее отсюда свою задницу, пока я дыр в ней не наделал!
Тот незамедлительно повиновался и через мгновение исчез из поля зрения вконец обезумевшего клоуна. Вскоре Джокер увидел его на экране монитора. Тот махал руками и что-то говорил остальным. Безумец захихикал: он представил, как Бэтмен раскидывает всех этих тупоголовых в разные стороны, попутно выбивая им мозг.
Приятные и непристойные мысли вернулись обратно к своему хозяину. Сердцебиение снова ускорилось, зрачки расширились, а дыхание стало прерывистым. Он представил те ощущения, которые настигнут его, когда руки рыцаря дотронутся до его кожи; как он прикоснется губами к его губам, обнимет, поцелует. Это было странное, еле знакомое чувство, но оно отдавало теплотой и нежностью. Джокер заулыбался: думы были очень терпкими на вкус, как крепко заваренный кофе. И он незаметно для себя призадумался, испытает ли он нечто подобное, если убьет героя. Но мысль скользнула, словно лучик сквозь листву, — и мгновенно растворилась в небытие. Джокер сейчас хотел совсем не этого. Он желал только одного — Бэтмена.
Приспешники безумного клоуна закончили собирать последние купюры.
— Все, пора валить отсюда! — завопил один из них. Любое занятие может когда-нибудь надоесть, даже если ты собираешь деньги.
— Джокер команды не давал, — ответил другой мужик.
— А что он вообще делает?! Мы тут возимся слишком долго, сейчас копы припрутся, и все. Или еще хуже — Бэтмен.
— Я знаю, но лучше слушать Джокера.
Первый взмахнул руками и раздраженно выдохнул.
— А что он говорит? — спросил светловолосый парень.
— Да ничего он не говорит — все хихикает да хихикает. Блин, надо увольняться!
— Ага, уволишься ты с ним, — вмешался в разговор третий. — Пуля в лоб — и свободен.
— Ну да... — сокрушенно произнес преступник. — С ним по-хорошему не получится.
— Я у него работаю уже не первый год, и он мне уже весь мозг вынес!
— А что не уйдешь? Боишься? — с издевкой в голосе произнес один из преступников.
— Кто? Я? Нет, я не боюсь! Просто стремно как-то...
— Черт бы его побрал! — рявкнул мужик и сплюнул.
Воцарилось минутное молчание. Бандиты с одетыми на лицах масками клоунов без дела шатались по главному залу и, иногда угрожая заложникам автоматами, смеялись над их жалобными вскриками. Спустя какое-то время один из клоунов сказал:
— Джокер такой странный в последнее время. У него совсем крыша поехала... — Он изображал что-то руками, не в силах объяснить мысли словами, и в конце концов произнес: — Все эти его... выкрутасы: пляшет, поет. А вчера что он устроил? Я его таким никогда не видел. Может, он действительно того?
— Чего того?
— Ну, того... влюбился.
На этом заключении все бандиты дружно заржали.
— О да, я представляю эту сумасшедшую, которая ответила взаимностью, — сквозь смех произнес одни из преступников.
— Почему-то представилась еще одна Харли.
— Да, но она в Аркхэме. Видимо, у него появилась другая пассия.
— Откуда он их берет? — поинтересовался самый высокий из преступников.
— Хороший вопрос, — поддержал его другой бандит.
— Ну, может, в нем есть что-то такое, что видят только бабы, а мы нет? — предположил «клоун». — Могу сказать с уверенностью, что он... забыл слово... беспрецедентный, вот!
— Какой?! — чуть ли не хором спросили окружающие.
Тот стал пытаться сложить более понятное определение, только что придуманное им для Джокера, но у него ничего не выходило, — и тогда он просто отмахнулся, сказав, что этого все равно никто из присутствующих не поймет.
— Что это с тобой? — спросил высокий преступник. — Какими-то заумными словечками бросаешься. Ты никак колледж закончил?
— Я не хочу об этом говорить, — шипели ему в ответ.
