Ни стыда, ни совести...
Агония. 22 глава
Название: agony
Автор: wbss21
Переводчица: mina_tcepesh
Рейтинг: NC-17
Жанр: преслэш, драма, насилие.
Примечание переводчицы: Предупреждение: экзистеальный ужас
Предыдущая 21 глава: freaklikme.diary.ru/p218092672.htm
Встреча с Джимом прошла плохо.
Брюс ненавидел ему лгать. Ненавидел, потому, что когда сказал, что Джокер по-прежнему на свободе и что он продолжает его выслеживать, Комиссар даже не усомнился. Он верил ему, полностью и безоговорочно. Он ему доверял.
А Бэтмен только что предал его доверие.
Не стоило и говорить, что к тому моменту, когда он вернулся в усадьбу, настроение у него было хуже некуда, и он снова начал задаваться вопросом, а правильно ли поступил.
Но Брюс старался никогда не сомневаться в своих решениях.
И ирония ситуации состояла в том, что так повелось именно из-за Джокера.
Он помнил их первую схватку, то, как безумно уверен в себе был клоун. Даже когда выяснялось, что он просчитался или что он что-то недоучел в ситуации, казалось, будто это ни капельки его не трогало. Вовсе. Он просто смеялся над своими ошибками, и его уверенность в себе была непоколебима.
Как будто он был полностью и безоговорочно убежден, что прав, не смотря ни на что, и никто и ничто не могло разрушить эту веру в себе.
Брюс тогда понял, что если он хочет хоть когда-то превозмочь подобных ему, то необходимо точно также перестать сомневаться в собственных действиях и полностью полагаться на свои решения.
Он почти что восхищался этой его чертой, если бы не тот факт, что безумец был, ну, прямо скажем, безумен.
Конечно, верить в себя – это совсем не то, что не иметь храбрости признавать собственные ошибки.
И все равно это шло рука об руку с умением доверять себе. Понимать, когда ты ошибаешься и принимаешь не те решения, которые должен, но не позволять этому подрывать веру в свои будущие решения.
И пока Брюс не получит окончательное и неопровержимое доказательство, что его выбор неправилен, он собирался продолжать держать лунатика у себя.
Когда он вошел в пещеру и огляделся по сторонам, Альфреда видно не было. Он быстро сообразил, что тот, скорее всего, должен быть не в пещере, а наверху, в усадьбе.
Подойдя к мониторам, он по-быстрому проверил камеру Джокера и испытал странное облегчение от того, что тот был на месте. Хотя, вроде бы, волноваться и не следовало. Камера была полностью защищена от побега, в этом он был железобетонно уверен.
Он просто сел на кресло и наблюдал за ним несколько минут кряду, пока не услышал по комму голос Альфреда.
- Мастер Брюс, - начал он. – Мне необходимо с вами поговорить. Там, наверху, в усадьбе.
- Это не может подождать, Альфред? Я сейчас занят.
Это было ложью, но после их перепалки ему попросту не хотелось сейчас затевать со своим дворецким очередной долгий разговор.
- Я настаиваю, Мастер Брюс, - настойчиво повторил дворецкий. – Я должен сообщить вам нечто крайне важное.читать дальше
Детектив вздохнул и закатил глаза.
- Хорошо, - ответил он. – Через минуту я буду наверху.
Когда он поднялся в кабинет, Альфред уже был на месте. И сидел там с крайне серьезным видом. Давно он не видел его таким.
- В чем дело, Альфред? – начал Брюс, отстегивая плащ и стаскивая с головы шлем.
Как же хорошо было его снять.
Дворецкий сразу же перешел к делу.
- Сэр, я должен настаивать на том, что мы не должны содержать здесь этого лунатика, - резко сказал он, поднимаясь с кресла.
Брюс удивленно перевел на него взгляд.
- Что? – недоуменно переспросил он, побуждая объяснить внезапную перемену мнения.
- Сэр, этот человек, вынужден использовать этот термин за неимением другого более подходящего, которого вы заперли внизу, в камере, крайне нестабилен и опасен, слишком опасен, чтобы продолжать его здесь содержать. Вы рискуете не только своим и моим благополучием, приведя его сюда, но также и тем, что не сможете в дальнейшем выполнять свою миссию.
Брюс потряс головой.
- Альфред. Что с тобой творится? – спросил он, чувствуя неловкость от этого разговора. – Я не понимаю, о чем ты. Я же до этого объяснил тебе все риски. Сказал, чего можно ожидать. И, несмотря на свои сомнения, ты сказал, что понимаешь и что поддерживаешь мое решение на сто процентов. Что же изменилось за это время, если теперь ты так резко стал против того, чтобы мы его держали там, внизу?
- Я с ним говорил, Мастер Брюс, - просто объяснил Альфред.
Лицо Брюса осунулось, он чуть не раскрыл рот от удивления.
- Что ты сделал?
- Говорил с ним, - тихо повторил Альфред. – Через интерком.
Брюс снова потряс головой, поднял руки и взлохматил волосы.
- Что… Что, во имя Господа, заставился тебя сотворить такую глупость?
Альфред на мгновение недовольно сморщился, но потом лицо приняло прежнее строгое и выдержанное выражение.
- Ну, я должен сказать, что это он начал разговор, - приступил он к рассказу.
- Он говорил с тобой! – Брюс сказал это таким тоном, будто поверить в это не мог. – Он не посмел бы. Разве что хотел, чтобы я ворвался к нему и выбил из него всю дурь.
- Ну, Мастер Брюс, как мне кажется, этого он в принципе всегда хочет, - начал Альфред, и его лицо перекосилось от отвращения. – Но, нет. Он предположил, что вы покинули пещеру, так что теперь есть возможность безбоязненно обращаться прямо ко мне.
- И ты решил, что следует его поощрить и дать с тобой разговаривать?
- Он позволил себе крайне оскорбительные речи, Сэр. Относительно вас! Я не мог спустить с рук подобное. Он наводил на вас напраслину. Те вещи, которые он говорил….
Бэтмен покачал головой, развернулся и начал мерять шагами комнату.
- Альфред, не имеет значения, что именно он там говорил! – он почти что кричал. – Ты что, сам что ли не понимаешь! Он же мастер манипуляции! Что бы он там ни говорил, он говорил это только и исключительно для того, чтобы привлечь твое внимание. Это все было тщательно рассчитано! Он хотел всего лишь вовлечь тебя в разговор, чтобы потом начать тебя изучать. Он хотел залезть тебе под кожу, только и всего! Он ради этого все что угодно сказать готов!
- Простите, что говорю это, Сэр, но было не похоже, что он добивался именно этой цели. По правде говоря, в тот момент он был довольно расстроен.
