«Моя любимая игра»
Глава пятая:«Только останься»
«Только останься»
Брюсу был нужен Джокер, несмотря на то, к чему это могло привести. Он долго пытался отрицать свои чувства и сильно переживал по этому поводу. Он не хотел признаваться себе в этом, но он понимал, что так оно и есть. Именно эта мысль по ночам часами крутилась в голове, преследуя его в снах.
Сегодняшний вечер не был исключением. Плэйбой - миллиардер лежал с открытыми глазами на черных простынях в своей спальне. В его голове четкий образ зеленых глаз обведенных черными тенями исказился алой улыбкой Джокер должно быть играет с ним в чокнутую игру. Это было просто ужасно, постоянно думать о том кого так сильно ненавидишь. Он чувствовал, что сходит с ума.
Брюс и его Немезида жили так уже неделю. С бизнесом сейчас разбираются Альфред и Люциус, они считают, что он отдыхает в Париже с очередной дамой. В данный момент он был свободен от дел.
В комнате было темно и тихо, уже несколько ночей с Джокером не было никаких проблем. Казалось бы, нет причин для бессонницы. И все же Брюс часами лежал в кровати, проигрывая в голове ленту событий последних дней. Начиная с той ночи, когда он спрыгнул с крыши полицейского участка, и сбежал вместе с этим психопатом. Как он его ударил, пальцы клоуна, касающиеся его губ, солоноваты вкус его крови, слезы отчаяния, пролитые на его подушку. Это захватывало его и ужасало.
Он выкинул темные мысли в глубины его разума. Было подозрительно спокойно в последнее время. Джокер оставался запертым в своей комнате уже несколько дней, он выходил только несколько раз, что бы поесть и принять ванну. Сегодня вечером он пропустил ужин. Фактически Брюс не видел, чтобы он появлялся раньше утра. Что-то было не так.
Выскользнув из-под одеяла, он пробрался к двери, бесшумно ступая на цыпочках по ковру. В прихожей царил полумрак, Брюс удивился, увидев гибкую фигуру Джокера, всего в нескольких метрах от двери. Брюс был в темноте, толстый занавес бархатных штор скрывал лунный свет, и Брюс знал, что Джокер не мог видеть больше, чем его силуэт.
«Ты не можешь находиться взаперти, да»? прорычал он своим фирменным тоном Бэтмена, схватив Джокера за ворот рубашки, вталкивая его в комнату.
«Быть запертым не так весело, гораздо веселее найти выход».
Он ненавидел Джокера за то, что тот заставлял его испытывать эмоции, которые ему были не свойственны. Если бы он мог увидеть в темноте его маниакальную усмешку, которая так не сочеталась с невинным выражением его лица, он разбил бы ему морду прямо сейчас. Вместо этого он припечатал его спиной к стене, и клоун сильно ударился головой. Его это вполне удовлетворило.
Джокер засмеялся, приятно удивленный его реакцией. «Хватит сдерживаться, Бэтмен. Признай свой гнев…»
Брюс рычал, встряхивая Джокера в своих руках. Луч лунного света осветил лицо клоуна, приводя Брюса в ужас – он увидел в нем отражение своего безумия. Он был уверен, что клоун наслаждается этим, и это привело его в бешенство. Ужаснее всего было то, что ему это тоже доставляло удовольствие.
«Давай, ты способен на большее. Ударь меня, черт! Сильнее»! Брюс слышал мольбу в голосе клоуна. Он больше не насмехался, он просил. Сейчас Джокер был больше похож не на маньяка, а на побитую собаку. Его голос был полон мольбы, и он резко прижался к груди Бэтмена, находясь в его объятиях. Брюс чувствовал его лицо рядом, и теплое дыхание на его шее, которое заставляло волоски вставать дыбом. Губы Джокера находились так близко к уху и щекотали кожу Темного Рыцаря: «Позволь себе потерять контроль».
Брюс, зарычав, бросил Джокера через всю комнату, со всей яростью на которую был способен, но все еще цепляясь за остатки ускользающего самоконтроля. Он не мог позволить этому психопату провоцировать себя, но он все еще должен был отомстить ему за те чувства, что тот пробуждал в нем. Клоун приземлился прямо на его кровать. Брюс не мог видеть его, но в полной тишине было отчетливо слышно его прерывистое дыхание. Джокер издал глубокий стон. Больше он не смеялся.