В стороне от толпы клоунов, сбившись в кучу, сидели заложники: старушки, мужчины, женщины — сотрудники банка и простые посетители. Они были безбожно напуганы. Каждый из них прекрасно знал, что если ты оказался в заложниках у Джокера, то тебе стоит бояться быть подорванным. Люди сидели, сжавшись в комок, надеясь, что так их не заметят, проклиная себя за то, что пришли в банк именно сегодня. Но больше всего они проклинали этих преступников и в особенности — Джокера. Каждый из них свято надеялся, что когда-нибудь придет какой-то неизвестный, не менее сумасшедший, и уничтожит безумца, причем самым жестоким и безжалостным способом. Они и сами, наверное, могли бы это сделать, да только страх смерти — и своей, и чужой — удерживал их в стальной хватке и не отпускал.
А, казалось бы, что сложного в том, чтобы нажать на спусковой крючок?
— Уже копы пришли, черт! — взвыл преступник, услышав рев сирен полицейских автомобилей. — А если еще и Бэтс припрется, то все, пиздец!
— Давайте плюнем на Джокера и свалим нахрен, пока еще не поздно! Лекс, пошли.
— Нет... — замялся тот. — Если Джокер узнает, что мы сбежали, — нам с тобой до завтра не дожить.
— Правильно, — очень тихо произнес молодой парень, которого держали в заложниках, — бойтесь, уроды!
— Тихо, Джон, — также еле слышно произнесла Аманда, его девушка. — Успокойся, они услышат...
Но преступники были слишком увлечены решением возникшей дилеммы и не обратили внимания на шепот.
— Тогда я не знаю... — опустив руки, заключил бандит.
— Вы как хотите, — начал крупный мужчина по имени Стив, — а я пошел отсюда. В тюрьму я не хочу!
— А кто хочет? — это был риторический вопрос, так как никто отвечать на него не собирался.
Стив, махнув рукой, взял мешок с награбленным и решил уйти, как послышался голос Джокера, который, видимо, покинул комнату охраны и сейчас приближался к главному холлу, где собрались все важные личности этого вечера. Преступников охватил панический ужас, а заложников накрыло волной страха, холодной и жуткой. Но напряжение мгновенно ушло, страх сменился удивлением, а все присутствующие с интересом глянули на клоуна.
— Love me tender, love me sweet. Never let me go. You have made my life complete, and I love you so... — пел Джокер, выйдя из-за поворота, а потом улыбнулся. — Господа, вы что, на меня уставились?
Выражения лиц окружающих действительно были слегка ошеломлёнными. Джокер пел неплохо — это признали все, но продолжать глядеть на него они побоялись и отвернулись.
— Э, босс, — неуверенно начал Стив, — копы снаружи столпились... Надо бы убираться отсюда поскорее...
Джокер потер свой ненаглядный пистолет, словно тот был золотым. Он посмотрел на мужчину и блеснул зелеными глазами:
— Я знаю.
И что можно ответить на это? Особенно Джокеру? Мужчины переглянулись. Стив продолжил:
— Ну, как бы... — он постоянно оглядывался на остальных своих «коллег», надеясь на их поддержку, но ничего не получил взамен — только обеспокоенные быстрые взгляды. Участвовать в его убийстве они явно не собирались.
— Пойдем... тогда... что ли?..
— Чтобы пропустить шоу? — взмахнул руками Джокер. — Ни за что! Я скорее застрелюсь или взорву здесь все!
— Но... если придет Бэтмен...
— Бэтмен? — Джокер засмеялся как настоящий дьявол. — Не переживайте, мальчики, я держу Бэтмена за самые яйц... яй...
Джокер, улыбнувшись, замолчал, придумывая более цензурное словечко:
— ...Уши, ха, я держу его за самые уши, ушки, за длинные остренькие ушки. Ха-ха. Так что не переживайте, детки, меня он не тронет.
— А мы?
— А вы?! Ну, я не знаю, за что вы его там держите. Все зависит от вашей фантазии, ха-ха...
