Продолжение, часть 2/3...
читать дальшеХватит игр.
Бэтмэн поднялся на ноги и наугад нажал кнопку на трофейном передатчике. Из переговорного устройства доносился лишь скрежет помех, но Брюс почему-то был уверен, что Джокер слышит его.
– Хватит с меня твоих фокусов, сумасшедшая тварь. Тебе нужен я? Ты меня получишь. Отпусти людей.
– Девятый этаж, конференц-зал, первая дверь налево, – тут же, деловито, без всяких стишков, отозвался знакомый скрипучий голос. – Поторопись, Бэтси!
В конференц-зале горел весь свет, начиная с узких прямоугольных ламп на стенах и заканчивая роскошной стеклянной люстрой. На зрительских местах, примотанные к креслам скотчем, с завязанными ртами, сидели заложники. По тому, как все взгляды обратились на открывшуюся дверь, Бэтмэн понял, что они были оповещены о его приходе. Читая в десятках пар глаз страх и отчаянную надежду, Брюс решил, что выполнит требования Джокера, какими бы они ни были, только бы заставить его освободить заложников. Хотя... с этого психопата ведь станется потребовать луну на тарелочке с голубой каемочкой и удивиться, что заказ задерживают.
Сам Джокер, разумеется, живее всех живых, восседал на демонстрационной сцене, болтая ногами и поигрывая пистолетом. Свободной рукой он держал за шиворот немолодого полного мужчину в дорогом костюме. Увидев Бэтмэна на пороге, Джокер ухмыльнулся во всю свою разорванную пасть и приставил пистолет к голове заложника.
– Бэтси! Решил все-таки присоединиться к нашей маленькой корпоративной вечеринке?
– Отпусти его, Джокер.
– О! – маньяк, кривляясь, склонил голову набок. – Ну вот, опять ты за свое... Всегда портишь мне развлечение! Я давно хотел спросить, вот почему ты всегда такой мрачный? А?
Бэтмэн молчал, не зная, как на это реагировать.
– Я тебя спрашиваю! – взвизгнул Джокер, встряхивая заложника.
– Пожалуйста, не убивайте меня...
– Заткнись! Эй, Бэтмэн! Ну, что ты стоишь там, как неродной? Заходи, присоединяйся!
Дуло пистолета очертило широкий круг по залу.
– Видишь, все веселятся! Ну, не будь ты таким букой, улыбнись!
Бэтмэн сделал осторожный шаг вперед, готовясь в любой момент броситься на врага, как только тот утратит бдительность. Хотя, кто знает, сколько еще бомб этот психопат установил в здании... может быть, в этом самом зале.
– Послушай, тебе нужен я...
– Я сказал, улыбайся! Тебе лучше не перечить мне, Бэтси, а то у этого парня появится лишняя дырка в голове.
По нижней части лица Бэтмэна как будто пробежала электрическая судорога. Губы принужденно раздвинулись, на щеках заиграли желваки. Эта перекошенная улыбка пришлась Джокеру не по душе.
– Фи, какой же ты все-таки отвратительный актер! И как только еще никто не вычислил, кто скрывается за твоей дурацкой маской?
Я ведь мог тогда это сделать, говорили безумные глаза.
Мог, но не сделал...
– Чего ты хочешь от меня? – устало вздохнул Бэтмэн.
– Всего лишь немного внимания. Давай договоримся: ты делаешь то, что я скажу, а я отпускаю заложников, и все довольны.
– Чего ты хочешь? – с нажимом повторил Брюс.
– Бронированное бревно! – Теперь подвижное лицо Джокера выражало демонстративную обиду. – Думаешь, я собираюсь с тобой торговаться? У меня на руках все козыри, а ты в очередной раз проиграл!
Джокер запрокинул голову и разразился визгливым, неестественным смехом.
– Дамы и господа! Сегодня вам представится уникальная возможность принять участие в съемках шокирующего документального фильма «Крах готэмской легенды»! В главной роли – Бэтмэн собственной персоной! Камера!
Кто-то из подручных Джокера, до того толпившихся невдалеке, с опаской поглядывая на Бэтмэна и целясь в заложников из автоматов, поднял с пустого кресла любительскую камеру и навел ее на главаря. Джокер одарил поочередно глазок камеры, зал и замершего в десятке шагов Бэтмэна сияющей улыбкой шоумена.
– Я велел тебе улыбаться!
Камера равнодушно фиксировала изгаляющегося психопата, всхлипывающего клерка, лицо Бэтмэна, растянутое в принужденной гримасе, больше похожей на оскал. Волоча за собой заложника, Джокер обошел Летучего Мыша кругом и, кажется, на этот раз остался доволен.
– Признайся, ты думал, что я погиб, да? – свистяще прошептал он врагу куда-то в шею. – Ты скучал по мне?
– Я догадывался, что тебе удалось спастись. Такие, как ты, так легко не умирают.
– Ты чертовски прав, мой рукокрылый друг! Такие, как я, всегда находят способ остаться на плаву и добиваются всего, чего хотят. У тебя есть то, что я хочу, Бэтси...
– Скажи, что это.
– О, о, о, какая похвальная готовность сотрудничать! Но здесь слишком много лишних ушей... Что скажешь, если мы уединимся где-нибудь неподалеку?
Бэтмэн нахмурился. Наедине, без приспешников и заложников, Джокер будет перед ним фактически беззащитен – несмотря на все свое наигранное или натуральное безумие, маньяк не мог этого не осознавать. Значит ли это, что в кармане у него еще один козырь, о котором Брюс не подозревает?
Джокер между тем самостоятельно принял решение.
– Пайп!.. Да не суй же ты мне в лицо эту чертову камеру... Остаешься за главного. Бэтси! Давай за мной, и без твоих обычных фокусов, а то, неровен час, заложники сильно пострадают.
И, оттолкнув от себя беспомощно осевшего на пол банковского сотрудника, Джокер заковылял, сутулясь, куда-то за сцену. Бэтмэн молча последовал за ним.
Они спускались по узкой, пыльной лестнице, по которой явно уже очень давно никто не ходил, – Джокер впереди, кряхтя и подволакивая левую ногу, Бэтмэн – следом, прямой, напряженный и хмурый. Чего проще было бы сейчас ударить эту тварь кулаком по голове, сковать наручниками и вернуться в зал... Возможно, он сумел бы обезвредить всех грабителей, прежде чем те расстреляли бы заложников. Но риск, слишком велик риск...
Джокер, кажется, отгадал его мысли.
– Без глупостей, Бэтси! Не то – все решится очень просто: все вокруг взлетит на воздух. Раз-два-три-четыре-пять – и кусочков не собрать.
В подтверждение своих слов Джокер извлек из кармана пальто какую-то пластиковую коробочку размером с ладонь, которая вполне могла оказаться детонатором, и для еще пущей убедительности потряс ею перед носом у Бэтмэна.
– Ты блефуешь.
– Неужели? – хихикнул маньяк. – Хочешь, нажму кнопочку?
Бэтмэн молча поднял ладони вверх, признавая свое поражение.
Лестница закончилась толстой металлической дверью, возле которой Джокер долго возился, пытаясь попасть ключом в замок. Наконец ему это удалось, несмазанный затвор повернулся, но сама дверь оказалась для него тяжеловата. Бэтмэн смотрел, как тот сопит, скользя каблуками своих длинноносых, почти клоунских туфель по полу, потом отодвинул Джокера в сторону и налег плечом.