- Нет, - обрезал его Брюс. – Нет. Именно этого он и добивался. Ты что, не понимаешь? Он прощупывал твои слабые места, что заставит тебя ему открыться, и, когда ему удалось нащупать слабину, он в тот же момент вклинился в самую уязвимую точку. Чем больше ты с ним разговариваешь, тем хуже будет! Ему достаточно малейшей толики информации, достаточно просто вызвать у тебя какую-то реакцию, и по ней он уже поймет, как вести себя дальше! Ему достаточно даже такой малости. И что бы он ни узнал, до чего бы ни докопался, тут достаточно даже не твоих слов, может быть просто то, как ты это сказал, или выражение на лице, с каким ты это говорил, или сколько у тебя заняло времени, чтобы ему ответить! Что бы там ни было, он может сказать по этому многое о тебе, и, Альфред, слушайся меня, когда я что-то у тебя прошу. Его коварство не имеет границ! Он настолько злобен и подл, что ты и представить себе не можешь! Он будет использовать тебя против тебя самого! Он постарается засечь все возможное, любую реакцию, и использовать, чтобы мучить, ломать, пока от тебя не останется только пустая оболочка. Никогда не вступай с ним ни в какие дискуссии, Альфред! Я думал, что достаточно четко это до тебя донес!
- Тогда что насчет вас, Сэр! – Альфред тоже начал повышать голос. – Вы, похоже, дискутируете с ним крайне часто!
- Это… Это по-другому… - сказал Брюс.
- В чем же это "по-другому" выражается? Чем это отличается от того, что сделал я? Если он опасен, как вы сами сказали, то для меня абсолютно очевидно, что с ним вообще никому не следует говорить, включая вас самих!
Брюс покачал головой.
- Ты не понимаешь. Я его знаю. Мы в каком-то смысле понимаем друг друга. Мы с ним срод…
Он спохватился, сообразив, что собирался сказать, и его лицо внезапно побелело.
- Арх! – зарычал он от раздражения. – Да что это я на тебя кричу! Это же его вина! Он пытается настроить тебя против меня!
Альфред смотрел на него, пораженный до глубины души.
- Что вы хотели только что сказать, Мастер Брюс? – спросил он.
- Ничего… - забормотал Брюс. – Ничего.
- Нет. Вы хотели что-то сказать, - продолжал давить дворецкий. – Вы хотели сказать, что вы сродни, правда?
- Нет. Забудь! – отрезал Брюс. – Посмотри на нас! Маньяк уже настроил нас друг против друга! Это его работа, и я не собираюсь ему позволить творить что-то подобное!
Он раздраженно развернулся к дедушкиным часам.
- Мастер Брюс! – позвал его Альфред. – Что вы хотите предпринять?
- Удостовериться, что он понял, почему это говорить с тобой было очень плохой мыслью! – бросил Брюс через плечо и исчез в проеме.
Он ворвался в камеру ураганным вихрем, замер, отойдя лишь несколько шагов от проема, просто созерцая открывающуюся картину.
Джокер, казалось, был совершенно не впечатлен его появлением, только мимолетно посмотрел на него с явной скукой, после чего продолжил выковыривать грязь из-под ногтей.
- Я вот все думал, когда же ты меня навестишь, - заявил он. – Так и знал, что старина Альфи сразу же побежит на меня жаловаться. И что он? Убеждал избавиться от меня? Передумал потакать тебе в желании содержать меня в этих нумерах?
Бэтмен сделал шаг вперед, позволяя двери захлопнуться за спиной.
- Что ты ему сказал? - спросил он ровным голосом, но чувствовалось, что он буквально кипит от злобы.
Джокер поморщился, пожал плечами.
- Как это предсказуемо. Что, Альфи сильно психанул? Потому что я ткнул его мордой прямо в его маленькие грязные секретики? Правда – такая болезненна штука. Вот в чем проблема с людьми. Они не способны принимать себя целиком и полностью, со всем снисхождением к своим недостаткам. Они скрывают от себя свои порывы, отрицают, кем являются на самом деле. А затем, когда ты суешь это им прямо под нос, не желают признавать, вместо того, чтобы принять и просто смириться, продолжают игнорировать, словно этого нет. Притворяются, будто этого не существует. Как будто, если так себя вести, все вот прямо раз - возьмет и бесследно испарится. Ну, как полагаю, это и не удивительно. Я имею в виду, ты сам ведь действуешь именно так, почему это я предполагал, что моя помощь будет воспринята как-то иначе?
Брюс чувствовал, как пальцы сами сжимаются в кулаки, зубы начинают скрипеть от ярости.
- Отныне ты будешь держаться от Альфреда подальше! Это понятно? – зарычал он.
На этот раз Джокер все же посмотрел на него, и, как всегда, на его губах играла легкая полуулыбка.
- Но Бэтмен…. – начал он. – Что же мне делать? Не похоже, что у меня есть какой-то выбор!
- Еще раз с ним заговоришь, и твое существование здесь будет куда как тяжелее! – моментально ответил Брюс.
Сумасшедший на это только захохотал.
- Да ладно, - хихикая, выдал он. – Да я же его и пальцем не тронул!
- Не пытайся тут прикидываться дурачком, Джокер! – резко отрезал детектив. – Ты великолепно знаешь, что именно ты с ним сделал!
И снова Джокер поморщился.
- Это он сам решил мне ответить, - вымолвил он подчеркнуто скучающим тоном.
- Нет! – ответил Бэтмен. – Ты великолепно знал, что это заставит его вступить с тобой в спор! Я готов позволить тебе играть со мной в эти твои дурацкие психологические игры, но не смей вовлекать Альфреда во что-то подобное!
- Психологические игры! Бэтси, ну право слово, ты меня обижаешь! Я, можно сказать, душу выплеснул, когда это он решил перейти на личности!
- НЕТ – взревел детектив, ринулся к лунатику, остановившись лишь в футе от него. – Еще раз начнешь с ним разговаривать, скажешь в его адрес хоть слово, да хоть посмеешь взглянуть на него, и обещаю, я заставлю тебя об этом пожалеть!
Джокер злобно захохотал.
- Как?! – он едва справлялся с истерическим хохотом. – Как ты меня остановишь? Если я захочу поговорить с Альфи, если я захочу хоть что-то сделать с этим старикашкой, как ты собираешься меня остановить?
Брюс стоял тихо, пальцы непроизвольно сжимались и разжимались.
- Я превращу твою жизнь в ад! – рыкнул он. – Заставлю пожалеть о том, что ты на свет появился!
И снова Джокер засмеялся.
- Да ладно? Ну, учитывая то, что ты до этого говорил, моя жизнь и так ад кромешный. Или ты не помнишь, а? Как ты мне сам говорил, час тому назад, что моя жизнь, как там были твои слова? "бесконечное выживание под непрекращающейся пыткой", разве не так? Так как же насчет этого? И не притворяйся, как будто не знаешь, как мало меня заботят все эти твои жалкие угрозы. Так что же ты тогда сделаешь, хмм?
Бэтмен ничего на это не ответил.