Джокер обошел своих приспешников вокруг, угрожающе размахивая пистолетом. Заложники неосознанно сжались в клубочки, словно котята, надеясь, что клоун не обратит на них внимания:
— Что ж вы не подготовились, друзья мои, я же вам говорил. Теперь большая страшная летучая мышь прилетит на своих черных крыльях, блеснет эмблемой на груди и одним ударом вырубит десятерых, нет, двадцатерых, да что там, сотню! А вы упадете ниц на колени перед ним и будете молить о прощении, а он отмахнется от вас — скажет, что вы недостойны. Один сокрушительный удар, который, казалось бы, может горы разнести на миллиарды камней, и вот — вы уже летите вниз, в Тартар, и грохаетесь прямо в котел с раскаленной мерзкой жидкостью. Чертики бегают вокруг вас и вонзают острые вилы прямо в задницу. А вы с криками и визгами начинаете понимать, что все кончено, что это конец... Конец мучениям, конец всем страхам, конец этой боли, вражде. Земля и небо снова стали единым целым. Воцарились Мир и Гармония. Тебя больше ничего не волнует, ты освобожден от общества, от морали, от самого себя. Только тогда это можно будет назвать свободой, настоящей свободой. Стать ветром, скользить над верхушками деревьев... О-хо-хо, когда я сдохну, я точно стану свободным, а то в этом человеческом теле как-то тесновато.
Джокер поправил пиджак и ухмыльнулся — видимо, ему совсем не надоело говорить. Его улыбка говорила еще ярче, чем он сам. Оскалившийся безумец собирался продолжить свой — непонятно, кому адресованный, — монолог, но тут с отвращением в голосе возник молодой человек:
— Псих! — вскрикнул он. Девушка, сидевшая рядом, схватила его за рубашку. — Отстань, Аманда. Ты — псих, сумасшедший. Ты — убийца и сволочь! И я очень надеюсь, что, когда ты сдохнешь, ты превратишься в кусок вареного мяса в том котле! Тварь!
— Джон, пожалуйста, успокойся, — молила его девушка.
— Да, Джон, успокойся, — подхватил Джокер. — Ты же не хочешь первым там оказаться?
Девушка с трудом смогла усадить импульсивного парня на место и обняла его. Он обнял ее в ответ, но продолжал бросать грозные взгляды в сторону размалёванного шута-маньяка. Джокер звероподобно улыбнулся; его глаза горели чудовищно ядовитым зеленым светом. Как будто все те химикаты, в которые он когда-то упал, захотели продемонстрировать свою мощь и всемогущество, будто и они способны создавать подобно Богу.
Джокер отправился навстречу неразлучной парочке, нарочито громко цокая каблуками, подчеркивая весь ужас, надвигающийся на них. Остальные, сидевшие рядом с молодыми людьми, медленно отползали: они не хотели иметь к этому никакого отношения. Парень еще сильнее разозлился, заметив их уловку. Джокер приставил пистолет к его лбу, из-за чего девушка истерично заскулила, сильнее обнимая любимого. На лице Джона Джокер прочитал знакомые чувства — гнев и отвагу.
— Как же глупо ты себя ведешь, дружочек-пирожочек, хе. Что ты можешь противопоставить оружию и мне?!
Джон не нашел, что ответить. Ситуация складывалась не в его пользу. Джокер заметил тень сомнения и отчаянья в его глазах, скользнувшую где-то в глубине черных зрачков. И по-волчьи оскалившись, псих засмеялся, его палец дернулся, чтобы спустить курок, — но в это же мгновение что-то с сокрушительной силой выбило пистолет из его рук.
Глава третья
СЛОЖНОСТИ
Часть вторая. Я тебя ненавижу
СЛОЖНОСТИ
Часть вторая. Я тебя ненавижу
Это оказался знакомый Джокеру и все окружающим бэтаранг. Он фыркнул от боли и посмотрел в сторону нежданного сюрприза.
Большинство его помощников с криками разбежались, а тех, кто остались, вывел из строя мощный удар Темного Рыцаря.
— Джокер! — прорычал Бэтмен, решительно направившись к безумцу; освобожденные заложники мигом подскочили с насиженных мест и бросились к выходу. Джокер сиял как никогда. Его глаза были полны таким количеством вожделения, что он сам испугался, насколько сильно его все это возбуждает.
— Ну и идиотов же я набрал, — пробормотал он себе под нос, опуская голову. — А ты как всегда вовремя, Бэтси! И в очередной раз испортил такое представление — прямо на середине прервал, — а финал обещал быть грандиозным! Соскучился...
Договорить он не успел, так как Бэтмен, преодолев небольшое расстояние, разделяющее их, поприветствовал шута исключительно мощным ударом в челюсть. Джокер отлетел на пару метров и с грохотом опустился на пол. Его смех отражался гулким эхом в огромном помещении, где они сейчас находились. Бэтмен накинулся на него и наградил еще парой ударов — но уже более слабыми, словно хотел привести в чувство. Тот стал извиваться на полу, жутко хихикая, как будто его не били, а щекотали.