За дверью оказалось пыльное подсобное помещение, в котором хранилась давно не использующаяся демонстрационная аппаратура. Массивные диапроекторы, свернутые рулонами пластиковые экраны, старые кассетные видео– и аудио-магнитофоны. Джокер еще больше оживился посреди этого пыльного царства: сновал взад-вперед, разглядывал устаревшую технику, пробовал пальцем пыль на поверхности, бормотал себе под нос что-то рифмованное. Бэтмэн молча стоял посреди подсобки, с тоской ожидая, когда чертов маньяк снова обратит на него внимание.
– О... Бэтси! Ведь я, кажется, велел тебе улыбаться.
– Оставим улыбки для более подходящего случая, – процедил Брюс. – Говори, что тебе надо?
– Шесть, четыре, восемь, сто – не поверишь ни за что! Три, пятнадцать, девять, двадцать – сам попробуй догадаться! – насмешливо протянул Джокер, подходя к нему почти вплотную. Он маньяка пахло театральным гримом, бензином и почему-то затхлой речной водой. Как от утопленника.
Бэтмэн подумал вдруг, что мечется по замкнутому кругу, безо всякой надежды его разорвать. Круг включал в себя около тридцати дней реального времени и несколько часов, растянувшихся в бесконечность. Где-то там, за его пределами, остались Альфред и Гордон – единственные друзья Бэтмэна, и чуть более многочисленные друзья Брюса. Центром же круга, его осью вращения был Джокер. Он стоял перед Бэтмэном, как вопросительный знак в конце задачи, которую знаменитый борец с преступностью, несмотря на весь свой могучий интеллект, не мог решить.
– Чего ты добиваешься? Хочешь свести меня с ума?
– Ага.
Это прозвучало совершенно естественно и непринужденно, как будто Джокер отвечал на вопрос, не долить ли ему в кофе молока.
– Зачем тебе все это?
– Ты мне нравишься, Бэтси, – столь же непринужденно сообщил маньяк, чуть отстраняясь и разглядывая нависший над ним темный силуэт.
Ты мне нравишься, Бэтси...
Холодное железо в ржавых разводах. Струпья облупившейся грязно-коричневой краски. Прокисшие от постоянной сырости деревянные ящики с каким-то грузом. Лязг металла и выворачивающий душу скрежет отодвигаемого ящика по проржавевшему полу.
Это он.
Болят вывернутые под неестественным углом плечи. Кисти рук давно уже не болят – онемели, потеряли чувствительность. Еще несколько часов, и он никогда больше не сможет ими владеть.
Маска съехала на нос, мешая смотреть прямо перед собой. При малейшей попытке пошевелить головой застежка плаща впивается в шею, угрожая его задушить. Сколько можно?! Он больше этого не вынесет...
– Ты больной ублюдок, – процедил Бэтмэн, отступая на шаг. – Тебе место в дурдоме, в самой надежной камере.
– Я уже был в дурдоме, – сладко улыбаясь, отозвался Джокер. – Мне там понравилось. Только, – маньяк интимно понизил голос, – у меня были слишком шумные соседи, не давали мне спать. Каждую ночь концерты. Пришлось вырезать им языки.
Мерзкая ухмылка, выкаченные глаза, обведенные небрежно наложенной черной краской. Трудно сказать, притворяется он или говорит серьезно.
– Знаешь, чем я занимался ночью, когда психи за стенами орали и бросались на решетки? Я думал о тебе. О том, что я с тобой сделаю, когда у меня будет возможность.
Старый, отслуживший свой век нефтяной танкер. Команда из десятка рабочих, сгружавших на берег ржавые цистерны. Десять трупов в машинном отделении, резкая вонь разлитого бензина смешивается с тошнотворным запахом разлагающегося мяса. Полубезумная тварь размахивает пистолетом и декламирует бессмысленные стишки, резко диссонирующие с окружающим кошмаром.
Бэтмэн отодвинулся чуть подальше в тень и снял с пояса очередную новенькую «штучку»: бумеранг в форме летучей мыши, со смотанным тросом внутри. Пригодится, чтобы связать ублюдка. Невзирая на все то, что Джокер уже натворил и, без сомнения, натворит еще, если ему снова удастся сбежать, Брюс все равно не мог переступить через свои принципы и убить его.
Амплуа благородного героя таит в себе гораздо больше минусов, чем плюсов.
Маньяк до сих пор его не заметил. Бэтмэн стоял на краю высокой, достающей почти до потолка машинного отделения цистерны, в которой жирно блестел мазут. Левой рукой готэмский рыцарь придерживался за металлическую часть подъемного механизма, позволявшего работникам машинного отделения манипулировать цистерной, правой не спеша разматывал трос.
Джокер копошился внизу, что-то бормоча. Его совершенно не смущали ни распластанные на полу тела, источающие удушливую вонь разложения, ни лужи разлитого бензина вокруг. Возможно, маньяк собирался устроить пожар, чтобы скрыть следы своего преступления. Непонятно только, что ему понадобилось на старом танкере. Действительно повредился в уме после побега из Аркхэма? Джокер и раньше был чокнутым ублюдком, но бессмысленных убийств прежде за ним не водилось.
Запахи тления и бензина в закрытом помещении смешивались в густой, едва выносимый коктейль. К счастью, у Бэтмэна был крепкий желудок.
По-прежнему придерживаясь одной рукой за металлическую скобу, Брюс метнул бумеранг. Тонкий металлический трос захлестнул ноги нервно расхаживающего внизу маньяка, Бэтмэн дернул его, подсекая. Джокер неуклюже упал на бок и сразу же перекатился на спину, обратив к потолку набеленное лицо с разорванными щеками. Было слишком далеко, чтобы точно определить, куда он смотрит, но Бэтмэн был уверен, что круглые, подведенные черной краской глаза уставились точно на него.
Джокер поднял пистолет.
Бэтмэн качнулся вбок, не теряя равновесия: сказывались ежедневные прогулки по крышам и узким карнизам. Слабо звякнул металл о металл, не похоже на звук расплющившейся о прочную поверхность резервуара пули. Еще один выстрел. Что-то ударило его в голень и глубоко вошло в сапог, не коснувшись кожи. Бэтмэн наклонился и увидел торчащую из пластика иглу. В следующий миг его слабо кольнуло в челюсть. Выругавшись, Брюс выдернул крошечную иголку, уже чувствуя, как немеет щека. Надо же было попасться на такую примитивную уловку! Надо же было...
Потерявшее опору тело рухнуло на пол с высоты четырех метров и осталось лежать с вывернутой под неестественным углом правой рукой. Боли Бэтмэн уже не почувствовал.
Брюс отступал, пока не уперся спиной в пыльные ящики. Запах разложения, мазута, грязной готэмской воды щекотал ноздри, хотя Бэтмэн отлично отдавал себе отчет в том, что это всего лишь воспоминание. Слишком живое воспоминание, так и норовящее вырваться из-под контроля.
Джокер остановился в двух шагах от Бэтмэна и изучающе созерцал его, прикрыв глаза, как будто решал математическую задачу. Или прикидывал, какую часть тела отрезать первой – задолго до ограбления банка, задолго до заброшенного танкера и до Аркхэмской психушки Джокер прославился тем, что отрезал что-нибудь у своих жертв, прежде чем убить их и отправить вниз головой в канал. Иногда ногу, иногда руку, чаще – что-нибудь на лице. А иногда – те части тела, что носят либо короткие и непечатные, либо длинные латинские названия.
Наконец разорванные губы зашевелились.
– Помнишь, о чем я попросил тебя, Бэтси?
Головокружение и тошнота. Спустя секунду, как будто повернули рубильник, – резкая боль в плече. Глаза обжег яркий свет электрического фонаря. Бэтмэн пошевелился и стиснул зубы, чтобы не зарычать. Руки связаны над головой и уже почти онемели, на ногах, судя по ощущениям, – металлические захваты. Сквозь броню в тело заползает вкрадчивый холод, как бывает, если долго лежишь на стылом железе. Сморгнув выступившие от боли и резкого света слезы, Бэтмэн снова решился разлепить веки и увидел над собой низкий, в разводах ржавчины, потолок.