- Хочешь снова избить меня до полусмерти, Бэтси? Как же это помогало тебе в прошлом! – он захихикал. – Отправишь меня обратно в Аркхэм? Что еще такого замечательного ты можешь предложить? Изуродовать меня так, что я больше не смогу и пошевелиться? Как будто мне не плевать! Мне все равно, даже если я умру, Бэтмен! Ты не понимаешь? Или ты действительно настолько тупой? Разве я не доказывал тебе это уже несчетное число раз? Ты ничего не можешь сделать, что бы меня остановило! Ничего, только покончить со мной! Ох, но ты же не хочешь, верно? Нет. Ты слишком эгоистичен, чтобы когда-нибудь сделать что-то подобное. Ты же тогда не сможешь смириться с собственной виной, точно? Ты предпочитаешь утверждать, что удерживает тебя твоя мораль. Но дело не в ней. Ты вынужден жить, изнывая под бременем так называемой ответственности перед невинными обывателями, верно? Конечно же, да. Если бы ты смог преодолеть эти натянутые оправдания, ты бы избавился от меня, и спас тем самым столько безвременно утраченных жизней, как они говорят. Логично же и ответственно, верно? Ох, но ведь есть еще одна причина, почему ты на это не идешь, разве нет, Брюси? И, думаю, мы оба знаем, о чем я говорю.
Брюс мрачно молча уставился на него, а затем повернулся, пошел к противоположному концу камеры, и в его голове так и крутилась та мысль, которую он чуть было не сказал Альфреду вслух. О том, что они с лунатиком сродни.
И он почти что сказал это, если бы не спохватился вовремя.
И что это, черт побери, значит?
Что Джокер был прав насчет них! Что они действительно разделяют что-то особое, недоступное никому другому? Что они, именно они, и вправду, действительно сродни? И ни с кем больше во всем мире он не чувствует такой близости, как с Джокером?
Бэтмен покачал головой.
Он не хотел в это верить. Не мог поверить в это.
Но ему казалось, что он слышит снова и снова слова безумца, о том, что он постоянно отрицает очевидное, как он попросту отказывается видеть истину, вместо этого жалко цепляясь за то, что осталось от его здравого рассудка.
И внезапно ему показалось, что, может быть, это была правда.
Он повернулся посмотреть на своего пленника и с отвращением заметил, как тот сидит со скучающим выражением на лице. Тот даже не смотрел в его сторону, снова решив уделить внимание приведению в порядок своих ногтей.
Брюс хотел закричать, хотел свернуть шею этого ублюдка! Но знал, что попытайся он проделать что-то подобное, Джокер только снова захохочет, как он всегда хохотал, и понял, что это не выход. Опять же, как и говорил ему только что Джокер.
Он глубоко вздохнул.
- Зачем ты все это делаешь? – спросил он, и в первый раз в голосе не было злобы, не было ярости. Только усталость.
- Делаю что? – невинно вопросил Джокер, по-прежнему изучая ногти.
- Зачем ты чинишь мне препятствия и пытаешься причинить мне боль, когда я всего лишь и хочу, что тебе помочь?
На этот раз псих поднял глаза и посмотрел на него. Без смеха и издевательств. Абсолютно серьезно.
А затем покачал головой.
- Нет… Нет. Я просто отбиваю твой удар, лапочка. Это ты хочешь причинить мне боль. Ты что, до сих пор не заметил? Ты хочешь причинить мне боль, потому что твоя долбанная мораль не позволяет принять тот факт, что единственный человек, по-настоящему близкий тебе в этом гребанном мире, так уж получилось, является серийным убийцей. Это так тебя бесит, но как же для тебя удобно, что источник твоего гнева каждую ночь по доброй воле позволяет избить себя до полусмерти. Именно, да, я позволяю тебе это. Потому что это так тебе нравится. Вовсе я не такой бессильный и немощный, как ты думаешь. – Он хихикнул. – Нет. Видишь ли, я хочу тебе помочь. Я хочу помочь тебе выпустить наружу всю это чертову боль, которую ты носишь в себе и думаешь, что это какое-то бремя, которое ты должен нести во имя долга. Ты считаешь, что это я не вижу, какова реальность, но ведь дело-то на самом деле в тебе, Бэт-крошка.
- Но ты причиняешь боль тем, кого я люблю, тем, кто мне небезразличны. Ты противостоишь всему, во что я верю, – возразил Брюс.
И снова Джокер покачал головой.
- Нет, – сказал он. – Ты только думаешь, что во все это веришь. Ты заставляешь себя верить в вещи, и при этом там, в глубине души, понимаешь – это не правда. Именно это и является источником твоей боли. Я стараюсь показать тебе, насколько все это тщетно, насколько бесполезно. Бороться против реальности, Брюс, пытаться делать вид, что она – не существует, вот это больно. Я только пытаюсь научить тебя отпускать, не страдать от этого дурацкого, идиотского разделения мира на правильно и неправильно. Все это выдуманные концепции! Их создали, и потом в них поверили! Попросту взяты с потолка человечеством исключительно для того, чтобы лучше держать под контролем жалкие мирки, которые люди выстраивают вокруг себя. Нет… Я старюсь тебе помочь. Ты убедил себя, что делаешь то же самое, пытаясь навязать мне прошлое, которое давно мертво и похоронено, как будто это каким-то образом сможет изменить то, что я вижу и понимаю. Так вот, это не сработает. Ты не понимаешь? Я уже давно выше всего этого.
- Но эти припадки, которые у тебя случаются. Твои флэшбеки! – сопротивлялся Брюс.
Джокер отмахнулся от этих слов.
- Это ничего не значит. Остаточные всплески подсознательного разума. Это никак не сказывается на том, кто я и что я сейчас.
- Как ты можешь такое утверждать? – изумленно спросил Брюс, - Ты же даже не знаешь, что с тобой было! Так что ты не знаешь, как именно все это на тебя повлияло!
Джокер покачал головой, начав тихонько смеяться.
- Откуда ты знаешь, что именно я знаю, а чего – не знаю? – спросил он невинным тоном.
Брюс смотрел на него в полном недоумении.
- Потому что ты мне так говорил! - раздраженно рявкнул он.
- И ты считаешь, что я никогда тебе не лгал? – засмеялся Джокер.
Брюс ничего на это не сказал, просто пялился на него с отвисшей челюстью.
А Джокер продолжал смеяться.
- Я помню, - спокойно сказал он. – Я говорил тебе, что ничего не помню, потому что ты так яростно в это верил, что мне было просто невмоготу рассеивать такую удобную иллюзию. Это было так забавно. Видеть, как ты возбужден, будто нашел святой Грааль! – злобно добавил он.
- Так ты… Так ты что, просто игрался во время всех этих приступов? – спросил Бэтмен, чувствуя, как внутри все раскаляется от ярости.