— Что ты тут устроил? — грозно спросил Темный Рыцарь, приподнимая Джокера за рубашку. Выражение лица паяца сейчас было подозрительным — не таким, как обычно. Когда Бэтмен набрасывался на него с кулаками, тот, конечно, получал своеобразное извращенное удовольствие, но в данный момент он был несколько иным. Смех Джокера срывался, превращаясь в резкое выдыхание, как будто он задыхается; глаза прищурены — а руки без конца скользили по рукам Бэтмена, добираясь до его широкой груди.
— Что я устроил? — сбивчиво начал отвечать Джокер. — Как всегда — анархию и хаос.
— Я же просил тебя! — рычал Бэтмен, встряхнув безумца. Тот засмеялся, запрокинув голову:
— Ох, Бэтс... Какая же ты лапочка наивная моя, хи-хи...
Бэтмен еще раз ударил по улыбающейся физиономии — но это не произвело нужного эффекта. Брюс прекрасно понимал, что он так только усугубляет ситуацию, и, вздохнув, пытаясь взять себя в руки и немного успокоиться, отпустил Джокера. Тот развалился на полу, нервно хихикая и поправляя рубашку.
— Я же просил тебя никого не убивать! — грубо — но с нотками отчаянья в голосе — произнес Брюс.
— А я разве кого-то убил? — сверхневинно спросил Джокер, и тут ему припомнилось, что когда он со своими помощниками ворвался в банк, то на эмоциях — случайно! — выстрелил в нескольких людей, и те, возможно, погибли. — Уп-с... Ну да.
Джокер захихикал — видимо, его совсем это не волновало. Бэтмен, услышав его слова, от злости потерял контроль над своими эмоциями и кинулся на Джокера. Брюс покрывал его тело неисчисляемым количеством ударов. Он проклинал этого безумца за все его ненормальные и жестокие выходки и за то, что тот просто существует на белом свете. Но Джокер находился словно под действием какого-то афродизиака — и каждый удар он принимал за самый нежный поцелуй. Джокер, довольно хихикая, все ближе прижимался к мощной фигуре, избивающей его. Бэтмен, заметив это, оттолкнул его от себя. Дыхание Джокера было слишком быстрым, а взгляд расфокусированным. Было видно, что ему больно, — да только тот совсем не обращал на это внимание.
— Что с тобой? — Брюс отстранился от клоуна и внимательно пригляделся к нему.
— Со мной? — произнес он не своим голосом. — Ничего. Продолжай.
Бэтмен непонимающе сдвинул брови. Джокер закатил глаза и, слизнув с губ кровь, улыбнулся — но ничего не ответил: все еще не в состоянии восстановить дыхание. Он лежал, опираясь локтем об пол и опустив голову, старался хоть самую малость успокоиться. Брюс, не меньше распаленный от всего случившегося, сам пытался сменить гнев на менее травмоопасные чувства. На лице Джокера снова появился безумный оскал — Бэтмен рассердился: ему совсем не понравились возможные причины этой улыбки.
— Ты неисправимая скотина, — заключил Брюс.
В ответ донесся сумасшедший смех:
— Я знаю, Бэтс! Я знаю, что я — скотина. Я знаю, что я — убийца. Я знаю, что меня нужно выпотрошить и сделать чучело. Я знаю, что заслужил быть избитым... — Джокер сглотнул. — Тобой. Бэтс, я очень плохой мальчик, накажи меня.
Брюс ошеломленно посмотрел на мужчину; в его глазах он увидел одно лишь безумие. Джокер распластался на полу, гладил руками грудь и живот, резко выгибаясь от собственных ласк:
— Ну же, малыш, давай, накажи меня!
Бэтмен замер: он не имел понятия, как ему реагировать на извивающегося от сексуальных позывов врага. Каждое движение того отдавалось желанием и страстью. Джокер изнывал от специфических потребностей среднестатистического человека — в данный момент он желал удовлетворить интенцию своей похоти. Первородный грех — такая приторно-сладкая вещь...
— Что? — спросил Темный Рыцарь.
— Трахни меня! — будто приказал Джокер и, дико улыбаясь, внимательно вглядывался в глаза Бэтмена, ожидая ответной реакции.