Сознание возвращалось медленно, толчками – так выливается из большой бутыли с узким горлышком жидкость. Его тело втиснуто в тесную нишу между стеной, длинным, окованным металлом ящиком и низко нависшим потолком. Внизу какая-то холодная текстурированная поверхность, очевидно, покрытие нижней палубы. Царит полумрак, только одно яркое пятно света наискось ложится на стену: похоже на луч карманного фонаря, положенного на ящик. Положенного... кем?
Вспомнив, какие обстоятельства предшествовали его пленению, Бэтмэн скрипнул зубами от бессильной злости. В этот момент над его головой послышался смешок. Где-то вне поля зрения зашаркали туфли. Брюс сглотнул, прогоняя мерзкий лекарственный привкус во рту. Он уже успел убедиться, что маску с него не сорвали – это плюс. Хотя, впрочем, Джокер мог хоть десять раз заглянуть под нее и вернуть на место, пока Бэтмэн валялся без сознания. Что ж, в ближайшее время он это выяснит.
– Привет, Бэтси! – издевательски пропел маньяк, наклоняясь ниже, чтобы его было лучше видно. Нельзя сказать, чтобы Бэтмэн очень обрадовался такой заботе. Джокер ничуть не изменился с тех пор, как они виделись в последний раз: та же неизвестно чьим ножом изуродованная физиономия, небрежно наложенный грим скатался на лбу и на щеках. Сальные волосы неопределенного цвета свисают со всех сторон, довершая картину. Помнится, во время их последней встречи, когда Бэтмэн передал скованного наручниками и странно присмиревшего Джокера полиции, а те – санитарам, маньяк многообещающе улыбнулся ему, прежде чем исчезнуть в чреве фургона скорой психиатрической помощи. Только улыбнулся – никаких пафосных «Мы еще встретимся!»
Молчание явно затягивалось.
– Не хочешь со мной разговаривать? – Нарисованные брови капризно поползли вверх: более чем откровенная демонстрация угрозы.
– Чего тебе нужно, Джокер? – прохрипел готэмский герой. Получилось не очень внятно, но маньяка его ответ, кажется, удовлетворил.
– Скоро узнаешь, – протянул тот и щелкнул кнопкой на корпусе фонаря. Мир вокруг снова погрузился в почти непроглядную тьму.
Руки Бэтмэна сами собой сжались в кулаки. Попросил? Этот ублюдок предъявил ему ультиматум – точно так же, как предъявил его сегодня, на глазах у заложников. Надо полагать, Джокер вообще не умел взаимодействовать с миром иначе, нежели похищая людей и заставляя все городские коммунальные службы сбиваться с ног в обмен на их жизни. Иными словами, плясать под его дудку. Бэтмэн, разумеется, не был коммунальной службой, но в его отношении стратегия Джокера работала великолепно. Обязательства, чертовы обязательства...
Отступать дальше было некуда, теперь они снова стояли почти вплотную. Ладонь в шерстяной перчатке легла на бронированные грудные пластины. Брюс хотел было сбросить ее, но Джокер с ловкостью фокусника извлек из внутреннего кармана пальто детонатор, демонстративно помахал им, и Бэтмэн молча опустил руки.
Прошло, должно быть, несколько часов. Несколько часов в темноте и тишине, один на один с усиливающейся болью и подползающим страхом. Впрочем, Бэтмэн слишком хорошо владел собой, чтобы так быстро поддаться панике. С помощью осторожных, едва ощутимых движений он сумел определить, что не слишком пострадал при падении: дело обошлось вывихнутым плечом, парой треснувших ребер и, возможно, десятком синяков. Симптомов, указывающих на сотрясение мозга, Бэтмэн пока не чувствовал, но предосторожности ради не стал сбрасывать этой возможности со счетов.
Вскоре выяснилось, что освободиться самостоятельно он не сможет: плечо отзывалось пронзительной, до рези в глазах, болью, стоило только пошевелить рукой, а высвободить ноги из захватов со связанными руками не стоило и пытаться. Оставалось только надеяться на чужую помощь. Но чью? Никто, включая Альфреда, не знает, куда он направился, а учитывая привычку Бэтмэна исчезать без предупреждения на несколько дней, можно предсказать, что Альфред еще какое-то время не будет беспокоиться. Каким бы замечательным чутьем ни обладал верный дворецкий, пройдет не меньше недели, прежде чем он заподозрит неладное.
«За неделю меня тут двадцать раз убьют», – угрюмо подумал Бэтмэн. Единственный, кроме Альфреда, человек, на которого он мог рассчитывать, – это комиссар Гордон. Тот, правда, не следил за перемещениями Темного Рыцаря по Готэму и тем более не знал о сегодняшней маленькой облаве, зато всегда носил с собой передатчик. Джокер наверняка обыскал пленника, прежде чем засунуть его в этот мышиный угол, и отобрал все приспособления, включая рацию, с помощью которой Бэтмэн держал связь с Пещерой, зато другой передатчик, узкую пластиковую коробочку, замаскированную под одну из пластин на его сегментированном поясе, как уже успел отметить Бэтмэн, не обнаружил. Единственная проблема состояла в том, чтобы изловчиться и активировать устройство со связанными руками.
– В нашу последнюю встречу мы кое о чем не договорили, – сообщил Джокер, приподнимаясь на цыпочки и заглядывая в поблескивающие в прорезях маски темные глаза. – Точнее, нам помешали договорить. Твой дурацкий комиссар. Когда-нибудь я его убью.
Эта последняя фраза, сказанная совершенно обычным, повседневным тоном, заставила Бэтмэна слегка вздрогнуть. Он знал, что делает Джокер с имевшими несчастье всерьез его разозлить – все они, невзирая на надежность убежища и крутость охраны, обычно довольно скоро умирали – мучительной, долгой и некрасивой смертью. Та же участь постигнет и Гордона, если чертов психопат возьмется претворить свою угрозу в жизнь. Никто не сможет охранять комиссара двадцать четыре часа в сутки, даже Бэтмэн.
Джокер вернулся через несколько часов, с фонарем и пластиковой бутылкой. В бутылке была вода – возможно, в нее что-нибудь подмешано, но Бэтмэн не знал, сколько ему еще придется провести во власти врага, и потому счел разумным воспользоваться возможностью и утолить жажду. Отставив бутылку, маньяк какое-то время изучающее смотрел на него, потом наклонился и, не снимая перчатки, провел рукой по нижней челюсти Бэтмэна. Это было что-то новое, Брюс удивленно нахмурился.
– Я не снял твою маску, Бэтси.
Чуть ли не впервые за все время их не слишком приятного знакомства Джокер говорил без усмешки, и это пугало. Пугали и глаза, потерявшиеся в красочном макияже, – круглые, немного навыкате, совершенно трезвые и серьезные. И острые, как хирургический скальпель. Под этим взглядом Бэтмэн чувствовал себя не просто раздетым – разъятым, препарированным, инвентаризованным, с аккуратным номерком на каждом внутреннем органе, на каждой мысли.
– На самом деле, мне совершенно все равно, кто ты такой. Это только игра – но к правилам привыкаешь, и их приходится отдирать с кожей. Думаешь, мы играли с тобой в догонялки? И ты считал, что водишь?
Бэтмэн молчал, не зная пока, чего от него ожидают.
– В любом случае, игры кончились. Больше никто никуда не спешит.