- О, нет! – псих продолжал хихикать. – Нет. Это-то все было на самом деле! Но, видишь ли, я в какой-то мере осознаю, что происходит во время всего этого. Проблема в том, что вот поделать я ничего не могу. Просто в голове что-то щелкает, и я начинаю говорить и действовать против воли. – Он пожал плечами. – Но это не так уж и важно. Еще одно напоминание о том, что даже когда ты думаешь, будто полностью все контролируешь, на самом деле все гораздо сложнее. И никакой полный контроль не возможен в принципе.
- Если это правда… - начал Брюс. – Если ты и в самом деле помнишь, то докажи. Скажи что-то, во что я бы поверил.
И снова Джокер отмахнулся.
- Это скучно, - ответил он. – Ну, раз уж ты так настаиваешь… Что именно?
- Что-то, что я тебе не говорил. Ты знаешь, что тебя держал в заточении безумный доктор. Скажи мне, как ты попал ему в лапы?
- Не я. – ответил Джокер. – Он. Антон О`Доун. Это его полное имя. Его похитили двое мужчин с улиц Вашингтона.
- Значит, ты отделяешь себя от мальчика? Не веришь, что это был ты? – Быстро перебил его Брюс.
Джокер покачал головой.
- Нет. Если говорить буквально, конечно же, он - это я. Я не настолько сумасшедший, – рассмеялся псих. – Но я не тот человек. Не та личность. И совершенно не похож на него. А доктора, кстати, звали Доктор Маллихан. Если тебе интересно.
Брюс резко вдохнул.
- Расскажи мне о том, что было до этого. До того, как тебя похитили.
- Он жил на улице, тусовался с подростковой бандой. – Он засмеялся. – Разумеется, куда более безобидной, чем та, которую я собрал.
- Как звали мальчика, который обучил тебя фокусам? – продолжал давить Брюс.
- Билл. Билли. И, кстати, я начал его уделывать почти сразу же, - улыбнулся Джокер.
Совершенно явно, что псих говорил правду. Он действительно помнил.
Бэтмена аж замутило от того, что его так жестоко обманывали. Он сглотнул, но все равно продолжил, поддавшись любопытству.
- Там, на фабрике. Помнишь? Тот флэшбек?
Джокер кивнул.
- Разумеется, я помню.
- Ты осознавал, что происходит? Что ты делал? Что пытался сделать?
- Да.
- Но никак не мог этого остановить?
- Так оно происходит, Бэтс, – сказал Джокер. – Я могу слышать и видеть окружающее, осознавать, что на самом деле творится, но часть моего разума видит что-то другое, сцены из прошлого, и заставляет тело действовать согласно этой картинке. Так я тогда себя и вел. Как Антон. Это включает разные области сознания, например, отражается еще и на речи.
Детектив покачал головой, считая, что в подобное поверить как-то проблематично.
- Ты… Ты начал кое-что делать там. Помнишь? Ты начал…
- Раздеваться? – обрезал его Джокер.
- Да, - тихо ответил Брюс.
- Не льсти себе, - хихикнул лунатик. – Не из-за твоего брутального шарма. Хотя, если ты хочешь неких активностей, я не против…
- Тебя подвергали сексуальному насилию?
Джокер на мгновение выглядел удивленным, брови поползли вверх.
А затем он начал смеяться, громко, неудержимо, хлопая в восторге по коленям.
- Ох, Брюси, вот это было офигенно! – он едва мог сдерживать свою истерику. – Нет. Нет. Прекрати думать такие грязные мысли, милый. Я в смысле, ну, правда! Они обливали его ледяной водой из шланга, чтобы вымыть.
- Но то, как ты реагировал. Ты был испуган до смерти, и ты говорил…
- Ты когда-нибудь испытывал, каково это, когда тебя поливают из пожарного гидранта, Бэтс? – спросил Джокер. – Не самое приятное переживание.
- Ты сказал, что сделаешь все сам. О чем ты тогда?
- А, эти два дебила раздевали Антона и удерживали, если он отказывался подчиняться. Как я уже говорил, крайне неприятная процедура. Хотя, надо сказать, в Аркхэме они поступали со мной ровно так же. Но так на самом деле потешно наблюдать, как эти кретины-охранники считают, что подобные выходки дают им над другими какую-то власть. – Он снова захохотал. – Рано или поздно я это им объясню, попомни мои слова.
- Ты все это помнишь, - начал Брюс. – И это никак тебя не бесит? Не беспокоит? Ты ничего не чувствуешь? Никаких эмоций по этому поводу?
Джокер покачал головой.
- А с чего это я должен что-то чувствовать? – спросил он так, словно в этом был какой-то смысл.
- Ну, над тобой же издевались! Тебя едва не искалечили! – Брюс не мог сдержаться. – И что, это для тебя совсем ничего не значит?
Псих только пожал плечами.
- Только то, что люди именно таковы, какими, как я всегда говорил, они являются. Кроме этого – нет, конечно.
- Ты не думаешь, что эти переживания каким-то образом изменили тебя? – продолжал настаивать Брюс. – Заставили тебя стать тем, кем ты стал?
Лунатик с озадаченностью посмотрел на него.
- Нет. Не задумывался, сколько людей страдали так же, как мы? А, тем не менее, вот мы с тобой, Бэтси. И больше ни Бэтменов, ни Джокеров нет. Мы таковы, каковы есть. Дело не в том, что именно делали с нами другие, или что не сделали с нами в свое время, намеренно или случайно. Как я и говорил, Бэт-малыш, мы просто используем какие-то события, какие-то обстоятельства, чтобы придумать для себя оправдание. Большинству людей необходимо обвинить в этом кого-то или что-то. Они не видят, что все просто вот таково, каково есть. Вещи случаются. Просто, случайно, без какого-то сценария или потаенного смысла. Нет какой-то великой и ужасной канвы, по которой следует нить нашей жизни. Никакой прекрасной или омерзительной цели для всего, что с тобой происходит. Все, что происходит, является результатом каких-то предыдущих действий, это как домино, причем одна костяшка никак не связана с другой костяшкой. Они просто падают друг на друга. Но, тем не менее, события идут, одно за другим, и что-то случается. Это нейтральные по своей природе, иррелевантные события. Принцип причинности, вот и все. Каждый влияет на кого-то другого, все вещи влияют на все. Что-то повлияло на то, то - на это, и так далее, и тому подобное. Так, под конец, можно сказать, что все несут ответственность, и никто не виновен! – Он засмеялся. – Но люди попросту не могут принять то, чем они являются. Они пытаются найти причину, докопаться, что, да почему. Это просто жалко.
Бэтмен долго ничего не говорил, просто смотрел в пустоту, куда-то мимо Джокера, на точку на стене за его левым плечом. Внезапно его лицо перекосилось от боли.
И вот тогда Джокер зашелся в оглушительном, истеричном хохоте.
- Ох, Бэтмен, смотри, что происходит, когда ты на самом деле начинаешь ко мне прислушиваться? Как в прошлый раз. И все внезапно обретает смысл!
И затем он смеялся, смеялся, смеялся, и его смех отражался эхом от стен крохотной камеры.