Брюсу стало совсем неловко. Он почувствовал, как наливается краской:
— Что ты... — начал он, но не успел Брюс опомниться, как обезумевший мужчина кинулся на него. Не дождавшись нужных эмоций, Джокер решил брать крепость штурмом и, обхватив руками и ногами своего героя, невероятно жарко зашептал:
— Давай, мышонок, избей меня, выбей из меня рассудок, искалечь мое тело, отымей, как шлюху, и убей… убей ко всем чертям!
С этими словами он впился в рот любимого истязателя, пачкая его в крови своими раненными губами. Брюс дернулся, пытаясь отстраниться. Он обхватил Джокера за талию, стараясь сбросить его с себя, тянул за руки, только это было непросто: хватка безумца оказалась довольно сильной. Но после нескольких ловких движений Бэтмен смог оторвать от себя неконтролируемого от страсти мужчину. Брюс старался удерживать Джокера на расстоянии вытянутой руки, а тот в свою очередь нервно дышал, стремясь снова слиться в поцелуе.
— Успокойся, — требовал Брюс, но Джокер не слушал его. Это продолжалось неприлично долго, что начало выводить из себя клоуна.
— Бэтс, черт бы тебя побрал... Сделай же что-нибудь! Ударь меня — или поцелуй, ну давай, давай, давай! Ради всего святого, не выводи меня из себя! — рычал от досады Джокер. Он был не в силах добраться до предмета своего обожания. — Чертова мышь, — сквозь зубы шипел он, — разве можно так издеваться над человеком?! Зачем ты меня мучаешь, лучше б сразу пристрелил...
— Джокер! — крикнул Брюс.
Тот злобно глянул на Бэтмена. Он сбивчиво дышал, все его возбуждение перешло в озлобленное раздражение. Джокер невесело усмехнулся и отошел от Темного Рыцаря. Тот смог немного расслабиться, но терять бдительность не собирался. Клоун, обойдя со стороны Бэтмена, вытирающего испачканные кровью губы, задыхался от гнева, а еще — от непрошедшего возбуждения.
— Я его жду, значит, как какая-то первокурсница, места себе не нахожу, рассчитываю на романтичный прием, а он меня отталкивает...
— Ты бредишь, — не удержался Бэтмен. — Мог бы мне просто сказать, что хочешь увидеться, а не устраивать трагикомедию!
— Ох ты, как много слов в одном предложении. Браво, Бэтмен! Ты научился разговаривать! — пафосно похлопал в ладоши Джокер, недовольно глянув на человека в маске, — тот раздраженно выдохнул. — Только я ничего не устраивал.
— Ничего? А это что? — Бэтмен обвел руками помещение банка: большой красивый зал сейчас был завален лежащими без сознания посетителями и преступниками.
— Это не я, — хитро улыбнулся Джокер, словно это была действительно не его вина, — меня подставили... меня подставили собственные эмоции. Я заложник своего тела. Я хочу одного, а делаю совсем другое. Я не виноват.
— Что значит: ты не виноват? — не унимался Бэтмен.
— Бэ-этси, не зли-ись, — замурлыкал Джокер, поглаживая свои волосы. Брюсу снова захотелось врезать по этой наглой самодовольной морде.
— Заканчивая свои игры, Джокер! — потребовал Брюс.
— Какие игры, Бэтс? — вздохнул безумец. — Мы даже не начинали играть, потому что кое-кто не желает общаться со своим любимым врагом, хех...
Брюс сердито глянул на Джокера, тот раздраженно усмехнулся и куда-то пошел. Следя за ним, Брюс краем глаза заметил, как будто один из лежащих без сознания преступников шелохнулся, — и у него сразу сердце упало: об этом разговоре никто не должен знать. Он внимательно изучил всех людей и немного успокоился, когда убедился, что те все еще без сознания.
— Да не переживай ты, — сказал Джокер, поднимая валяющийся стул. — После твоего апперкота они вряд ли придут в себя в ближайший час. Я уже проверял: ничего их не поднимает. Жалкие болваны!
Джокер уселся на стул, отперевшись рукой на одно колено, поддерживая кулаком голову, — он был задумчивым и угрюм. Уставившись куда-то в пространство, Джокер мысленно проклинал Бэтмена за его ненужное малодушие. Брюс вздохнул и подошел ближе к клоуну:
— Джокер, ты понимаешь, что после всего этого мне придется отвести тебя в Аркхэм?