Джокер наклонился еще ниже, теперь спутанные лохмы касались маски Бэтмэна и щекотали ему подбородок. От психа можно ожидать чего угодно, и Брюс, попытался, насколько смог, отстраниться, напряженно следя за каждым его движением. Лицо Джокера теперь было совсем близко, Бэтмэн чувствовал слабый запах театрального грима, исходящий от его кожи. Брюс еще успел удивиться, что вблизи Джокер вовсе не кажется сумасшедшим, скорее... поглощенным какой-то идеей. А потом вымазанные красной помадой губы коснулись его губ.
– Оставь Гордона в покое, ты, тварь, – с отвращением процедил Бэтмэн. В эту минуту он готов был поверить, что Джокер и в самом деле принадлежит к какому-то другому биологическому виду. Готэм был полон масок, воображающих, что они на генетическом уровне отличаются от обычных людей, и пытающихся уверить в этом окружающих. Все эти картонные герои, опереточные злодеи, наивные подростки и ловкие мошенники, предпочитавшие обделывать свои делишки под надежной личиной, возвращались с охоты в свое убежище, снимали маски и перевоплощались в свою обычную дневную ипостась: ходили на работу, покупали еду в супермаркете, звонили по телефону, встречались с друзьями в кафе. Все они, включая Бэтмэна, так или иначе вели двойную жизнь, это было неизбежно.
А Джокер никогда не пытался притворяться кем-то еще. У него – единственного – не было ни дневной ипостаси, ни сопряженных с ней проблем. Он был Джокером, цельным и неделимым, двадцать четыре часа в сутки. Возможно, этому можно было позавидовать, а возможно, именно это и сделало его таким безумцем.
– Оставить его в покое? – глумливо протянул Джокер. – Чего ради?
– Ты хотел о чем-то поговорить, – сухо напомнил Брюс, пытаясь отвлечь его внимание. Наличие определенных знаний по психологии позволяло Бэтмэну без особого труда направлять в нужную сторону рассуждения тех преступников, с которыми ему случалось вступать в переговоры, однако кто мог бы похвастаться способностью управлять Джокером?
Тем не менее, тот и сам неожиданно сменил тему.
– Вот что, Бэтси, я предлагаю тебе маленькую сделку. Хочешь спасти тех людей наверху?
Бэтмэн напрягся. У Джокера была сбивающая с толку особенность угрожать, нести отборный бред и сыпать стишками, когда он был в относительно сносном настроении и, следовательно, безопасен, – и переходить на деловитый, подчеркнуто нормальный тон, когда он собирался выкинуть какую-нибудь пакость. Брюс отметил это давно, еще в первую их встречу, и мимолетно удивился тому, как хорошо, оказывается, успел изучить мерзавца.
Или как хорошо этот мерзавец изучил его.
– Что ты задумал?
Маньяк расплылся в довольной улыбке.
– Посмотри наверх.
Бэтмэн медленно поднял глаза к потолку, ожидая любой гадости. Впрочем, то, что он увидел, не было ни бомбой, ни изуродованным трупом, ни очередным хитрым приспособлением для, как называл это Джокер, ловли летучих мышей. Просто обычная видеокамера, закрепленная на металлическом держателе под самым потолком. Мигающий красный огонек свидетельствовал о том, что идет запись. Выходит, все происходящее в этом помещении фиксируется? Бэтмэн нахмурился. Уловив выражение его лица даже под маской, Джокер радостно закивал.
– Я давно хотел снять свой собственный фильм с тобой в главной роли, Бэтси. Выбор жанра за тобой. Захочешь, будет триллер, захочешь, мелодрама. Впрочем, – маньяк гаденько усмехнулся, – я предпочитаю порнофильмы.
Это был самый идиотский поцелуй в жизни Брюса – Бэтмэн, вопреки слухам, не имел привычки целоваться, хотя бы и со спасенными девушками. Впрочем, сейчас его ртом завладела отнюдь не девушка. Джокер жадно впивался Бэтмэну губы, держа его одной рукой за горло и не давая вырываться – хотя тот и не пытался вырваться. На какие-то секунды Брюс потерял способность не только к сопротивлению, но и к ясному мышлению вообще. Он чувствовал жесткие, обветренные губы Джокера на своих губах, солоноватый вкус грима, гладкий, лишенный щетины подбородок и жадный язык, норовящий пробраться сквозь его отчаянно стиснутые зубы.
Сбросив с себя оцепенение, Бэтмэн рванулся, но тут же был наказан приступом острой боли, от которой в глазах сбежались слезы. Джокер без труда подавил слабое сопротивление. К горлу Брюса подкатила тошнота. Наконец маньяк отвалился от него, как сытая пиявка, и Бэтмэн расслабился, жадно хватая воздух. В мыслях его царил полный сумбур. Зачем Джокеру понадобилось это делать? Чего он добивается? Надеется сломать его таким... э-э-э... нетрадиционным способом?
– Ты совершенно не умеешь целоваться, Бэтси, – заметил маньяк, мечтательно облизывая губы. – Со временем мы это исправим. Хочешь что-нибудь мне сказать?
– Ублюдок, – выдохнул Бэтмэн.
– Фи, как предсказуемо! Ничего другого я от тебя и не ожидал.
Брюс закрыл глаза и откинул голову назад, насколько это позволяли неестественно приподнятые плечи. Предсказуемо, да. Он не станет спрашивать у психопата, что тот задумал, чтобы не доставить ему еще большего удовольствия. Если Джокер решил таким образом его унизить... то ему это удалось. Впрочем, Бэтмэн отлично умел скрывать свои чувства.
– Почему ты не спросишь, чего я добиваюсь? – Пауза. – Бэтси? Не делай вид, что ты потерял сознание, я все равно не поверю.
Джокер потряс его за плечо, как раз за то самое, вывихнутое, и Бэтмэн едва не зарычал от боли.
– Иди к черту, – смог выдавить он, переведя дыхание.
Джокер довольно улыбнулся, как будто услышал что-то очень приятное.
– Очень хорошо. Увидимся позже, Бэтси. – И с этими словами маньяк удалился, снова оставив Бэтмэна в темноте и одиночестве.
Брюс выругался про себя, сохраняя на лице непроницаемое выражение. Последнее, что ему сейчас нужно, – это показать Джокеру, что тому удалось вывести его из равновесия. Ужас, беспомощность, отвращение и отчаяние, которые он затолкал в самый дальний угол сознания, задвинул другими воспоминаниями и заэкранировал усилием воли, снова всплыли на поверхность, и, должно быть, какая-то их часть отразилась у него в глазах, потому что Джокер снова растянул губы в ухмылке.
– Не волнуйся, эта запись будет предназначена только для частного просмотра. Моего частного просмотра. Она не попадет в руки журналистов, если только ты не сделаешь какую-нибудь глупость, которая меня очень рассердит.
– Я не собираюсь... – на мгновение Брюс запнулся, – выполнять твои извращенные требования. Ни просто так, ни тем более перед камерой.
Джокер по-птичьи склонил голову набок и укоризненно поцокал языком.
– Достойная восхищения нравственная непоколебимость. Но, кажется, мы кое о чем забыли. Что будет с людьми в конференц-зале, а?
В пыльной каморке было тепло, даже душно, однако Бэтмэн почувствовал, как по спине пробежал холодок. В прошлый раз на карте стояла только его жизнь, теперь – жизни сорока человек. В конференц-зале под прицелом автоматов сидят обычные, ни в чем не повинные, нормальные люди. Те, кто возвращается дождливыми вечерами домой и зажигает свет в окнах, в то время как маски бродят по мокрым крышам. Те, у кого есть жены, дети, друзья, пиво в хорошей компании по вечерам и гольф по воскресеньям. Люди, у которых есть будущее.
Неужели он собирается согласиться?..
..продолжение следует...
читать дальшеХватит игр.