Название: agony
Автор: wbss21
Переводчица: mina_tcepesh
Рейтинг: NC-17
Жанр: преслэш, драма, насилие.
Примечание переводчицы: Предупреждение: экзистеальный ужас
Предыдущая 21 глава: freaklikme.diary.ru/p218092672.htm
Встреча с Джимом прошла плохо.
Брюс ненавидел ему лгать. Ненавидел, потому, что когда сказал, что Джокер по-прежнему на свободе и что он продолжает его выслеживать, Комиссар даже не усомнился. Он верил ему, полностью и безоговорочно. Он ему доверял.
А Бэтмен только что предал его доверие.
Не стоило и говорить, что к тому моменту, когда он вернулся в усадьбу, настроение у него было хуже некуда, и он снова начал задаваться вопросом, а правильно ли поступил.
Но Брюс старался никогда не сомневаться в своих решениях.
И ирония ситуации состояла в том, что так повелось именно из-за Джокера.
Он помнил их первую схватку, то, как безумно уверен в себе был клоун. Даже когда выяснялось, что он просчитался или что он что-то недоучел в ситуации, казалось, будто это ни капельки его не трогало. Вовсе. Он просто смеялся над своими ошибками, и его уверенность в себе была непоколебима.
Как будто он был полностью и безоговорочно убежден, что прав, не смотря ни на что, и никто и ничто не могло разрушить эту веру в себе.
Брюс тогда понял, что если он хочет хоть когда-то превозмочь подобных ему, то необходимо точно также перестать сомневаться в собственных действиях и полностью полагаться на свои решения.
Он почти что восхищался этой его чертой, если бы не тот факт, что безумец был, ну, прямо скажем, безумен.
Конечно, верить в себя – это совсем не то, что не иметь храбрости признавать собственные ошибки.
И все равно это шло рука об руку с умением доверять себе. Понимать, когда ты ошибаешься и принимаешь не те решения, которые должен, но не позволять этому подрывать веру в свои будущие решения.
И пока Брюс не получит окончательное и неопровержимое доказательство, что его выбор неправилен, он собирался продолжать держать лунатика у себя.
Когда он вошел в пещеру и огляделся по сторонам, Альфреда видно не было. Он быстро сообразил, что тот, скорее всего, должен быть не в пещере, а наверху, в усадьбе.
Подойдя к мониторам, он по-быстрому проверил камеру Джокера и испытал странное облегчение от того, что тот был на месте. Хотя, вроде бы, волноваться и не следовало. Камера была полностью защищена от побега, в этом он был железобетонно уверен.
Он просто сел на кресло и наблюдал за ним несколько минут кряду, пока не услышал по комму голос Альфреда.
- Мастер Брюс, - начал он. – Мне необходимо с вами поговорить. Там, наверху, в усадьбе.
- Это не может подождать, Альфред? Я сейчас занят.
Это было ложью, но после их перепалки ему попросту не хотелось сейчас затевать со своим дворецким очередной долгий разговор.
- Я настаиваю, Мастер Брюс, - настойчиво повторил дворецкий. – Я должен сообщить вам нечто крайне важное.читать дальше
Детектив вздохнул и закатил глаза.
- Хорошо, - ответил он. – Через минуту я буду наверху.
Когда он поднялся в кабинет, Альфред уже был на месте. И сидел там с крайне серьезным видом. Давно он не видел его таким.
- В чем дело, Альфред? – начал Брюс, отстегивая плащ и стаскивая с головы шлем.
Как же хорошо было его снять.
Дворецкий сразу же перешел к делу.
- Сэр, я должен настаивать на том, что мы не должны содержать здесь этого лунатика, - резко сказал он, поднимаясь с кресла.
Брюс удивленно перевел на него взгляд.
- Что? – недоуменно переспросил он, побуждая объяснить внезапную перемену мнения.
- Сэр, этот человек, вынужден использовать этот термин за неимением другого более подходящего, которого вы заперли внизу, в камере, крайне нестабилен и опасен, слишком опасен, чтобы продолжать его здесь содержать. Вы рискуете не только своим и моим благополучием, приведя его сюда, но также и тем, что не сможете в дальнейшем выполнять свою миссию.
Брюс потряс головой.
- Альфред. Что с тобой творится? – спросил он, чувствуя неловкость от этого разговора. – Я не понимаю, о чем ты. Я же до этого объяснил тебе все риски. Сказал, чего можно ожидать. И, несмотря на свои сомнения, ты сказал, что понимаешь и что поддерживаешь мое решение на сто процентов. Что же изменилось за это время, если теперь ты так резко стал против того, чтобы мы его держали там, внизу?
- Я с ним говорил, Мастер Брюс, - просто объяснил Альфред.
Лицо Брюса осунулось, он чуть не раскрыл рот от удивления.
- Что ты сделал?
- Говорил с ним, - тихо повторил Альфред. – Через интерком.
Брюс снова потряс головой, поднял руки и взлохматил волосы.
- Что… Что, во имя Господа, заставился тебя сотворить такую глупость?
Альфред на мгновение недовольно сморщился, но потом лицо приняло прежнее строгое и выдержанное выражение.
- Ну, я должен сказать, что это он начал разговор, - приступил он к рассказу.
- Он говорил с тобой! – Брюс сказал это таким тоном, будто поверить в это не мог. – Он не посмел бы. Разве что хотел, чтобы я ворвался к нему и выбил из него всю дурь.
- Ну, Мастер Брюс, как мне кажется, этого он в принципе всегда хочет, - начал Альфред, и его лицо перекосилось от отвращения. – Но, нет. Он предположил, что вы покинули пещеру, так что теперь есть возможность безбоязненно обращаться прямо ко мне.
- И ты решил, что следует его поощрить и дать с тобой разговаривать?
- Он позволил себе крайне оскорбительные речи, Сэр. Относительно вас! Я не мог спустить с рук подобное. Он наводил на вас напраслину. Те вещи, которые он говорил….
Бэтмен покачал головой, развернулся и начал мерять шагами комнату.
- Альфред, не имеет значения, что именно он там говорил! – он почти что кричал. – Ты что, сам что ли не понимаешь! Он же мастер манипуляции! Что бы он там ни говорил, он говорил это только и исключительно для того, чтобы привлечь твое внимание. Это все было тщательно рассчитано! Он хотел всего лишь вовлечь тебя в разговор, чтобы потом начать тебя изучать. Он хотел залезть тебе под кожу, только и всего! Он ради этого все что угодно сказать готов!
- Простите, что говорю это, Сэр, но было не похоже, что он добивался именно этой цели. По правде говоря, в тот момент он был довольно расстроен.