— В Аркхэм? Хм... а еще варианты есть?
— Это не шутка, Джокер, мой долг обязывает меня так поступить.
— Долг?! — вскрикнул безумец. — На эту тему мы с тобой отдельно поговорим, Бэтмен. А сейчас меня больше интересует твое, м-м-м... поведение.
В последующем монологе Джокер заявил, как сильно он иногда ненавидит Бэтмена, и пересказал все, что успел обдумать за это короткое время. Брюс, выслушивая его, раздраженно сморщился. Он прекрасно знал, что Джокер не будет говорить о высоких чувствах или хотя бы о своей симпатии к нему. В какой бы ситуации они вместе не оказались — ему проще осыпать Бэтмена скверной, чем нормально объяснить, в чем дело. Бэтмен понимал, что и сам испытывает взаимные чувства: ему было неловко и трудно говорить со своим врагом после всего с ними произошедшего. И Брюсу, как и Джокеру, гораздо проще общаться на тему их взаимоотношений в пылу битвы, чем в спокойной обстановке.
Выслушав — местами вопиющий бред! — Джокера, Брюс с трудом сдерживал себя от ярости.
— Как же ты меня разочаровал, — произнес Джокер, набирая в легкие воздух для дальнейшей речи. — Я в предвкушении ожидал нашего с тобой соития, слияния души и тела или — как это еще можно назвать — траха. И я все еще этого хочу! Какого черта ты меня этого лишаешь?!
Брюс старался не встречаться взглядом с клоуном, иначе он уже не смог бы позволить себе отвернуться. Он просто молча выслушивал Джокера, при этом оглядываясь на валяющихся людей, чтобы исключить возможность случайного подслушивания. В это время отряд спецназа, стоящий у главного входа в банк, под командованием комиссара Гордона, все еще не входил внутрь без приказа. Бэтмен перед тем, как пробраться в банк, попросил Джима не нападать, пока он не разберется с Джокером лично.
Время тянулось очень медленно. Раздражение, вызванное Принцем преступного мира, усиливалось с каждым новым глаголом и словосочетанием, слетавшим с губ Джокера. Казалось, его речи не будет конца: он все говорил; поливал грязью самого Бэтмена, уверяя его в том, что он трус и ничего не может контролировать; ругал его и бранил, тем самым все сильнее выбешивая Темного Рыцаря. Монолог Джокера ушел слишком далеко в оскорблениях — и Брюс крупно дрожал от возмущения. А клоун все не унимался:
— Я думал, ты мужик, Бэтмен, который может не только врезать, но и взять, как подобает мужчине — жестко, не спрашивая разрешения, — прямо здесь, на полу! Как ты понимаешь, имеются основания так думать, ха-ха. Черт возьми, ты же у нас культурист — чтоб тебя! — настоящий герой! Какие там у тебя еще есть достоинства? Мышиные твои мозги. До тебя плохо доходит, я погляжу. По-моему, я объясняюсь совершенно понятным языком, Бэтс, а ты упорно строишь из себя дурачка и отталкиваешь меня. Выскальзываешь, как рыбка из сети, а перед этим даешь пощечину своим хвостом!
— Заткнись! — грозно прорычал Бэтмен. Джокер замолчал — но на его лице и тени удивления с трепетом не проскользнуло. Он так же злобно смотрел на Ночного мстителя и, подождав три секунды, снова продолжил:
— Какие мы злые. Прямо волки-оборотни. Блохи не слишком сильно мучают?
— Довольно меня раздражать своими бесконечными тирадами!
— Я еще не закончил...
— Помолчи, пока я тебе не врезал.
— Ой, боюсь-боюсь. Не бей меня большой страшный Бэтмен.
— Знаешь, что я с тобой сейчас сделаю, Джокер, — с угрозой в голосе произнес Брюс.
— Поцелуешь?
— Обойдешься. У нас с тобой был уговор: я не сдаю тебя в Аркхэм, а ты никого не убиваешь. Что в этом сложного?!
— Только не говори мне, Бэтс, что тебе настолько просто не отправлять меня в лечебницу, — перебил его Джокер. Брюс промолчал, понимая, что в словах клоуна есть доля правды.