Бэтмэн поднялся на ноги и наугад нажал кнопку на трофейном передатчике. Из переговорного устройства доносился лишь скрежет помех, но Брюс почему-то был уверен, что Джокер слышит его.
– Хватит с меня твоих фокусов, сумасшедшая тварь. Тебе нужен я? Ты меня получишь. Отпусти людей.
– Девятый этаж, конференц-зал, первая дверь налево, – тут же, деловито, без всяких стишков, отозвался знакомый скрипучий голос. – Поторопись, Бэтси!
В конференц-зале горел весь свет, начиная с узких прямоугольных ламп на стенах и заканчивая роскошной стеклянной люстрой. На зрительских местах, примотанные к креслам скотчем, с завязанными ртами, сидели заложники. По тому, как все взгляды обратились на открывшуюся дверь, Бэтмэн понял, что они были оповещены о его приходе. Читая в десятках пар глаз страх и отчаянную надежду, Брюс решил, что выполнит требования Джокера, какими бы они ни были, только бы заставить его освободить заложников. Хотя... с этого психопата ведь станется потребовать луну на тарелочке с голубой каемочкой и удивиться, что заказ задерживают.
Сам Джокер, разумеется, живее всех живых, восседал на демонстрационной сцене, болтая ногами и поигрывая пистолетом. Свободной рукой он держал за шиворот немолодого полного мужчину в дорогом костюме. Увидев Бэтмэна на пороге, Джокер ухмыльнулся во всю свою разорванную пасть и приставил пистолет к голове заложника.
– Бэтси! Решил все-таки присоединиться к нашей маленькой корпоративной вечеринке?
– Отпусти его, Джокер.
– О! – маньяк, кривляясь, склонил голову набок. – Ну вот, опять ты за свое... Всегда портишь мне развлечение! Я давно хотел спросить, вот почему ты всегда такой мрачный? А?
Бэтмэн молчал, не зная, как на это реагировать.
– Я тебя спрашиваю! – взвизгнул Джокер, встряхивая заложника.
– Пожалуйста, не убивайте меня...
– Заткнись! Эй, Бэтмэн! Ну, что ты стоишь там, как неродной? Заходи, присоединяйся!
Дуло пистолета очертило широкий круг по залу.
– Видишь, все веселятся! Ну, не будь ты таким букой, улыбнись!
Бэтмэн сделал осторожный шаг вперед, готовясь в любой момент броситься на врага, как только тот утратит бдительность. Хотя, кто знает, сколько еще бомб этот психопат установил в здании... может быть, в этом самом зале.
– Послушай, тебе нужен я...
– Я сказал, улыбайся! Тебе лучше не перечить мне, Бэтси, а то у этого парня появится лишняя дырка в голове.
По нижней части лица Бэтмэна как будто пробежала электрическая судорога. Губы принужденно раздвинулись, на щеках заиграли желваки. Эта перекошенная улыбка пришлась Джокеру не по душе.
– Фи, какой же ты все-таки отвратительный актер! И как только еще никто не вычислил, кто скрывается за твоей дурацкой маской?
Я ведь мог тогда это сделать, говорили безумные глаза.
Мог, но не сделал...
– Чего ты хочешь от меня? – устало вздохнул Бэтмэн.
– Всего лишь немного внимания. Давай договоримся: ты делаешь то, что я скажу, а я отпускаю заложников, и все довольны.
– Чего ты хочешь? – с нажимом повторил Брюс.
– Бронированное бревно! – Теперь подвижное лицо Джокера выражало демонстративную обиду. – Думаешь, я собираюсь с тобой торговаться? У меня на руках все козыри, а ты в очередной раз проиграл!
Джокер запрокинул голову и разразился визгливым, неестественным смехом.
– Дамы и господа! Сегодня вам представится уникальная возможность принять участие в съемках шокирующего документального фильма «Крах готэмской легенды»! В главной роли – Бэтмэн собственной персоной! Камера!
Кто-то из подручных Джокера, до того толпившихся невдалеке, с опаской поглядывая на Бэтмэна и целясь в заложников из автоматов, поднял с пустого кресла любительскую камеру и навел ее на главаря. Джокер одарил поочередно глазок камеры, зал и замершего в десятке шагов Бэтмэна сияющей улыбкой шоумена.
– Я велел тебе улыбаться!
Камера равнодушно фиксировала изгаляющегося психопата, всхлипывающего клерка, лицо Бэтмэна, растянутое в принужденной гримасе, больше похожей на оскал. Волоча за собой заложника, Джокер обошел Летучего Мыша кругом и, кажется, на этот раз остался доволен.
– Признайся, ты думал, что я погиб, да? – свистяще прошептал он врагу куда-то в шею. – Ты скучал по мне?
– Я догадывался, что тебе удалось спастись. Такие, как ты, так легко не умирают.
– Ты чертовски прав, мой рукокрылый друг! Такие, как я, всегда находят способ остаться на плаву и добиваются всего, чего хотят. У тебя есть то, что я хочу, Бэтси...
– Скажи, что это.
– О, о, о, какая похвальная готовность сотрудничать! Но здесь слишком много лишних ушей... Что скажешь, если мы уединимся где-нибудь неподалеку?
Бэтмэн нахмурился. Наедине, без приспешников и заложников, Джокер будет перед ним фактически беззащитен – несмотря на все свое наигранное или натуральное безумие, маньяк не мог этого не осознавать. Значит ли это, что в кармане у него еще один козырь, о котором Брюс не подозревает?
Джокер между тем самостоятельно принял решение.
– Пайп!.. Да не суй же ты мне в лицо эту чертову камеру... Остаешься за главного. Бэтси! Давай за мной, и без твоих обычных фокусов, а то, неровен час, заложники сильно пострадают.
И, оттолкнув от себя беспомощно осевшего на пол банковского сотрудника, Джокер заковылял, сутулясь, куда-то за сцену. Бэтмэн молча последовал за ним.
Они спускались по узкой, пыльной лестнице, по которой явно уже очень давно никто не ходил, – Джокер впереди, кряхтя и подволакивая левую ногу, Бэтмэн – следом, прямой, напряженный и хмурый. Чего проще было бы сейчас ударить эту тварь кулаком по голове, сковать наручниками и вернуться в зал... Возможно, он сумел бы обезвредить всех грабителей, прежде чем те расстреляли бы заложников. Но риск, слишком велик риск...
Джокер, кажется, отгадал его мысли.
– Без глупостей, Бэтси! Не то – все решится очень просто: все вокруг взлетит на воздух. Раз-два-три-четыре-пять – и кусочков не собрать.
В подтверждение своих слов Джокер извлек из кармана пальто какую-то пластиковую коробочку размером с ладонь, которая вполне могла оказаться детонатором, и для еще пущей убедительности потряс ею перед носом у Бэтмэна.
– Ты блефуешь.
– Неужели? – хихикнул маньяк. – Хочешь, нажму кнопочку?
Бэтмэн молча поднял ладони вверх, признавая свое поражение.
Лестница закончилась толстой металлической дверью, возле которой Джокер долго возился, пытаясь попасть ключом в замок. Наконец ему это удалось, несмазанный затвор повернулся, но сама дверь оказалась для него тяжеловата. Бэтмэн смотрел, как тот сопит, скользя каблуками своих длинноносых, почти клоунских туфель по полу, потом отодвинул Джокера в сторону и налег плечом.
За дверью оказалось пыльное подсобное помещение, в котором хранилась давно не использующаяся демонстрационная аппаратура. Массивные диапроекторы, свернутые рулонами пластиковые экраны, старые кассетные видео– и аудио-магнитофоны. Джокер еще больше оживился посреди этого пыльного царства: сновал взад-вперед, разглядывал устаревшую технику, пробовал пальцем пыль на поверхности, бормотал себе под нос что-то рифмованное. Бэтмэн молча стоял посреди подсобки, с тоской ожидая, когда чертов маньяк снова обратит на него внимание.