- Нет, - обрезал его Брюс. – Нет. Именно этого он и добивался. Ты что, не понимаешь? Он прощупывал твои слабые места, что заставит тебя ему открыться, и, когда ему удалось нащупать слабину, он в тот же момент вклинился в самую уязвимую точку. Чем больше ты с ним разговариваешь, тем хуже будет! Ему достаточно малейшей толики информации, достаточно просто вызвать у тебя какую-то реакцию, и по ней он уже поймет, как вести себя дальше! Ему достаточно даже такой малости. И что бы он ни узнал, до чего бы ни докопался, тут достаточно даже не твоих слов, может быть просто то, как ты это сказал, или выражение на лице, с каким ты это говорил, или сколько у тебя заняло времени, чтобы ему ответить! Что бы там ни было, он может сказать по этому многое о тебе, и, Альфред, слушайся меня, когда я что-то у тебя прошу. Его коварство не имеет границ! Он настолько злобен и подл, что ты и представить себе не можешь! Он будет использовать тебя против тебя самого! Он постарается засечь все возможное, любую реакцию, и использовать, чтобы мучить, ломать, пока от тебя не останется только пустая оболочка. Никогда не вступай с ним ни в какие дискуссии, Альфред! Я думал, что достаточно четко это до тебя донес!
- Тогда что насчет вас, Сэр! – Альфред тоже начал повышать голос. – Вы, похоже, дискутируете с ним крайне часто!
- Это… Это по-другому… - сказал Брюс.
- В чем же это "по-другому" выражается? Чем это отличается от того, что сделал я? Если он опасен, как вы сами сказали, то для меня абсолютно очевидно, что с ним вообще никому не следует говорить, включая вас самих!
Брюс покачал головой.
- Ты не понимаешь. Я его знаю. Мы в каком-то смысле понимаем друг друга. Мы с ним срод…
Он спохватился, сообразив, что собирался сказать, и его лицо внезапно побелело.
- Арх! – зарычал он от раздражения. – Да что это я на тебя кричу! Это же его вина! Он пытается настроить тебя против меня!
Альфред смотрел на него, пораженный до глубины души.
- Что вы хотели только что сказать, Мастер Брюс? – спросил он.
- Ничего… - забормотал Брюс. – Ничего.
- Нет. Вы хотели что-то сказать, - продолжал давить дворецкий. – Вы хотели сказать, что вы сродни, правда?
- Нет. Забудь! – отрезал Брюс. – Посмотри на нас! Маньяк уже настроил нас друг против друга! Это его работа, и я не собираюсь ему позволить творить что-то подобное!
Он раздраженно развернулся к дедушкиным часам.
- Мастер Брюс! – позвал его Альфред. – Что вы хотите предпринять?
- Удостовериться, что он понял, почему это говорить с тобой было очень плохой мыслью! – бросил Брюс через плечо и исчез в проеме.
Он ворвался в камеру ураганным вихрем, замер, отойдя лишь несколько шагов от проема, просто созерцая открывающуюся картину.
Джокер, казалось, был совершенно не впечатлен его появлением, только мимолетно посмотрел на него с явной скукой, после чего продолжил выковыривать грязь из-под ногтей.
- Я вот все думал, когда же ты меня навестишь, - заявил он. – Так и знал, что старина Альфи сразу же побежит на меня жаловаться. И что он? Убеждал избавиться от меня? Передумал потакать тебе в желании содержать меня в этих нумерах?
Бэтмен сделал шаг вперед, позволяя двери захлопнуться за спиной.
- Что ты ему сказал? - спросил он ровным голосом, но чувствовалось, что он буквально кипит от злобы.
Джокер поморщился, пожал плечами.
- Как это предсказуемо. Что, Альфи сильно психанул? Потому что я ткнул его мордой прямо в его маленькие грязные секретики? Правда – такая болезненна штука. Вот в чем проблема с людьми. Они не способны принимать себя целиком и полностью, со всем снисхождением к своим недостаткам. Они скрывают от себя свои порывы, отрицают, кем являются на самом деле. А затем, когда ты суешь это им прямо под нос, не желают признавать, вместо того, чтобы принять и просто смириться, продолжают игнорировать, словно этого нет. Притворяются, будто этого не существует. Как будто, если так себя вести, все вот прямо раз - возьмет и бесследно испарится. Ну, как полагаю, это и не удивительно. Я имею в виду, ты сам ведь действуешь именно так, почему это я предполагал, что моя помощь будет воспринята как-то иначе?
Брюс чувствовал, как пальцы сами сжимаются в кулаки, зубы начинают скрипеть от ярости.
- Отныне ты будешь держаться от Альфреда подальше! Это понятно? – зарычал он.
На этот раз Джокер все же посмотрел на него, и, как всегда, на его губах играла легкая полуулыбка.
- Но Бэтмен…. – начал он. – Что же мне делать? Не похоже, что у меня есть какой-то выбор!
- Еще раз с ним заговоришь, и твое существование здесь будет куда как тяжелее! – моментально ответил Брюс.
Сумасшедший на это только захохотал.
- Да ладно, - хихикая, выдал он. – Да я же его и пальцем не тронул!
- Не пытайся тут прикидываться дурачком, Джокер! – резко отрезал детектив. – Ты великолепно знаешь, что именно ты с ним сделал!
И снова Джокер поморщился.
- Это он сам решил мне ответить, - вымолвил он подчеркнуто скучающим тоном.
- Нет! – ответил Бэтмен. – Ты великолепно знал, что это заставит его вступить с тобой в спор! Я готов позволить тебе играть со мной в эти твои дурацкие психологические игры, но не смей вовлекать Альфреда во что-то подобное!
- Психологические игры! Бэтси, ну право слово, ты меня обижаешь! Я, можно сказать, душу выплеснул, когда это он решил перейти на личности!
- НЕТ – взревел детектив, ринулся к лунатику, остановившись лишь в футе от него. – Еще раз начнешь с ним разговаривать, скажешь в его адрес хоть слово, да хоть посмеешь взглянуть на него, и обещаю, я заставлю тебя об этом пожалеть!
Джокер злобно захохотал.
- Как?! – он едва справлялся с истерическим хохотом. – Как ты меня остановишь? Если я захочу поговорить с Альфи, если я захочу хоть что-то сделать с этим старикашкой, как ты собираешься меня остановить?
Брюс стоял тихо, пальцы непроизвольно сжимались и разжимались.
- Я превращу твою жизнь в ад! – рыкнул он. – Заставлю пожалеть о том, что ты на свет появился!
И снова Джокер засмеялся.
- Да ладно? Ну, учитывая то, что ты до этого говорил, моя жизнь и так ад кромешный. Или ты не помнишь, а? Как ты мне сам говорил, час тому назад, что моя жизнь, как там были твои слова? "бесконечное выживание под непрекращающейся пыткой", разве не так? Так как же насчет этого? И не притворяйся, как будто не знаешь, как мало меня заботят все эти твои жалкие угрозы. Так что же ты тогда сделаешь, хмм?
Бэтмен ничего на это не ответил.