— Ты, небось, еле сдерживаешь себя от желания избить меня и сдать копам, — продолжал тот. — Стоишь сейчас и разрываешься на две половины: думаешь, ударить-не ударить; арестовать-не арестовать. Я же прав?
Бэтмен молча смотрел в глаза Джокеру. Тот встал со стула и отошел в сторону, заискивающе всматриваясь в лицо Темного Рыцаря, пытаясь прочитать его эмоции, что почти невозможно, но для него это не составляло особых проблем.
— Твой долг — или еще что в этом роде, что ты себе там придумал, — вынуждает тебя схватить меня, но твои чувства ко мне заставляют тебя идти против собственных принципов. Это... глупо? Ха! Или полный бред?
— Хватит, — потребовал Бэтмен. Он сжал из-за накапливающейся злости кулаки, что взаимно злило Джокера.
— Что хватит? Говорить? Я не собираюсь молчать!
— Я не хочу с тобой ссориться. Пойми: у нас возникли проблемы — их придется решать, — произнес Брюс, пытаясь смягчить тон.
— А какого черта ты собираешься меня арестовать, если при этом говоришь, что не хочешь этого делать?!
— Я такого не говорил.
— То есть ты действительно хочешь меня отправить в лечебницу? И пытаешься еще убедить, что так будет правильнее?
Бэтмен хотел еще что-то сказать, но Джокер продолжал говорить:
— Неужели ты правда думаешь, что я просто специально это делаю, специально тебя злю? Говорю все это потому, что у меня поехала крыша? — голос Джокера незаметно дрогнул; он чувствовал, как в горле встает ком. — Все так думают, но я не ожидал, что и ты — точно такой же! Хотя... вот что странно, так и есть — удивлен? — да, я сумасшедший! И причиной этого был и остаешься — ты.
— Я всего лишь хочу помочь тебе! — наконец произнес Брюс.
— Не нужна мне твоя помощь! Мне все равно никто не может помочь. Уже слишком поздно...
Вдруг Джокер направился к пистолету, лежащему у стены, который недавно выбил из его рук бэтаранг. Брюс не потерял ни одной лишней секунды — каждая из которых могла стать роковой — и бросился за Джокером. Тот, схватив пистолет, приставил его к своему виску и выстрелил, но Брюс смог вовремя отдернуть руку безумца, предотвратив суицид, — и смертельный полет пули прервался где-то в потолке.
Джокер изо всех сил, которые у него были, пытался вырваться из цепкой хватки Темного Рыцаря. Но руки Бэтмена, словно клеши, крепко сжали его запястья, не позволяя освободиться. Брюс выкрутил кисть Джокера, из-за чего тот сдавленно зашипел и выронил оружие. Металл грустно звякнул, ударившись об пол. Джокер продолжил вырываться, как дикий зверь. Он яростно извивался, с ужасной силой стряхивая ненавистные руки. Высвободиться из этой телесной тюрьмы оказалось слишком сложно — но Джокер все равно продолжал неистово вырываться, будто в паническом ужасе, издавая странные звуки, похожие на рычание.
Борьба продолжалась довольно долго — Бэтмен начинал чувствовать, как силы постепенно уходят из бьющегося в злобной истерике безумца, но при этом Джокер ни на йоту не растерял животную ярость и неисчерпаемый гнев. Брюса все это тоже утомляло — но он не собирался уступать, поэтому, стиснув зубы, стойко терпел происходящее безумие. Спустя несколько мгновений Джокер перестал дергаться и, медленно выкручивая свои руки, посмотрел в глаза Бэтмену:
— Отпусти меня! — прошипел он.
Брюс почти хладнокровно отреагировал на эту просьбу — и через секунду, без особого желания, отпустил Джокера. Тяжело дыша, оба мужчины смотрели друг на друга, прожигая взглядом. Они будто вернулись к началу — и сейчас каждый из них видит перед собой смертельно опасного врага. Джокер в этот момент хотел убить Бэтмена. Его взгляд упал на лежащий у ног пистолет. Брюс понимал это — но не испытывал взаимных чувств. Джокер злобно оскалился и сказал:
— Я тебя ненавижу!
— Взаимно, Джокер, — незамедлительно отозвался Бэтмен, — взаимно.