– О... Бэтси! Ведь я, кажется, велел тебе улыбаться.
– Оставим улыбки для более подходящего случая, – процедил Брюс. – Говори, что тебе надо?
– Шесть, четыре, восемь, сто – не поверишь ни за что! Три, пятнадцать, девять, двадцать – сам попробуй догадаться! – насмешливо протянул Джокер, подходя к нему почти вплотную. Он маньяка пахло театральным гримом, бензином и почему-то затхлой речной водой. Как от утопленника.
Бэтмэн подумал вдруг, что мечется по замкнутому кругу, безо всякой надежды его разорвать. Круг включал в себя около тридцати дней реального времени и несколько часов, растянувшихся в бесконечность. Где-то там, за его пределами, остались Альфред и Гордон – единственные друзья Бэтмэна, и чуть более многочисленные друзья Брюса. Центром же круга, его осью вращения был Джокер. Он стоял перед Бэтмэном, как вопросительный знак в конце задачи, которую знаменитый борец с преступностью, несмотря на весь свой могучий интеллект, не мог решить.
– Чего ты добиваешься? Хочешь свести меня с ума?
– Ага.
Это прозвучало совершенно естественно и непринужденно, как будто Джокер отвечал на вопрос, не долить ли ему в кофе молока.
– Зачем тебе все это?
– Ты мне нравишься, Бэтси, – столь же непринужденно сообщил маньяк, чуть отстраняясь и разглядывая нависший над ним темный силуэт.
Ты мне нравишься, Бэтси...
Холодное железо в ржавых разводах. Струпья облупившейся грязно-коричневой краски. Прокисшие от постоянной сырости деревянные ящики с каким-то грузом. Лязг металла и выворачивающий душу скрежет отодвигаемого ящика по проржавевшему полу.
Это он.
Болят вывернутые под неестественным углом плечи. Кисти рук давно уже не болят – онемели, потеряли чувствительность. Еще несколько часов, и он никогда больше не сможет ими владеть.
Маска съехала на нос, мешая смотреть прямо перед собой. При малейшей попытке пошевелить головой застежка плаща впивается в шею, угрожая его задушить. Сколько можно?! Он больше этого не вынесет...
– Ты больной ублюдок, – процедил Бэтмэн, отступая на шаг. – Тебе место в дурдоме, в самой надежной камере.
– Я уже был в дурдоме, – сладко улыбаясь, отозвался Джокер. – Мне там понравилось. Только, – маньяк интимно понизил голос, – у меня были слишком шумные соседи, не давали мне спать. Каждую ночь концерты. Пришлось вырезать им языки.
Мерзкая ухмылка, выкаченные глаза, обведенные небрежно наложенной черной краской. Трудно сказать, притворяется он или говорит серьезно.
– Знаешь, чем я занимался ночью, когда психи за стенами орали и бросались на решетки? Я думал о тебе. О том, что я с тобой сделаю, когда у меня будет возможность.
Старый, отслуживший свой век нефтяной танкер. Команда из десятка рабочих, сгружавших на берег ржавые цистерны. Десять трупов в машинном отделении, резкая вонь разлитого бензина смешивается с тошнотворным запахом разлагающегося мяса. Полубезумная тварь размахивает пистолетом и декламирует бессмысленные стишки, резко диссонирующие с окружающим кошмаром.
Бэтмэн отодвинулся чуть подальше в тень и снял с пояса очередную новенькую «штучку»: бумеранг в форме летучей мыши, со смотанным тросом внутри. Пригодится, чтобы связать ублюдка. Невзирая на все то, что Джокер уже натворил и, без сомнения, натворит еще, если ему снова удастся сбежать, Брюс все равно не мог переступить через свои принципы и убить его.
Амплуа благородного героя таит в себе гораздо больше минусов, чем плюсов.
Маньяк до сих пор его не заметил. Бэтмэн стоял на краю высокой, достающей почти до потолка машинного отделения цистерны, в которой жирно блестел мазут. Левой рукой готэмский рыцарь придерживался за металлическую часть подъемного механизма, позволявшего работникам машинного отделения манипулировать цистерной, правой не спеша разматывал трос.
Джокер копошился внизу, что-то бормоча. Его совершенно не смущали ни распластанные на полу тела, источающие удушливую вонь разложения, ни лужи разлитого бензина вокруг. Возможно, маньяк собирался устроить пожар, чтобы скрыть следы своего преступления. Непонятно только, что ему понадобилось на старом танкере. Действительно повредился в уме после побега из Аркхэма? Джокер и раньше был чокнутым ублюдком, но бессмысленных убийств прежде за ним не водилось.
Запахи тления и бензина в закрытом помещении смешивались в густой, едва выносимый коктейль. К счастью, у Бэтмэна был крепкий желудок.
По-прежнему придерживаясь одной рукой за металлическую скобу, Брюс метнул бумеранг. Тонкий металлический трос захлестнул ноги нервно расхаживающего внизу маньяка, Бэтмэн дернул его, подсекая. Джокер неуклюже упал на бок и сразу же перекатился на спину, обратив к потолку набеленное лицо с разорванными щеками. Было слишком далеко, чтобы точно определить, куда он смотрит, но Бэтмэн был уверен, что круглые, подведенные черной краской глаза уставились точно на него.
Джокер поднял пистолет.
Бэтмэн качнулся вбок, не теряя равновесия: сказывались ежедневные прогулки по крышам и узким карнизам. Слабо звякнул металл о металл, не похоже на звук расплющившейся о прочную поверхность резервуара пули. Еще один выстрел. Что-то ударило его в голень и глубоко вошло в сапог, не коснувшись кожи. Бэтмэн наклонился и увидел торчащую из пластика иглу. В следующий миг его слабо кольнуло в челюсть. Выругавшись, Брюс выдернул крошечную иголку, уже чувствуя, как немеет щека. Надо же было попасться на такую примитивную уловку! Надо же было...
Потерявшее опору тело рухнуло на пол с высоты четырех метров и осталось лежать с вывернутой под неестественным углом правой рукой. Боли Бэтмэн уже не почувствовал.
Брюс отступал, пока не уперся спиной в пыльные ящики. Запах разложения, мазута, грязной готэмской воды щекотал ноздри, хотя Бэтмэн отлично отдавал себе отчет в том, что это всего лишь воспоминание. Слишком живое воспоминание, так и норовящее вырваться из-под контроля.
Джокер остановился в двух шагах от Бэтмэна и изучающе созерцал его, прикрыв глаза, как будто решал математическую задачу. Или прикидывал, какую часть тела отрезать первой – задолго до ограбления банка, задолго до заброшенного танкера и до Аркхэмской психушки Джокер прославился тем, что отрезал что-нибудь у своих жертв, прежде чем убить их и отправить вниз головой в канал. Иногда ногу, иногда руку, чаще – что-нибудь на лице. А иногда – те части тела, что носят либо короткие и непечатные, либо длинные латинские названия.
Наконец разорванные губы зашевелились.
– Помнишь, о чем я попросил тебя, Бэтси?
Головокружение и тошнота. Спустя секунду, как будто повернули рубильник, – резкая боль в плече. Глаза обжег яркий свет электрического фонаря. Бэтмэн пошевелился и стиснул зубы, чтобы не зарычать. Руки связаны над головой и уже почти онемели, на ногах, судя по ощущениям, – металлические захваты. Сквозь броню в тело заползает вкрадчивый холод, как бывает, если долго лежишь на стылом железе. Сморгнув выступившие от боли и резкого света слезы, Бэтмэн снова решился разлепить веки и увидел над собой низкий, в разводах ржавчины, потолок.