- Хочешь снова избить меня до полусмерти, Бэтси? Как же это помогало тебе в прошлом! – он захихикал. – Отправишь меня обратно в Аркхэм? Что еще такого замечательного ты можешь предложить? Изуродовать меня так, что я больше не смогу и пошевелиться? Как будто мне не плевать! Мне все равно, даже если я умру, Бэтмен! Ты не понимаешь? Или ты действительно настолько тупой? Разве я не доказывал тебе это уже несчетное число раз? Ты ничего не можешь сделать, что бы меня остановило! Ничего, только покончить со мной! Ох, но ты же не хочешь, верно? Нет. Ты слишком эгоистичен, чтобы когда-нибудь сделать что-то подобное. Ты же тогда не сможешь смириться с собственной виной, точно? Ты предпочитаешь утверждать, что удерживает тебя твоя мораль. Но дело не в ней. Ты вынужден жить, изнывая под бременем так называемой ответственности перед невинными обывателями, верно? Конечно же, да. Если бы ты смог преодолеть эти натянутые оправдания, ты бы избавился от меня, и спас тем самым столько безвременно утраченных жизней, как они говорят. Логично же и ответственно, верно? Ох, но ведь есть еще одна причина, почему ты на это не идешь, разве нет, Брюси? И, думаю, мы оба знаем, о чем я говорю.
Брюс мрачно молча уставился на него, а затем повернулся, пошел к противоположному концу камеры, и в его голове так и крутилась та мысль, которую он чуть было не сказал Альфреду вслух. О том, что они с лунатиком сродни.
И он почти что сказал это, если бы не спохватился вовремя.
И что это, черт побери, значит?
Что Джокер был прав насчет них! Что они действительно разделяют что-то особое, недоступное никому другому? Что они, именно они, и вправду, действительно сродни? И ни с кем больше во всем мире он не чувствует такой близости, как с Джокером?
Бэтмен покачал головой.
Он не хотел в это верить. Не мог поверить в это.
Но ему казалось, что он слышит снова и снова слова безумца, о том, что он постоянно отрицает очевидное, как он попросту отказывается видеть истину, вместо этого жалко цепляясь за то, что осталось от его здравого рассудка.
И внезапно ему показалось, что, может быть, это была правда.
Он повернулся посмотреть на своего пленника и с отвращением заметил, как тот сидит со скучающим выражением на лице. Тот даже не смотрел в его сторону, снова решив уделить внимание приведению в порядок своих ногтей.
Брюс хотел закричать, хотел свернуть шею этого ублюдка! Но знал, что попытайся он проделать что-то подобное, Джокер только снова захохочет, как он всегда хохотал, и понял, что это не выход. Опять же, как и говорил ему только что Джокер.
Он глубоко вздохнул.
- Зачем ты все это делаешь? – спросил он, и в первый раз в голосе не было злобы, не было ярости. Только усталость.
- Делаю что? – невинно вопросил Джокер, по-прежнему изучая ногти.
- Зачем ты чинишь мне препятствия и пытаешься причинить мне боль, когда я всего лишь и хочу, что тебе помочь?
На этот раз псих поднял глаза и посмотрел на него. Без смеха и издевательств. Абсолютно серьезно.
А затем покачал головой.
- Нет… Нет. Я просто отбиваю твой удар, лапочка. Это ты хочешь причинить мне боль. Ты что, до сих пор не заметил? Ты хочешь причинить мне боль, потому что твоя долбанная мораль не позволяет принять тот факт, что единственный человек, по-настоящему близкий тебе в этом гребанном мире, так уж получилось, является серийным убийцей. Это так тебя бесит, но как же для тебя удобно, что источник твоего гнева каждую ночь по доброй воле позволяет избить себя до полусмерти. Именно, да, я позволяю тебе это. Потому что это так тебе нравится. Вовсе я не такой бессильный и немощный, как ты думаешь. – Он хихикнул. – Нет. Видишь ли, я хочу тебе помочь. Я хочу помочь тебе выпустить наружу всю это чертову боль, которую ты носишь в себе и думаешь, что это какое-то бремя, которое ты должен нести во имя долга. Ты считаешь, что это я не вижу, какова реальность, но ведь дело-то на самом деле в тебе, Бэт-крошка.
- Но ты причиняешь боль тем, кого я люблю, тем, кто мне небезразличны. Ты противостоишь всему, во что я верю, – возразил Брюс.
И снова Джокер покачал головой.
- Нет, – сказал он. – Ты только думаешь, что во все это веришь. Ты заставляешь себя верить в вещи, и при этом там, в глубине души, понимаешь – это не правда. Именно это и является источником твоей боли. Я стараюсь показать тебе, насколько все это тщетно, насколько бесполезно. Бороться против реальности, Брюс, пытаться делать вид, что она – не существует, вот это больно. Я только пытаюсь научить тебя отпускать, не страдать от этого дурацкого, идиотского разделения мира на правильно и неправильно. Все это выдуманные концепции! Их создали, и потом в них поверили! Попросту взяты с потолка человечеством исключительно для того, чтобы лучше держать под контролем жалкие мирки, которые люди выстраивают вокруг себя. Нет… Я старюсь тебе помочь. Ты убедил себя, что делаешь то же самое, пытаясь навязать мне прошлое, которое давно мертво и похоронено, как будто это каким-то образом сможет изменить то, что я вижу и понимаю. Так вот, это не сработает. Ты не понимаешь? Я уже давно выше всего этого.
- Но эти припадки, которые у тебя случаются. Твои флэшбеки! – сопротивлялся Брюс.
Джокер отмахнулся от этих слов.
- Это ничего не значит. Остаточные всплески подсознательного разума. Это никак не сказывается на том, кто я и что я сейчас.
- Как ты можешь такое утверждать? – изумленно спросил Брюс, - Ты же даже не знаешь, что с тобой было! Так что ты не знаешь, как именно все это на тебя повлияло!
Джокер покачал головой, начав тихонько смеяться.
- Откуда ты знаешь, что именно я знаю, а чего – не знаю? – спросил он невинным тоном.
Брюс смотрел на него в полном недоумении.
- Потому что ты мне так говорил! - раздраженно рявкнул он.
- И ты считаешь, что я никогда тебе не лгал? – засмеялся Джокер.
Брюс ничего на это не сказал, просто пялился на него с отвисшей челюстью.
А Джокер продолжал смеяться.
- Я помню, - спокойно сказал он. – Я говорил тебе, что ничего не помню, потому что ты так яростно в это верил, что мне было просто невмоготу рассеивать такую удобную иллюзию. Это было так забавно. Видеть, как ты возбужден, будто нашел святой Грааль! – злобно добавил он.
- Так ты… Так ты что, просто игрался во время всех этих приступов? – спросил Бэтмен, чувствуя, как внутри все раскаляется от ярости.
- О, нет! – псих продолжал хихикать. – Нет. Это-то все было на самом деле! Но, видишь ли, я в какой-то мере осознаю, что происходит во время всего этого. Проблема в том, что вот поделать я ничего не могу. Просто в голове что-то щелкает, и я начинаю говорить и действовать против воли. – Он пожал плечами. – Но это не так уж и важно. Еще одно напоминание о том, что даже когда ты думаешь, будто полностью все контролируешь, на самом деле все гораздо сложнее. И никакой полный контроль не возможен в принципе.