Ему на мгновение показалось, что в глазах клоуна скользнула боль, но он не смог в этом убедиться, потому что тот дернулся в сторону пистолета, намереваясь пустить пулю в своего врага. Брюс вовремя перехватил руки Джокера и прижал его к стене. Борьба снова возобновилась. Безумец смог вырваться, уворачиваясь от рук Бэтмена, нанося ответные удары и даже пытаясь кусаться. Но броня надежно защищала Брюса от кулаков, а его навыки помогали ему справляться с Джокером. Тот конвульсивно дергался еще недолгое время: желание бороться вместе с гневом медленно проходили, оставляя после себя досаду и отчаянье.
Клоун еще несколько раз дернулся, хрипло заскулив, — и остановился. Брюс смог крепко схватить его руки, всем телом прижимая к стене. Дыхание Джокера резко оборвалось, потому что Бэтмен слишком сильно сдавил ему грудную клетку, из-за чего тому пришлось ослабить давление. Брюс чувствовал, что Джокер не собирался больше вырываться, — но оставаться начеку никогда не было лишним.
Джокер уступил физическому превосходству и, часто выдыхая, опустил голову. Выражение его лица было полно ненависти и усталости. Борьба вымотала обоих. Брюс сам глубоко дышал, пытаясь выровнять дыхание, чувствовал обмякшее, подчинившееся ему тело.
Лицо Бэтмена находилось буквально в нескольких сантиметрах от Джокера — на таком расстоянии ему были хорошо видны все черты лица безумца. Тот не смотрел на Темного Рыцаря: его взгляд был устремлен куда-то вниз, при этом его переполняли раздражение и смирение. Брюс хотел видеть другие эмоции на этом лице и в этих глазах; хотел — но не дождался. Джокер упорно игнорировал его, делая вид, что никого поблизости нет.
Размазанная красная помада, израненные губы, старые синяки и свежие ссадины… Рассматривая их, Брюс — непонятно, по каким причинам, — наклонился к Джокеру и хотел поцеловать. Но тот мотнул головой и попытался оттолкнуть от себя Бэтмена, говоря этим, что не одобряет такого поведения.
Чуть позже, вздохнув, Брюс отпустил Джокера и быстро подобрал с пола злополучный пистолет, чтобы у того не было соблазна им воспользоваться вновь. Но Джокеру, по всей видимости, было все равно — он раздраженно вздохнул, нахмурился и прислонился спиной к стене, сложив руки на груди. Он все еще на что-то смотрел, и — как позже понял Бэтмен — это оказался бэтаранг. Джокер без интереса рассматривал эту блестящую вещицу.
Осмотрев роскошный зал банка и лежащих без сознания бандитов — весь этот погром, Брюс спустя несколько секунд тихо, как будто спрашивая у себя самого, произнес:
— Что мне с тобой делать?
Джокер ничего ему не сказал; отсутствие каких-либо звуков давало понять, что он все также стоит у стены и гневается на Бэтмена. Темный Рыцарь стоял спиной к Принцу преступного мира и обдумывал свои дальнейшие действия. У Брюса было только два варианта решения проблемы: либо арестовать преступника, либо отпустить. В первом случае у них могут возникнуть серьезные проблемы, касающиеся их отношений, а во втором — он, Бэтмен, получается, должен простить Джокеру его страшную выходку. Ни то, ни другое не устраивало обоих — но они не находили лучшей альтернативы.
— Ты убил их, — сказал Брюс, когда услышал приближающиеся шаги Джокера. Тот только хмыкнул на это.
— Что мне с тобой делать? — уже всерьез спросил Бэтмен у своего врага.
— Можешь отшлепать меня на коленках, хи-хи, — предложил Джокер, хитро улыбаясь.
— Ты — псих, — через пару мгновений твердо произнес Брюс. Предложение клоуна нисколько его не порадовало.
Джокер пожал плечами, шутливо похлопал Темного Рыцаря по плечу и куда-то пошел. Он собирался выбраться из здания через пожарный выход. Брюс понял это — но не собирался мешать. Он был зол, а его ненависть закипала внутри — ее было почти невозможно сдерживать.
— Я тебя ненавижу, — достаточно громко произнес Брюс, чтобы тот, кому это откровение предназначалось, услышал его.
— Взаимно, Бэтмен, взаимно, — услышал он голос скрывающегося за поворотом Джокера.