Сознание возвращалось медленно, толчками – так выливается из большой бутыли с узким горлышком жидкость. Его тело втиснуто в тесную нишу между стеной, длинным, окованным металлом ящиком и низко нависшим потолком. Внизу какая-то холодная текстурированная поверхность, очевидно, покрытие нижней палубы. Царит полумрак, только одно яркое пятно света наискось ложится на стену: похоже на луч карманного фонаря, положенного на ящик. Положенного... кем?
Вспомнив, какие обстоятельства предшествовали его пленению, Бэтмэн скрипнул зубами от бессильной злости. В этот момент над его головой послышался смешок. Где-то вне поля зрения зашаркали туфли. Брюс сглотнул, прогоняя мерзкий лекарственный привкус во рту. Он уже успел убедиться, что маску с него не сорвали – это плюс. Хотя, впрочем, Джокер мог хоть десять раз заглянуть под нее и вернуть на место, пока Бэтмэн валялся без сознания. Что ж, в ближайшее время он это выяснит.
– Привет, Бэтси! – издевательски пропел маньяк, наклоняясь ниже, чтобы его было лучше видно. Нельзя сказать, чтобы Бэтмэн очень обрадовался такой заботе. Джокер ничуть не изменился с тех пор, как они виделись в последний раз: та же неизвестно чьим ножом изуродованная физиономия, небрежно наложенный грим скатался на лбу и на щеках. Сальные волосы неопределенного цвета свисают со всех сторон, довершая картину. Помнится, во время их последней встречи, когда Бэтмэн передал скованного наручниками и странно присмиревшего Джокера полиции, а те – санитарам, маньяк многообещающе улыбнулся ему, прежде чем исчезнуть в чреве фургона скорой психиатрической помощи. Только улыбнулся – никаких пафосных «Мы еще встретимся!»
Молчание явно затягивалось.
– Не хочешь со мной разговаривать? – Нарисованные брови капризно поползли вверх: более чем откровенная демонстрация угрозы.
– Чего тебе нужно, Джокер? – прохрипел готэмский герой. Получилось не очень внятно, но маньяка его ответ, кажется, удовлетворил.
– Скоро узнаешь, – протянул тот и щелкнул кнопкой на корпусе фонаря. Мир вокруг снова погрузился в почти непроглядную тьму.
Руки Бэтмэна сами собой сжались в кулаки. Попросил? Этот ублюдок предъявил ему ультиматум – точно так же, как предъявил его сегодня, на глазах у заложников. Надо полагать, Джокер вообще не умел взаимодействовать с миром иначе, нежели похищая людей и заставляя все городские коммунальные службы сбиваться с ног в обмен на их жизни. Иными словами, плясать под его дудку. Бэтмэн, разумеется, не был коммунальной службой, но в его отношении стратегия Джокера работала великолепно. Обязательства, чертовы обязательства...
Отступать дальше было некуда, теперь они снова стояли почти вплотную. Ладонь в шерстяной перчатке легла на бронированные грудные пластины. Брюс хотел было сбросить ее, но Джокер с ловкостью фокусника извлек из внутреннего кармана пальто детонатор, демонстративно помахал им, и Бэтмэн молча опустил руки.
Прошло, должно быть, несколько часов. Несколько часов в темноте и тишине, один на один с усиливающейся болью и подползающим страхом. Впрочем, Бэтмэн слишком хорошо владел собой, чтобы так быстро поддаться панике. С помощью осторожных, едва ощутимых движений он сумел определить, что не слишком пострадал при падении: дело обошлось вывихнутым плечом, парой треснувших ребер и, возможно, десятком синяков. Симптомов, указывающих на сотрясение мозга, Бэтмэн пока не чувствовал, но предосторожности ради не стал сбрасывать этой возможности со счетов.
Вскоре выяснилось, что освободиться самостоятельно он не сможет: плечо отзывалось пронзительной, до рези в глазах, болью, стоило только пошевелить рукой, а высвободить ноги из захватов со связанными руками не стоило и пытаться. Оставалось только надеяться на чужую помощь. Но чью? Никто, включая Альфреда, не знает, куда он направился, а учитывая привычку Бэтмэна исчезать без предупреждения на несколько дней, можно предсказать, что Альфред еще какое-то время не будет беспокоиться. Каким бы замечательным чутьем ни обладал верный дворецкий, пройдет не меньше недели, прежде чем он заподозрит неладное.
«За неделю меня тут двадцать раз убьют», – угрюмо подумал Бэтмэн. Единственный, кроме Альфреда, человек, на которого он мог рассчитывать, – это комиссар Гордон. Тот, правда, не следил за перемещениями Темного Рыцаря по Готэму и тем более не знал о сегодняшней маленькой облаве, зато всегда носил с собой передатчик. Джокер наверняка обыскал пленника, прежде чем засунуть его в этот мышиный угол, и отобрал все приспособления, включая рацию, с помощью которой Бэтмэн держал связь с Пещерой, зато другой передатчик, узкую пластиковую коробочку, замаскированную под одну из пластин на его сегментированном поясе, как уже успел отметить Бэтмэн, не обнаружил. Единственная проблема состояла в том, чтобы изловчиться и активировать устройство со связанными руками.
– В нашу последнюю встречу мы кое о чем не договорили, – сообщил Джокер, приподнимаясь на цыпочки и заглядывая в поблескивающие в прорезях маски темные глаза. – Точнее, нам помешали договорить. Твой дурацкий комиссар. Когда-нибудь я его убью.
Эта последняя фраза, сказанная совершенно обычным, повседневным тоном, заставила Бэтмэна слегка вздрогнуть. Он знал, что делает Джокер с имевшими несчастье всерьез его разозлить – все они, невзирая на надежность убежища и крутость охраны, обычно довольно скоро умирали – мучительной, долгой и некрасивой смертью. Та же участь постигнет и Гордона, если чертов психопат возьмется претворить свою угрозу в жизнь. Никто не сможет охранять комиссара двадцать четыре часа в сутки, даже Бэтмэн.
Джокер вернулся через несколько часов, с фонарем и пластиковой бутылкой. В бутылке была вода – возможно, в нее что-нибудь подмешано, но Бэтмэн не знал, сколько ему еще придется провести во власти врага, и потому счел разумным воспользоваться возможностью и утолить жажду. Отставив бутылку, маньяк какое-то время изучающее смотрел на него, потом наклонился и, не снимая перчатки, провел рукой по нижней челюсти Бэтмэна. Это было что-то новое, Брюс удивленно нахмурился.
– Я не снял твою маску, Бэтси.
Чуть ли не впервые за все время их не слишком приятного знакомства Джокер говорил без усмешки, и это пугало. Пугали и глаза, потерявшиеся в красочном макияже, – круглые, немного навыкате, совершенно трезвые и серьезные. И острые, как хирургический скальпель. Под этим взглядом Бэтмэн чувствовал себя не просто раздетым – разъятым, препарированным, инвентаризованным, с аккуратным номерком на каждом внутреннем органе, на каждой мысли.
– На самом деле, мне совершенно все равно, кто ты такой. Это только игра – но к правилам привыкаешь, и их приходится отдирать с кожей. Думаешь, мы играли с тобой в догонялки? И ты считал, что водишь?
Бэтмэн молчал, не зная пока, чего от него ожидают.
– В любом случае, игры кончились. Больше никто никуда не спешит.