- Если это правда… - начал Брюс. – Если ты и в самом деле помнишь, то докажи. Скажи что-то, во что я бы поверил.
И снова Джокер отмахнулся.
- Это скучно, - ответил он. – Ну, раз уж ты так настаиваешь… Что именно?
- Что-то, что я тебе не говорил. Ты знаешь, что тебя держал в заточении безумный доктор. Скажи мне, как ты попал ему в лапы?
- Не я. – ответил Джокер. – Он. Антон О`Доун. Это его полное имя. Его похитили двое мужчин с улиц Вашингтона.
- Значит, ты отделяешь себя от мальчика? Не веришь, что это был ты? – Быстро перебил его Брюс.
Джокер покачал головой.
- Нет. Если говорить буквально, конечно же, он - это я. Я не настолько сумасшедший, – рассмеялся псих. – Но я не тот человек. Не та личность. И совершенно не похож на него. А доктора, кстати, звали Доктор Маллихан. Если тебе интересно.
Брюс резко вдохнул.
- Расскажи мне о том, что было до этого. До того, как тебя похитили.
- Он жил на улице, тусовался с подростковой бандой. – Он засмеялся. – Разумеется, куда более безобидной, чем та, которую я собрал.
- Как звали мальчика, который обучил тебя фокусам? – продолжал давить Брюс.
- Билл. Билли. И, кстати, я начал его уделывать почти сразу же, - улыбнулся Джокер.
Совершенно явно, что псих говорил правду. Он действительно помнил.
Бэтмена аж замутило от того, что его так жестоко обманывали. Он сглотнул, но все равно продолжил, поддавшись любопытству.
- Там, на фабрике. Помнишь? Тот флэшбек?
Джокер кивнул.
- Разумеется, я помню.
- Ты осознавал, что происходит? Что ты делал? Что пытался сделать?
- Да.
- Но никак не мог этого остановить?
- Так оно происходит, Бэтс, – сказал Джокер. – Я могу слышать и видеть окружающее, осознавать, что на самом деле творится, но часть моего разума видит что-то другое, сцены из прошлого, и заставляет тело действовать согласно этой картинке. Так я тогда себя и вел. Как Антон. Это включает разные области сознания, например, отражается еще и на речи.
Детектив покачал головой, считая, что в подобное поверить как-то проблематично.
- Ты… Ты начал кое-что делать там. Помнишь? Ты начал…
- Раздеваться? – обрезал его Джокер.
- Да, - тихо ответил Брюс.
- Не льсти себе, - хихикнул лунатик. – Не из-за твоего брутального шарма. Хотя, если ты хочешь неких активностей, я не против…
- Тебя подвергали сексуальному насилию?
Джокер на мгновение выглядел удивленным, брови поползли вверх.
А затем он начал смеяться, громко, неудержимо, хлопая в восторге по коленям.
- Ох, Брюси, вот это было офигенно! – он едва мог сдерживать свою истерику. – Нет. Нет. Прекрати думать такие грязные мысли, милый. Я в смысле, ну, правда! Они обливали его ледяной водой из шланга, чтобы вымыть.
- Но то, как ты реагировал. Ты был испуган до смерти, и ты говорил…
- Ты когда-нибудь испытывал, каково это, когда тебя поливают из пожарного гидранта, Бэтс? – спросил Джокер. – Не самое приятное переживание.
- Ты сказал, что сделаешь все сам. О чем ты тогда?
- А, эти два дебила раздевали Антона и удерживали, если он отказывался подчиняться. Как я уже говорил, крайне неприятная процедура. Хотя, надо сказать, в Аркхэме они поступали со мной ровно так же. Но так на самом деле потешно наблюдать, как эти кретины-охранники считают, что подобные выходки дают им над другими какую-то власть. – Он снова захохотал. – Рано или поздно я это им объясню, попомни мои слова.
- Ты все это помнишь, - начал Брюс. – И это никак тебя не бесит? Не беспокоит? Ты ничего не чувствуешь? Никаких эмоций по этому поводу?
Джокер покачал головой.
- А с чего это я должен что-то чувствовать? – спросил он так, словно в этом был какой-то смысл.
- Ну, над тобой же издевались! Тебя едва не искалечили! – Брюс не мог сдержаться. – И что, это для тебя совсем ничего не значит?
Псих только пожал плечами.
- Только то, что люди именно таковы, какими, как я всегда говорил, они являются. Кроме этого – нет, конечно.
- Ты не думаешь, что эти переживания каким-то образом изменили тебя? – продолжал настаивать Брюс. – Заставили тебя стать тем, кем ты стал?
Лунатик с озадаченностью посмотрел на него.
- Нет. Не задумывался, сколько людей страдали так же, как мы? А, тем не менее, вот мы с тобой, Бэтси. И больше ни Бэтменов, ни Джокеров нет. Мы таковы, каковы есть. Дело не в том, что именно делали с нами другие, или что не сделали с нами в свое время, намеренно или случайно. Как я и говорил, Бэт-малыш, мы просто используем какие-то события, какие-то обстоятельства, чтобы придумать для себя оправдание. Большинству людей необходимо обвинить в этом кого-то или что-то. Они не видят, что все просто вот таково, каково есть. Вещи случаются. Просто, случайно, без какого-то сценария или потаенного смысла. Нет какой-то великой и ужасной канвы, по которой следует нить нашей жизни. Никакой прекрасной или омерзительной цели для всего, что с тобой происходит. Все, что происходит, является результатом каких-то предыдущих действий, это как домино, причем одна костяшка никак не связана с другой костяшкой. Они просто падают друг на друга. Но, тем не менее, события идут, одно за другим, и что-то случается. Это нейтральные по своей природе, иррелевантные события. Принцип причинности, вот и все. Каждый влияет на кого-то другого, все вещи влияют на все. Что-то повлияло на то, то - на это, и так далее, и тому подобное. Так, под конец, можно сказать, что все несут ответственность, и никто не виновен! – Он засмеялся. – Но люди попросту не могут принять то, чем они являются. Они пытаются найти причину, докопаться, что, да почему. Это просто жалко.
Бэтмен долго ничего не говорил, просто смотрел в пустоту, куда-то мимо Джокера, на точку на стене за его левым плечом. Внезапно его лицо перекосилось от боли.
И вот тогда Джокер зашелся в оглушительном, истеричном хохоте.
- Ох, Бэтмен, смотри, что происходит, когда ты на самом деле начинаешь ко мне прислушиваться? Как в прошлый раз. И все внезапно обретает смысл!
И затем он смеялся, смеялся, смеялся, и его смех отражался эхом от стен крохотной камеры.
-
-
07.08.2019 в 11:45Я выпал из реальности на некоторое время, пойду еще раз выпаду.
Спасибо