Брюс чувствовал отвращение к Джокеру, и в тоже время испытывал к нему жалость. Не настолько, что бы не использовать его в своих целях, но достаточно что бы не избить до полусмерти. «Ты не можешь всегда получать то, что хочешь, Джокер». Брюс сделал несколько шагов к кровати.
«Ты такой… не хороший… когда указываешь…», задыхался Джокер.
С него было достаточно. Он прыгнул к Джокеру, словно хищник на добычу, и придавил его всем своим весом, схватив за руки. Он все еще не видел его в темноте, их лица были в сантиметре друг от друга, а тела плотно прижаты. Джокер корчился и извивался подобно захваченной жертве, предпринимая последнюю попытку вырваться. Его бедра бесконтрольно потерлись о бедра Брюса и он застыл.
Брюс зашипел, потрясенный контактом из-за отсутствия беткосюма, который служил неким барьером между ними. Он легко победил Джокера, и клоун лежал неподвижно, тяжело дыша. Он завел его руки над головой, и ему это понравилось. Ему нравилось быть сверху Джокера и чувствовать, что тот бессилен против его власти.
Внезапно Джокер оказал сопротивление, не готовый так просто сдаться и оставить борьбу. Брюс сильнее сжал его руки и придавил своим телом, и Джокер внезапно показался ему таким беззащитным. Что-то твердое упиралось ему в пах, и он не был уверен, что это его эрекция, поэтому он запаниковал. Бедра Джокера бесконтрольно поднялись вверх, и Брюс понял, что клоун тоже возбужден.
Все пошло кувырком, рассудок Брюса помутился, он совсем перестал соображать. Больше не существовало границ между тем неправильным и, безнравственным, часть Брюса, хотела Джокера, его пальцы, рисующие кровавую дорожку на его губах, и капли воды, струящиеся по бледной, покрытой шрамами коже.
У него появилось внезапное желание коснуться лица Джокера. Он подумал, что если дотронется до него, то сможет ощутить, что он тоже был человеком и возможно поймет его. Это было так не правильно. Он дотронулся до него, проведя пальцами по его щеке, ощущая прикосновение к коже. Сейчас там не было никакой косметики. Это было так по-человечески: его кожа была нежной, и от нее исходило тепло. Брюс сильно зажмурил глаза ошеломленный таким близким контактом. Он провел большим пальцем по губам Джокера, делая именно то, что несколько ночей назад сделал клоун, и судорожно выдохнули.
Дрожащей рукой Джокер схватил Брюса за шею, ладонью проведя по его лицу и шее. Он не оставил ни один участок кожи не исследованным. Грубые пальцы гладили закрытые глаза, чисто выбритую линию подбородка и жадные губы. И это поражало Джокера: он никогда не видел его лицо прежде. Он изучал и запоминал его.
Они лежали в объятиях друг друга, казалось так прошло несколько часов, хотя это длилось всего лишь мгновение. Но закончилось всё это так же быстро, как и началось.
«Ты слаб, Бэтмен». Джокер издал знакомый смешок. «Тебя слишком легко обмануть… и все же из тебя получилась хорошая игрушка».
«Что?» Кровь застучала в висках Брюса, закипая в венах и разгоняя огненную жидкость по всему телу. Он не мог поверить в то, что произошло. Он выместил свою злость на Джокере, позволил эмоциям завладеть собой, не смог с ними совладать. Все происходило, так, как он себе и представить не мог. Он не хотел этого… как он мог? Это не имело смысла. Он потерял контроль над собой, вот и все. Но это же ничего не значило, ведь так? Просто Джокер снова манипулировал им в своей игре.
И это сработало. Черт.
И Брюс сделал единственную вещь, которая могла, принести ему облегчение, он перевернул клоуна на бок, заломив руки ему за спину. И они оба застыли.
«Усложняет ли это всё в твоем идеальном маленьком мирке… Брюси?»
«Я… Я не знаю, о чем ты говоришь». Сердце Брюса пропустило удар. На мгновение ему показалось, но Джокер определенно назвал его «Брюси».
«Должен признать, даже я был впечатлен тем, как долго тебе удавалось всех обманывать. Но после того как ты бросился за… той девчонкой и после того как ты исчез со своей вечеринки. Даже такой парень как я, может догадаться. У тебя такие причудливые и дорогие игрушки, Бэтси».
«Почему же ты не рассказал об этом раньше? Почему ты никому об этом не рассказал»? Брюс знал, что это произойдет рано или поздно, но теперь, когда его худшие опасения подтвердились, он оказался не готов к этому. Его Немезида знает тайну, которую он так тщательно пытался срыть. Но как?