Джокер наклонился еще ниже, теперь спутанные лохмы касались маски Бэтмэна и щекотали ему подбородок. От психа можно ожидать чего угодно, и Брюс, попытался, насколько смог, отстраниться, напряженно следя за каждым его движением. Лицо Джокера теперь было совсем близко, Бэтмэн чувствовал слабый запах театрального грима, исходящий от его кожи. Брюс еще успел удивиться, что вблизи Джокер вовсе не кажется сумасшедшим, скорее... поглощенным какой-то идеей. А потом вымазанные красной помадой губы коснулись его губ.
– Оставь Гордона в покое, ты, тварь, – с отвращением процедил Бэтмэн. В эту минуту он готов был поверить, что Джокер и в самом деле принадлежит к какому-то другому биологическому виду. Готэм был полон масок, воображающих, что они на генетическом уровне отличаются от обычных людей, и пытающихся уверить в этом окружающих. Все эти картонные герои, опереточные злодеи, наивные подростки и ловкие мошенники, предпочитавшие обделывать свои делишки под надежной личиной, возвращались с охоты в свое убежище, снимали маски и перевоплощались в свою обычную дневную ипостась: ходили на работу, покупали еду в супермаркете, звонили по телефону, встречались с друзьями в кафе. Все они, включая Бэтмэна, так или иначе вели двойную жизнь, это было неизбежно.
А Джокер никогда не пытался притворяться кем-то еще. У него – единственного – не было ни дневной ипостаси, ни сопряженных с ней проблем. Он был Джокером, цельным и неделимым, двадцать четыре часа в сутки. Возможно, этому можно было позавидовать, а возможно, именно это и сделало его таким безумцем.
– Оставить его в покое? – глумливо протянул Джокер. – Чего ради?
– Ты хотел о чем-то поговорить, – сухо напомнил Брюс, пытаясь отвлечь его внимание. Наличие определенных знаний по психологии позволяло Бэтмэну без особого труда направлять в нужную сторону рассуждения тех преступников, с которыми ему случалось вступать в переговоры, однако кто мог бы похвастаться способностью управлять Джокером?
Тем не менее, тот и сам неожиданно сменил тему.
– Вот что, Бэтси, я предлагаю тебе маленькую сделку. Хочешь спасти тех людей наверху?
Бэтмэн напрягся. У Джокера была сбивающая с толку особенность угрожать, нести отборный бред и сыпать стишками, когда он был в относительно сносном настроении и, следовательно, безопасен, – и переходить на деловитый, подчеркнуто нормальный тон, когда он собирался выкинуть какую-нибудь пакость. Брюс отметил это давно, еще в первую их встречу, и мимолетно удивился тому, как хорошо, оказывается, успел изучить мерзавца.
Или как хорошо этот мерзавец изучил его.
– Что ты задумал?
Маньяк расплылся в довольной улыбке.
– Посмотри наверх.
Бэтмэн медленно поднял глаза к потолку, ожидая любой гадости. Впрочем, то, что он увидел, не было ни бомбой, ни изуродованным трупом, ни очередным хитрым приспособлением для, как называл это Джокер, ловли летучих мышей. Просто обычная видеокамера, закрепленная на металлическом держателе под самым потолком. Мигающий красный огонек свидетельствовал о том, что идет запись. Выходит, все происходящее в этом помещении фиксируется? Бэтмэн нахмурился. Уловив выражение его лица даже под маской, Джокер радостно закивал.
– Я давно хотел снять свой собственный фильм с тобой в главной роли, Бэтси. Выбор жанра за тобой. Захочешь, будет триллер, захочешь, мелодрама. Впрочем, – маньяк гаденько усмехнулся, – я предпочитаю порнофильмы.
Это был самый идиотский поцелуй в жизни Брюса – Бэтмэн, вопреки слухам, не имел привычки целоваться, хотя бы и со спасенными девушками. Впрочем, сейчас его ртом завладела отнюдь не девушка. Джокер жадно впивался Бэтмэну губы, держа его одной рукой за горло и не давая вырываться – хотя тот и не пытался вырваться. На какие-то секунды Брюс потерял способность не только к сопротивлению, но и к ясному мышлению вообще. Он чувствовал жесткие, обветренные губы Джокера на своих губах, солоноватый вкус грима, гладкий, лишенный щетины подбородок и жадный язык, норовящий пробраться сквозь его отчаянно стиснутые зубы.
Сбросив с себя оцепенение, Бэтмэн рванулся, но тут же был наказан приступом острой боли, от которой в глазах сбежались слезы. Джокер без труда подавил слабое сопротивление. К горлу Брюса подкатила тошнота. Наконец маньяк отвалился от него, как сытая пиявка, и Бэтмэн расслабился, жадно хватая воздух. В мыслях его царил полный сумбур. Зачем Джокеру понадобилось это делать? Чего он добивается? Надеется сломать его таким... э-э-э... нетрадиционным способом?
– Ты совершенно не умеешь целоваться, Бэтси, – заметил маньяк, мечтательно облизывая губы. – Со временем мы это исправим. Хочешь что-нибудь мне сказать?
– Ублюдок, – выдохнул Бэтмэн.
– Фи, как предсказуемо! Ничего другого я от тебя и не ожидал.
Брюс закрыл глаза и откинул голову назад, насколько это позволяли неестественно приподнятые плечи. Предсказуемо, да. Он не станет спрашивать у психопата, что тот задумал, чтобы не доставить ему еще большего удовольствия. Если Джокер решил таким образом его унизить... то ему это удалось. Впрочем, Бэтмэн отлично умел скрывать свои чувства.
– Почему ты не спросишь, чего я добиваюсь? – Пауза. – Бэтси? Не делай вид, что ты потерял сознание, я все равно не поверю.
Джокер потряс его за плечо, как раз за то самое, вывихнутое, и Бэтмэн едва не зарычал от боли.
– Иди к черту, – смог выдавить он, переведя дыхание.
Джокер довольно улыбнулся, как будто услышал что-то очень приятное.
– Очень хорошо. Увидимся позже, Бэтси. – И с этими словами маньяк удалился, снова оставив Бэтмэна в темноте и одиночестве.
Брюс выругался про себя, сохраняя на лице непроницаемое выражение. Последнее, что ему сейчас нужно, – это показать Джокеру, что тому удалось вывести его из равновесия. Ужас, беспомощность, отвращение и отчаяние, которые он затолкал в самый дальний угол сознания, задвинул другими воспоминаниями и заэкранировал усилием воли, снова всплыли на поверхность, и, должно быть, какая-то их часть отразилась у него в глазах, потому что Джокер снова растянул губы в ухмылке.
– Не волнуйся, эта запись будет предназначена только для частного просмотра. Моего частного просмотра. Она не попадет в руки журналистов, если только ты не сделаешь какую-нибудь глупость, которая меня очень рассердит.
– Я не собираюсь... – на мгновение Брюс запнулся, – выполнять твои извращенные требования. Ни просто так, ни тем более перед камерой.
Джокер по-птичьи склонил голову набок и укоризненно поцокал языком.
– Достойная восхищения нравственная непоколебимость. Но, кажется, мы кое о чем забыли. Что будет с людьми в конференц-зале, а?
В пыльной каморке было тепло, даже душно, однако Бэтмэн почувствовал, как по спине пробежал холодок. В прошлый раз на карте стояла только его жизнь, теперь – жизни сорока человек. В конференц-зале под прицелом автоматов сидят обычные, ни в чем не повинные, нормальные люди. Те, кто возвращается дождливыми вечерами домой и зажигает свет в окнах, в то время как маски бродят по мокрым крышам. Те, у кого есть жены, дети, друзья, пиво в хорошей компании по вечерам и гольф по воскресеньям. Люди, у которых есть будущее.
Неужели он собирается согласиться?..
..продолжение следует...
-
-
15.05.2009 в 23:40Пробирает до костей и хочется читать и читать не отрываясь