«Ты задаешь сли-и-ишком много вопросов, Брюси. Любопытство летучую мышь погубило, знаешь ли! АХАХА, дошло? Летучая мышь? Хе-хе»… Джокер нахмурился, когда понял, что Брюсу не смешно. «Почему я никому не сказал? НЕТ. Разве ты не понял? Ты мой, Бэтс. Они не имеют права знать… ничего о тебе. Для них ты просто псих. Им нет до тебя дела, они хотят использовать тебя, высосать до дна. Нет, им наплевать.
«И тебе тоже»? Брюс сел на кровати, он почувствовал внезапную слабость и чувство неловкости. Он чувствовал головокружение от тех эмоций, которые не хотел испытывать, но они были слишком реальны, и теперь было поздно это отрицать.
Джокер тоже сидел на кровати со скрещенными ногами перед Брюсом, подперев подбородок рукой, будто в глубоком размышлении.
«Знаешь, что», сказал Брюс «не отвечай».
«Ты беспокоишься обо мне»?
«Что? Нет! То есть я имею в виду, нет, конечно. С чего бы мне…», в памяти Брюса всплыли воспоминания о том, как он прыгнул за Джокером через перекладину, чтобы спасти его, как они бежали вместе вниз по шоссе с подпрыгивающим человеком в фиолетовом костюме, как долго он ждал этого убийцу, чтобы потом прийти домой и заснуть в его постели, как он обрабатывал его кровоточащие раны, и провел у его кровати всю ночь, пока тот спал. «Да, беспокоюсь», он вздрогнул, когда понял, что сказал это вслух. Побежден.
«Почему?» он не знал почему. Все, что он знал, это то, что он видел в Джокере… его уязвимость, и он хотел защитить его. Это было за гранью здравого смысла. Джокер не нуждался в защите. Брюс хотел избить его, а потом быть тем, кто залечит его раны, и это не поддавалось никакому объяснению.
«Я чувствую, что ты принадлежишь мне». Брюс не знал, какая часть его сущности произнесла это и дала словам сорваться с губ. Это было странным. «Когда ты уходишь, я чувствую…», чувствую облегчение? Безопасность? Чувствую себя нормально? «… пустоту». Прекрасно, Брюс. Успокойся. Очень мило.
«Брюс не надо… гм, зацикливаться на мне», его лицо скривилось в гримасе отвращения. «Возьми себя в руки!»
И что теперь? Сделать вид, что ничего не произошло. Сделать вид, что он никогда не нуждался в Джокере, чтобы придать смысла своей запутанной жизни? Продолжать врать себе, что он не хочет этого клоуна-убийцу, и снова проводить за этими размышлениями бессонные ночи? Что он делает? Что он выигрывает, обманывая себя? Так или иначе, но такая жизнь его абсолютно не устраивала. Ну и что было в том, чтобы скрывать эту тайну?
«Просто… просто останься здесь. Со мной. Не возвращайся в Аркем. Хотя бы сейчас. Останься?» его горло пересохло, и все слова казались не правильными, но он должен был их сказать, пока не было слишком поздно. Если бы Джокер мог видеть в темноте, то он увидел бы, что сейчас выражение лица Брюса было еще более безумным, чем его собственное, но Брюсу было уже все равно.
«А если я не останусь?» дразнил Джокер.
«Я тебя поймаю».
Продолжение следует...
он же гений, ему все по плечу
аааааааааааааааааааааааааааа, на самом интересном!
наберитесь еще немного терпения
Брюс, зарычав Слушайте, а может Брюс обоотень, а? Все рычит и рычит...
Клоун приземлился прямо на его кровать Однако метко Бэтси его швырнул..
Ему нравилось быть сверху Джокера и чувствовать, что тот бессилен против его власти. Ооо, да у нас тут бдсм намечается! Чудно, чудно..
Что-то твердое упиралось ему в пах, и он не был уверен, что это его эрекци
близким контактом. Близкий контакт! Близкий контак!..Простите. Передачи про НЛО пересмотрел..
«Я… Я не знаю, о чем ты говоришь» Ах, ну да. И поэтому у тебя стояк на Дж?
Его Немезида знает тайну, которую он так тщательно пытался срыть. Но как? А не Брюс ли Батькович в прошлой главе подозревал, что Джокер знает многое о нем? В том числе и кто он есть.